Американская революция. Часть XXXVI P. S., или Благодарность по-американски
Содержание:
Смолк треск выстрелов. Ветер унёс клубы порохового дыма. Высохли чернила на мирных договорах. Настала пора, когда американцам следовало отблагодарить своих союзников за совместно одержанную победу в American Revolutionary War. Посмотрим, как это у Соединённых Штатов получилось.
«Неизвестно, кому платить!..»
Франция
Общий долг США на 9 января 1790 года составлял 54 миллиона долларов, из них — 11,7 миллионов — внешний дог, 42,4 миллиона — внутренний долг (данные из записки Вашингтону министра финансов Гамильтона от означенной даты).
Ещё в 1787-м председатель Континентального Конгресса Джефферсон предоставил кабинету Людовика XVI план погашения американских задолженностей перед Францией. Согласно этому документу предлагалось понизить общий долг США перед Францией с 60 миллионов (считая и проценты) до 46 миллионов ливров. Выплаты американцы собирались растянуть на 16 лет (до 1802 года), выплачивая первые 5 лет по 740-630 тысяч долларов ежегодно, а далее, снижая планку, переводить по градиентной шкале от 600 до 130 тысяч долларов в год. Всего за 16 лет США предполагали выплатить 8 490 083 доллара, или 46.1 миллионов турских ливров.
С 1787 по 1793 год включительно янки перечислили во Францию 3 410 000 долларов, то есть чуть более трети своего долга. Последовавшую 21 января 1793 года казнь Людовика XVI Соединённые Штаты не преминули использовать в своих целях. Как? Элементарно! — американцы заморозили дальнейшие выплаты Парижу на основании того, что
«Франция теперь — новое государство. США брали в долг не у республики, а у монархии, где гарантом и кредитором выступал Людовик XVI Бурбон. Сейчас же вертикаль власти настолько непонятна и размыта, что неизвестно, кому платить».
Продолжение последовало в 1795 году. Чуть ранее Штаты заключили торговый договор с Великобританией (так называемый договор Джея), согласно которому Англия прекращала захват американских судов, разрешала Америке торговлю как с метрополией, так и со своими колониями в Вест-Индии, а также снимала таможенные и налоговые барьеры перед американскими товарами. Поскольку в 1793 году Британия вступила в войну с Францией и организовала блокаду французского побережья, договор Джея был воспринят Парижем как предательство со стороны дружественного государства.
В ответ на приостановку выплаты долга и заключение янки торгового договора с англичанами, французы летом 1796 года захватили до 300 американских судов в своих портах в качестве компенсации за понесённые финансовые потери. Кроме того, губернатор французской Вест-Индии Эдмон Шарль Жене инициировал начало каперской войны против американцев в Карибском море.
Один из эпизодов квази-войны между Францией и США, 1798-1800 гг.
Так началась франко-американская квазивойна, которая длилась с 1798 по 1800 год. Согласно мирному договору от 3 марта 1801 года долги Америки списывались, и обнулялись.
Испания
Испанцам Соединённые Штаты после войны за Независимость были должны порядка 3 миллионов долларов. Поскольку испанцы — не французы и потребовали выплаты долга в срок, американцам пришлось пойти на поклон к голландским банкирам. Но об этом чуть позже.
Начиная с 1794 года, США разрабатывали планы по «отжатию» у Испании Луизианы и Флориды. В 1807-м эти планы трансформировались в захват Флориды, Техаса, Калифорнии и Мексики. В 1810 году США аннексировали у Испании Западную Флориду.
В 1821 году Эндрю Джексон силой отторгнул от Испании Восточную Флориду. В том же году США поддержали Мексику в её войне за независимость против Испании, что привело к отделению Мексики от метрополии. Правда, мексиканцы недолго радовались — через 10 лет американцы у них отобрали часть Техаса, а через 20 — и Техас, и Калифорнию.
В 1868 году, когда сахарный промышленник Карлос Мануэль де Сеспедес и его сторонники провозгласили независимость Кубы от Испании, Соединённые Штаты выказали самые сердечные симпатии в отношении столь полезного начинания. Американцы с большой энергией принялись поддерживать кубинских сепаратистов, а под конец века — Remember the Maine! — учинили испано-американскую войну, итогом которой стало отторжение от Испании Кубы, Пуэрто-Рико и Филиппин.
Голландия
В 1782 году банки Амстердама ссудили США 5-миллионный кредит (в гульденах) под 5% годовых для помощи в выплатах долгов. В долларах это составляло 2 миллиона.
В 1784 годы голландцы выдали американцам 2 миллиона гульденов, правда, с повышенной ставкой в 9.2%.
В 1785-м — ещё миллион гульденов.
Всего с 1782 по 1796 годы американцы взяли взаймы у голландцев 34 миллиона гульденов.
Займы шли один за другим до 1815 года, когда Соединённые Штаты… отказались платить по долгам. При этом янки умудрились «кинуть» на деньги не кого-то там, а самого Натана Майера Ротшильда. Пришлось кое-кому из династии Ротшильдов самолично ехать в Америку, дабы «вразумить неразумных». Урегулировали вопрос с прикарманенными США средствами семейства почтенных банкиров весьма оригинально — именно на эти деньги был учреждён второй государственный Банк Соединённых Штатов в 1818 году, после того как первый банк приказал долго жить.
С оглядкой на то, как американцы после окончания войны за Независимость гасили свои долговые обязательства, наверное, немало кредиторов остро пожалели, что когда-то решили оказать помощь янки. Но прозрение это было непоправимо запоздалым, да и поговорку «Благими намерениями вымощена дорога в ад» вряд ли назовёшь особо утешительной…
Как за 10 баксов натурализоваться в США
Заметим, что не только деньги стали предметом жарких дискуссий после окончания American Revolutionary War. Имелась и ещё одна весьма важная проблема — вопрос о правовой форме гражданства (США) и подданства (Великобритания). Согласно английским законам человек, родившийся на территории Британской империи, являлся британским подданным раз и навсегда. Но после обретения США независимости появилась правовая коллизия…
Обсуждали этот вопрос два года, в конце концов придя к следующему решению: в 1790 году должна будет пройти перепись населения США. Все, кто примет участие в переписи, станут считаться гражданами Соединённых Штатов. Ну и вообще, если человек живёт в США более двух лет и даёт присягу правительству США — он автоматически теряет британское подданство и приобретает гражданство Соединённых Штатов.
Полный текст присяги в 1802 году был сформулирован так:
«Настоящим я клятвенно заверяю, что я абсолютно и полностью отрекаюсь от верности и преданности любому иностранному монарху, властителю, государству или суверенной власти, подданным или гражданином которого я являлся до этого дня; что я буду поддерживать и защищать Конституцию и законы Соединённых Штатов Америки от всех врагов, внешних и внутренних; что я буду верой и правдой служить Соединённым Штатам; что я возьму в руки оружие и буду сражаться на стороне Соединённых Штатов, когда я буду обязан сделать это по закону; что я буду нести нестроевую службу в вооружённых силах США, когда я буду обязан делать это по закону; что я буду выполнять гражданскую работу, когда я буду обязан делать это по закону и что я произношу эту присягу открыто, без задних мыслей или намерения уклониться от её исполнения. Да поможет мне Бог».
Ранее первых слов об отречении от присяги монархам и правительствам не было. Конгресс ввёл в текст этот хитрый пассаж — отказ под присягой от прежнего подданства — в 1802-м. Теперь, если гражданин Великобритании прожил в США более двух лет и решил сменить британское подданство на американское гражданство, он произносил присягу в том виде, в каком мы её процитировали, и становился гражданином по законам США. Но по законам Британии он не терял британского подданства и рассматривался уже как дезертир и клятвопреступник.
Принудительная вербовка англичанами американских моряков
Во время наполеоновских войн самый большой контингент иностранцев в Королевском флоте (а всего там иностранцев имелось до 50 процентов — и это понятно, ведь численность экипажей флота возросла с 45 тысяч человек в 1793 году до 130 тысяч человек в 1800 году) был именно американским. В 1808 году, в момент крайнего напряжения сил, английские капитаны, не мудрствуя лукаво, решили использовать обычную арифметику для определения британского подданства — независимость получена США в 1783 году, а значит что? Значит, все американцы старше 25 лет жили ещё в североамериканских провинциях Его Величества, и ясно, как божий день, что они являются британскими подданными!.. Сделав столь нехитрый вывод, капитаны Королевского флота начали забирать в свои команды всех американцев, что обнаруживались на встречных торговых судах.
В 1810-м, после переговоров двухсторонней комиссии, подход к «заимствованию» англичанами американцев с «купцов» изменился. Теперь любой американский моряк, желающий избежать «прессинга» в Royal Navy, должен был иметь «защитный лист» (list of Protection) примерно следующего содержания:
«Я, Джон Клиф, нотариус штата Нью-Йорк, сим удостоверяю: что Даниэль Робертсон, моряк, лично появился передо мной и, будучи приведён к присяге в соответствии с законом, подтвердил, что является гражданином США и уроженцем штата Делавэр. Рост 5 футов 10 дюймов. Возраст — 34 года. Волосы — светлые. Особые приметы — хромает на одну ногу. Я, Джон Клиф, также подтверждаю, что Даниэль Робертсон предупреждён об ответственности за неверные сведения, а также о своих обязанностях, которые придётся исполнять в случае его вербовки на военную службу США».
Дезертиры из Royal Navy восприняли это новшество как манну небесную — теперь за сравнительно небольшую взятку нотариусу (от 10 до 30 долларов) можно было легально натурализоваться в США и при этом избежать преследования английских властей — «защитный лист», согласно соглашениям, в Великобритании имел силу дипломатического паспорта иностранца!..
Сколько английских беглецов достоверно получило такие бумаги — неизвестно, но зато известно другое — в 1810-1812 годы количество юридических контор в американских портах росло как на дрожжах. Одновременно на американские корабли валом валили «янки», ещё вчера числившиеся в ведомостях Королевского флота добропорядочными подданными английского короля, а сегодня с ухмылкой предъявляющие свидетельства об американском гражданстве.
«Более 20 раз я рисковал жизнью»
Напоследок нельзя не упомянуть о наших соотечественниках, поучаствовавших в событиях, связанных с войной за независимость США. Согласно историческим изысканиям эмигрировавшего в Штаты после Гражданской войны в России Александра Долгопопова, удалось установить шестерых русских, посетивших Североамериканский континент в интересующее нас время. Вот их имена:
- Веттер (Виктор) фон Розенталь (1753–1829), эстонский дворянин.
- Рубенай, балтиец, офицер русской армии.
- Ф. В. Каржавин (1745–1812), купец, писатель.
- Корзухин — путешественник.
- Карл Кист, аптекарь из Санкт-Петербурга.
- Бобух Захар Иванович из Ревеля. Служил в немецком полку.
Из приведённого Долгопоповым списка только двое оставили письменные воспоминания. Наиболее известными из упомянутых мемуаров, конечно же, являются письма Фёдора Васильевича Каржавина — выходца из богатой петербургской купеческой семьи.
Волею судьбы Каржавина занесло на Мартинику, которая на тот момент поставляла в США провиант и вооружение. Заработать на военных поставках можно было немало, и наш купец не выдержал:
«Желая удвоить свой капитал, по тогдашним критическим обстоятельствам, новоаглицкой торговлей, вступил я в товарищество с одним креолом (М-г Lassere), отправлявшим большое судно в Америку, положил в него свою сумму и сам на оном судне поехал в 13 число апреля 1777 года».
16 мая 1777 года судно Каржавина, гружёное оружием, порохом и солью, успешно прибыло в Вирджинию. Вслед за первым рейсом последовали и другие. Три года Каржавин занимался своим опасным бизнесом. Он мотался между Мартиникой и Америкой, доставлял янки грузы военного назначения и старательно избегал «свиданий» с Королевским флотом. Однако английскому фрегату всё же удалось выследить предприимчивого русского «негоцианта». По итогам этого события Каржавин в одном из писем мрачно написал:
Я потерял три года, два корабля и всё, что имел в Новой Англии, более 20 раз в течение этого времени я рисковал жизнью.
Заглавная страница книги купца Василия Баранщикова
Возвращаться на Мартинику Каржавину пришлось «автостопом» на борту французского 74-пушечного корабля. У входа в гавань «француза» подкарауливала линия английских кораблей, но «Бог миловал» — удалось прорваться! Каржавин пишет:
«…Сел на корабль, которым командовал маркиз де Водриоль, 25 января 1780 года в Малом Йорке и через 20 дней прибыл в Мартинику, претерпев при въезде в гавань пальбу целого англицкого флота».
Деятельная натура Каржавина позволила ему обрести немало знакомых среди американских патриотов. Он вращался в кругах, близких к Томасу Джефферсону и Джеймсу Мэдисону. Дело дошло до того, что Конгресс чуть не отправил русского купца со специальной миссией в Санкт-Петербург.
По окончанию войны за Независимость Каржавин обосновался в
«столице виргинской, городе Вильямсберге».
По словам русского купца,
«напоследок пробравшись до Виргинии, докторствовал там, купечествовал и был переводчиком языка англо-американского при канцелярии консульства французского».
Умер Фёдор Каржавин в России в 1812 году.
Вторым русским, оставившим свои воспоминания о событиях American Revolutionary War, оказался эстляндский дворянин Веттер (Виктор) фон Розенталь, он же Густав Хайнрих Веттер фон Розенталь. В 1775 году, будучи 22 лет от роду, фон Розенталь уехал из России в Америку. Спустя десятилетия он вспоминал:
«Я отправился в Америку, так как можно было ожидать, что разногласия между Великобританией и ее колониями в конце концов приведут к открытым военным действиям. Но поскольку исход противоборства с такой могущественной державой, как Великобритания, был сомнительным, а сама попытка довольно рискованной, я решил, что будет лучше, если я стану называть себя Роуз, т. е. возьму четыре первые буквы моей настоящей фамилии. Под именем Джона Роуза я вступил в континентальные войска у Тайкондероги и с тех пор находился на службе Соединённых Штатов Северной Америки во время их войны за независимость. В течение нескольких лет я состоял при бригадном генерале Уильяме Ирвине в пенсильванских войсках, в конце войны — в качестве его адъютанта».
Заработав в Америке орден и массу ярких впечатлений, «Джон Роуз» живым и невредимым вернулся в Россию, где и скончался в 1829 году.
Но даже приключения Каржавина и фон Розенталя меркнут на фоне истории нижегородского мещанина, купца 2-й гильдии Василия Баранщикова. Того хоть и не занесло непосредственно на «американские фронты», но рядом с ними Баранщиков всё же побывал и повидал немало…
Василию крайне не повезло — в 1780 году прямо в Копенгагене он оказался жертвой датских рабовладельцев, похитивших нашего героя и отправивших его в цепях в Америку. По прибытии на место Баранщиков сделался солдатом датских колониальных войск, а затем — невольником на испанских плантациях острова Пуэрто-Рико. Высокий, статный русский приглянулся генеральше, жене губернатора Пуэрто-Рико. Она выкупила его с плантации и оставила
«при кухне Генеральской в чёрной работе».
Баранщиков выучил испанский язык, разжалобил свою хозяйку рассказами о том, как у него в Нижнем Новгороде семеро по лавкам остались, а затем наныл вольную и паспорт:
«Ему [был] дан пашпорт печатный на Гишпанском языке, в котором он именовался: Московитин Мишел Николаев, и награждён [он был] от Генерала Песодорами монетою Гишпанскою, по Российскому щёту тринадцатью рублями. — С тем пашпортом нанялся в Порторике на Италианский купеческий корабль в Европу плыть в Геную матрозом».
Поплыл «Московитин Мишел» да не доплыл. Около Алжира 1 января 1784 года на судно напали алжирские пираты, и Василий стал рабом в Хайфе. Другой бы отчаялся, но не таков был Баранщиков. Русский невольник на борту греческого судна сбежал из Хайфы в Венецию, получил там венецианский паспорт и с ним направился в Россию транзитом через Стамбул. Увы, в столице Османской империи Василий застрял. Положение купца было незавидное — дело явно шло к новой русско-турецкой войне, страсти накалялись, так что русскому «венецианцу» приходилось передвигаться по улицам Стамбула с большой осторожностью. В этой ситуации греческие друзья убедили Василия для безопасности принять мусульманство, что тот и сделал, став Селимом и заодно… янычаром — стражником султанского дворца:
«Служа Янычаром и ходя на стражу во дворец, нередко он видал, а особливо по пятницам, самого Султана и великолепные его выезды верхом на коне в соборную мечеть, именуемую по Турецки Ая Софья; которая была прежде Христианская Греческая церковь и именовалась София или Премудрость Божия. Великолепие Султана и окружающих его особу 120 чиновников, блистающих драгоценными каменьями и золотом, не может он совершенно пересказать».
В янычарах купец не засиделся. Летом 1785 года Василий-Селим дезертировал, с опасностью для жизни добрался до Дуная, переправился через Днестр в местечке Сорока и оказался в Речи Посполитой. Прошло ещё несколько месяцев, прежде чем Баранщикову удалось наконец перейти русско-польскую границу и вернуться домой после вынужденного семилетнего отсутствия.
Свои похождения купец пересказал в произведении с довольно мудрёным названием «Несчастные приключения Василия Баранщикова, мещанина Нижнего Новгорода, в трёх частях света: в Америке, Азии и Европе с 1780 по 1787 годы». Написанные несколько коряво, да ещё и от третьего лица, мемуары Баранщикова тем не менее снискали в России немалую популярность. Что и неудивительно — до мыльных опер в духе «Рабыни Изауры» и «Великолепного века» миру ещё только предстояло дожить, а «Московитин Мишел» уже во время американской войны за независимость накатал для них почти готовый сценарий!..
Пожалуй, на этом и поставим точку в нашем рассказе.
