Поскольку вчерашний ураганчик, помимо прочих шалостей, почти на сутки полностью обесточил и "обезинтернетил" восточную часть славного города Истра, календарные заметки, которые я планировал запостить вчера, пришлось перенести на сегодня. Но, как говорится, лучше поздно, чем нифига. Итак, в один и тот же день, 29 мая 1940 года, на противоположных сторонах Земного шара впервые поднялись в воздух два новых истребителя: ИС-1 начинающих авиаконструкторов Никитина и Шевченко и Чэйнс-Воут XF4U-1, разработанный под руководством инженера Рекса Бейсела.
Начало биографии этих машин было синхронным, однако, продолжение и финал — диаметрально противоположными. Через год проект истребителя ИС закрыли из-за бесперспективности, а тем временем руководство ВМС США заказало у фирмы Чэйнс-Воут 580 экземпляров F4U-1, получившего название "Корсар". В дальнейшем этот самолет стал одним из самых распространенных американских морских истребителей. Он был выпущен в количестве более 12500 экземпляров, неплохо проявил себя в боях с японцами на Тихом океане, широко поставлялся на экспорт и прослужил почти 30 лет, а последняя война, в которой он принимал активное участие, случилась в 1969 году, то есть, — уже в эпоху реактивной сверхзвуковой авиации.
При создании ИС-1 и XF4U-1 их разработчики по-разному решили задачу улучшения взлетно-посадочных характеристик. Американцы применили крупные (общая площадь — почти 3,5 квадратных метра) шестисекционные щитки-закрылки с гидроприводом, а Никитин с Шевченко поступили куда более оригинально и разработали самолет, который на взлете и посадке из моноплана превращался в биплан. Вместе с шасси у него убиралось и выпускалось нижнее крыло, тем самым увеличивая площадь несущей поверхности с 13 до 21 квадратного метра, а заодно и лобовое сопротивление.
Честно говоря, я так и не понял, зачем была применена столь "хитровыдуманная" схема и почему никто из авиационного начальства не сказал Никитину и Шевченке, что они занимаются ерундой. Напротив, под проектирование и постройку прототипов была авансирована очень нехилая сумма в 76 миллионов рублей (на эти деньги можно было построить более сотни тогдашних серийных истребителей или несколько десятков бомбардировщиков) и даже выделен московский авиазавод №156 (бывший опытный завод ОКБ Туполева, оказавшийся "бесхозным" после ареста конструктора).
Быть может, все дело в том, что Шевченко удалось попасть на аудиенцию к самому Сталину (не зря же самолет был подхалимски назван его инициалами). Технически малограмотному вождю идея "бимоноплана" понравилась и он распорядился дать её авторам всё, что они пожелают. Но результат закономерно получился плачевным. Самолет с убранным нижним крылом на испытаниях развил скорость всего 453 км/ч, а на набор высоты в 5 километров у него уходило более 8 минут. То есть, летные данные ИС-1 были гораздо хуже, чем у морально устаревшего истребителя И-16 с тем же мотором М-63, который разгонялся до 470 км/ч, а высоту в 5 км набирал за 5,8 минут. При этом сложность в производстве и себестоимость ИС-1, по понятной причине, оказались намного выше.
Тем не менее, после ИС-1 был построен еще один прототип ИС-2, той же схемы, но с более мощным мотором М-88. Его на испытаниях удалось разогнать до 588 км/ч, но все равно это было меньше, чем у истребителей Як-1, МиГ-3 и ЛаГГ-3, которые уже прошли испытательный цикл и выпускались серийно. Только в мае 1941 года изначально мертворожденный проект закрыли, а потраченные на него десятки миллионов списали в убытки.
В общем, не очень оптимистичная получилась история, но был в ней и один положительный момент. Никитина и Шевченко за их провальный прожект не стали записывать во "вредители" и никаким репрессиям не подвергали. А в тизере — прототип ИС-1 в полете. Кстати, в 1960-е годы, когда Сталин "вышел из моды", появилась версия, будто аббревиатура назвния самолета обозначала "истребитель складной". Однако в документах 1940-х годов такая расшифровка не встречается.
Фотоснимки и компоновка истребителя — "бимоноплана" ИС-1, а далее — его антипод — истребитель Чейнс-Воут XF4U-1. Мягко говоря, не красавец, но знаменитая фраза Туполева о том, что некрасивые самолеты якобы плохо летают, была сказана явно не про него.
