Статья Александра Полищука и Андрея Уланова с сайта WARSPOT от 17 апреля 2020 года.
Содержание:
2 августа 1944 года советские войска 3-го Украинского фронта начали наступление в рамках Ясско-Кишинёвской операции. На направлении главного удара основной ударной силой у немцев оставалась 13-я танковая дивизия немцев – ей и предстояло остановить «паровой каток» маршала Толбухина.
В советских штабах появление на фронте 13-й танковой дивизии (тд) немцев установили уже вечером 20 августа. Вот как это описано в мемуарах начальника штаба 37-й армии генерал-лейтенанта А.К. Блажея «В армейском штабе»:
«Вечером 20 августа я тоже переехал из района Копанки на новый армейский НП. Отсюда, с господствующей над местностью высоты, далеко просматривалась глубина вражеской обороны. В бинокль отчётливо были видны горящие танки, перевёрнутые пушки, клубы чёрного дыма от разрывов бомб и снарядов.
В бывшем немецком блиндаже, наскоро приспособленном под НП, генерал Шарохин разговаривал с командирами 6-го гвардейского стрелкового и 7-го механизированного корпусов. Увидев меня, Михаил Николаевич развернул карту и тут же приказал доложить новые данные армейской разведки о противнике.
— Вам тоже полезно послушать, — кивнул он генералам Котову и Каткову.
Я сообщил, что, по последним сведениям, командование 6-й немецкой армии выдвигает свой резерв в район Ермоклии. Основу резерва составляет 13-я танковая дивизия генерал-лейтенанта Трегера. Из опроса пленных установлено, что в район Ермоклии уже прибыли полковая группа «Драбе» из состава 384-й пехотной дивизии (командир всей 384-й пд генерал-лейтенант Ганс де Заленгре-Драббе (Hans de Salengre-Drabbe) был убит 25 августа 1944 года под Тирасполем — прим. авторов) и группа под названием «Зедлер» силой до двух пехотных полков из состава 52-го армейского корпуса. Можно сделать вывод, что немецко-фашистское командование сосредоточивает в Ермоклии мощную группировку войск.
Вероятный замысел противника — опираясь на сильный узел сопротивления, использовать стянутый туда армейский резерв и нанести контрудар по левому флангу и тылам нашей армии с целью восстановить положение, существовавшее до сегодняшнего утра, то есть, принудить наши войска отойти на прежний рубеж обороны. Перед отъездом на НП я докладывал обстановку генералу Бирюзову. Его мнение сводится к тому же. Противник, видимо, готовится нанести контрудар. Начальник штаба фронта подчеркнул серьёзность обстановки и потребовал подготовиться к возможному контрудару врага, чтобы быстро обескровить его 13-ю танковую дивизию.
— Генерал Бирюзов сообщил, — добавил я, — что наш сосед слева — 46-я армия овладела крупными населёнными пунктами Талмаз и Чобручи. У правого соседа успеха пока нет.
— Каково ваше мнение, товарищ Котов, по поводу того, о чём доложил начальник штаба армии? — спросил Шарохин командира 6-го гвардейского корпуса.
— Полностью согласен с выводами товарища Блажея насчёт вероятных действий противника, — негромко сказал Котов. — Нет сомнений, гитлеровцы обязательно попытаются улучшить своё положение. Во-первых, они будут прорываться к Попяске, чтобы выручить окружённый там гарнизон. Во-вторых, примут все меры, чтобы оттеснить части двух наших гвардейских дивизий, вклинившихся во вторую полосу немецкой обороны. Считаю, что 6-й гвардейский корпус должен немедленно и как можно глубже зарыться в землю, подтянуть артиллерию. Утром отразим огнём с места контрудар врага. Только после этого продолжим наступление, чтобы во взаимодействии с 66-м корпусом окончательно разгромить всю неприятельскую группировку.
Внимательно выслушав Котова, командарм обернулся к Чистякову:
— Достаточно у нас бронебойных снарядов? Где сейчас находится 398-й самоходный артполк подполковника Ветрова?
— Снарядов хватит, товарищ командующий, и бронебойных, и фугасных. А вот полк Ветрова пока далеко. В район Попяски он прибудет только к завтрашнему утру.
— Тут, видно, ничего не поделаешь, — заметил командующий. — Досадно, конечно, что запаздывает Ветров со своими тяжёлыми самоходками. Они пришлись бы сейчас очень кстати. А пока будем планировать без них. Я согласен с предложениями комкора Котова: контрудар противника надо отражать с места.
Исходя из принятого решения, командарм приказал:
6-му гвардейскому корпусу в течение ночи закрепиться на достигнутом рубеже. К рассвету войскам корпуса быть готовыми отразить с места массированным огнём всех видов оружия во взаимодействии с авиацией контрудар противника, сломить его сопротивление, после чего продолжать наступление и обеспечить ввод 7-го мехкорпуса в прорыв с рубежа Ермоклия. К исходу 21 августа овладеть Сайцами».
Советские войска на марше во время Ясско-Кишинёвской операции. Молдавия, август 1944 года
Проблемы дорожного движения
Надо сказать, что в сохранившихся документах не просматривается какое-то особое беспокойство командования 37-й армии из-за появления на её участке немецкой танковой дивизии. Во-первых, 37-я армия сама располагала достаточно внушительным танкосамоходным и противотанковым кулаком. Во-вторых, как раз в этот день на её участке вводился в прорыв мощный танковый резерв — 7-й механизированный корпус (мк). На тот момент он располагал следующим числом боеготовых машин: Т-34 — 167, КВ — 1, СУ-152 — 11, СУ-122 — 5, СУ-85 — 23. Однако, судя по всему, в тот день свои танкисты доставили командованию 37-й армии головной боли едва ли не больше, чем вражеские.
Схема действий войск 37-й армии с 19 по 22 августа 1944 года
В своём отчёте командование 7-го мк не забыло пнуть пехоту, указав, что ввод корпуса в прорыв был затруднён частями 37-й армии, поскольку «по нераспорядительности штаба» армии по единственной имеющейся дороге были пущены её артиллерия и обозы. Кроме того, по мнению штаба 7-го мк, прорыв обороны противника частями 37-й армии не был завершён, и корпусу пришлось совершать прорыв головными отрядами, теряя время, людей и броню.
В свою очередь, штаб 37-й армии также имел, что сказать в адрес танкистов. Армейцы считали, что с их стороны было сделано всё требуемое — уже с 18:00 20 августа движение по дорогам было прекращено, и все они были предоставлены 7-му мк для выхода в исходный район. На регулирование движения бросили не только батальон дорожной службы, но и резерв офицерского состава.
Командующий 3-м Украинским фронтом маршал Советского Союза Фёдор Иванович Толбухин в своём кабинете
Задержка же, по мнению штаба 37-й армии, произошла по вине командования 7-го мк и особенно его командира генерал-майора Каткова, который «выходом корпуса не руководил», и только в 08:00 «был случайно найден и направлен в корпус». Досталось и штабу корпуса, который «отсиживался до 12:00 21 августа в районе Копанка, обстановки не знал и войсками не руководил». В итоге танки, уже к 05:00 вышедшие в исходный район, стояли на месте, «не имея указаний, куда идти и что делать». Найденный комкор, «скрываясь от командарма, не появлялся на КП корпуса и на вызов рации не являлся».
Потребовалось вмешательство уровня командующего фронтом и предупреждение Каткову о несоответствии занимаемой должности, прежде чем в 14:00 корпус всё-таки перешёл в наступление. К этому времени самые драматичные события дня на участке фронта 37-й армии, в общем, уже закончились.
Попытки местного значения
Утренние контратаки немцев были отмечены на участке 333-й стрелковой дивизии (сд). Согласно донесению её штаба, в 7:00 17 танков противника и «пехота неустановленной численности» попытались атаковать левый фланг 1118-го стрелкового полка (сп). Не добившись успеха, немцы попытались перенести направление ударов, и с 11:00 до 13:00 предприняли ряд контратак в стык 1116-го и 1120-го сп силами шести танков и 10 самоходок при поддержке пехоты «подброшенной из района Каушаны на 18 автомашинах».
Советские сапёры ведут разведку минных полей северо-западнее Ясс
Все контратаки были отбиты «с большими потерями для противника». Кто именно добился больших успехов — пехота, поддерживающие её артиллерийские части, танки или самоходчики 398-го гвардейского тяжёлого самоходного артиллерийского полка (гв.тсап) — сказать сложно, но главным, конечно, являлся тот факт, что советская пехота с частями усиления не только смогла отбить контратаки немецких танковых частей, но и продолжила наступать.
Потерпев неудачу, немцы прекратили контратаки на 333-ю сд и дальше пытались просто задержать наступление советских частей. Это им удалось лишь частично — к полуночи у противника остались Каушаны и Каушаны-Векъ.
Более серьёзной, по мнению командования 6-го гв.ск, была обстановка в районе Ермоклии, где наступавшая 10-я гвардейская воздушно-десантная дивизия (гв.вдд) поначалу вообще не продвинулась, встретив минные поля, интенсивный артиллерийский и миномётный огонь и обстрел из танков и самоходок. Общие силы находившихся там частей 13-й тд и остатков 306-й пд оценивались следующим образом — «до 30 самоходных орудий, фердинандов и танков».
Бойцы 3-го Украинского фронта обедают у полевой кухни. Молдавия, лето 1944 года
Продолжать атаки в лоб советское командование не стало — вместо этого из второго эшелона была введена в бой 195-я сд, которая из-за левого фланга 10-й гв.вдд обходом вышла на тылы немцев. После этого немецкая оборона в районе Ермоклии очень быстро закончилась. Атакующие части отчитались, что ими уничтожено и взято в плен до двух батальонов пехоты, а также подбито и сожжено четыре танка и четыре самоходных орудия.
Окончательную точку второго дня наступления поставили две роты 187-го гв.сп из подвижного отряда 66-го ск, которые скрытно проникли в тыл противника и атаковали Каушаны-Векъ. Одновременно началась атака частей 61-й гв.сд на восточную окраину села. В результате короткого ожесточённого боя немцы из села были выбиты и «в беспорядке отошли через болотистую долину реки Ботна».
Интересно, что 21 августа командование 52-го танкового полка (тп) опять обвинило уже 57-й гв.сп в нерешительных действиях и нежелании атаковать вместе с танками. Себе же командование танкового полка приписывает и взятие Ермоклии. Правда, в дальнейшем командование полка всё-таки признало эффективность действий командования 20-й гв.сд. За 21 августа полк претендовал на два уничтоженных бронетранспортёра, две самоходки, 400 уничтоженных солдат и офицеров противника и 13 различных орудий. Свои потери составили пять уничтоженных и три подбитых огнемётных танков ОТ-34. Потери в людях составили пять убитых и восемь раненых танкистов.
Войска 3-го Украинского фронта при поддержке танков Т-34 ведут наступление во время Ясско-Кишинёвской операции
С другой стороны, командование 864-го сап об участии танкистов в бою 21 августа вообще не вспоминает. У самоходчиков потери за 20 августа и утро 21 августа составили четыре сгоревших и шесть подбитых СУ-76, ещё одна машина отправилась в ремонт. На ходу оставалось девять СУ-76 и один Т-34. Полк и дальше был в первых рядах и нёс потери — так, на вечер 24 августа в строю осталось всего четыре боеспособных СУ-76, но самоходчики вели активную разведку в районе высоты 149.1.
Подводя итоги, штаб 37-й армии счёл, что введённые в бой тактические и оперативные резервы противника разгромлены. В числе разбитых частей была упомянута и 13-я тд. В дальнейших сводках она описывалась как «остатки разрозненных групп 15-й, 306-й пд и 13-й тд, поспешно собранные своим офицерским составом после их разгрома». Можно констатировать, что это мнение было не так уж далеко от истины.
Когда 23 августа капитан Цеглер начал собирать то, что осталось от 13-й тд для формирования боевой группы, в неё вошли остатки разбитых 66-го и 93-го панцергренадёрских полков, шесть бронетранспортёров, три Pz.Kpfw.IV, два «Штуга», две 88-мм зенитки, три счетверённых зенитных установки, одно противотанковое орудие Pak 38 и два 81-мм миномёта. В сентябре, уже по окончании операции, из 13-й тд удалось наскрести людей на боевую группу «Градл» в составе 2000 человек, которая вышла к северу от Сегишоары. Генерал Трегер был взят в плен. Всё тяжёлое вооружение, включая 42 танка, 82 бронетранспортёра, 40 полевых орудий, 17 «Мардеров», семь «Хуммелей» и 16 «Веспе», было потеряно.
Два бойца 3-го Украинского фронта читают письма из дома
6-й гв.ск доложил, что с 20 по 28 августа частями корпуса уничтожено 14 000 солдат противника (из них 3500 — огнём артиллерии), а ещё 15 957 взято в плен. Также уничтожено 23 танка (из них 11 — артиллерийским огнём) и 10 самоходных орудий (из них 5 — артиллерийским огнём), кроме того захвачено 20 танков и самоходных орудий, что, учитывая наличие бронетехники в 13-й тд и бригадах штурмовых орудий на данном участке фронта, вполне соответствует действительности.
Корпус на начало операции насчитывал 18 300 человек, из них активных штыков — 6300 человек в 27 батальонах. Общие потери (в том числе заболевшими) 6-го гв.ск за весь период операции составили 4069 человек (803 убитых, 10 пропавших без вести, 2781 раненый, 383 заболевших), из которых 3553 человека приходятся на три дивизии корпуса: 10-ю гв.вдд, 20-ю гв.сд и 195-ю сд. Ещё 489 человек пришлось на четыре штрафные роты.
источник: https://warspot.ru/4899-parovoy-katok-marshala-tolbuhina
