После Гражданской Войны Армия США снова впала в своё обычное летаргическое состояние, и те позитивные процессы, которые начались было в отношении оптимизации стрелкового оружия, казалось, остановились. В отсутствие требований боевой практики короткое оружие вроде бы уже не должно было составлять конкуренции растиражированному стандартному длинноствольному «Спрингфилду». Но именно теперь, когда Армия перестала нуждаться в огромном количестве любого сколь-нибудь пригодного оружия, возникла иная конкуренция армейской винтовке – прагматичная и безжалостная.
Дело в том, что оппоненты Армии и милиции мирного времени – «джентльмены удачи» и индейцы — предпочитали коммерческие образцы. Прежде всего, при огромной любви американцев к стрельбе — за дешевизну менее мощных боеприпасов. Экономия же привлекала и власти штатов при вооружении милиции. К тому же коммерческие образцы намного обогнали в своём развитии стандартные армейские.
И наиболее популярными среди нового оружия стали как раз изделия Генри/Винчестера. Недостатки этой системы, помешавшие принятию её Армией, возможно и проявились бы в жёстких военных условиях. Но в мирное время оружие содержалось и применялось в более благоприятных условиях и демонстрировало достаточную надёжность. Так что Винчестер уверенно продвигался-таки в основные игроки на рынке коммерческих длинностволов. Делал это он уже с новой собственной Winchester Repeating Arms Company, организовав её, кстати, как и Шарпс, в 1866, в ответ на падение спроса по окончании Гражданской Войны расставшись в свою очередь с Генри. Компания Winchester подхватила эстафету производства винтовок Генри и выпустила несколько изменённую Model 1866 под всё тот же .44 Henry (11×23RF, 200 gr, 340 m/s, 749 J, 7,47 J/mm2). Потом её сменила Model 1873 под более мощный .44-40 (11x33CF, 200 gr, 379 m/s, 931 J, 10,16 J/mm2). Однако коммерческий успех имели всё же более дешёвые боеприпасы, поэтому уже в следующем году её приспособили под .38-40 (10х33CF, 180 gr, 350 m/s, 714 J, 8,74 J/mm2)
Более того: обязанные вооружаться самостоятельно, некоторые милиционеры вообще отдавали предпочтение оружию под .22 Extra Long, .22 long и даже под .22S&W(short).
Такая ситуация не могла не тревожить генералов. Некоторые, учитывая, что милиция была резервом Армии, требовали полноценного приобщения той к армейским образцам ещё в мирное время. Причём штатам совершенно бесплатно предлагались излишки армейского оружия, переполнившего склады после окончания войны. Однако казённое оружие из федеральных фондов бралось на баланс штатов только для того, чтоб пылиться в оружейных. Милиционерам не особо улыбалась перспектива с армейскими однозарядками противостоять лёгкому скорострельному повторительному оружию. Теперешний противник уже совершенно не предоставлял стрелкам групповых целей в виде пехотных строёв, и длинный ствол стал неуместным теперь абсолютно. Также нелепо было бы пытаться действовать против передвигавшихся верхом бандитов и индейцев пешим порядком. Факт, что после войны опыт драгун распространился на всю армию и милицию, сказался на составе стрелкового вооружения – кавалерия пришла со своим короткостволом. Причем естественно, что уменьшившаяся многократно армия посчитала излишним прежде всего всё нестандартное. Карабин стал вне альтернативы. В плане армейского оружия конкурентов Шарпсу более не наблюдалось. Производство карабина вступило в период затишья и мелких улучшений. Изменение взглядов относительно потребной дальности стрелкового оружия отразилось на конструкции прицела. Если на первых партиях карабина он был секторным с разметкой до 800 ярдов, то позже он стал перекидным с низкой планкой для дальности до 300 ярдов и высокой планкой для дальности свыше. А после войны прицел стал постоянным с одной только низкой планкой. Ударник, который в свободном положении мог разбалтываться и заклинивать, воздействуя на инициатор при перезарядке, переместился непосредственно на курок.
Каждый драгун также имел в качестве вспомогательного оружия револьвер, иногда два – в основном Кольта.
Тогда генералы решили оставить милицию в покое, а вооружать подразделения милиции армейской длинноствольной однозарядной винтовкой лишь при передаче тех в Армию. Однако и с этой идеей они носились лишь до тех пор, пока не грянула буря.
В 1876 разразилась очередная индейская — Война за Черные Холмы, в которой индейцы нанесли Армии ряд поражений, имевших огромный резонанс в обществе и в правительственных структурах. Основные их причины носили оперативно-организационный характер. Однако открыто признать за бывшими героями Гражданской Войны столь серьёзные промахи Армия не смогла. А само американское общество не допускало такого даже втайне. Поэтому были озвучены лишь побочные технические причины: недостаточный носимый боекомплект переразмеренных патронов и недостаточная скорострельность – всё это, естественно, при мифическом «численном перевесе» противника. Так, спустя две недели после наиболее громкого провала – битвы у реки Литтл Бигхорн 25 — 26 июня, одна из газет заявила, что солдаты не потерпели бы поражения, если бы были вооружены револьверами Смит и Вессон русского образца с автоматическим удалением гильз. Другие говорили о Винчестерах и винтовках Эванса, о револьверах двойного действия. Сетовали также, что полковник Кастер не взял в рейд два своих «Гатлинга».
Шум подхватили сенаторы. Армия вынуждена была реагировать. Создали Стрелковую Комиссию во главе с генералом Альфредом Терри. Комиссия объявила конкурс на новое оружие для Армии. Требования Комиссии полностью соответствовали «общественному запросу»: повышение скорострельности и носимого боекомплекта.
Сразу было принято решение, что военнослужащие могут быть вооружены лишь одним «стволом», иначе требовалось носить патроны двух разных типов, и само дополнительное оружие также занимало часть носимого веса.
А далее работа комиссии затянулась – с одной стороны из-за отсутствия желания что-либо менять у прежнего монопольного игрока, с другой стороны из-за отсутствия достойных предложений у игроков иных.
Поэтому, чтобы иметь хоть какой-то выбор, военные решили привлечь производителей как длинностволов, так и короткостволов, определив новое оружие неким усреднённым, то есть пистолетом-карабином. Но не револьвером, поскольку прорыв газов между стволом и барабаном снижал бы эффективность патрона. А ведь патрон теперь должен был стать меньше, следовательно, и без того слабее. Точнее сказать, патрон должен был быть наименьшим при поражающей способности по открытой живой силе, не уступающей стандартному .56-46. И тут решили, что раз Армия была повержена винчестерским .38-40, то он, выходит, этому условию удовлетворяет.
Казалось бы, принятие патрона открывало компании Winchester путь к бюджетной кормушке. И Армия в стремлении к единому подрядчику и оружия и боеприпаса, с которым было бы легче договариваться, обратилась-таки к ней с предложением предоставить образец на конкурс. Winchester подала на рассмотрение Комиссии «пистоль», бывший карабином Baby той же Model 1873 со стволом в 12 дюймов и магазином на 5 патронов, но в исполнении, подобном старому пистолету Волкэник. Рамочный приставной приклад, естественно, прилагался. Комиссия констатировала «неполное соответствие» и потребовала доработки образца. Руководство Винчестер поклялось «сделать всё как надо», но на деле сотрудничеству со скупой и привередливой Армией предпочло привычный гражданский рынок. Интерес к их оружию пока еще не удовлетворял Winchester. Продажи закономерно улучшились позже, когда была выпущена Модель 1882 под ещё более дешёвый .32-20 (8х33CF, 100 gr, 370 m/s, 444 J, 8,958 J/mm2).
Тем временем Sharps, вначале надеявшаяся, что армия поиграется да и бросит, увидела в притоке конкурсных образцов от разных фирм лёгкое дуновение конкуренции. Пора было бы пробудиться от благодушной летаргии. Но в 1874 Христиан Шарпс умер, и компания уже два года как не имела технического лидера. А для выполнения требований комиссии нужно было сделать многое: обеспечить автоматический взвод курка при отведении скобы, как у Winchester, сделать приклад отъемным, а значит перенести магазин под ствол, как у Winchester, заменить патрон на винчестерский… В общем, нужно было приблизиться к конструкции Winchester. В 1876 совет правления C. Sharps & Co не нашёл для выполнения этой задачи ничего лучшего, чем на должность технического директора переманить к себе ведущего специалиста Winchester — некоего немецкого эмигранта по имени Хуго Борхардт.
Тот взялся за дело с истинно немецкой основательностью. Тщательно изучив за годы работ в американских оружейных компаниях рычажные механизмы, он занялся их совершенствованием, увенчавшимся впоследствии созданием знаменитой рычажной системы Борхардт-Люгер. А пока Борхардт воплотил своё виденье первоначальной шарповской конструкции с опускаемым блоком в U.S Pat. 185,721 от 26 декабря 1876 и выпустил на его основе Шарпс-Борхардт Модель 1878. Эта модель ещё не предназначалась для Комиссии, и вообще оставалась однозарядной, как и её прародительница. Но она имела одну особенность, многообещающе отличавшую её от классической американской системы. Курок у неё не то чтобы по-винчестерски взводился автоматически – его у винтовки Шарпс-Борхардт не было вообще. Рычажным механизмом тут взводился сам подпружиненный ударник.
Однако, став на путь придания американской винтовке осмысленного рационального устройства, Борхардт не остановился на одной лишь ликвидации курка. Приступив к рассмотрению скорострельности оружия для требований Комиссии, Борхардт понял, что при отведении скобы палец теряет контакт со спусковым крючком, ладонь – с ложей. Потом для производства выстрела контакт нужно восстановить наощупь. Для тренированного стрелка это проблемы не составляет, но всегда выходит так, что большая часть оружия с началом войны оказывается в руках у стрелков нетренированных. Да и в любом случае скоба требовала слишком амплитудного движения. Элемент, бывший долгие годы источником превосходства американского длинноствола, стал теперь тормозом дальнейшего развития. И Борхардт решил избавиться от скобы.
Была и другая проблема. Конструкция в виде «пистоля» исключала прикладный магазин. Переходить на подствольный? Но для Шарпс он был бы шагом назад. Военные его тоже не желали. Однако другого выбора не было. Комиссия уже готова была ради магазина оставить возможность для конструкций с постоянным прикладом. И тут помог случай.
В 1879 один из изобретателей, активно сотрудничавших с E. Remington & Sons, пришёл туда с очередным своим патентом. Автор предназначал его для образца, который фирма также предлагала на рассмотрение Комиссии. Однако винтовка Remington-Keene была уже готова к представлению, и руководство фирмы не сочло изобретение достойным того, чтобы ради него менять сложившуюся конструкцию. Тогда изобретатель пошёл в C. Sharps & Co. Предложение настолько заинтересовало Борхардта, что он самолично разработал технологию его массового производства. Этим изобретателем был, конечно же, Джеймс Пэрис Ли. Предложенная им конструкция изменяла продольное расположение патронов в обойме на поперечное, так что для обоймы с прежней вместимостью в 8 патронов уже не надо было длины всего приклада – достаточно было длины одной лишь шейки ложи. Или в исполнении «пистоля» – одной лишь пистолетной рукоятки.
Вроде можно было бы принимать явно лидирующий образец. Но комиссия не торопилась – всё еще хранила надежду получить образец от Winchester. Борхардт и Ли раз за разом получали распоряжения о мелких улучшениях конструкции. Зато Флот был как обычно конкретен и тут же заказал 300 штук. А всего из более чем 3000 выпущенных экземпляров Модели 1879 Флот приобрёл 1600.
Не торопился и Борхардт – ведь он ещё не нашёл способа избавиться от скобы.
И вот однажды на испытаниях у одного из опытных образцов при перезарядке вышел из строя запирающий механизм, и запирания ствола не произошло. Выстрел откинул ствол вперёд, оружие выполнило полцикла своего действия и самостоятельно выбросило стреляную гильзу. Это наводило на определённые мысли. Борхардт взял испорченный образец и поставил пружину, возвращающую ствол в заднее положение при его отведении и отпускании. После перезарядки и нажатия на спусковой крючок «пистоль» дал очередь, безостановочно отстреляв все патроны из магазина. Так было положено начало работе над автоматическим стрелковым оружием. Но в 1881 Борхардт вернулся в Германию. Ли пришлось доводить конструкцию самому.
Пришедший в американскую стрелково-конструкторскую среду Борхардт уничтожил такие традиционные американские элементы, как скоба, трубчатый магазин и открытый курок. Но даже эти некогда положительные особенности он уничтожил, как анахронизмы. А взамен его трудами там взошли новые традиции: бескурковый ударный механизм, коробчатая обойма в рукоятке и автоматика. И потому к европейским «ценностям»: болтовому затвору, срединному магазину и кнопочному курку – американскому армейскому стрелковому оружию пути уже не было.
Вернувшийся в Германию Борхардт продолжил работу над пистолем. Используя все последние достижения европейской патронной отрасли, к 1893му он повторил американский патрон в укороченной под бездымный порох проточечной гильзе с оболочечной пулей. В остальном 7,65×25 Borchardt (85 gr, 390 m/s, 423 J, 8,72 J/mm2) остался практически тем же .32-20 (8х33CF, 100 gr, 370 m/s, 444 J, 8,958 J/mm2). Однако американский патрон к тому времени уже далеко ушел от того уровня, в котором его оставил уезжавший Борхардт.
К тому времени Winchester, как уже упомянуто, в своём следовании запросам рынка добралась до калибра .32. От которого до самого ходового .22 оставалось полшага. И пока Комиссия тщилась заставить компанию привести в соответствие требованиям её «пистоль» под положенный .38-40, та сделала эти полшага в прямо противоположном направлении и в 1885 выпустила на рынок .22 Winchester CenterFire (5,6х35CF, 45 gr, 470 m/s, 322 J, 12,19 J/mm2). Примечательно, что по проникающей способности он уже соответствовал стандартному армейскому .56-46. Новый патрон заинтересовал рынок больше, нежели все предыдущие продукты Winchester. Но Комиссия беспрестанно теребила напоминаниями об обещании «сделать всё как надо». И тогда Winchester попыталась удовлетворить Комиссию, ничего не делая.
Дело в том, что к 1880ым спортивные стрелки по дальним мишеням пришли к выводу, что меньшие калибры имеют преимущество. Недостаток в баллистических характеристиках свыше необходимой дальности в них более чем компенсировался уменьшенной отдачей. В результате популярный в 1870х .40 уступил место .38-55, который, в свою очередь, был заменен .32-40. Более дальновидные стрелки обратились к первым .28, а некоторые уже смотрели на .25.
В 1882м Фрэнсис Дж. Раббет, конструктор и спортсмен, создал патрон, ставший впоследствии известным как .25-20 Single Shot. В 1886м Remington Arms изготовила для него винтовку под этот патрон. В 1889м Раббет опубликовал результаты экспериментов со своим патроном. Патроны тут же начала производить Union Metallic, а первые винтовки под него – Maynard. Патрон быстро стал занимать место в спортивном секторе, ограничив популярность менее мощного винчестерского .22WCF.
Однако через год-два после своего появления .22WCF попал в Европу, где сразу же был усовершенствован. Его стали снаряжать одним из вариантов бездымного пороха Шульце для дульной скорости около 580 м/с, а из-за срыва свинцовой пули с нарезов при такой скорости, её стали заключать в полуоболочку. Этот патрон именовался 5,6x35R Vierling. Некоторые европейские производители создали собственные варианты, такие как 5,6x33R Dreyse, 5,6х34R Francotte.
В этих условиях американский конструктор Рубен Харвуд в 1893м начал работу над идеальным патроном для оптимальной дальности стрелкового огня. Он обжал .25-20SS до .22, пулю сделал полуоболочечной и добавил в заряд бездымный порох Dupont No.1. Начальная скорость 46игранной пули возросла с 457 до 610 м/с.
«Недавно автор имел удовольствие изучить и опробовать одну из этих винтовок, использующих новый патрон калибра .22 «Harwood Hornet» центрального боя, и после стрельбы заметил, что оружие и патрон, казалось, были всем, чего можно пожелать. Патрон Hornet недавно разработан м-ром Р. Харвудом из Сомервилля, Массачусетс. Он имеет тот же размер, что и снаряженный патрон центрального боя .25–20, но обжат на дульце до .230. Используются пули в шестьдесят три, пятьдесят пять и сорок восемь гран, а гильза заполняется зарядом из шести гран пороха на нитро основе, за которыми следуют пятнадцать гран черного пороха, что делает все целое равным по мощности двадцать одному грану обычного винтовочного пороха.
Нитро предотвращает загрязнение гильзы и ствола, и 100 последовательных выстрелов без чистки показали, что ствол находится в таком же хорошем состоянии, как и после одного выстрела. Две салфетки на шомполе и кусок фланели оставили ствол чистым и блестящим, как новый доллар, без следов свинца или нагара. Автор пробовал этот патрон на траектории в 50 и 100 ярдов, и обнаружил, что при прохождении 100 ярдов величине подъема и падения соответствует примерно три четверти дюйма (как показывает телескопический прицел на винтовке). Это позволит спортсмену поражать мелкую дичь, такую как серые и черные белки, утки на воде и т.д., без учета дистанции до 125 ярдов и более.
Это наиболее желательное преимущество для небольшой винтовки, поскольку при кривой, подобной описываемой в воздухе обычной пулей, по дичи получится совершенный недострел или перелёт, и, следовательно, промах, или, что еще хуже, возможность подранку уйти, страдать и возможно умереть или стать пищей хищникам или вредителям. Вопреки ожиданиям многих, патрон обладает хорошей точностью, что в сочетании с высокой скоростью и низкой траекторией, а также почти двойным весом свинца, по сравнению с содержащимся в обычных патронах 22 калибра, создаёт убийцу.
Малый шум, дым и отдача, вместе с легковесным оружием и боеприпасами, кажется, скорее добавляют, чем портят удовольствие от дневной прогулки в лесу. Эксперименты с нитропорохом в этих гильзах сейчас продвигаются, и друг информировал меня, что были получены очень удовлетворительные результаты. М-р Харвуд предусмотрел это также, предоставив экстратяжелые гильзы для использования капсюлей № 3 Winchester nitro. То, что новые взрывчатые вещества будут широко использоваться в ближайшем будущем, кажется очевидным, и тенденция как военных, так и спортивных винтовок, похоже, направлена на малые калибры. Кажется, что новая эра близка, и мир движется».
The American Angler, выпуск 24, № 1, 1 мая 1894, стр. 26.
«Когда мистер Харвуд разработал патрон .22-20, он обнаружил, что обычный шаг в один оборот на 14 дюймов был слишком медленным для его пули, но при шаге в один оборот на 12 дюймов он стрелял устойчиво. Пуля была .66 дюйма [длиной] и измерена .23 дюйма в диаметре, то есть почти 2.9+ калибра длиной. Напротив 2.9 в таблице мы находим 52.72; 52.72 x .23 = 12.1 дюйма«.
Guns, Ammunition and Tackle, MacMillan Company, Нью Йорк, сентябрь 1904, стр. 248.
«Нашей идеей было добиться максимальной убойной силы и точности при небольшом стволе и минимальной отдаче. Мы использовали патроны .25-20 с обжатым до .22 дульцем. Долгая серия экспериментов привела к такому выводу, что с 22 гранами черного пороха они порой ведут себя непредсказуемо, несмотря на максимально возможную осторожность при обращении. Результаты навели нас на мысль, что оболочечная пуля с мягким носком и зарядом бездымного пороха значительно повысит эффективность оружия .22. Мы решили, что такая пуля с медно-никелевой оболочкой, если она будет изготовляться нашими производителями боеприпасов, будет иметь полный успех».
Shooting and Fishing, выпуск 40, № 26, 4 октября 1906.
«У меня была идея, и я хотел узнать, какие результаты получит ее реализация. Было возможно обжать патрон .25-20 Winchester до калибра .22. Я подумал, что этот патрон должен давать хорошие результаты на расстоянии до 300 ярдов — 200 ярдов как минимум. Я ожидал скорости около 2000 футов в секунду с энергией около 800 футо-фунтов у дула и гораздо более плоской траектории, чем дает .25-20 на всех дальностях. Эти данные должны были быть хорошими для достаточной мощности до 150 ярдов.
…В тот день «Хорнет» имел высокую скорость — 1600 или 1700 футов — всю возможную скорость при использовании жестких свинцовых пуль. Пуля весила 56 или 60 гран, и, как было сказано, прицельная дальность была ограничена. Тем не менее, я подумал, что с бездымным порохом и пулей в медной оболочке патрон, который вы имеете в виду, будет очень точным до 200 ярдов и выше. Скорость в две тысячи футов должна была достигаться легко, но я не знал, каким будет давление, и я не знал, какое давление должна выдержать Winchester модель 92.
Давление, несомненно, должно быть больше, чем у .25-20…»
Outdoor Life, выпуск 42, № 4, октябрь 1918, стр. 272 и 274, Arms and Ammunition Queries. Answered by Chas. Askins.
В череде этих событий Winchester в 1895м выпустила .22 Auto (40 gr, 630 m/s, 514 J, 20,14 J/mm2). Гильзу переработали по последним веяньям с целью полного использования её габарита. У прежней гильзы было длинное дульце и короткое тело. У новой гильзы за счёт укорочения дульца удлинили тело. Благодяря новому бездымному пороху, горящему быстрее европейского, энергия заряда возросла. Автоматическое оружие потребовало замены фланца проточкой.
Этот боеприпас по пробивной способности не только превзошёл прежние карабинные патроны, но уже не уступал и винтовочным патронам времён войны с пулей Минье (Springfield Model 1855/1863 – 15mm, 500 gr, 370 m/s max, 22,18 J, 19,6 J/mm2). Это было кое-что. Комиссия заинтересовалась патроном.
Итак, Sharps дала невиданную скорострельность, а Winchester более чем учетверила боезапас. Далее тянуть с принятием причин не оставалось. .22 Auto и пистоль Sharps-Lee под него в том же году были приняты на вооружение. При максимальном диаметре гильзы 7,57 мм в двурядной пачке вместилось 26 патронов.
Однако в это время имело место движение за запрещение мягких свинцовых пуль, расплющивающихся в теле цели, и полуоболочечных пуль, имеющих экспансивный эффект. Обе они наносили тяжёлые ранения и были объявлены негуманными. В 1899 пуля стала полностью оболочечной и остроконечой (35 gr, 750 m/s, 638 J, 25 J/mm2).
В это время патрон S.A. Ball .303 Cordite Mark V 1899 года британской армейской Magazine Lee-Enfield имел 7,92х56CF, 215 gr, 628 m/s, 2745 J, 55,744 J/mm2. То есть для в 2,3 раза большей пробивной способности английский патрон должен был быть мощнее в 4,3 раза. При этом если стандартный боекомплект британского солдата в Англо-Бурскую Войну составлял 100 патронов .303, то .22 Auto на тот же вес можно было взять 275.
Не слишком помогло европейской системе стрелкового оружия и возвращение Борхардта. Хотя 7,65×25 Borchardt по случайному совпадению имел гильзу практически того же объёма, что и .22 Auto, но копируя, пусть и в современном исполнении, американский патрон десятилетней давности, по боевым свойствам он был совершенно не сопоставим со своим теперешним заокеанским визави. Sharps-Lee имел почти в 3 раза большую пробивную способность и в этом плане был ближе к винтовке, чем к пистолету, идеально отвечая определению штурмового оружия, данному Хеблером и Крнкой.
В зашоренном на длинноствольной винтовке Старом Свете пистоль не имел шансов выбиться в основное оружие пехоты. Также, крупный борхардтовский Construktion 93 не годился и на роль пистолета самообороны. Осталось лишь предлагать его как оружие «охотников и путешественников», что обусловило ограниченный спрос. В дальнейшем Люгер превратил конструкцию Борхардта в тривиальный самозащитный пистолет. К штурмовому назначению попытались вернуться во время Первой Мировой, однако несоответствие боеприпаса и «нежная» конструкция Borchardt-Luger привели к тому, что европейское штурмовое оружие пошло по другому пути.
Та часть армейских функционеров, которая не была отягощена образованием, из факта снижения калибра стрелкового оружия простодушно выводила представление о соответствующем снижении его действенности. Тогда как баллистика напрямую связывает рост действенности с уменьшением калибра и указывает на уменьшение калибра, как на эффективное средство сохранения действенности при снижении энергии боеприпаса. Проводимые в то же время исследования показали, что в бою расстояние известно лишь приблизительно, и прицеливание производится по цели не ясно видимой. Поэтому для индивидуального стрелкового оружия требуется скорее повышенная точность на оптимальной дальности, чем сохранение энергии пули на дальности, превосходящей оптимальную. Точность же происходит из настильности траектории на участке оптимальной дальности. Отлогость траектории в свою очередь зависит от начальной скорости и от поперечной нагрузки пули. А для увеличения скорости требуется возможно больший относительный заряд. Так что патрон, то есть заряд, можно уменьшать, главное – соответственно уменьшать и вес пули. Но чтоб при этом не уменьшилась поперечная нагрузка, необходимо уменьшать и калибр. Следовательно, уменьшения калибра требует как стремление к росту носимого боекомплекта, так и стремление к большей настильности. Однако чем меньше весит пуля, тем быстрее она теряет скорость. Поэтому необходимо, чтобы триада «энергия/масса/калибр» отвечала требуемой дальности стрельбы. И патрон .22 Auto создавался именно с той целью, чтоб его триада соответствовала максимальной дальности эффективного огня индивидуального стрелкового оружия — 300 ярдов.
При этом, несмотря на меры по предотвращению тяжёлых ранений, оказалось, что пуля нового боеприпаса всё равно наносит более тяжёлые раны, чем прежние пули в два-три раза большего калибра, даже мягкие. Говорили, что ранение имеет характер взрывной или «вызванный действием гидравлического давления». Вначале это относили только действию высокой скорости. Но в первом десятилетии нового века, используя для изучения полёта пули мгновенную фотографию, немецкие учёные обнаружили её прецессию. Оказалось, что пуля, длина которой близка к калибру, движется почти так же, как и шарообразная, поскольку её центр тяжести и центр сопротивления практически совпадают, что обуславливает прямой и регулярного сечения канал её прохождения в теле цели даже в случае дестабилизации. На продолговатую же прецессирующую пулю при столкновении с целью действует дестабилизирующий момент. Со снижением скорости вращения из-за торможения в теле цели пуля дестабилизируется ещё более. И если пуля европейской винтовки на оптимальной дальности до 300 м ещё сохраняет достаточную стабильность, чтобы в большинстве случаев аккуратно пройти тело цели навылет, то лёгкая пуля .22 Auto теряет энергию вращения быстрее, становится нестабильной, и канал её прохождения демонстрирует отклонение и движение на части траектории плашмя. Последнее приводит к резкому росту сопротивления, и как следствие — к гидродинамическому удару, образующему в теле цели кавитационную полость, что делает ранение крайне тяжёлым. Поэтому по поражающей способности .22 Auto даже превосходит более мощные европейские патроны большего калибра.
К тому же снижение мощности стрелкового оружия Армии США могло бы, возможно, и послужить основанием для беспокойства, будучи осуществлённым само по себе. Но дело в том, что этот процесс был всего лишь реакцией на происходящее параллельно с тем перенятие основной стрелковой задачи подразделения пехотной артиллерией, её новым орудием – автоматом.
До определённого момента США лидировали в стрелковой идеологии, поскольку более активная и свободная от предрассудков американская практика провела стрелковое оружие по оптимальному пути развития. Но к 1890м в Европе развитие стрелкового оружия стало больше чем путём основанных на практике умозаключений – в него вмешалась сила высшего порядка — наука. Правильность пути, по которому американцы прошли, ведомые требованиями практики, была этой наукой обоснована. Однако лишь отчасти – пулемёт в Европе ещё не был распространён сколь-либо широко, да европейцы так и не осознали истинного смысла этого автомата, вследствие чего остались привержены дальнему групповому винтовочному огню. Поэтому европейские баллистики были заняты в основном не поиском оптимального патрона, а только лишь однонаправленным повышением его энерго-баллистических характеристик, что вылилось в уменьшение калибра при сохранении прежнего размера винтовочной гильзы, то есть при сохранении объёма порохового заряда. Ну, а коль снижение калибра было обосновано, европейские баллистики пошли в этом до конца:
1890 Швейцарский экспериментатор профессор Фридрих Вильгельм Хеблер разработал патрон 5,3×64.
1891 в Италии принят 6,5×52.
1891 Хеблер разработал 5,5×50.
1892 Крнка + Хеблер – Miniaturgewehr + Kurzpatrone 5×32.
Кроме того, доказывалась необходимость дальнейшего уменьшения, и велись эксперименты с калибрами менее 5 мм. Однако с уменьшением калибра при сохранении объёма заряда давление пороховых газов возрастало свыше 60 000 фунтов на кв. дюйм, что затрудняло конструирование оружия таких калибров. При этом начальная скорость сверхмалокалиберных пуль возрастала значительно, но остаточная их скорость падала слишком быстро с точки зрения европейской приверженности дальнему групповому огню. Эти два фактора остановили процесс снижения калибра стрелкового оружия в Европе.
Американский подход к стрелковому оружию отличался от европейского отсутствием практики дальнего группового огня, и как следствие — ограничением практической эффективной дальности 300 ярдами. Это обуславливало меньший объём порохового заряда, а значит и меньшее давление газов – обжатый до .17″ патрон Auto (4,4×35CF, 30 гр, 900 м/с, 787,3 Дж, 52,6 Дж/мм2) давал не более 48 000 фунтов на кв. дюйм. И, естественно, американцев не интересовала остаточная скорость за пределами практической эффективной дальности огня. Зато в пределах требуемой дальности новый боеприпас по поражающей способности уже совершенно ничем не уступал современным ему переразмеренным европейским винтовочным патронам. Это последнее в истории американского патрона изменение приняли в 1906м.
