Статья Антона Первушина с сайта WARSPOT от 23 апреля 2019 года.
Содержание:
23 апреля 1967 года на орбиту отправился новейший советский космический корабль «Союз-1» с лётчиком-космонавтом Владимиром Комаровым на борту. К сожалению, полёт завершился трагически: из-за многочисленных технических неисправностей его пришлось прервать, а космонавт погиб при возвращении на Землю. Тем не менее программа «Союз» продолжала развиваться — в том числе и потому, что с ней связывали планы по созданию военно-космических сил.
Воинственный «Союз»
В 1960 году в Научно-исследовательском институте №2 Министерства обороны (НИИ-2 МО), разместившемся в Калинине (ныне — Тверь), была сформирована специальная группа, перед которой поставили задачу исследовать варианты использования космоса в военных целях. Её возглавил подполковник Олег Чембровский.
Проведя аналитическую работу, группа пришла к выводу, что околоземное пространство очень скоро станет новым «полем боя»: появятся беспилотные и пилотируемые аппараты, которые будут инспектировать спутники, определять их назначение и — при выдаче соответствующей команды — уничтожать.
По итогам исследования внутри НИИ-2 было создано Управление противокосмической обороны (ПКО), которое тут же наладило контакты с Центром подготовки космонавтов (ЦПК), чтобы получить «из первых рук» информацию о возможностях пилотирования кораблей, наблюдения за объектами на Земле и орбите, распознавания образов объектов и т. п. Сотрудничество оказалось плодотворным. Участник событий Владимир Фишелев рассказывал:
«Немаловажную роль сыграло то обстоятельство, что заместитель начальника ЦПК Юрий Алексеевич Гагарин действительно был незаурядным человеком, которому, наверное, более чем его коллегам, были понятны перспективы развития пилотируемой космонавтики, в том числе в области ПВО и ПКО. Характерно, будучи с визитом в Калинине, в ходе беседы о задачах ПКО он задал вопрос заместителю начальника института генералу Якову Исаевичу Трегубу: «Сколько времени занимает подготовка научных сотрудников, способных понимать и решать эти задачи?» Услышав, что это примерно 6 лет, он подумал и сказал: «Надо бы привлечь ваших ребят». Вот так он видел проблему. Наше взаимодействие стало более тесным.
Установившиеся дружеские отношения между Гагариным и Толей Николаевым [инженером НИИ-2 — прим. автора] создали благоприятные условия для работы сотрудников НИИ-2. Толя с группой сотрудников института создал первый в ЦПК стенд для тренировки космонавтов в ручном управлении космическим кораблем. Юрий Гагарин, будучи в то время руководителем и общественным деятелем с очень плотным расписанием дел и встреч, находил время выслушать предложения от тех, кого представлял ему Толя Николаев.
Так, в один из дней 1965 года автору этих строк довелось рассказать Первому космонавту о задачах космической инспекции и кратко ввести в проблематику теории распознавания образов. Это не был доклад по-армейски — была беседа двух молодых людей на тему, интересующую обоих. Удивительно то, что взаимопонимание установилось сразу же. Юрий Алексеевич, что называется, сходу «врубился» и дал «добро» этому направлению. С этого момента наш институт вплотную начал научно-практическую работу по этому направлению».
В то же время на основе пилотируемого орбитального корабля 7К-ОК («Союз»), который проектировали сотрудники Особого конструкторского бюро №1 (ОКБ-1) Сергея Королёва, планировалось создать космический перехватчик — 7К-П («Союз-П»). Идея нашла поддержку руководства, поскольку уже были известны планы американцев по строительству военной станции MOL (Manned Orbiting Laboratory), и маневрирующий «Союз-П» был идеальным средством для борьбы с ней.
Варианты военных космических кораблей на основе 7К и 7К-ОК, слева направо: 7К-П, 7К-ППК, 7К-Р, 7К-ВИ («Звезда»), «Союз-ВИ». astronautix.com
Двухместный корабль предполагалось запускать на орбиту цели. Дальнейшее сближение с ней должны были осуществлять космонавты вручную. После подхода «Союза-П» к цели экипаж проводил бы её внешний осмотр и идентификацию. При необходимости один из пилотов мог выйти в открытый космос, подлететь к изучаемому аппарату с помощью реактивной установки и закрепить на его корпусе мину, которая подрывалась бы после отхода «Союза-П» на безопасное расстояние.
Впрочем, через некоторое время заказчики сочли такой вариант перехватчика технически сложным и опасным для экипажа — ведь на аппарате «потенциального противника» могла стоять система подрыва, аналогичная советской АПО, которая использовалась на беспилотных кораблях «Восток».
Из-за большой загруженности текущими задачами ОКБ-1 пришлось отказаться от проекта военного варианта «Союза». В 1963 году все материалы по кораблю-перехватчику 7К-П и кораблю-разведчику 7К-Р были переданы в Филиал №3 ОКБ-1 при авиазаводе «Прогресс» в Куйбышеве (ныне — Самара). Начальником филиала в то время был ведущий конструктор Дмитрий Козлов.
Дмитрий Козлов (в центре) на месте приземления спускаемого аппарата. Фото из книги Б. Белякова «Звёздный путь “Прогресса”», 2014
В 1964 году сотрудники Филиала №3 ОКБ-1 предложили альтернативный проект корабля-перехватчика 7К-ППК («Союз-ППК»), оснащённого восемью ракетами «космос-космос». Изменилась и схема действия системы. Корабль по-прежнему должен был сблизиться с аппаратом противника, но теперь космонавты не покидали «Союз-ППК», а визуально и с помощью бортовой аппаратуры изучали объект, принимая решение об уничтожении. В случае если такое решение было положительным, корабль удалялся на километр от цели и расстреливал её мини-ракетами.
Ракеты «космос-космос» взялись изготовить в Тульском конструкторском бюро приборостроения, возглавляемом Аркадием Шипуновым. Миниатюрный аппарат представлял собой модификацию противотанкового управляемого реактивного снаряда, уходящего к цели на мощном маршевом двигателе и маневрирующего в космосе за счёт включения маленьких «пороховичков», которыми была утыкана его передняя часть.
Однако в 1965 году проекты 7К-П и 7К-ППК были закрыты, поскольку в Опытно-конструкторском бюро №52 (ОКБ-52), которым руководил Владимир Челомей, параллельно разрабатывался автоматический истребитель спутников ИС и его концепция оказалась более востребованной.
Основной темой Филиала №3 ОКБ-1 стал проект 7К-Р («Союз-Р»): предлагалось создать небольшую орбитальную станцию с аппаратурой для фото- и радиоразведки. Прототипом послужила «базовая» версия космического корабля 7К, точнее его приборно-агрегатный отсек; вместо спускаемого аппарата и бытового отсека на корабле размещался обитаемый отсек с целевой аппаратурой.
Для доставки на станцию двух космонавтов в куйбышевском филиале конструировался двухместный транспортный корабль обслуживания 7К-ТК — ещё один вариант 7К, снабжённый стыковочным агрегатом с возможностью перехода на станцию через внутренний люк без использования скафандров. После стыковки двух аппаратов на орбите должен был образоваться комплекс массой 13 т, длиной 15 м и общим герметичным объёмом 31 м3.
В начале 1965 года на расширенном Научно-техническом совете Филиала №3 с участием смежных организаций, Академии наук, войсковых частей и Министерства общего машиностроения состоялась защита аванпроекта по комплексу «Союз-Р». После одобрения инженеры приступили к разработке эскизного проекта.
Юрий Гагарин в Куйбышеве. Фото из книги Б. Белякова «Звёздный путь “Прогресса”», 2014
Параллельно Филиал №3 наладил отношения с Центром подготовки космонавтов, где проходили обучение предполагаемые члены экипажей. 8 декабря 1965 года там побывали представители предприятия — их принял заместитель Главкома ВВС по космосу генерал-лейтенант Николай Каманин, который по достоинству оценил идею и, можно сказать, «загорелся» ею.
Несмотря на поддержку вышестоящих товарищей, реализовать идею «Союза-Р» не удалось. В 1966 году, рассмотрев на конкурсной основе проекты разведывательных станций «Союз-Р» и «Алмаз», Научно-технический совет Министерства обороны поддержал второй из них, прорабатываемый в ОКБ-52. Все наработки куйбышевцев были переданы в бюро Челомея для использования в программе «Алмаз».
«Звезда» Козлова
Параллельно с «Союзом-Р» в филиале №3 по инициативе Козлова рассматривался проект военно-исследовательского корабля 7К-ВИ, вошедший в историю под названием «Звезда». Он появился во исполнение Постановления ЦК КПСС и Совета министров от 24 августа 1965 года, предписывающего ускорить работы над военными орбитальными системами. Чашу терпения советского руководства переполнил полёт американского корабля Gemini-4 в июне 1965 года. Помимо выполнения научно-технической программы, его экипаж (командир Джеймс Макдивитт и пилот Эдвард Уайт) провёл несколько экспериментов в интересах Министерства обороны США, фотографировал земную поверхность на дневной и ночной сторонах, наблюдал запуски баллистических ракет, а также отрабатывал сближение в космосе со второй ступенью ракеты-носителя Titan II, имитируя осмотр чужих спутников.
Ещё в первых числах августа 1965 года председатель Военно-промышленной комиссии Леонид Смирнов подписал распоряжение о немедленном начале военных исследований на кораблях «Восход» и строительстве специального корабля на базе «Союза», способного решать задачи визуальной и фоторазведки, инспекции космических аппаратов, отражения орбитальных атак противника. Сразу было предложено сделать небольшой военно-исследовательский корабль, который можно запускать на проверенной ракете. В вышеупомянутом постановлении даже был установлен конкретный срок для первого полёта такого корабля — 1967 год. С учётом большого опыта, полученного при конструировании «Союза-Р», головным разработчиком военно-исследовательского корабля был определён Филиал № 3 ОКБ-1.
Поначалу 7К-ВИ («Звезда») почти не отличался от своего прототипа 7К-ОК. Он состоял из тех же отсеков, что и обычный корабль «Союз»: нижнего — приборно-агрегатного, где стояли баки с топливом, служебные системы и двигатель; среднего — спускаемого аппарата для возвращения космонавтов на Землю; верхнего — орбитального отсека, в котором располагалась аппаратура для военных исследований.
В конце 1966 года Козлов отдал приказ полностью пересмотреть проект. Причин тому было несколько, но главная — первый орбитальный полёт корабля 7К-ОК в ноябре 1966 года («Космос-133») выявил множество отказов; спускаемый аппарат не сумел приземлиться в расчётном районе и был взорван системой автоматического подрыва АПО. 14 декабря на космодроме Байконур при попытке запустить второй беспилотный корабль «Союз» произошёл сбой на ракете-носителе. Старт был отменён, но через 27 минут после выключения главных двигателей неожиданно сработала система аварийного спасения корабля. Её старт вызвал взрыв заправленной ракеты — несколько военнослужащих из стартовой команды получили ранения, погиб майор Коростылёв. При той аварии присутствовал и Козлов, который сделал соответствующие выводы.
Макет космического корабля 7К-ВИ («Звезда»), вид с головной части; фотография сделана в 1967 году. Фото из архива журнала «Новости космонавтики»
Макет космического корабля 7К-ВИ («Звезда»), вид с хвостовой части; фотография сделана в 1967 году. Фото из архива журнала «Новости космонавтики»
Чтобы обойти недостатки «Союза», конструкцию «Звезды» полностью пересмотрели. В первом квартале 1967 года инженеры Филиала №3 выпустили новые исходные данные на разработку технической документации. В более современном варианте корабля спускаемый аппарат и орбитальный отсек поменялись местами. Теперь экипаж из двух человек размещался в верхней части. Под их креслами находился люк, ведший вниз — в цилиндрический орбитальный отсек, который стал по размерам больше, чем на «Союзах». Ложементы располагались в спускаемом аппарате таким образом, чтобы космонавты сидели рядом, но навстречу друг другу — такая компоновка позволяла разместить пульты управления на всех стенках аппарата.
Сверху на спускаемом аппарате была установлена небольшая скорострельная пушка Нудельмана-Рихтера НР-23 — модификация хвостового орудия реактивного бомбардировщика «Ту-22». Она была приспособлена для стрельбы в вакууме и предназначалась для защиты «Звезды» от вражеских кораблей и спутников-перехватчиков. Наводить пушку можно было, только управляя всем кораблем. Для прицеливания в спускаемом аппарате имелся специальный визир.
Поначалу у специалистов Филиала №3 возникло множество сомнений по поводу пушки. Сможет ли космонавт вручную наводить её на цель? Не приведёт ли отдача при стрельбе к кувырканию «Звезды»? Чтобы ответить на тревожные вопросы, построили специальный динамический стенд. Его основой стала платформа-имитатор на воздушной подушке — на неё ставился макет спускаемого аппарата 7К-ВИ с оптическим визиром, средствами управления и креслами космонавтов. Испытания на стенде развеяли сомнения: ручное управление работало идеально, космонавт-стрелок с небольшими затратами топлива мог наводить корабль по визиру на любые цели.
Другим принципиальным новшеством «Звезды» был люк для перехода в орбитальный отсек, расположенный в днище спускаемого аппарата. Его наличие тоже вызывало вопросы, ведь на классических «Союзах» днище закрывалось термостойким экраном для защиты спускаемого аппарата от критического нагрева в атмосфере, а люк нарушал защиту. Однако модельные испытания в Филиале №3 показали, что он спокойно выдержит участок посадки и не прогорит по шву.
В орбитальном отсеке «Звезды» должно было располагаться оборудование для военных исследований. На боковом иллюминаторе стоял главный прибор корабля — оптический визир ОСК-4 с фотоаппаратом. Космонавт, сидевший за визиром в специальном седле наподобие велосипедиста, мог наблюдать за земной поверхностью, фотографируя интересные места. Кроме того, на иллюминатор можно было установить аппаратуру «Свинец», созданную для наблюдения за запусками баллистических ракет. В специальных случаях снаружи орбитального отсека, на длинной штанге, предполагалось устанавливать пеленгатор для обнаружения приближающихся спутников и для ведения радиотехнической разведки.
Пожалуй, самым необычным техническим новшеством, применённым в проекте «Звезды», стали источники электроэнергии. Козлов решил отказаться от больших и тяжёлых солнечных батарей, ведь их постоянно нужно ориентировать на Солнце. Кроме того, существовала угроза, что панели батарей после выхода корабля на орбиту вовсе не раскроются (что и случилось на «Союзе-1» в апреле 1967 года) или будут повреждены атакой врага. С другой стороны, военному оборудованию, установленному в орбитальном отсеке, требовалось много энергии. Поэтому на «Звезде» решили поставить два радиоизотопных термогенератора — они преобразовывали тепло, получаемое при радиоактивном распаде плутония, в электрическую энергию.
Вопрос о радиоактивном заражении атмосферы при возвращении корабля на Землю, во время которого все генераторы должны были сгорать, серьёзно волновал конструкторов. Они придумали помещать генераторы в особые спускаемые капсулы, обеспечивающие плавное торможение в атмосфере и мягкую посадку. После обнаружения капсул на земле изотопные источники предполагалось утилизировать.
Пилоты «Звезды»
Работа куйбышевцев над кораблём шла быстро. К середине 1967 года в Филиале №3 были готовы деревянный макет корабля, динамический стенд для отработки пушки; разработан и успешно защищён эскизный проект, разработана и запущена в производство вся конструкторская документация по «Звезде» и ракете-носителю «Союз-М».
Куйбышевцы рассчитывали набрать космонавтов-испытателей для полетов на 7К-ВИ прямо у себя в бюро, однако добиться этого было непросто: корабль создавался прежде всего для военных, а не для инженеров. В лучшем случае филиал мог рассчитывать лишь на включение отдельных своих представителей в будущие экипажи на период лётно-конструкторских испытаний.
Реконструкция полёта корабля 7К-ВИ («Звезда»), сделанная художником Дэном Роэмом. deepcold.com
Реконструкция стыковки корабля 7К-ВИ («Звезда») с кораблём 7К («Союз»), сделанная художником Дэном Роэмом. deepcold.com
В сентябре 1966 года в ЦПК сформировали группу космонавтов для полётов на 7К-ВИ. Её возглавил опытный космонавт Павел Попович. Кроме него, в группу вошли Алексей Губарев, Юрий Артюхин, Владимир Гуляев, Борис Белоусов и Геннадий Колесников. Состав был необычен для советской космонавтики: среди членов группы лишь двое (Попович и Губарев) до прихода в Отряд космонавтов были лётчиками, остальные четверо — военными инженерами.
Из первой шестёрки кандидатов, отобранных для полётов на «Звезде», предварительно сформировали два экипажа: Павел Попович и Геннадий Колесников, Алексей Губарев и Борис Белоусов. Два инженера остались в резерве.
2 сентября 1966 года генерал Каманин доложил маршалу ВВС Сергею Руденко предложения о закреплении космонавтов за космическими кораблями серии «Звезда». Руденко согласился, но высказался за укрепление группы. Дополнительно в неё включили Анатолия Воронова и Дмитрия Заикина.
31 августа 1967 года в Совете министров прошло большое совещание по ходу отработки 7К-ВИ. Главный конструктор Козлов доложил, что первый беспилотный корабль будет готов к испытательному полёту во второй половине 1968 года. Директор завода «Прогресс», где должны были изготовить корабль, назвал более реальным сроком 1969 год. В то же время 7К-ВИ включили в планы Министерства обороны, о чём писал в своих дневниках Каманин:
«16 сентября 1967 года.
Закончили работу над «космической восьмилеткой». Доложил Главкому основные вехи плана — они внушительные. Необходимо будет до 1975 года построить: 20 орбитальных станций «Алмаз», 50 военно-исследовательских кораблей 7К-ВИ, 200 учебных космических кораблей и около 400 транспортных. Если смена экипажей орбитальных станций будет производиться через 15 суток, то на год потребуется 48 транспортных кораблей и не менее 30 экипажей по три космонавта в каждом (при условии, что в среднем космонавты будут иметь по 1,5 полёта в год). Если учесть ещё доставку грузов на орбиту (топливо, вода, питание, запчасти), то потребуется ещё сотни две транспортных кораблей, а с учётом пилотируемых полетов на «Союзах», Л-1, Л-3 и других кораблях гражданского назначения потребное количество космических кораблей возрастает до тысячи. Для тысячи кораблей потребуется тысяча ракет <…>.
Создание такого парка кораблей и ракет потребует миллиарды рублей – подобный путь развития космической техники разорит страну. Надо думать об удешевлении наших космических программ и надо создавать корабли (особенно транспортные и учебные) многоразового использования, стартующие в космос с тяжёлых транспортных самолётов типа Ан-22. Мы планируем организацию исследований и конструкторских поисков для создания в будущем воздушно-космических и орбитальных самолетов <…>.
До 1975 года необходимо подготовить 400 космонавтов, сформировать 2-3 воздушно-космических бригады, 10 авиационных полков (поиск приземляющихся кораблей и тренировка космонавтов), усилить наши институты, ЦПК и подразделения связи и тыла. Для этих целей потребуется 20-25 тысяч человек. На строительство аэродромов, служебных и жилых помещений, на развитие средств связи потребуется более 250 миллионов рублей — это затраты только по линии ВВС. В целом же страна будет тратить на космос десятки миллиардов рублей в год.
Вершинин одобрил наши предложения и разрешил направить их в Генштаб…»
Впечатляющий план, однако пока не был изготовлен даже первый полноценный образец корабля «Звезда». Вскоре стало ясно, что он не будет создан никогда.
Закат «Звезды»
Казалось бы, ничего не мешало за пару лет доделать «Звезду» и запустить её в космос, но тут в программу вмешался Василий Мишин, глава Центрального конструкторского бюро экспериментального машиностроения (так с 1966 года стало называться ОКБ-1 Сергея Королёва).
В октябре 1967 года Мишин обратился в Военно-промышленную комиссию с предложением закрыть проект 7К-ВИ и за её счет создать дополнительно 8-10 кораблей 7К-ОК («Союз»). Он указал на серьёзные недочёты в конструкции «Звезды»: использование радиоизотопных генераторов и наличие люка в донной теплозащите спускаемого аппарата, который может прогореть и привести к гибели экипажа.
В качестве замены Мишин выдвинул свой проект орбитальной военно-исследовательской станции «Союз-ВИ», которая должна была состоять из орбитального блока ОБ-ВИ и корабля снабжения 7К-С. Последний предлагалось создать на основе 7К-ОК («Союз»).
Мишин легко добился от своего заместителя Козлова отказа от проекта 7К-ВИ в пользу «Союза-ВИ»: на руководителя ЦКБЭМ повлияли трудовая дисциплина и требования иерархии. В ноябре 1967 года Мишин и Козлов подписали «Основные положения для разработки военно-исследовательского космического комплекса “Союз ВИ”». 9 января 1968 года в соответствии с указанием Министерства общего машиностроения Козлов подписал приказ №51 по предприятию о прекращении работ над 7К-ВИ и начале работ по орбитальному блоку ОБ-ВИ.
Тем не менее предпринимались и попытки отстоять «Звезду». В частности, на защиту проекта встал Отряд космонавтов. 27 января Каманин вместе с Юрием Гагариным, Германом Титовым, Павлом Поповичем, Валерием Быковским, Павлом Беляевым и Алексеем Леонов отправились на приём к первому заместителю министра обороны СССР маршалу Ивану Якубовскому. Беседа с маршалом продолжалась более полутора часов. Каманин и космонавты доложили Якубовскому о своём беспокойстве, вызванным отставанием СССР от США в сфере военных исследований, а также о действиях Мишина, который «тормозит выполнение решения правительства по строительству военно-исследовательского корабля 7К-ВИ». Маршал пообещал вызвать к себе главу ЦКБЭМ.
Павел Попович, Юрий Гагарин и Николай Каманин на аэродроме. РГАНTД. 0-2709
16 февраля 1968 года в Генеральном штабе Министерства обороны СССР состоялся Научно-технический совет по кораблю 7К-ВИ, однако заседание завершилось совсем не так, как надеялись космонавты. Каманин записал в дневнике:
«На заседании НТК Генерального штаба вчера обсуждалось предложение Главного конструктора В.П. Мишина: не строить корабль 7К-ВИ, а вместо него построить военно-исследовательский корабль на базе «Союза». Соответствующее письмо подписано В.П. Мишиным и Д.И. Козловым – Главным конструктором 7К-ВИ. Мишин «изнасиловал» Козлова и заставил его подписать «отречение». Сложилась очень трудная обстановка: все военные выступают за строительство 7К-ВИ, но Главный конструктор корабля сам отказался от него, и теперь нам некого и нечего защищать от нападок Мишина. <…> Между прочим, разговаривая сегодня с Козловым по телефону (он в Куйбышеве), Павел Попович спросил его, будет ли он драться за свой корабль, на что тот ответил: «Если бы мне дали возможность работать, я бы построил 7К-ВИ, но сам я выступать в его защиту не могу» <…>
Мишин стремится сохранить свою монополию на создание пилотируемых кораблей и делает всё, чтобы помешать развитию новых баз для их строительства у Козлова и Челомея. Он идёт на прямой обман, заверяя военных в том, что его корабль будет лучше, надёжнее и дешевле 7К-ВИ. Мишин забывает, что по первому решению ЦК КПСС корабль 7К-ВИ должен был летать уже в 1967 году, а по второму решению (и по обещанию Козлова) он должен подняться в космос до конца 1968 года. Но из-за безответственного отношения Мишина к военным исследованиям и плохого контроля ЦК (Устинов) за исполнением своих решений 7К-ВИ не будет построен и в 1969 году. Мишин обещает (в сотый раз!) построить новый корабль к будущему году, но я уверен, что это обещание, как и сотни других, он не выполнит, а самое главное – мы не получим корабль 7К-ВИ и лишь потеряем впустую два-три года…»
Закрытие проекта «Звезда» прошло быстро. Филиал №3 приступил к работам над орбитальной станцией «Союз-ВИ», но былого энтузиазма новый военный комплекс там не вызывал.
Тем не менее в 1968 году был создан эскизный проект ОБ-ВИ. Внешне он очень напоминал орбитальный блок «Союза-Р». Длительность полёта станции, как и 7К-ВИ, составляла один месяц. Источники питания орбитального блока стали солнечными. Для обеспечения внутреннего перехода из корабля 7К-С в орбитальный блок станции по аналогии с «Союзом-Р» была разработана система стыковки с внутренним переходным туннелем.
Козлов потерял к проекту всяческий интерес. Его захватила работа по модернизации фоторазведывательных спутников серии «Зенит-2» и созданию принципиально нового аппарата разведки «Янтарь-2К». В то же время складывалось впечатление, что орбитальная исследовательская станция не нужна и самому Мишину, ведь ЦКБЭМ и так был перегружен работами по лунной программе и теме «Союз». При этом никто не решился остановить проект, и он продолжал развиваться.
Сроки полётов «Союза-ВИ» были очень расплывчатыми. При закрытии «Звезды» Мишин сгоряча пообещал запустить первую военную станцию в 1969 году. Потом он же называл 1970 год в качестве рубежного. Но, как пророчески записал в своём дневнике Каманин, слова Мишина оказались лишь фантазиями.
В феврале 1970 года министр общего машиностроения Сергей Афанасьев выпустил приказ о прекращении работ над ОБ-ВИ. Тот же приказ предусматривал продолжение разработки кораблей серии 7К-С как «перспективных и имеющих улучшенные по сравнению с 7К-ОК характеристики». Впоследствии на базе этого проекта был создан пилотируемый корабль «Союз Т» (7К-СТ), обслуживавший орбитальные станции «Салют-6» и «Салют-7».
Источники и литература
-
-
- Афанасьев И. «Витязь», ставший «Союзом» // Новости космонавтики. 2010. №9
- Афанасьев И., Воронцов Д. Золотой век космонавтики: мечты и реальность. – М.: Фонд «Русские Витязи», 2015
- Беляков Б. Звездный путь «Прогресса». – Самара: Изд-во СамНЦ РАН, 2014
- Казаров Ю., Стражева-Янгель И. Человек из легенда [Олег Чембровский]. – М.: Внешторгиздат, 1998
- Каманин Н. Скрытый космос: 3-я книга [1967-1968 гг.] – М.: Новости космонавтики, 1999
- Каманин Н. Скрытый космос: 4-я книга [1969-1978 гг.] – М.: Новости космонавтики, 2001
- Кирилин А. и др. Космическое аппаратостроение. Научно-технические исследования и практические разработки ГНПРКЦ «ЦСКБ-Прогресс». – Самара: Издательский дом «АГНИ», 2011
- Лантратов К. «Звезда» Дмитрия Козлова // Новости космонавтики. 1997. № 3-7
- Мировая пилотируемая космонавтика. История. Техника. Люди. / Под ред. Ю. Батурина. – М.: Изд-во «РТСофт», 2005
- Фишелев В. Воспоминания. Размышления. Дела далекие и близкие // Космический альманах. 2001. №5
-
источник: https://warspot.ru/14539-kosmicheskiy-inspektor-voennye-varianty-korablya-soyuz
