Пыль Халхин-Гола. Часть 20 Халхин-Гол. Разведка по-жуковски
Содержание:
В июне 1939 над Халхин-Голом установилась зыбкая тишина. Обе стороны сначала рефлексировали по итогам прошедших боёв, а затем принялись готовиться к боям будущим.
Одним из первых требований к войскам, которые предъявил комдив Жуков, вступив в командование 57-м Особым корпусом, было активное ведение разведки. Командующий сказал — войска сделали. Несколько эпизодов, касающихся этой разведки, и будут описаны далее.
17-19 июня
В книге Элвина Кукса «Номонхан» есть краткое упоминание о сильных атаках на маньчжурские пограничные посты на западном берегу озера Буйр-Нур и у Халхамяо на восточном.
Так, 17-го числа на западном берегу Буйр-Нура японцы отмечают 300 всадников, 34 бронеавтомобиля и танка. Наличие кавалерии заставляет предположить участие Монгольской Народно-революционной армии (МНРА). Броневики в её кавалерийских дивизиях водились. Пушечные бронеавтомобили БА-3 могли быть приняты и за танки.
19-го числа там же участвовали уже 1000 человек, 50 танков и свыше 10 полевых орудий.
В тот же день, 19 июня, на другом берегу озера, у Халхамяо, отметились 200 человек, 5 танков, 6 пулемётов. Вероятно, здесь побывала группа 149-го стрелкового полка, о которой ещё будет сказано ниже.
Халхамяо, иначе Халхин-Сумэ — это пункт в дельте Халхин-Гола, он фигурировал в пограничном инциденте 1935-го года.
Приблизительные места июньских эпизодов, упомянутых в статье. Вопросительные знаки поставлены там, где место не удалось локализовать уверенно. Расстояния отсчитаны от высоты Хамар-Даба, где располагалось командование 1-й армейской группы
20-25 июня
В той же книге Кукса можно найти и такой эпизод: 23 июня передовой отряд японской 23-й пехотной дивизии, возглавляемый командиром её пехотной бригады генерал-майором Кобаяси Коити, прибыл в Чаньчуньмяо с задачей прикрыть сосредоточение дивизии. Прибыл он на 55 грузовиках, то есть общая численность была вряд ли более 500-800 человек, примерно батальон. В тот же день отряд уже вёл бой с небольшими группами пехоты, кавалерии и бронетехники.
Весь следующий день, 24 июня, шёл бой против более крупной группы, насчитывавшей, по японским оценкам, 200 человек пехоты, 50-60 единиц бронетехники и 7 орудий. Кобаяси потерял 6 человек убитыми и 20 ранеными. Японцы считали, что подбили 10-16 единиц бронетехники и грузовиков, а также убили 50 человек (7 тел было подобрано).
В книге Максима Коломийца «Танки на Халхин-Голе» можно найти вот что. 20-25 июня 3-й батальон 149-го стрелкового полка, усиленный батареей 175-го артполка (оба из 36-й мотострелковой дивизии) и бронеротой (около 20 машин) 234-го батальона 8-й мотоброневой бригады, действовал в районе Халхин-Сумэ и Дебден-Сумэ.
Где находится Дебден-Сумэ, мне установить не удалось, известно только что это на неоспоримо маньчжурской территории.
В районе Дебден-Сумэ был обнаружен японский военный городок. В нём обретался, по нашим сведениям, батальон японцев, кавполк маньчжур, а также батарея 75-мм орудий, батарея 37-мм противотанковых орудий, и 4 крупнокалиберных пулемёта (вероятно, зенитная батарея).
Завязался бой, и японцы, засевшие на крышах казарм, прижали огнём советскую пехоту. Тогда командир бронероты зашëл противнику в тыл, поставил броневики и два 76-мм орудия на прямую наводку и, открыв огонь, поджёг казармы. Воспользовавшись замешательством японцев, наши пехотинцы отошли.
Потери 149-го полка составили 5 убитых и 40 раненых. Автобронебатальон 8-й мббр потерял 3 машины безвозвратно (2 БА-10, 1 БА-3) и 5 БА-10 получили повреждения от вражеского огня. Кроме того, при попытке эвакуировать застрявший в болоте и подбитый БА-3 танком БТ-5 (?), последний тоже застрял, и был сожжëн чтобы не достался врагу.
Бронеавтомобиль БА-10. Во многих случаях, когда японцы говорят о танках, ими оказываются пушечные бронеавтомобили. Фото с монгольской Википедии
Не исключено, что перед нами описания одних и тех же событий с разных сторон. В пользу этого говорят численности войск — найти в округе целый батальон японцев при противотанковых пушках в тот момент было не так-то просто. Кроме того, хорошо сходятся даты.
Естественно, возникает вопрос о месте — «Чаньчуньмяо» совсем не напоминает «Дебден-Сумэ». Но тут вот какая история: на послевоенных советских картах примерно в том месте, где западные работы помещают Чаньчуньмяо, находится нечто, обозначенное как «развалины Джинджин-Сумэ». Кстати, неподалёку на карте стоит обозначение «казармы».
На всякий случай напомню, что как Монголия, так и Маньчжурия ещё в 1910 были частью Китая. Соответственно, многие места имели альтернативные китайские и монгольские названия. Слово «сум» по-монгольски означает «храм», как и слово «миао» по-китайски. Таким образом, похоже, что Чаньчуньмяо и Джинджин-Сумэ — это одно и то же.
Можно ли допустить, что Джинджин-Сумэ и Дебден-Сумэ это одно и то же, пусть читатель решит сам.
26-30 июня
В книге Кондратьева «Халхин-Гол. Война в воздухе» упоминается случай с лётчиком Александровым, который 25 июня сел на вынужденную посадку где-то на территории Маньчжурии (предположительно в нескольких десятках километров юго-западнее Ганджурмяо), и был вывезен наткнувшейся на него разведгруппой монголов утром 26-го. Любопытно, что позже монголам удалось вывезти и самолёт.
Один трагикомический эпизод, упомянутый Куксом, касается столкновения разведгрупп в поле. В это время японская 1-я танковая бригада с трудом пробиралась по раскисшим от дождей дорогам от железнодорожной станции Аршан на север, к поселку Хандагай. Грузовики с горючим с трудом одолевали дорогу, поэтому когда начали разведку местности к северо-западу от Хандагая, некоторым танкистам пришлось ездить верхом, позаимствовав лошадей у маньчжурской кавалерии.
26 июня лейтенант Синода Хангоро из 4-го танкового полка с несколькими солдатами и парой маньчжур в качестве проводников, вёл разведку, когда столкнулся не то с бронетехникой, не то с пехотой на грузовиках. Маньчжуры слиняли вовремя, а вот японцев догнали, некоторых убили, остальных взяли в плен.
Лейтенант Синода был ранен и предположительно совершил самоубийство чтобы избежать позора пленения. Есть, правда, и другая версия — что лейтенант не вернулся из плена, а остался жить в СССР чтобы избежать всё того же позора; такие случаи известны. Начальство, конечно, склонялось к первому варианту.
Случай был использован командованием танковой бригады чтобы потребовать срочного обеспечения горючим. «Только подумайте — танкист погиб сражаясь верхом!» — восклицали старшие офицеры.
С 4-м танковым полком связан и следующий эпизод. В результате путаницы в приказах и неверных разведданных ночью с 29 на 30 июня группа Ясуока начала поспешное выдвижение из Хандагая на северо-запад, с целью выйти к Халхин-Голу.
Около 9:30 в семи километрах северо-западней перевала Хандагай-Даба передовая 2-я рота (на этот раз на танках) завязала бой против кавалерии, 8-9 танков БТ, трёх бронеавтомобилей и двух противотанковых пушек. Противник вскоре отошёл, японцы продолжили движение и заняли высоту 893 (не очень понятно где она находится; возможно, это гора Халдзан-ула примерно в 15 км западнее перевала).
Около 13:20 японцы заметили в трёх километрах севернее высоты грузовик с 10 бойцами стрелково-пулеметного батальона 11-й танковой бригады при 45-мм пушке. 2-й танковой роте удалось отрезать советской группе путь к отступлению, и та приняла бой.
«Сорокапятка» в годы войны носила печальное прозвище «прощай, Родина». В истории с разведгруппой 11-й тбр оно, увы, оказалось уместно
Выбрав впадину на склоне песчаной дюны, наши бойцы развернули «сорокапятку» и приготовились к бою на «пистолетной» дистанции в каких-то 30 метров. Им удалось подловить вырвавшегося вперёд командира роты капитана Китамуру — первым или вторым выстрелом его «Ха-го» был подожжён, сам Китамура погиб.
Лёгкий танк Тип 95 «Ха-го». Производился с 1936 года. Броня до 12мм, калибр орудия 37 мм. Большая часть танков 4-го танкового полка (35 машин из 46) были именно такими
В бою с остальными танками советская группа погибла, в плен попал только один раненый младший командир. По описанию Кукса получается, что позицию наши заняли в 13:50, а погибли только к 14:40. Упоминается, что расчет орудия был уничтожен сразу, а остальные бойцы рассеяны и перебиты после. Похоже, что японцы жестоко мстили за своего командира.
Трофеями танкистов стали неповреждëнное орудие, грузовик и 200 снарядов. Пушку, кстати, японские танкисты нашли превосходной.
Потери в июне
Боевые потери 1-й армейской группы (переименованный 57-й Особый корпус) за июнь составили 97 человек, в их числе 42 человека убитыми и пропавшими без вести и 55 раненых. Сведений о потерях МНРА у меня нет.
В описанных столкновениях мы учли 15 убитых и пропавших без вести и 40 человек раненых. Вероятнее всего, в общие потери включены также лётчики, ведшие в июне свою отдельную тяжелую битву. Авиаторы потеряли в ней 24 человека убитыми и 11 ранеными. Вполне вероятно и то, что часть эпизодов и потери в них мне пока неизвестны.
Кроме того, нам известно об одном убитом мотористе и 19 раненых среди наземного персонала аэродрома Баин-Тумен. С их учётом цифры не сходятся, и точного объяснения у меня нет. Можно предположить, что персонал аэродрома был монгольским, и учтён в потерях МНРА, но это лишь предположение.
1-2 июля
С небольшими отрядами советских войск японцы столкнулись и после начала июльской операции. Вероятнее всего, это тоже были группы, ведшие разведку.
Так, около полудня 1 июля передовые подразделения 71-го пехотного полка вышли севернее высот Фуи и попали под обстрел. На дюнах в 2 км к югу японцы насчитали 7-8 единиц бронетехники и 6 орудий (полевых пушек и гаубиц, все на тракторной тяге). К вечеру японцам удалось поджечь два-три танка (вероятнее все же бронеавтомобили) огнём противотанковых пушек; их пехота продвинулась на 1 км к югу, и советская группа отошла, оставив 10 убитых. Японские потери составили 1 убитого и 4 раненых.
Поздним утром 2 июля 3-я рота 72-го пехотного полка подошла к Халхин-Голу для прикрытия предстоящей операции по наведению моста. Здесь она попала под сильный обстрел из 8-9 орудий и более дюжины пулемётов с западного берега реки. Вскоре на восточном берегу появились 200-300 пехотинцев, и атаковали роту при поддержке бронетехники. Командир 72-го полка отправил на подмогу остальные роты 1-го батальона, и через три часа боя советские войска отошли. Однако обстрел с западного берега продолжился, японский батальон смог отойти только с наступлением темноты.
Его потери за день составили 24 человека убитыми, включая командира роты, и 55 раненых. Потери советских войск остались неизвестны. Командир батальона был так огорчён произошедшим, что даже намеренно искал смерти под обстрелом, но потом передумал. Позже он описывал этот эпизод как «полный провал».
Выводы
Разведка велась на глубину до 70 км, и не останавливалась перед пересечением границы. Судя по Дебден-Сумэ, в случае необходимости могли задействоваться довольно крупные силы, не избегавшие боя. В целом стиль получился довольно агрессивный, напористый.
Не всем, правда, он пришёлся по душе. Генерал-диссидент Григоренко (в 1939 майор, направленный после выпуска из Академии Генштаба служить в штаб Читинской фронтовой группы) писал в своих воспоминаниях о случае, который произошел 22 июня. Он должен был нанести на карту жуковский приказ по 1-й армейской группе.
Приказ отдавался не соединениям армии, а различным временным формированиям: «Такому-то взводу, такой-то роты, такого-то батальона, такого-то полка, такой-то дивизии с одним противотанковым орудием, такого-то взвода, такой-то батареи, такого-то полка оборонять такой-то рубеж, не допуская прорыва противника в таком-то направлении».
Аналогично были сформулированы и другие пункты приказа. В общем, армии не было. Она распалась на отряды. Командарм командовал не дивизиями, бригадами, отдельными полками, а отрядами.
Далее Григоренко пишет как на основе его наблюдений, украшенных аналогиями с Русско-японской войной, командарм Штерн устроил неприятный разговор Жукову и потребовал вернуть отряды в состав их родных частей и подразделений.
Интересно, что ещё далее утверждается, будто на перегруппировку ушла неделя. Если это действительно так, то похоже, что Жуков нашёл способ перехитрить начальство и проигнорировать приказ. Как мы знаем, разведка небольшими группами продолжалась до начала июля.
Сделав скидку на точность воспоминаний, написанных в 1981 году (например, минимум в одном случае там сильно наврано в датах), и личность старого дедушки-антисталиниста, в сухом остатке получаем что у жуковского модус операнди были и отрицательные стороны. Как минимум, затруднялось управление войсками.
С другой стороны, в отличие от майских боёв, начало японского наступления в июле не стало для советских войск неожиданностью.
