Содержание:
И еще одна статья о «классическом» оружии — управляемой ракете воздух-поверхность AGM-65 «Мэверик». Информации о ней в сети в принципе много, но далеко не вся она верна. Я попытался скомпиллировать все, что сумел найти об этом маленьком электро-оптике)
В 1960-ых воздушные силы США изрядно нервировал вопрос борьбы с танками. Танковые дивизии Варшавского Договора, многочисленные, прекрасно оснащенные, и прикрытые мощными системами ПВО, воспринимались как основная угроза силам НАТО на европейском театре. В потенциальном противостоянии с красным “железным кулаком”, стратеги НАТО значительную роль уделяли авиации… которая не особенно понимала, как именно она должна будет это делать.
Компактный, подвижный и хорошо защищенный, танк был очень непростой мишенью для атаки с воздуха. Эксперименты и практика войны во Вьетнаме показывали, что стандартная 225-кг авиабомба Mk-82 может уничтожить танк Т-55 только при почти прямом попадании. И вероятность такого попадания была… не слишком велика: по расчетам, истребитель-бомбардировщик F-4, сбросив полную нагрузку из двенадцати Mk-82, имел лишь 10% шанс поразить один-единственный танк.
В попытке решить проблему, военные США приняли на вооружение кассетную бомбу CBU-100 “Rockeye II”. Она сбрасывалась с самолета как обычная авиабомба, после установленной задержки ее корпус раскрывался, и высыпал 247 кумулятивных суббоеприпасов Mk-118, накрывающих значительную площадь. “Rockeye II” была лучше… но, к сожалению, лучше лишь, чем вообще ничего. Ее нельзя было сбрасывать с большой высоты – суббоеприпасы рассеивались слишком далеко. Ее нельзя было сбрасывать с малой высоты – суббоеприпасы не успевали достаточно рассеяться. Пилот должен был очень точно рассчитать точку сброса, принимая во внимание скорость и высоту полета, направление и силу ветра. Наконец, маленькие кумулятивные суббоеприпасы весом всего 600 грамм не гарантировали уничтожение современного танка даже при попадании.
Сброс «Рокай»
Летчикам США срочно требовалось какое-то новое решение. И оно было найдено.
Еще в 1965 году, ВВС США инициировали конкурс на замену устаревшей радиоуправляемой ракеты AGM-12 “Bullpup” новой системой с автономным самонаведением. В рамках программы были разработаны проекты AGM-83 “Bulldog” (с лазерным наведением), AGM-79 “Blue Eye” (с оптическим фотоконтрастным самонаведением), и AGM-80 “Viper” (с инерциальным наведением). Однако, все эти системы имели один недостаток – они использовали за основу заведомо устаревшую ракету 50-ых, массивную и с небольшой дальностью полета.
В 1966 году, ракетный отдел “Huges Aircraft Company” выдвинула инициативное предложение – создать полностью новую тактическую ракету, с автономным фотоконтрастным самонаведением. Такая ракета была бы избавлена от недостатков устаревшего “шасси” “Bullpup”, и могла бы иметь значительно лучшие характеристики. Идея нашла поддержку в ВВС США, как раз столкнувшихся с проблемами во Вьетнаме. Подключив в качестве конкурента компанию “North American Rockwell”, генералы выдали каждой по три миллиона долларов на проработку проекта. По результатам, предложение “Хьюз” сочли более перспективным, и в 1968 фирма получила контракт на сумму в 95 миллионов долларов под разработку и испытание ракеты. Контракт также предусматривал опцион за закупку 17.000 единиц, если ВВС США будут удовлетворены результатами испытаний.
Разработка нового оружия продвигалась достаточно быстро. Фирма “Хьюз” использовала свои наработки по УРВВ GAR “Falcon” для создания новой ракеты. Уже в 1969, были выполнены первые бросковые пуски еще не управляемых прототипов. К декабрю 1969, прогресс в области системы наведения достиг такой стадии, что фирма “Хьюз” сочла возможным приступить к полноценным испытаниям. Первый летный тест ракеты состоялся 18 декабря 1969 года – и увенчался полным успехом, когда ракета успешно поразила прямым попаданием списанный танк M41, используемый как мишень на полигоне в Нью-Мехико.
Новое оружие получило обозначение AGM-65 (англ. Air-to-Ground Missile – ракета “воздух-земля”) и имя “Maverick” (англ. “скиталец, странник”).
АЛГОРИТМЫ НАВЕДЕНИЯ
Наведение базовой модели “Мэверика” было оптическим фотоконтрастным. Ракета использовала компактную черно-белую телекамеру для поиска цели, после чего брала на сопровождение визуально контрастное пятно на ней. Камера ракеты нацеливалась на это контрастное пятно (отчетливо выделяющееся на общем фоне) и непрерывно его сопровождала, удерживая в центре поля зрения. Автопилот ракеты получал команды от камеры, и направлял ракету соответственно.
Реализация фотоконтрастного наведения, однако, была весьма продвинутой. Простой “краевой” алгоритм наведения (вроде используемого на бомбе “Уоллай”) наводил боеприпас, строго говоря, не на само контрастное пятно, а на его границу – где происходило резкое изменение интенсивности принимаемого сигнала. Для наведения на крупные цели, вроде зданий и кораблей, этого было вполне достаточно. Но в случае с небольшой целью – вроде танка – “краевой” алгоритм вполне мог начать наводить ракету на границу между танком и дорогой. Что никуда не годилось.
Поэтому для “Мэверика” был использован другой подход – центроидный алгоритм наведения, при котором ракета наводилась (приблизительно) в геометрический центр контрастного пятна. Разумеется, такой метод уже не позволял обойтись аналоговыми решениями. В основе головки самонаведения “Мэверика” лежал цифровой микропроцессор, выполнявший обработку поступавшего от камеры сигнала. При этом анализировалось, естественно, не все поле зрения камеры, а небольшой квадрат в его центре – так называемые “ворота”.
Находящееся в пределах “ворот” изображение разбивалось на пиксели, координаты по X, Y и значения яркости которых подставлялись в матрицу. Микропроцессор ракеты разделял пиксели на “фоновые” и “контрастные”, и математически рассчитывал (приблизительно) где именно на изображении находится геометрический центр пятна контрастных пикселей. На выходе получались координаты по вертикали и горизонтали. Камера ракеты непрерывно приводилась к этим координатам так, чтобы расчетная точка геометрического центра контрастного пятна совпадала с центром поля зрения камеры.
Автопилот “Мэверика” воспринимал углы отклонения камеры от продольной оси ракеты как рулевые команды: если углы были равены нулю, значит, ракета шла прямо на цель. Если же угол отличался от нуля, то автопилот приводил в действие рули и разворачивал ракету в направлении камеры. Таким образом, ракета наводилась в центр контрастного пятна, что значительно повышало шансы на успешное попадание. При этом решалась и еще одна проблема: “распад” единого контрастного пятна на отдельные части изображения, по мере приближения ракеты к цели. Центроидная головка самонаведения просто переключалась на тот элемент пятна, который был ближе всего к предыдущему центроиду.
На более поздних моделях ракеты, параллельно с центроидным применялось и оптическое корреляционное наведение. Принцип его заключался в использовании алгоритмов корреляции для определения степени сходства между предыдущим и текущим кадрами с камеры ракеты. Процессор при этом выделял несколько контрастных пятен в поле зрения, соотносимых с целью, и отслеживал непрерывно их взаимное расположение. Камера ракеты двигалась так, чтобы все время смотреть на геометрический центр комбинации контрастных пятен.
КОНСТРУКЦИЯ
Ракета “Мэверик” имела форму вытянутого цилиндра с закругленным носом и Х-образным треугольным оперением. На некоторых моделях, головная часть чуть толще основного корпуса (ввиду более крупной боевой части), что придает ракете характерную каплевидную форму. Крылья ракеты неподвижны: позади них размещаются четыре воздушных руля.
Принципиально, ракета делится на две части: носовую (головка самонаведения, микропроцессор, блок питания, боевая часть, взрыватель) и хвостовую (система зажигания двигателя, ракетный двигатель, баллон сжатого газа для питания помпы гидравлической сервосистемы, гидравлическая сервосистема рулей, выхлопное сопло).
В качестве сенсора головка самонаведения “Мэверика” использовала компактную видиконовую (видикон – тип передающей электронно-лучевой трубки) телекамеру, расположенную на гироскопически стабилизированном карданном подвесе в носовой части ракеты. Камера располагалась под стеклянным куполом-обтекателем. Для защиты от пыли, грязи и механических повреждений (особенно на взлете), купол обтекателя прикрывался защитным кожухом, который при активации головки самонаведения сбрасывался с помощью пиропатрона.
Чтобы камера не ослепла, если в поле зрения случайно попадет солнце – или другой слишком яркий источник освещения – в ее конструкции была предусмотрена шторка-светофильтр, выдвигавшаяся, если на спаренном с камерой фотоэлементе уровень освещенности превышал пороговое значение.
Расположенная на карданном подвесе камера могла свободно двигаться внутри купола-обтекателя. Положение камеры относительно продольной оси ракеты в каждый конкретный момент времени определялось при помощи пары потенциометров (по оси Х и оси Y соответственно), и эти данные подавались автопилоту в виде различного выходного напряжения.
Изображение с камеры ракеты по соединительному кабелю передавалось на небольшой экран в кабине самолета. Оператор вооружения (либо сам пилот – на одноместных машинах) видел изображение местности впереди “глазами ракеты” и с помощью небольшого джойстика наводил прицел – перекрестье четырех линий – на цель. При этом на экране проецировался светящийся крест-индикатор, указывающий как далеко, и в каком направлении камера ракеты отклонилась от продольной оси самолета. Это было необходимо, потому что если угол сканирования цели был слишком велик, головка самонаведения ракеты могла потерять цель в момент пуска.
Зажав кнопку “Tracking” (англ. “слежение”), оператор запускал алгоритм захвата цели: процессор ракеты анализировал фрагмент изображения в пределах “ворот” прицела, выделял контрастное пятно и рассчитывал его геометрический центр. Когда (и если) головка ракеты захватывала цель на автоматическое сопровождение, загорался световой сигнал. После этого оператор мог запустить ракету нажатием гашетки.
Существовали три возможных режима поиска цели:
* В первом случае, оператор вооружения управлял камерой с помощью джойстика, вручную осуществляя поиск и захват цели оптикой ракеты. Этот метод был базовым, но плохо подходил для одноместных самолетов – пилоту приходилось одновременно управлять машиной, и нацеливать ракету.
* Во втором случае, камера ракеты автоматически приводилась к линии визирования прицела пилота. Для захвата цели, пилоту было достаточно удерживать ее в прицеле: камера ракеты автоматически захватывала на сопровождение замеченное на линии прицеливания контрастное пятно. Недостатком этого метода было то, что пилот не знал точно, что же именно захватила ракета.
* В третьем случае, для наведения ракеты использовался подвесной оптико-электронный контейнер (вроде семейства Pave, применяемых для целеуказания лазерно-наводящимся бомбам). В этом случае камера ракеты синхронизировалась с камерой контейнера.
Питание электроники ракеты в полете выполнялось от аккумуляторной батареи на расплаве солей, состоявшей из двух секций по 14 элементов. При запуске ракеты, батарея разогревалась небольшим пиротехническим зарядом и выдавала напряжение в 30 вольт. Продолжительность работы батареи не превышала нескольких минут, но этого вполне хватало для короткого времени полета “Мэверика”.
Сервосистема “Мэверика” была гидравлической. Четыре рулевые плоскости на хвосте ракеты приводились в движение с помощью четырех гидравлических сервопозиционеров, синхронно смещавших рулевые плоскости на нужный угол отклонения. Давление гидравлической жидкости в системе создавалось при помощи небольшой помпы, питаемой от баллона со сжатым гелием под давлением 7450 psi (51,3 Мпа). Перед подачей в помпу, газ проходил через редуктор, поддерживавший стабильное рабочее давление в 500 psi.
В движение “Мэверик” приводил интегрированный в корпус двухрежимный ракетный двигатель на твердом топливе. Он заряжался шашкой из полисульфида аммония в смеси с перхлоратом аммония. В шашке был просверлен центральный канал сложной формы c Y-образными вырезами, обеспечивающий двухрежимную (ускорение/поддержание) работу двигателя. В момент запуска ракеты, вырезы обеспечивали большую площадь горения, и максимальную тягу двигателя. В дальнейшем, за счет выгорания вырезов, площадь горения значительно уменьшалась, и тяга двигателя снижалась.
Поджиг топливной шашки при запуске ракеты выполнялся с помощью двух пиропатронов, воспламенявших расположенный в носовой части двигателя стартовый заряд артиллерийского гранулированного пороха. Этот стартовый заряд, в свою очередь, воспламенял топливную шашку. За счет использования двухрежимного boost/sustain двигателя, запущенный “Мэверик” разгонялся до сверхзвуковой скорости (около 1150 км/ч) и мог пролететь более 12 миль (22 км).
Созданный в первую очередь как противотанковая ракета, “Мэверик” изначально оснащался кумулятивной боевой частью WDU-20/B, весом 126 фунтов (57,6 кг). Она состояла из двух частей: кумулятивного заряда и блока безопасности/взведения взрывателей SAF (англ. Safety Arming & Fusing). Этот блок представлял собой интегрированные взрыватель, механизм безопасности и систему взведения взрывателя, и устанавливался в кормовой части боеголовки.Р
Подрыв боевой части осуществлялся в момент контакта сенсора, расположенного в носовой части ракеты – сразу же за обтекателем ГСН – с поверхностью цели. При этом замыкалась электрическая цепь и срабатывал встроенный в SAF взрыватель. На случай, если электрический взрыватель по какой-то причине не сработает, в блоке SAF имелся также запасной, инерционный взрыватель, срабатывавший от резкого замедления ракеты при ударе.
Попадание «Мэверика» в башню танка
Точные характеристики кумулятивной боевой части “Мэверика” неизвестны, но по имеющейся информации, она могла пробить более метра катаной гомогенной стали.
Начиная с 1980-ых, ряд моделей ракеты был оснащен осколочно-фугасной боевой частью WDU-24/B весом 300 фунтов (136 кг). Тем самым ракету сделали более универсальной, пригодной для использования не только по бронетехнике, но и по зданиям, боевым кораблям и живой силе неприятеля. Фугасная боевая часть оснащалась ударным взрывателем FMU-135/B, срабатывающим с предустановленной задержкой – чтобы боевая часть могла заглубиться в цель перед подрывом. В настоящее время на вооружении состоят как кумулятивные, так и фугасные модели ракеты.
ЗАПУСК
Процедура запуска “Мэверика” была довольно комплексной, и делилась на следующие фазы:
* Ожидание – ракета висела на пусковой направляющей, получая минимальное электропитание с борта самолета через блок питания на пусковой. Эта фаза продолжалась с момента подвески ракеты на направляющую и до ее активации.
* Подготовка – нажатием соответствующей кнопки на панели управления, оператор выбирал одну из подвешенных под самолетом ракет. По этой команде, питание с борта самолета подавалось на электромоторы, выполнявшие раскрутку гироскопов ракеты, и на видикон камеры для прогрева электроники.
* Готовность – эта фаза начиналась после завершения раскрутки гироскопов. Ракета висела на пусковой в полной готовности к немедленной активации головки самонаведения.
* Выравнивание – нажимая переключатель на гашетке, оператор запускал головку самонаведения ракеты. Пиропатрон сбрасывал защитный колпак со стеклянного купола камеры. Механическое приспособление разблокировало моторы, двигающие камеру, после чего камера приводилась к продольной оси ракеты. Изображение с камеры начинало поступать на экран кабины пилота.
* Поиск – зажав и удерживая кнопку “Tracking”, оператор переводил головку самонаведения в режим поиска цели. Моторы, двигающие камеру, начинали принимать команды от джойстика. Двигая джойстик, оператор наводил перекрестье “ворот” на цель.
* Сопровождение – отпустив кнопку “Tracking”, оператор переводил ракету в режим сопровождения цели. При этом бортовой процессор ракеты анализировал изображение в пределах “ворот” прицела и пытался взять на сопровождение подходящее контрастное пятно. Если это ему удавалось, загорался соответствующий световой индикатор. Если попытка была неудачна, оператор мог вернуться обратно к поиску, вновь зажав “Tracking”.
* Запуск – нажатием на гашетку, оператор поджигал пиропатроны в системе прогрева батареи и системе зажигания двигателя ракеты. Ракета переключалась на автономное бортовое электропитание. Включившийся двигатель работал в режиме ускорения, стягивая ракету с креплений и разгоняя до сверхзвуковой скорости. Головка самонаведения продолжала вести цель.
* Полет – спустя несколько секунд после запуска, двигатель ракеты переходил из режима ускорения в режим поддержания скорости. Автопилот приводил в действие воздушные рули ракеты, разворачивая ее корпус так, чтобы продольная ось ракеты совпала с осью визирования цели камерой. Ракета двигалась к цели, постоянно корректируя точку прицеливания, до попадания.
На борту самолета, “Мэверик” размещался на пусковом устройстве LAU-88 (тройном), либо LAU-117 (одинарном). LAU-117 был разработан по требованию флота, поскольку LAU-88 по вертикальному габариту не удовлетворял требованиям безопасности на борту авианосцев. Пусковые устройства крепились на стандартных внешних точках подвески вооружения. Следует отметить, что LAU-88 является старой системой и не совместим с некоторыми современными моделями ракеты.
МОДЕЛИ
AGM-65A – базовая модель с фотоконтрастной центроидной головкой самонаведения, поступившая на вооружение в 1972 году.
AGM-65B (Scene Mag) – “дальнозоркая” модель с доработанной оптикой. Система подвижных линз перед камерой обеспечивала возможность шестикратного приближения изображения – за счет сужения поля зрения вдвое с 5 градусов до 2,5 градусов. На вооружении с 1976.
AGM-65C – модель с лазерным самонаведением, разрабатывавшаяся по заказу ВВС США. Предназначалась для тактической поддержки в непосредственной близости от собственных сил, с наведением на лазерный луч самолета-носителя либо наземного целеуказателя. Для этого стандартная видиконовая камера заменялась фотоэлементом, реагирующим на лазерное излучение.
Для большей универсальности применения, AGM-65C должна была оснащаться 250-фунтовой (113-кг) осколочно-фугасной боевой частью. Разработка лазерно-наводящегося “Мэверика” шла с 1978 года, однако из-за высокой стоимости и проблем с подходящей системой подсветки, проект был прерван в начале 80-ых.
AGM-65D – модель с инфракрасным контрастным самонаведением, разработанная для применения в сумерках и в условиях плохой видимости. Вместо обычной телекамеры, оснащалась термографической WGU-10/B, работающей в ИК-диапазоне. Обладала значительно лучшими возможностями обнаружения и сопровождения цели. На вооружении с 1983.
AGM-65E – модель с лазерным самонаведением, разработанная по заказу Корпуса Морской Пехоты США. Для удешевления разработки, использовала стандартную лазерную ГСН WGU-9/B от лазерно-наводящихся бомб. Оснащалась 300-фунтовой (136-кг) осколочно-фугасной боевой частью с ударным взрывателем замедленного действия (для лучшего поражения зданий и кораблей). Также имела новый ракетный двигатель с менее дымным выхлопом. Поступила на вооружение в 1985 году.
AGM-65F – разработанная по заказу ВМФ США модель ракеты, соединявшая “тело” модели E с инфракрасной головкой самонаведения от модели D. Предназначалась для поражения небольших кораблей и катеров: программное обеспечение процессора было оптимизировано для поражения подобных целей. На вооружении с 1988 года.
AGM-65G – модификация инфракрасной модели AGM-65D, разработанная по заказу ВВС США. Главными отличиями были новый цифровой микропроцессор с корреляционным алгоритмом наведения, и цифровой автопилот, позволявший оператору выбрать оптимальную траекторию ракеты. Оснащалась 300-фунтовой осколочно-фугасной боевой частью. На вооружении с 1989 года.
AGM-65H – модификация AGM-65B/D с заменой видиконовой камеры на полупроводниковую ПЗС-матрицу. За счет этого значительно улучшилась разрешающая способность и качество изображения. На вооружении с 1990-ых.
AGM-65J — модификация флотской AGM-65F с заменой инфракрасной камеры на полупроводниковую ПЗС-матрицу. На вооружении с 2000 года, но, по некоторым данным, программа модернизации была ограничена лишь небольшими опытными партиями.
AGM-65K — модификация AGM-65G с заменой инфракрасной камеры на полупроводниковую ПЗС-матрицу. На вооружении с 2000 года.
“Longhorn” (планировалась AGM-65L) – предложенная фирмой “Raytheon” в середине 90-ых радикальная модернизация ракеты. Должна была оснащаться компактным турбореактивным двигателем (что позволило бы довести дальность до 75+ км), навигацией по GPS/INS и инфракрасной/миллиметровой радиолокационной головкой самонаведения – дополненной каналом связи с носителем, позволяющим оператору выбрать цель уже после запуска ракеты. Проект не получил развития.
AGM-65L – модификация существующего парка ракет с применением двухрежимной электро-оптической/лазерной ГСН (на основе ПЗС-матрицы). Способна как к автономному фотоконтрастному самонаведению, так и к наведению на сигнал лазерного целеуказателя. Предположительно, оснащается каналом связи с носителем и может быть перенацелена в полете. Предназначалась для поражения быстроходных целей. На вооружении с конца 2000-ых.
ПРИМЕНЕНИЕ
Первые “Мэверики” поступили на вооружение как раз вовремя, чтобы успеть к воздушной кампании “Linebreaker II” во Вьетнаме. Поскольку ракеты были новинкой, поначалу их доверяли только специально обученным экипажам, летавшим с авиабазы Удорн (Тайланд).
Впервые пуск “Мэверика” в боевой обстановке был выполнен экипажем капитана Хью Морланда (пилот) и капитана Кена Кенворси (оператор вооружения). Во время боевого вылета, Морланд заметил на дороге вьетнамский армейский грузовик. Кенворси активировал ракету и выполнил наведение, и к искреннему восторгу пилотов, “Мэверик”, стрелой промчавшись в небе, буквально испарил грузовик прямым попаданием. Атака на такую же цель с обычными бомбами потребовала бы двух-трех заходов минимум.
Восторг пилотов по возвращении домой был несколько подпорчен тем, что командование не особенно оценило расход ракеты ценой в $25.000 против грузовика стоимостью от силы $300. На следующий же день, командование ВВС США во Вьетнаме выпустило директиву, разрешавшую “свободное” (т.е. не по заранее определенной цели) применение “Мэвериков” только против гусеничной техники и складов боеприпасов.
Предупреждение, впрочем, не сумело полностью решить проблему. Американские пилоты, наконец-то получившие оружие, способное ТОЧНО поразить замеченную цель, просто влюбились в свою новую игрушку. Разумеется, не обходилось и без конфузов. Так, один экипаж выпустил ракету по северо-вьетнамскому танку… только чтобы увидеть, как ракета с идеальной точностью поразила большой яркий куст в паре метров от цели. Дистанция пуска была слишком велика, и оператор не понял, что камера ведет не тот объект. В официальном отчете, экипаж едко поздравляли с победой над “новейшим тактическим кустом”.
Война во Вьетнаме не успела еще завершиться, а “Мэверики” уже открыли боевой счет на Ближнем Востоке. В войне Судного Дня осенью 1973 года израильские пилоты опробовали ракеты на арабской бронетехнике. Отчеты были чрезвычайно благоприятны: из 99 выпущенных ракет, 84 поразили цели. Конечно, этому благоприятствовали условия пустыни, с чистым прозрачным воздухом и хорошо заметным на фоне песка машинами.
Несмотря на впечатляющий дебют, у нового оружия было немало как сторонников, так и оппонентов. Оппоненты указывали, что условия видимости в Юго-Восточной Азии или на Ближнем Востоке сильно отличаются от таковых в Центральной Европе. Насколько хороша, спрашивали они, ракета будет против советских танков на туманных просторах Германии? Сторонники ракеты возражали, что если условия видимости будут такими плохими, что “Мэверик” не сумеет заметить цель, то ее не сумеет заметить и пилот самолета.
Опасения скептиков не были беспочвенными. Ранний “Мэверик” имел немало недостатков. Главной проблемой были ограниченные возможности маленькой камеры ракеты: разглядеть цель на маленьком черно-белом экране было непросто даже при хорошей видимости. Часто для того, чтобы “поймать” цель, пилоту приходилось делать несколько заходов с разных направлений, пока оператор пытался объяснить ракете, какое именно из расплывчатых пятен на экране ей нужно увидеть.
ВАЖНО: следует понимать, что “Мэверик” не было “standoff”-оружием, предназначенным для нанесения ударов с безопасного удаления. Он был очень точным оружием, предназначенным для гарантированного поражения цели со сравнительно небольшой дистанции.
Поскольку ракета планировалась к широкому применению, ВВС США разработали масштабную программу обучения пилотов. Отныне каждый молодой пилот в рамках курса обучения был обязан отстрелять как минимум одну боевую ракету по полигонной цели. Чтобы сберечь ценные “Мэверики” для “экзаменационных” пусков, фирма “Хьюз” разработала учебную версию ракеты, обозначенную как TGM-65. Эта учебная ракета не имела ни двигателя ни боевой части (да и вообще не могла отделиться от пусковой), но оснащалась полностью комплектной головкой самонаведения, и позволяла отработать все процедуры, до, собственно, запуска.
В рамках заключенного с фирмой “Хьюз” контракта, ВВС США обязывались каждый год отстреливать не менее 50 ракет на учениях. Если не менее 90% ракет успешно поражали цель, фирме “Хьюз” выплачивался солидный бонус. Поэтому на учениях, проводившихся на авиабазе Неллис (штат Невада) постоянно присутствовал представитель фирмы, который, по воспоминаниям очевидцев “нервно вздрагивал каждый раз, когда молодые пилоты планировали какой-нибудь особо сложный профиль атаки”. Страдающие нервы представителя, впрочем, окупались с лихвой – за все время действия контракта ни разу не было случая, чтобы ему пришлось возвращаться в “Хьюз” без бонусного чека в кармане.
Вьетнам и Война Судного Дня стали дебютом “Мэвериков”. Но по-настоящему звездным часом ракеты стала Ирано-Иракская Война 1980-1988 года. Воздушные силы Исламской Республики Иран унаследовали от шахских ВВС огромное количество американского оборудования и вооружения – включая значительный запас ракет AGM-65A/B. И американские ракеты полностью оправдали себя.
Наиболее известным случаем применения “Мэвериков” в Ирано-Иракской войне стала операция “Жемчужина”. В ответ на иранскую блокаду своих портов, Ирак вывел в море основные силы своего флота. В морском сражении, иранцы потопили два иракских ракетных катера, но и сами потеряли корвет “Пейкан”. И тут на поле боя появилась иранская авиация. Два иранских “Фантома”, снаряженных ракетами “Мэверик”, атаковали иракские корабли и устроили им настоящее побоище: были потоплены четыре торпедных катера проект 183 “Большевик”, потоплен ракетный катер проекта 205 “Москит”, и еще два ракетных катера проекта 205 получили тяжелые повреждения. В условиях прекрасной видимости над Персидским Заливом, маленькие, почти лишенные ПВО ракетные катера советской постройки, представляли собой идеальные цели для электро-оптиков. Менее чем за пять минут, Саддам Хусейн лишился 80% своего флота.
Танк, которому не повезло
В 1991, Ираку досталось и от американских “Мэвериков”. Во время операции “Буря в пустыне” по освобождению захваченного иракцами Кувейта, американские вооруженные силы и их союзники выпустили более 5000 “Мэвериков” (!). Большая часть пришлась на ракеты AGM-65D с инфракрасным наведением, запускаемые со штурмовиков A-10 и истребителей F-16. Хотя пустынная обстановка и создавала помехи для инфракрасного самонаведения, ракеты показали себя превосходно, добившись 85% попаданий. Именно эти ракеты сыграли основную роль в уничтожении бронетехники Ирака.
«Мэверики» до сих пор остаются одним из основных авиационных средств поражения тактических целей в ВВС США и НАТО (а также многих других стран). Великолепная точность и неприхотливость ракеты, невосприимчивость ее контрастной ГСН к наиболее распространенным средствам противодействия, делают эту ракету столь же опасной в XXI веке, как и в XX.
