Англо-французская война. Эпизод 12: «Черная неделя» британского флота.
Англо-французская война, метко окрещенная репортерами парижских газет «сидячей», что подчеркивало характер военных действий, вернее их полное отсутствие на суше, продолжалась. Франция не предпринимала никаких шагов по демобилизации миллионной армии, без дела простаивающей на границе и в военных лагерях — в Париже все еще считали, что активные военные действия были неизбежны как между ныне воюющими сторонами, так и теми, кто мог втянуться в вооруженное противостояние Англии и Франции ( и в первую очередь, речь, конечно же, шла о Германии). Но и в столице Франции начали поговаривать про то, что для страны будет лучше заключить с англичанами мир на приемлемых условиях, пока еще их возможно обсуждать…
Французское правительство в качестве одного из будущих вопросов о мирных переговорах желало бы вернуться к теме о разграничении сфер влияния в Западной Африке. Более того, Франция желала включить в будущий мирный договор и вопросы, касающиеся озера Чад и долины Нила. Кроме того, планировалось включить в повестку будущих мирных переговоров ставший уже традиционным для англо-французских отношений вопрос о выводе британских войск из Египта, который активно обсуждался в начале 1890-х годов. Впрочем, тогда никаких результатов переговоры Великобритании и Франции при участии Турции не принесли. Британское руководство привычно продолжало заявлять на весь мир о скорой эвакуации своих военных сил, не называя при этом точных дат.
* * *
Париж был к тому же встревожен событиями, происходившими в Марокко. Испания всячески стремилась к расширению своего влияния в Северной Африке, где издавна обладала небольшими анклавами…
В первых числах октября отряды марокканских риффов напали на испанский гарнизон в Мелилье. Испанские солдаты сражались с рифами весь день без перерыва, потеряв 21 человека убитыми и более 100 ранеными, в то время как жители города укрылись в крепости. Хотя из гражданских мужчин, способных сражаться, было вскоре сформировано народное ополчение в помощь армии, — число нападавших, ряды которых постоянно пополнялись соплеменниками с гор, вынудило последних защитников города отступить на ближние подступы к крепости. Не имея какого-либо тяжёлого вооружения, рифы попытались взять крепость штурмом, блокировав дороги и взобравшись на стены. Иностранные наблюдатели описывали это как акт «галантной ярости», обречённый на провал. Испанцы сдерживали натиск рифов штыками, и ведшийся ими одновременно ружейный огонь сбросил нападавших с крепостных стен. Испанцы потеряли 25 человек убитыми и свыше 100-раненными, но смогли удержать Мелилью.
Немедленно испанским правительством в Мелилью были направлены подкрепления. Также были посланы броненосец «Нумансия» и две канонерки. Газеты и патриотически настроенные граждане всех мастей требовали кровавой мести рифам любой ценой. В Мадриде прошла студенческая демонстрация под лозунгами «Да здравствует Испания!» и «Долой Марокко!». Войска, мобилизованные для укрепления гарнизона Мелильи, первоначально насчитывавшие 3000 человек, во многих городах встречались церемониями и овациями от населения, особенно когда двигались к портам для отправки в Марокко. Флот был приведен в состояние полной боевой готовности, в Андалусии была объявлена частичная мобилизация.
4-го октября «Нумансия» обстреляла несколько риффских селений на побережье, при этом была уничтожена мусульманская мечеть, что привело к объявлению риффами джихада. Губернатор Мелильи Хуан-Гарсия-И-Маргалло предъявил риффам, чьи силы близ города достигли 12 тыс.человек, довольно жесткий и некорректно составленный ультиматум. В ответ на это риффы атаковали испанские войска и заняли форты Камеллос и Сан-Лоренцо. На следующий день испанские части выбили риффов из ранее занятых фортов. Началась постройка новых укреплений на фортах Кабредиас и Ростро Гордо под прикрытием полевой и корабельной артиллерии. 6-го октября две испанские канонерки вошли в устье реки Оро и вели обстрел скоплений непокорных риффов. Всего было выпущено свыше 130 снарядов.
7-го октября риффы атаковали испанские позиции на высоте Сиди-Гуариш. Испанские войска под командованием генерала Ортего были вынуждены оставить часть укреплений высоты и отойти. Военные столкновения в окрестностях Мелильи принимали для испанской армии нежелательный оборот. Мадрид был вынужден принять меры и начал отправку дополнительных подкреплений в Северную Африку. Транспорты с войсками сопровождали испанские канонерские лодки. Правительство Испании обратилось к Франции и Англии с просьбой не препятствовать перевозке войск и сосредоточению флота вблизи риффского побережья. Для придания «международного статуса» проводимой испанской стороной кампании в окрестностях Мелильи, султан Марокко Хассан I отправил контингент своих регулярных войск под Бахр-эль-Арби, чтобы восстановить там порядок. В водах близ Мелильи находились итальянский военный транспорт и австро-венгерский торпедный крейсер «Тигер», посланный в зону конфликта для «соблюдения имперских интересов»…
Адмирал Маркхэм, чье внимание также было приковано к конфликту в Мелилье, ввиду близости к Гибралтару, надоедал Лондону просьбами о присылке дополнительных сил: более современных броненосцев и быстроходных крейсеров. Но такие просьбы Их Лордства вынуждены были оставлять без ответа. Шансы Маркхэма получить требуемые подкрепления были невелики.
В распоряжении Маркхэма в Гибралтаре имелось шесть исправных броненосцев и столько же крейсеров. С этими силами ему предписывалось…«творить чудеса»…
Но адмирал Маркхэм вряд ли был в состоянии «творить чудеса». По крайней мере, так показалось британскому военно-морскому агенту в Мадриде, который в середине октября побывал в Гибралтаре и составил нелестный доклад для Адмиралтейства: «У меня создалось впечатление, что командующий Средиземноморским флотом был погружен в состояние полусна. В Гибралтаре царит атмосфера некоторой расхлябанности. У меня совершенно не было ощущения, что здесь знают о том, что идет война»…
Падение дисциплины в Гибралтаре, что выражалось безобразными выходками матросов, отмечали многие офицеры. В Адмиралтействе было решено предупредить адмирала Маркхэма, что лимит терпения Их Лордств по поводу падения дисциплины и бездействия командования Средиземноморским флотом почти исчерпан. Впрочем, ни у кого в адмиралтействе не вызывало сомнения то, что пребывание адмирала Маркхэма на нынешней должности не будет продолжительным и поиск замены ему лишь вопрос времени.
* * *
Между тем, вечером 7-го октября разыгрался бой между французскими миноносцами и британской минной флотилией, ставший известным как «битва у мыса Гри-Не». Французские миноносцы были внезапно атакованы в самой узкой части Ла-Манша, между Фолкстоном и мысом Гри-Не, когда возвращались из поиска.
Французскому военно-морскому командованию было известно о том, что британские лайнеры «Тевтоник» и «Мажестик» — двухтрубные, двухвальные огромные (9984 БРТ) красавцы, имеющие среднюю скорость на 3000 мильном маршруте до 20,25 узлов и одни из первых лайнеров, не имевшие вспомогательного парусного вооружения, представлявшие из себя одно из чудес техники и гордость компании «Уайт Стар Лайн», должны были совершить переход в Саутгемптон из устья Темзы. Лайнеры имели возможность установки до 12 орудий без дополнительных подкреплений, принимали не менее 1000 кавалеристов с лошадьми или 2000 пехотинцев на борт с минимальными переделками. При этом весь командный состав лайнеров и не менее 50% экипажа являлись резервистами британского Королевского флота.
Французское командование предполагало, что англичане хотят использовать эти транспорты для переброски подкреплений в наиболее угрожаемые точки своей империи. Тем более, что в Саутгемптоне уже находились новейшие пассажирские лайнеры «Кампания» и «Лукания» компании «Кунард» ( совершившие свои первые рейсы через Атлантику в апреле 1893 года), выкупленные Адмиралтейством за 32,5 тысячи фунтов стерлингов для переоборудования в быстроходные военные транспорты ( в третьем рейсе «Кампания» завоевала знаменитую «Голубую ленту Атлантики», преодолев расстояние в 2864 мили между Ливерпулем и Нью-Йорком за 5 дней, 14 часов и 37 минут со средней скоростью 21,12 уз.). Поэтому французское военно-морское командование решило предпринять некоторые меры для предотвращения перехода транспортов в Саутгемптон. С этой целью и был организован поиск миноносцев в Ла-Манше.
Бой у мыса Гри-Не превратился в хаотичную и беспорядочную перестрелку, но англичане сумели потопить один французский миноносец и еще один тяжело повредить. Французы потеряли 27 человек убитыми и 19-раненными, у англичан потерь не было, за исключением нескольких раненных.
Вскоре, однако, французы были вознаграждены за понесенные жертвы и смогли взять «достойную компенсацию» за свои предыдущие неудачи…
…Из-за опасения французских минных атак в Ла-Манше сократилось количество коммерческих судов. Дуврский порт был переполнен. Даун — историческая якорная стоянка между Гудвин-Сэндсом и Кентским побережьем была забита ла-маншскими пароходами, каботажными судами и баржами. В Рэмсгейте находилось два десятка малых судов и барж.
Утром 8-го октября три французских миноносца покинули бассейн гаврского порта и вышли в море. Оставив позади Гаврский маяк, миноносцы взяли курс на мыс Антифер, но, не доходя его столкнулись с большой встречной волной с норд-оста и ветром силой до семи баллов. Машины миноносцев на волнении стали давать перебои и, опасаясь повреждений, было принято решение вернуться в Гавр. К вечеру следующего дня ветер немного стих и миноносцы покинули Гавр вторично. Лишь к 8 часам утра 9-го октября миноносцы смогли добраться до Дюнкерка, причем у одного из кораблей разогрелась параллель цилиндра высокого давления и несколько раз приходилось машину останавливать. Повреждения удалось устранить к исходу дня 9-го октября. Утром 10-го октября французские миноносцы скрытно покинули Дюнкерк и взяли курс на Рэмсгейт, однако почти сразу на них обрушилась крупная зыбь с норд-оста и пятибальный ветер. Миноносцы вернулись в Дюнкерк, и с полной водой, около 13 часов дня вошли во внутренний бассейн. В 14.45 ветер стал стихать и отряд миноносцев вновь вышел в море, взяв курс на Рэмсгейт. К 19.00, преодолев непогоду и волнение моря, французские корабли вышли на траверз Сауз-Форлэнда и двинулись на север, обходя гудвинские мели. Около 20.20 миноносцы вышли на траверз Рэмсгейта и двинулись ко входу в порт.
На рейде был почти сразу обнаружен рангоутный броненосный фрегат (крейсер 1-го класса) «Шеннон», ставший когда-то первым забронированным крейсером британского флота, предназначавшийся в свое время для службы на заграничных станциях, а ныне превращенный в сторожевое судно. Службу на «Шенноне» несли исправно, и французские миноносцы были обнаружены почти сразу. Однако большая часть экипажа броненосного крейсера, вычеркнутого было из списков флота перед самой войной и вновь возвращенного в строй «по необходимости», была укомплектована плохо обученными резервистами, действовавшими без должной сноровки. Прежде чем англичане открыли огонь, неприятельские миноносцы выпустили мины. Две из них поразили броненосный крейсер в районе полубака и кормы с правого борта. Командир дал приказ остановить машины и затопить отсеки левого борта. Но броненосный крейсер начал заваливаться на правый борт так стремительно, что выполнить приказ было уже невозможно. «Шеннон» почти мгновенно перевернулся и затонул. Спастись удалось немногим. Погибли все находившиеся в машинных, котельных отделениях и в центральном посту. Часть расчётов корабельной артиллерии успела выбраться через люки и броневые двери. Всего удалось поднять из воды 45 человек, в том числе пять офицеров. Пятеро из спасённых вскоре умерли от полученных ран, доведя число жертв до 412 человек.
Французские миноносцы не решились продолжать атаку и повернули на обратный курс. Возвращение в Дюнкерк прошло в целом благополучно, несмотря на постепенное ухудшение погоды; около полуночи ветер достиг шести баллов, а затем еще больше усилился. Тем не менее, миноносцы достигли Дюнкерка без приключений и через шлюз Гийен, открытый для пропуска судов, как днем, так и ночью в течение двух часов до и двух часов после момента полной воды, прошли во внутреннюю гавань…
Потопление минами британского броненосного крейсера стало первым в череде последовавших событий, позднее названных «черной неделей британского флота»…
11-го октября опытный таранный миноносец «Полифемус» столкнулся на рейде Чатема с броненосцем «Хотспур»: оба корабля получили повреждения, причем на «Хотспуре» вследствие пробоины и течи пришлось затопить румпельное отделение. Корабль был отбуксирован в док и поставлен на длительный ремонт. В тот же день, буквально «под носом» у главных сил Королевского флота, в Ирландском море, авизо «Талисман» задержал барк «Эмблтон», с грузом угля для Южно-Американской Станции. 13-го октября торпедная канонерка «Арчер» столкнулась у Портленда с «Девастейшном» и получила серьезные повреждения, погиб 1 матрос. 14-го октября, торпедная канонерка «Шарпшутер», находясь в дозоре на Спитхэдском рейде, энергично обстреляла британское сторожевое судно «Вампир», из-за ошибки сигнальщика показавшего неправильные опознательные сигналы. На сторожевике оказались тяжело ранены 2 матроса, судно получило повреждения носовой части.
Наконец, своеобразным апофеозом недели неудач британского флота стало воскресенье, 15-е октября. Ночью, в Атлантике, у берегов Северной Африки, произошла встреча британского крейсера «Марафон», осуществлявшего поиск французских рейдеров, с неприятельским крейсером «Амираль Сесиль». Французский рейдер, уничтоживший за время своего продолжительного крейсерства в Атлантике несколько британских коммерческих судов, шел в Дакар для пополнения запасов угля. В три часа ночи на траверзе Могадора «Марафон» заметил темный силуэт, идущий курсом 20° со скоростью от 14 до 17 узлов. Силуэт быстро сближался с британским кораблем и вскоре наблюдатели с «Марафона» опознали крейсер «Амираль Сесиль». Французы были всерьез напуганы этой встречей — ведь они считали себя совершенно одними посреди океана. Обе стороны продолжали следовать прежним курсом, не открывая огня. В 03.15 «Амираль Сесиль» дал первый залп: ночь раскололи вспышки выстрелов. Скоротечная пальба продолжалась не более семи-восьми минут, за это время, по крайней мере, три французских снаряда с убийственно близкой дистанции поразили «Марафон», на котором вспыхнул пожар, была повреждена передняя дымовая труба и выведено из строя носовое орудие. Британский крейсер ответил двумя-тремя беспорядочными выстрелами, не добившись, однако, результата.
Корабли разошлись на встречных курсах. Около 03.24 «Марафон» начал разворачиваться, чтобы следовать за французами, которые к этому времени, прекратив стрельбу, были уже на достаточном расстоянии. Мореходность британского крейсера была явно недостаточной — корабль очень сильно заливался водой в свежую погоду, а на полном ходу зарывался носом в волну. Вследствие этого «Марафон» не мог реально развить запланированной проектом скорости в 20 узлов.
Луна была не слишком яркой, а волна была достаточно сильной. В 03.32 «Марафон», заметно снизивший скорость из-за повреждения дымовой трубы, закончил разворот на обратный курс. Попытка преследования французского крейсера успехом не увенчалась. «Марафон» едва мог дать 14 узлов, а «Амираль Сесиль» уже растворился в ночи. После получасовой погони британский крейсер, на котором в результате нескольких попаданий полученных от французов, были убиты 2 матроса и ранено 16 человек ( в том числе 1 офицер) вынужден был прекратить преследование. Французская сторона, безусловно, могла записать столкновение у Могадора, закончившееся повреждением британского крейсера, в свой актив…
* * *
Крейсерская война, разворачиваемая французами, тем временем, постепенно набирала обороты. Крейсерские операции по-прежнему внушали надежду на победу в военно-морской борьбе и возможность подорвать экономический потенциал Англии путем нарушения или пресечения морской торговли, от которой Британская империя зависела.
Французы с большой охотой топили и задерживали британские суда, достаточно вольно трактуя призовое право, с гораздо меньшей охотой задерживали и по большей части отпускали после досмотра пароходы, принадлежавшие нейтральным странам. Французские крейсеры своими действиями, казалось, вернули дух каперства времен войны за испанское наследство и Семилетней войны 1756-1763 г.г. Причем французов не смущали события, происходившие у берегов Южной Америки, где разгоралась гражданская война.
В Бразилии, после падения там Империи, происходили волнения. Между армией, поддерживавшей маршала Пейшоту, и флотом, который симпатизировал сеньору Кустодиу ди Меллу, возникли противоречия, причем разрыв между ними произошел еще 6-го июля, когда адмирал бразильского флота Ванденкольк захватил в Монтевидео коммерческий пароход «Юпитер». Начиная с 14-го сентября постоянно происходили перестрелки между кораблями и фортами, вспыхивали жаркие столкновения между мятежниками и правительственными силами, устанавливалась блокада Рио-де-Жанейро и по прошествии времени снималась.
В сентябре и в начале октября у бразильских берегов происходили настоящие морские бои между мятежниками и правительственными силами. И в этих непростых условиях французские рейдеры действовали против британских торговых судов.
В иные дни на морских коммуникациях в Атлантике действовало до пятнадцати французских рейдеров и вспомогательных крейсеров. Крейсерские операции чередовались между кратковременными уколами и длительным воздействием на коммуникации противника. В течение августа, сентября и первой половины октября французы захватили в качестве призов 57 британских пароходов и 11 парусников, потопили 34 парохода и 9 парусников. Ущерб британской морской торговле был существенным, но не составил в целом и пяти процентов торгового флота Великобритании. Внешний эффект, производимый французскими рейдерами, способствовал частичному прекращению коммерческого судоходства, но, без сопровождения других факторов негативного воздействия, он скорее, больше раздражал, чем ослаблял Британскую империю. Впрочем, британское коммерческое судоходство уже не могло продолжаться так же, как в мирное время. Резко подскочили цены на фрахт и страховые взносы, торгово-промышленные круги старались избегать вариантов, когда можно было воспользоваться услугами английских судоходных компаний и отдавали предпочтение нейтральным судам.
В начале октября французы, наконец, установили плотную блокаду Мальты. В прилегающих водах теперь постоянно находились французские крейсера и авизо, которые перехватывали все британские коммерческие суда, идущие в Ла-Валетту или из нее.
Адмиралтейство потребовало от Средиземноморского флота активных действий. Адмиралу Маркхэму предписывалось проводить наступательные операции против французского флота и французского побережья. Формулировка данного приказа носила одновременно и конкретный и расплывчатый (для Маркхэма) характер. Было ясно, что Маркхэм попытается прояснить неопределенность формулировки приказа, поэтому, не дожидаясь запроса из Гибралтара, Адмиралтейство дало разъяснение относительно фразы о проведении наступательных операций против французского побережья: «На Ваше усмотрение».
Ответ, тем не менее, оставлял неопределенность. Маркхэм, не желая брать на себя ответственность при выборе пункта для атаки на побережье Франции, просил дать ему четкое указание. Сама мысль о необходимости личного выбора пункта для наступательной операции флота была для адмирала «невыносима». Адмиралтейство ответило лаконично: «Лазурный берег. Действуйте».
Теперь у Маркхэма имелся совершенно четкий приказ, вскоре дополненный инструкцией, в которой говорилось: «Выполняйте все приказы Совета Адмиралтейства без колебаний и рассуждений, чтобы не иметь негативного влияния на руководство военными действиями»…
