Юрий Пашолок. Главный по советским тяжелым танкам
Юрий Пашолок. Главный по советским тяжелым танкам
К 115-летию со дня рождения Исаака Моисеевича Зальцмана, директора Кировского завода в наиболее сложный период его истории.
Содержание:
В истории отечественного танкостроения есть немало людей, которых, так или иначе, не обошла слава. Это существенно отличает советское танкостроение от того, что как с этим дела обстоят за рубежом. Если задаться целью поиска авторов самых известных американских танков, то даже у специалистов в этой области будет масса затруднений. Ничуть не лучше ситуация с английскими и французскими танками, да и по немцам на слуху только Фердинанд Порше и Эвин Адерс. Да и то потому, что являлись главными конструкторами «Тигров». У нас с этим гораздо лучше. Если задаться вопросом, кто был автором того или иного советского танка, либо самоходной артиллерийской установки, проблем особо не возникнет. Особенно что касается военного периода.
И.М. Зальцман к концу Великой Отечественной войны
Не сильно хуже ситуация и с поиском руководителей предприятий, где выпускались советские танки и самоходные артиллерийские установки. Конечно, на слуху не все имена, тем не менее, часть из них звучат ничуть не тише, чем имена создателей танков. У директоров задача была даже посложнее, чем у конструкторов бронетанковой техники. Над ними постоянно висел дамоклов меч ответственности за выпуск танков в необходимых объемах и с надлежащим качеством. При этом объемы выпуска только росли, как и требования к танкам. Пожалуй, наиболее известным «танковым директором» был Исаак Моисеевич Зальцман, сегодня исполнилось 115 лет со дня его рождения. Так получилось, что имя Зальцмана обычно вызывает негативную реакцию. Во многом это связано с крайне резким характером директора Кировского завода, к тому же наложилось то, что летом 1943 года его сняли с должности наркома танковой промышленности. Вместе с тем, стоит вспомнить Исаака Моисеевича и добрым словом, свои многочисленные награды он заслужил не просто так. За грубостью и другими отрицательными качествами скрывался мощнейший организатор производства, причем в самые сложные периоды истории. Ему и посвящен данный материал. Обычно у меня большие материалы по пятницам, но на сей раз таковой будет в среду.
От мастера до директора
Ранний период жизни Зальцмана отчасти пересекается с судьбой человека, с которым он позже работал рука об руку. Речь идет о Жозефе Яковлевиче Котине. Родился Исаак Моисеевич 9 декабря 1905 года в местечке Томашполь Винницкой области Украины. В Гражданскую войну обе семьи пострадали от погромов, и если Котины более-менее благополучно смогли от них убежать, то Зальцманам повезло меньше. Отец Исаака Моисеевича вскоре умер, а ему пришлось, в неполные 14 лет, устраиваться сначала на свекольную плантацию, а затем на сахарный завод. В дореволюционные годы выбор работы для таких, как он, был небогат, советская же власть дала невиданные перспективы. Появилась возможность учиться, которую молодой Зальцман не упустил. Кроме того, вскоре (в 1922 году) он вступил в комсомол, участвовал в борьбе с бандитами. Далее он окончил профессиональную техническую школу, получив среднее образование и специальность токаря, с 1928 года стал членом ВКП(б). Молодой рабочий-партиец в те годы имел большие перспективы, а в активе Зальцмана оказалось еще и высшее образование. В 1933 году он окончил Одесский индустриальный институт, после чего оказался в Ленинграде, на заводе «Красный Путиловец». Так сложилось, что именно с этим заводом оказались связаны наиболее активные годы деятельности Зальцмана.
Т-28 были лишь одной из статей продукции Кировского завода. Причем собственных танков завод не проектировал
Завод, который в 1934 году стал именоваться Кировским заводом, являлся многопрофильным предприятием. Здесь выпускали трактора, производилась артиллерия, а в 1933 году начался выпуск танков Т-28. Обычно эти машины причисляют к средним, но на самом деле Т-28 являлся «танком качественного усиления», по сути танком прорыва. Следует отметить, что именно танковое направление Кировского завода было довольно слабым. Возглавляемое О.М. Ивановым конструкторское бюро по сути обеспечивало выпуск Т-28, причем «их» танком он был отчасти. В отличие от артиллерии, в том числе танковой, которая вполне успешно разрабатывалась Кировским заводом (76-мм танковые орудия КТ, Л-10 и Л-11), ни одного «своего» танка там не разработали. Их «спускали» сверху, то есть с опытного завода №185 им. Кирова. Вместо Т-28 предполагался выпуск колесно-гусеничного танка Т-29, также «танка качественного усиления». Но завод, до февраля 1937 года возглавляемый К.М. Отсом, его освоить не смог, а также оказался сорван план по выпуску Т-28. Случился срыв и по выпуску орудий. Вместо 400 танковых пушек КТ сдали всего 258, а вместо 250 дивизионных орудий Ф-22 сдали всего 1 штуку. Т-28 сдали 101 штуку, при плане 100, но их признали негодными по качеству.
Т-29ЦН, первый танк, разработанный СКБ-2 Кировского завода. Он же первый танк под началом Ж.Я. Котина, он же первый танк при Зальцмане, пока как главном инженере завода
Наступал зловещий 1937 год, который вскоре начал собирать свою кровавую жатву. 18 февраля 1937 года не стало Отса, обстоятельства его смерти расходятся. Новым директором Кировского завода стал Л.М. Тер-Асатуров, до того главный инженер завода и один из организаторов производства тракторов на «Красном Путиловце». 20 ноября 1936 года был арестован О.М. Иванов (его расстреляли 7 мая 1937 года), на заводе работали органы НКВД, которые проводили чистки в рядах. Для Тер-Асатурова ситуация также была крайне сложной: по состоянию на май 1937 года ни одного Т-28 завод так и не сдал, Т-29 также буксовал. В итоге и Тер-Асатурова не миновали жернова репрессий. Его также арестовали, а 27 февраля 1938 года расстреляли. Новым директором стал М.А. Давыдов, который в январе 1938 года пошел на повышение. Но и его не миновали жернова репрессий: в октябре 1939 года Давыдова арестовали, а 27 августа 1941 года расстреляли. В январе 1938 года новым директором стал В.К. Львов, до того главный металлург завода. Еще раньше, 20 октября 1937 года, главным инженером завода стал Л.И. Зальцман. За 4 года он прошел путь от сменного мастера до столь высокой должности. А место начальника СКБ-2 Кировского завода в апреле 1937 года занял Ж.Я. Котин, до того имевший опыт руководства над рядом проектов научно-исследовательской лаборатории ВАММ им. Сталина. Уже в 1937 году Зальцман и Котин плотно работают вместе, первым проектом нового начальника СКБ-2 становится модернизированный вариант Т-29, получивший обозначение Т-29ЦН. Его строить так и не стали, но эта машина стала первым знаком коренного изменения ситуации с танкостроением на Кировском заводе.
Макет СМК-1. К моменту его подготовки Зальцман уже стал директором завода
В ноябре 1937 года начальником АБТУ Красной Армии стал комкор Д.Г. Павлов, при нем началось коренное изменение концепции бронетанкового вооружения. Павлов, имевший опыт войны в Испании, 21 февраля 1938 года подготовил большой доклад, в котором впервые прозвучала необходимость создания нового танка прорыва, который сменял Т-28 и Т-35, кроме того, работа по Т-29 прекращалась. Вместо них требовался новый танк, с броней толщиной 50-55 мм. 28 апреля того же года задание скорректировали: теперь требовался танк массой 55-57 тонн и броней толщиной 60 мм. Первоначально работами по данной теме занимались на заводе №183, но очень быстро разработка переместилась в Ленинград. И вот тут началась острая конкуренция между КБ опытного завода №185, также сильно пострадавшего от репрессий, и СКБ-2 Кировского завода. Зальцман в этой борьбе принимал самое непосредственное участие. Естественно, главную скрипку в создании будущего СМК-1, как начальник КБ, играл Котин, но и главный инженер завода был не последним человеком. Это касалось, в том числе, и решения по использованию на СМК-1 торсионной подвески. Для завода это был большой вызов, каждое новое техническое решение являлось потенциальной головной болью. Окончательные тактико-технические требования на танк сформировали в августе 1938 года, а в октябре был продемонстрирован макет СМК-1. К тому моменту Зальцман стал директором завода, назначили его на данную должность 8 сентября 1938 года. Его предшественник пошел на повышение: Львов в 1938-39 годах возглавлял народный комиссариат машиностроения СССР. Кстати говоря, фактически Зальцман стал руководить заводом раньше. Уже в августе он подписывал приказы как исполняющий обязанности директора, а первый приказ как директор он подписал еще 4 сентября. Связан он был с улучшенным Т-28.
Отработка торсионной подвески, изначально создана для Т-29ЦН, реализована на СМК-1 и КВ
На этом чехарда со сменой руководителей Кировского завода прекратилась. Наладилась работа по Т-28: в 1938 году сдали 96 таких танков, а годом спустя — 131. Самое же главное, что новый директор форсировал работы по главному направлению — СМК-1. Важность данной задачи наглядно демонстрирует тот факт, что в приказе №22 от 17 ноября 1938 года Исаак Моисеевич указал необходимость премирования наиболее отличившихся работников завода. На это выделялось 50 тысяч рублей. Естественно, подобные действия самым благоприятным образом сказывались на результате. Кроме того, СКБ-2, как и другие конструкторские подразделения Кировского завода, усиливались новыми кадрами. Как раз эти самые новые кадры стали авторами танка, который стал первой большой удачей Кировского завода. Естественно, речь идет о КВ. Работа по нему была начата по решению Главного Верховного Совета от 9 декабря 1938 года. Разработкой занимались студенты-пятикурсники ВАММ, позже ставшие конструкторами на Кировском заводе. «Половинка» СМК получилась более удачной, чем прародитель. Попытка сделать аналог Т-35 на качественно ином уровне оказалась не особо удачной, причем ошибка была в исходном ТЗ. А вот КВ, у которого толщину брони увеличили до 75 мм, оказался именно тем, что надо. Поэтому получилась замена скорее не Т-35, танка по сути избыточного, а Т-28, который представлял собой далеко не самую плохую боевую единицу в системе вооружения Красной Армии.
КВ, принятый на вооружение 19 декабря 1939 года, стал для Кировского завода огромным успехом
19 декабря 1939 года КВ, который прошел только предварительные испытания, приняли на вооружение Красной Армии. Кировский завод, еще за 2 года до того бывший по сути простым исполнителем заказов, превратился в главного разработчика тяжелых танков. Спустя полгода завод №185 ликвидировали как ненужную структуру, ибо их Т-100 оказался хуже, а тема танков сопровождения ушла на завод №174. В 174-й завод как раз и влили завод №185, а часть КБ опытного завода оказалась не Кировском заводе. Немалая роль во всём этом принадлежала Зальцману.
Беспокойное хозяйство
Простой работа Зальцмана на должности директора точно не была. Кировский завод разрывался между несколькими направлениями. Тракторостроение с завода никто не снимал, кроме того, имелось артиллерийское направление, причем оно находилось в крайне сложном состоянии. За 1939 год было сдано 1365 полковых пушек, также предполагалось освоить дивизионные системы Л-12 и зенитные Л-6, но они как-то не особо удались. Не лучшим образом складывалась ситуация с Л-11. Данное орудие проиграло другой танковой системе — Ф-32. Тем не менее, Л-11 за 1940 год сдали 143 штуки, и именно эти орудия шли на вооружение КВ-1. Также наладили выпуск казематных орудий Л-17, они выпускались на базе Л-11. Также в 1940 году на Кировский завод свалился выпуск 82-мм батальонных минометов обр.1938 года, за 1940 год их сдали 2402 штуки. И это не считая танкостроения.
Таким КВ-1 был в конце 1940 года. С декабря на танк стали ставить 76-мм орудие Ф-32, которое также выпускалось на Кировском заводе
Т-28 с производства снимался, за 1940 года сдали всего 13 таких танков. Но начавшаяся советско-финская война заставила всерьёз заниматься данными машинами. За 1940 год был проведен капитальных ремонт 95 танков, плюс отремонтировано 16 аварийных машин. 103 танка данного типа было экранировано. В начале 1940 года на Кировский завод свалилось задание на изготовление четырех «штурмовых» КВ, так появился «КВ с большой башней», он же КВ-2. Единственная тяжелая САУ (по сути КВ-2 был именно штурмовой самоходкой, его задачей была борьба с инженерными сооружениями), которая успела поучаствовать в советско-финской войне. В это же время Кировский завод также получил задание на разработку танка сопровождения. Наконец, Кировский завод получил задание на постройку «Объекта 700», под этим шифром скрывалось производство паровых турбин проекта 30-48.
Детище советско-финской войны, КВ-2 отчасти можно считать первой отечественной тяжелой штурмовой САУ
Вместо Л-11 к концу 1940 года артиллерийское подразделение завода освоило 76-мм танковое орудие Ф-32 разработки КБ завода №92. С декабря 1940 года эта система стала основной для КВ-1. Также СКБ-4, занимавшееся танковой артиллерией, разработало установку 152-мм гаубицы М-10 в КВ-2 с «пониженной» башней, она получила индекс 402. В дальнейшем разработки танкового СКБ-2 имели 200-е индексы, а артиллерийского СКБ-4 — 400-е. Артиллеристам, надо сказать, сильно не повезло: 1949-42 годы были апогеем славы КБ завода №92 и возглавлявшего его В.Г. Грабина. Поэтому проекты СКБ-4, среди которых были танковые системы калибра 57, 100 и 107 мм, так и остались на бумаге. У возглавляемого Котиным СКБ-2 дела шли куда лучше. 28 мая 1940 года КВ-2 официально приняли на вооружение, пошел в крупную серию и КВ-1. Также шли работы по ряду других направлений. Наиболее известными работами второй половины 1940 года стали тяжелые танки Т-150 (КВ-1 малой модернизации) и Т-220 (КВ большой модернизации, более крупный и тяжелый), шла работа по «истребителю ДОТ-ов» с шифром 212. К началу 1941 года оптимальным решением становился Т-150, его доработанную версию, которая именовалась «222», предполагалось запустить в серию как КВ-3. Большая работа была проведена по танку сопровождения Т-50, но на вооружение приняли танк с тем же индексом, разработанным КБ завода №174. Вместе с тем, разработка Т-50 позже сильно пригодилась.
С августа 1941 года предполагалось запустить в серию КВ-3. Но война началась раньше
Ситуация сильно изменилась в марте 1941 года. В связи с тем, что советская внешняя разведка получила информацию о наличии у немцев тяжелых танков (фигурировало 3 машины, самая тяжелая имела боевую массу 90 тонн), программу разработки тяжелых танков пришлось корректировать. Обозначение КВ-3 получил совсем другой танк (чертежный индекс 223), разработка которого началась на базе Т-220. По планам, выпускать этот танк предполагалось с августа 1941 года, при этом выпуск КВ-2 прекращался в июне, а КВ-1 — в августе. Больше того, на 1942 год ожидался запуск в серию совсем других танков — КВ-4, либо КВ-5. Поскольку КВ-4 имел весьма расплывчатые данные и в 72 тонны боевой массы не вписывался, было решено провести конкурс. Инициатором данного конкурса стал Котин, а Зальцман поддержал его в данном начинании. Привлекли более двух десятков конструкторов и даже целые конструкторские группы. По итогам победу одержал проект Н.Л. Духова, а проект Н.В. Цейца лег в основу КВ-5. Причем именно КВ-5 стал для Кировского завода основным. никуда не делся и Т-222. Под индексом КВ-6 его собирались выпускать на ЧТЗ, где с огромным трудом шло освоение КВ-1. Самому Кировскому заводу было ничуть не лучше. Сначала там готовились к выпуску одного танка, затем к другому, на них свалился выпуск моторов М-40, а еще в январе 1941 года появился заказ на 100-мм морские орудия семейства Б-24/Б-34. Имелись проблемы с качеством выпуска КВ, а объем выпуска постоянно рос. Кроме того, появилось срочное задание на экранировку КВ-1 (изначально еще собирались экранировать и КВ-2, но он и так был перегружен). Первый проект экранировки был рассмотрен 9 мая 1941 года, уже вскоре началась работа по экранировке машин данного типа. В таком нервном режиме Кировский завод и его директор встретили начало Великой Отечественной войны.
За июль-сентябрь 1941 года Кировский завод сдал 414 танков КВ-1. За это Зальцману 19 сентября 1941 года было присвоено звание Героя Социалистического Труда и вручен Орден Ленина. Некоторые из выпущенных в это время КВ-1 сражались до 1944 года включительно
30 июня 1941 года Зальцман отдал приказ об отправке всех наработок по КВ-3 на ЧТЗ. Туда же переводилось 18 инженеров-конструкторов, включая Духова, Павлова и Н.Ф. Шашмурина. Кировский завод концентрировался на выпуске КВ-1, причем вслед за экранированными машинами в серию пошли танки с утолщенными до 90 мм башнями. Новый план предполагал выпустить за июль 150 КВ-1, за август 175, за сентябрь 200, за октябрь 225 и далее 250 машин ежемесячно. Поначалу этот план удавалось даже перевыполнить: за июль 1941 года Кировский завод сдал 153 танка, а за август 180. Это удалось за счет увеличения количества заводов-смежников. Танки упрощали по конструкции, особенно это заметно по ленинградским машинам поздних выпусков. 1 августа последовал приказ о формировании подвижных ремонтных баз, куда попадало до 15% работников Кировского завода, попала туда и часть конструкторов (например, С.М. Касавин и Л.Н. Переверзев, одни из авторов проекта КВ). На заводе организовали 22-й отдельный учебный танковый батальон.
Из текста постановления ГКО №734сс «Об эвакуации Кировского и Ижорского заводов и завода № 174». Пометки красным карандашом принадлежат Сталину
Подступающий к заводу фронт оказал прямое влияние на выпуск танков. 9 сентября завод подвергся артиллерийскому обстрелу, далее они не прекращались. 25 работников завода было убито, 103 тяжело ранено (в их числе был и конструктор Н.М. Синев), 152 легко ранено (в том числе и Котин). Несмотря на то, что окончательное решение об эвакуации Кировского завода было принято 4 октября 1941 года, процесс этот начался раньше. Зальцман принял в этом самое активное участие. Даже в таких условиях за сентябрь удалось сдать 81 танк, а последние 30 — в октябре. За большие успехи в освоении выпуска КВ-1 Зальцману 19 сентября 1941 года было присвоено звание Героя Социалистического Труда и вручен Орден Ленина. С июля по декабрь 1941 года завод смог сдать 2475 полковых пушек. После выхода 4 октября 1941 года постановления ГКО №734сс «Об эвакуации Кировского и Ижорского заводов и завода № 174» новым директором Кировского завода стал М.А. Длугач. Но теперь Кировских заводов было два — ЧТЗ переименовали в Челябинский Кировский Завод (ЧКЗ), а его директором становился Зальцман. Задача была предельно простой: превратить ручеек КВ-1, который представляло из себя производство данных танков на ЧТЗ, в железный поток.
Взлет и падение второго наркома танковой промышленности
Долгое время Челябинский Тракторный Завод, главным направлением деятельности которого был выпуск тракторов С-65, а затем еще и тягачей С-2, пытались привлечь к производству танков. Сначала речь шла о Т-28 (как раз за этим в Челябинск поехал Отс, погибший в начале 1937 года), а позже появился КВ-1. И если от Т-28 отмахнуться удалось, то с КВ-1 ситуация оказалась иной. Выпуск данных танков на ЧТЗ всё же освоили, но по состоянию на лето 1941 года дела шли вяло. Вместе с тем, Л.И. Шор, который в апреле 1941 года сменил на посту директора И.Д. Соломоновича, смог сдвинуть дело с мертвой точки. По крайней мере, в июле сдали 24 танка, в августе 27 и столько же в сентябре. При этом завод испытывал большие проблемы с поставкой узлов и вооружения, например, в сентябре кончились орудия Ф-32, и лишь поставка первых орудий ЗИС-5 позволила исправить ситуацию. Но Малышев, ныне нарком танковой промышленности, всё прекрасно понимал. Требовался более жесткий начальник, а заодно и более эффективный организатор. Поэтому приказом №51с от 6 октября 1941 года директором завода, уже ЧКЗ, был назначен Зальцман. Одновременно он стал заместителем наркома танковой промышленности. А главным конструктором назначили Котина.
К концу 1941 года ЧКЗ вышел на объёмы выпуска КВ, которые превысили показатели Кировского завода в Ленинграде летом 1941 года. И это было только началом
На новом месте Зальцман быстро развил бурную деятельность. В Челябинск был эвакуирован завод №75, который производил танковые моторы. Пока шло освоение моторов, на танки ставили двигатели М-17Т. Также проводились работы по альтернативным способом получения танковых орудий (так появилась 122-мм танковая гаубица У-11). Были даже идеи об освоении на ЧТЗ легкого танка с агрегатами тягача С-2. Тем не менее, основным направлением являлось обеспечение выпуска КВ-1. За октябрь удалось сдать 62 танка данного типа, в ноябре их сдали 156 штук, а декабрь завод закончил, сдав 190 танков. И это было только начало: уже в январе 1942 года удалось «пробить» отметку в 200 танков, а месяц спустя — 250. Пиком производства стал май 1942 года, когда удалось сдать 325 КВ-1, из них 26 относились к огнеметной версии КВ-8. Естественно, чудес не бывает, и за рост объемов пришлось заплатить качеством сборки. Кроме того, упрощение конструкции и введение литых башен привело к тому, что масса танка достигла отметки 50 тонн (а иногда эту цифру и переваливала). Это привело к перегрузке КВ-1 и частым случаям выхода КВ-1 из строя. Проблемы были и с коробками передач, имевшими не самую лучшую конструкцию.
Первый опытный образец КВ-1с, данный танк вынужденно сменил КВ-1 на конвейере. Но таким же массовым так и не стал
Поначалу проблему с перегрузкой хотели решить введением более мощного мотора, но быстро стало ясно, что придется идти иным путем. Весной 1942 года начались работы по облегченному варианту КВ-1. Также параллельно начались работы и над принципиально другим тяжелым танком. Речь идет о КВ-13. Тот же Шашмурин считал, что КВ-13 создавался Зальцманом якобы для замены Т-34, но это не так. Заказчиком выступало ГАБТУ КА, где появилась идея скоростного тяжелого танка с подвижностью и габаритами Т-34. То есть этот танк не заменял Т-34, а заменял КВ-1. Но когда в начале июня 1942 года Малышев показал макет КВ-13 Сталину, тот дал указание заморозить работы. Требовались другие танки. А вот облегченному КВ-1 повезло больше. Работы по нему были форсированы, так на свет появился КВ-1с. Но к моменту появления этого танка случился ряд событий, которые повлияли на его судьбу.
Ключевые люди ЧКЗ на фоне Т-34, главной продукции завода с осени 1942 года. Слева направо: С. Н. Махонин, главный инженер и некоторое время директор завода, Л.С. Баранов, парторг на завода с июля 1943 года, И.М. Зальцман, Ж.Я. Котин, Н.С. Патоличев, первый секретарь Челябинского обкома и горкома партии
с июля 1943 года, И.М. Зальцман, Ж.Я. Котин, Н.С. Патоличев, первый секретарь Челябинского обкома и горкома партии
.
К концу 1941 года главным танком Красной Армии стал Т-34. Их выпуск освоили на заводе №183, который эвакуировали в Нижний Тагил, на Сталинградском Тракторном заводе и Заводе №112 (г. Горький). Танки требовались как воздух, посему от Сталина шло прямое указание — взвинтить темпы выпуска. Постепенно выпуск рос, но недостаточными темпами, вместе с тем, с июня началось производство этих танков на заводе №174 в Омске. Последней каплей стал срыв выпуска Т-34 на СТЗ в июле 1942 года. 1 июля 1942 года Малышева сняли с должности наркома танковой промышленности (его понизили до заместителя наркома). Новым наркомом был назначен Зальцман. Временным исполняющим обязанности директора ЧКЗ стал С.Н.Махонин, главный инженер завода, ставший правой рукой Зальцмана. В ноябре 1942 года его на этом посту сменил А.А. Горегляд, а далее директором ЧКЗ стал переведенный из Ленинграда Длугач. Что же касается Зальцмана, то ему была поставлена простая и бесхитростная задача — взвинтить темп выпуска Т-34. Что тот и начал выполнять. В августе первые 30 Т-34 были сданы на ЧКЗ, а месяц спустя первые танки данного типа сдали в Свердловске. Танкоград, как стали называть Челябинск, был переориентирован на производство Т-34. С осени 1942 года и по март 1944 года главным танком здесь стал Т-34. Только за первый год выпуск Танкоград дал 1055 танков данного типа, а вот выпуск КВ-1с оказался скромным. С октября 1942 года выпуск этих машин стабильно снижался.
Данный приказ стал отправной точкой при создании СУ-152. Спустя чуть больше полутора месяцев проект КВ-14, созданный указанной в приказе группой, утвердили, а 14 февраля 1943 года машину приняли на вооружение
Именно в это время Зальцман особо «лютовал». Таким он и запомнился — грубым, не лезущим за словом в карман, кричащим и периодически вспоминающим про наградной пистолет. Но это одна сторона медали. Другой стороной медали оказались результаты Исаака Моисеевича на посту наркома. Для начала, это 8247 Т-34 за второе полугодие 1942 года, приказ Сталина он выполнил. Далее, при Зальцмане работы по самоходной артиллерии, которые долго топтались на месте, перешли в активную фазу. Направляя на наиболее ответственные участки своих замов (прежде всего Котина), Зальцман добился таки реальных результатов. «Бумажные» советские средние САУ превратились в СУ-35, она же СУ-122. Тогда же появилась СУ-12, детище конструктора С.А. Гинзбурга, на тот момент одного из замов наркома. В ноябре 1942 года Зальцман санкционировал создание специальной конструкторской группы в Челябинске, задачей которой стала разработка тяжелой штурмовой САУ. Возглавляемая Л.С. Трояновым группа создала проект КВ-14, который превратился в СУ-152, данную машину приняли на вооружение 14 февраля 1943 года. Наконец, были разморожены работы по перспективным танкам. КВ-13 (ИС-1) и Т-43 не стали серийными машинами, но их потомки всё же попали в серийное производство.
Роковой для Зальцмана стала самоходная установка СУ-12 (СУ-76). Именно проблемы с ней стали одной из главных причин снятия его с должности наркома танковой промышленности. Правки в тексте постановления сделаны Сталиным
Столь энергичные действия, особенно по перспективным машинам, были сопряжены с большим риском. В итоге один из этих проектов и стал для Зальцмана роковым. СУ-12, более известная как СУ-76, страдала врожденным дефектом конструкции. Машину приняли на вооружение еще до окончания испытаний. Похожая история была у СУ-122, но там хотя бы проблема была не в шасси. А вот у СУ-12 проблемы оказались глобальные. Процент дефектных машин был запредельным — 45% от февральского выпуска. Ответственным за это назначили Гинзбурга, причем последний до определенного момента утверждал, что дело в дефектных коробках передач. А заодно пострадал и Зальцман. 28 июня 1943 года его сняли с должности наркома танковой промышленности, Малышев вернулся на своё место. Справедливости ради, от таких проблем никто не был застрахован. Тот же Т-60 принимался на вооружение еще до изготовления опытного образца, да и других рискованных решений при Малышеве было достаточно.
В августе 1943 года Зальцман предлагал, вместо Объекта 237, поставить в серию танк на базе КВ-85. Данную идею в НКТП не оценили
Несмотря на такой удар, без работы Зальцман не остался. Его вернули на должность директора ЧКЗ. К тому моменту там вовсю шли работы по разработке тяжелого танка ИС (объект 237), который должен был сменить КВ-1с. Надо сказать, что на заводе к 237-м относились настороженно, поскольку ИС-1 и ИС-2 (233 и 234), его прямые предшественники, повели себя на испытаниях неважно. Поэтому в августе 1943 года конструкторское бюро ЧКЗ разрабатывало альтернативный вариант тяжёлого танка, по сути модернизации КВ-85. Зальцман был идеологом этого проекта, идеей было сохранение текущих темпов выпуска и опасения насчет Объекта 237. Но последний показал себя намного лучше предшественников, да и шасси КВ-1с уже не имело перспектив. Кроме того, Малышев смог передать «общий привет». 26 августа 1943 года был подготовлен приказ наркома танковой промышленности №512. В нем Зальцмана и Махонина предупредили о том, чтобы более с такой самодеятельностью не выступать. Досталось и Котину, также имевшему к данной идее отношение.
Знали Исаака Моисеевича и в немецком командовании. Можно сказать, трижды враг Гитлера — по национальности, по партийной принадлежности и по должности
4 сентября 1943 года Объект 237 приняли на вооружение Красной Армии как ИС-85. Спустя менее чем 2 месяца на вооружение приняли ИС-122 (ИС-2) с более мощным вооружением. А 6 ноября на вооружение приняли ИС-152, более известную как ИСУ-152. С освоением этих машин связана большая работа, которую провели на ЧКЗ под руководством Зальцмана. Первое время данные машины приходилось осваивать параллельно с выпуском Т-34, но стало ясно, что пора 34-ке конвейер Танкограда покинуть. Случилось это марте 1944 года, одновременно по ИС-2 и ИСУ-152 взвинтили темпы выпуска.
Патоличев, Баранов, Зальцман, Котин и Махонин на фоне главной продукции ЧКЗ с марта 1944 года — ИС-2. Насколько напряженным был выпуск этих танков, говорит выдержка из отчета за август 1944 года
Для завода снова начался настоящий производственный ад. В апреле 1944 года суммарно выпускалось уже 350 танков и САУ, в мае 400, в июне 450, а с июля 500. Можно себе представить, что это стоило заводу. Наверное, наиболее красноречивым примером нестандартных решений проблемы выпуска стало выполнение программы августа 1944 года. Начинал ее завод с «долгом» за предыдущий месяц. В связи с этим августовскую программу завод начал выполнять только с 9 числа, а закончил 6 сентября. Первые машины стали поступать в сдаточный цех 11 августа. Для того, чтобы наверстать время, смены увеличили до 18 часов в день, к сборке привлекли даже охрану завода и пожарных. Последнее было идеей директора ЧКЗ.
В апреле 1945 года начался выпуск ИС-3, лучшего из серийных тяжелых танков военного периода. На войну он уже не успел, но многие десятилетия находился на вооружении Советской Армии
Итогом стало то, что Танкоград ежемесячно сдавал по 250 танков и 250 САУ. Причем в апреле 1944 года начался выпуск ИСУ-122, а с августа того же года — ИСУ-122с. Параллельно на ЧКЗ шла работа по созданию тяжелого танка Объект 701. Надо сказать, что к тому моменту на ЧКЗ шла битва между опытным заводом №100, который ранее отвечал за разработку новых типов боевых машин, и непосредственно заводским КБ. Осенью 1943 года завод смог «пробить» свой проект, главным конструктором танка являлся Н.Л. Духов, а ведущим инженером — М.Ф. Балжи. Правда, испытания Объекта 701 затянулись, а с ЧКЗ требовали модернизации ИС-2. В результате всё те же Духов и Балжи возглавили разработку другого танка, позже получившего обозначение Объект 703. И так получилось, что эта машина была более удачной, нежели Объект 701. Несмотря на то, что в феврале 1945 года военный совет БТ и МВ КА выходил на Берию с предложением принять Объект 701 на вооружение Красной Армии, в серию его не пустили. А вот Объект 703, он же «Кировец-1», он же ИС-3, был принят на вооружение Красной Армии 29 марта 1945 года. Машину запускали в такой же спешке, что и ИС-2, в результате «наелись» с ней по полной программе. Тем не менее, Малышев, который настоял именно на ИС-3, был прав. Судьба ИС-3 оказалась непростой, тем не менее, эта машина была выпущена впечатляющим тиражом в 2305 штук.
Жертва своего характера и сорванного плана
Заслуги Исаака Моисеевича на посту директора ЧКЗ были оценены на самом верху. 21 января 1945 года ему было присвоено звание генерал-майора инженерно-танковой службы. Кавалером Ордена Ленина он становился трижды, а ордена Трудового Красного Знамени — дважды, также его наградили орденами Суворова и Кутузова, орденом Красной Звезды. В 1946 году за успехи в производстве тяжелых танков его наградили Сталинской премией I-й степени. Кто будет возглавлять ЧКЗ далее, вопросов не возникало. Вместе с тем, первые послевоенные годы оказались для Зальцмана ничуть не менее сложными.
Заслуги Зальцмана были высоко оценены на самом верху
К началу 1946 года приоритеты поменялись. Война закончилась, теперь разрушенной войной стране требовались не танки, а трактора. На производство был принят трактор «Сталинец» С-80, копия американского Caterpillar D7, причем в приказе о запуске его в серию запрещалось вносить изменения, которые могли бы затормозить выпуск. В 1946 году С-80 начали производить на ЧКЗ, с некоторыми перебоями, но выпуск всё же пошел. А вот с танками дела обстояли не очень. Военные и ЧКЗ всё же «дожали» ИС-3: 29 апреля 1946 года на вооружение Советской Армии приняли ИС-4, доработанную версию Объекта 701. Одновременно выпуск ИС-3 прекращался, последние 25 танков сдали в июле месяце. Трагикомичность ситуации заключалась в том, что к выпуску ИС-4 завод был попросту не готов. Это касалось и корпусного завода №200, и самого ЧКЗ. Результатом стало то, что никаких ИС-4 в 1946 году не выпустили. Справедливости ради, то же самое случилось с Т-54, который приняли в тот же день. С большим трудом 52 танка удалось сдать в 1947 году, при этом в Нижнем Тагиле была та же беда. Даже хуже: Т-54 сдали всего 22 штуки, причем обходились они в поистине чудовищную сумму.
Выдержки из отчета военной приемки ЧКЗ за первое полугодие 1946 года. При таком подходе срыв по выпуску ИС-4 не особо удивителен. Справедливости ради, по Т-54 ситуация оказалась не сильно лучше
Ситуация с ИС-4 была запущенной в том плане, что танк, в ходе доработки, существенно потяжелел. Если в 1945 году его масса составляла 55,9 тонн, то серийный танк имел массу уже 60 тонн. Поэтому машина получилась быстрой, но крайне капризной. Причем программа Министерства Транспортного Машиностроения (образовано в 1946 году путем объединения нескольких наркоматов, возглавил его Малышев) предусматривала танки нового поколения. Да, речь идет и об ИС-7 (Объект 260), но были там и другие машины, включая 100-тонный танк Объект 718, который разрабатывался в Челябинске. Для многих ИС-7 является чуть ли не иконой, но на самом деле у данной машины имелась масса проблем. Больше того, танк для крупной серии выглядел бы иначе, нежели третий образец, стоящий в Кубинке. Военные его забраковали. Масса вопросов возникла и к ИС-4. В 1948 году стало очевидно, что танк перегружен, требует доработки, но пределов для его модернизации нет. Несмотря на то, что за 1948 год сдали 155 танков, его судьба оказалась предрешена. 18 февраля 1949 года состоялось заседание Совета Министров СССР, на котором присутствовало командование бронетанковыми и механизированными войсками, а также представители Главного бронетанкового управления Вооружённых сил. Итогом заседания стало постановление Совета Министров СССР № 701–270сс, согласно которому разработка и производство тяжёлых танков массой более 50 тонн прекращались. ИС-7 ушёл в небытие, закончилось производство и ИС-4. При этом на ЧКЗ взвалили задание по модернизации танка, поскольку он был в войсках.
ИС-4 оказался неудачным танком, впрочем, ИС-7, который должен был его сменить, был еще хуже
Обычно именно с задержкой по модернизации ИС-4 и связывают снятие Зальцмана с поста директора завода. Случилось это в июле 1949 года. Другой причиной называют политические разборки 1949 года. На самом деле политика тут вряд ли замешана, да и модернизация ИС-4 не является главной причиной. Хотя и это тоже стало предметом для больших разбирательств, поскольку план по модернизации действительно сорвали. На самом деле началом конца для Зальцмана стало письмо Сталину от А.М. Зверева, датированное 21 февраля 1949 года. Секретарь партбюро заводоуправления написал разгромное письмо, в котором досталось и Зальцману, и другим людям из руководства завода. Это письмо доступно в Российском Государственном Архиве Экономики [фонд 8734, опись 6, дело №513, л.245-261], как и разбор по нему. 29 апреля 1949 года министру транспортного машиностроения И.И. Носенко был подготовлен доклад, который частично подтвердил слова Зверева. Подтвердились и его слова по поводу срыва производства тракторов (за 1948 год вместо 16500 штук сдали 13230). Предполагалось поставить на вид директору ЧКЗ его методы ведения работы. А дальше всё наложилось друг на друга. Это и срыв выпуска тягачей (формальная причина), и срыв модернизации ИС-4 (0 машин при плане 66), и большие проблемы по ИС-3, а также затянувшиеся работы по устранению недостатков последнего.
Разбирательство по поводу происходящего на ЧКЗ, апрель 1949 года. Это стало одной из ключевых причин снятия Зальцмана с поста директора завода
Стоит отметить, что Зальцман был далеко не единственным, кто лишился своего поста. 1949 год оказался крайне сложным, особенно с точки зрения танкостроения. Большие проблемы были и по моторостроению. Другое дело, что лишившимся своих постов в 1949 году (а Зальцмана еще и исключили из партии) повезло на порядок больше, чем попавшим в жернова репрессий 1937-38 годов. Спустя 10 лет Исаак Моисеевич снова был на директорской должности, но уже на заводе поскромнее. В партии его восстановили еще раньше, в 1957 году вернулся в Ленинград из Мурома. Прожил он долгую жизнь, умер Исаак Моисеевич 17 июля 1988 года, не забытым и уважаемым человеком. В последний раз при жизни его вспоминали на Кировском заводе 22 июня 1988 года, меньше чем за месяц до смерти. Запомнившийся как человек с непростым характером, Зальцман был важен совсем по иным качествам. При нем Кировский завод стал ведущим производителем танков, которые разрабатывал сам, а в годы Великой Отечественной войны Красная Армия оказалась обладателем самым большим числом тяжелых танков в мире. Важна его роль и в истории Т-34, именно при Зальцмане эти танки стали выпекать, как горячие пирожки.
Источники
- РГВА
- РГАЭ
- ЦАМО
- РГАСПИ
- NARA
- Фотоархив автора
- Архив Игоря Желтова
- archive74.ru
