Длинная, но необходимая прелюдия.
В начале XVI века в Западной Европе произошли события, которые в корне изменили историю этого сравнительно небольшого, но важного очень для дальнейшего развития мира края. Эти события разделили христиан на два непримиримых лагеря. Первые утверждали, что Папа Римский всегда прав и что достучаться до небес частное лицо может только через сотрудников католической церкви. Вторые же не признавали посредничества в общении с Всевышним и считали предстоятеля святого престола самым что ни на есть обычным человеком (разве что одевается наряднее, ест сытнее и пьет обильнее многих других). Я говорю о реформации.
Сколько эти безумцы пролили крови, сколько загубили жизней и искалечили судеб… И все лишь для того, чтобы одни могли доказать другим, что их путь к Богу единственно правильный, что мы, а не вы верною дорогой к Господу идем. Впрочем, живущий в двадцатом веке зажиточный фермер из штата Вайоминг, захлопывая книжку об истории христианства, сказал бы по итогам прочитанного своему подрастающему отпрыску: «Все это политика, сынок». И был бы, собака, прав.
Однако именно эти события сделали Англию Англией. И что характерно, присмотревшись повнимательнее, понимаешь, что на Острове всю эту махину привели в движение дети. Поясню. Его Величество Генрих VIII очень хотел мальчика, а родилась девочка. Мальчика король хотел не по своей прихоти, а в силу политической необходимости – ему был нужен наследник. «Ничего-ничего, сейчас соорудим паренька», – бубнил, предположим, про себя монарх, запирая дверь спальни. Но его испанская супруга Екатерина Арагонская не смогла подарить ему сына. А смогла бы, история пошла бы другим чередом. Но все пошло, как пошло. Генрих обратился к папе римскому с просьбой дать ему развод, чтобы жениться на какой-нибудь более плодовитой особе. Однако папа, будучи в тяжелом положении из-за конфликта с Карлом V, ответил ему отказом. Тогда Генрих вспылил и повернулся к понтифику задом, а к Мартину Лютеру передом.
Мартин Лютер
Правда, по его смерти и после безвременной кончины его болезненного сына Эдварда VI на престол взошла некрасивая Мария, которая вернула страну в лоно якобы истинной церкви. Но несчастная вскорости померла, а крепко утвердившаяся на престоле Елизавета-прекрасная окончательно поставила государство на протестантские рельсы. За это в 1588 году на нее обрушился кулак возмездия – нашествие Великой армады, которую испанский король Филипп II отправил к Альбиону с целью свержения нечестивой королевы. Однако эта акция, как мы знаем, потерпела полное фиаско, вследствие чего островитяне пришли к выводу что Господь – англичанин.
Нашествие Великой армады
В 1642 году в Англии вспыхнула гражданская война между парламентом и королем, которая закончилась победой первых и казнью последнего. Случай беспрецедентный, сведший на нет бытовавшие тогда представления об иерархической структуре мира и показавший, что человек может взять земные дела в свои руки и умертвить божьего помазанника. После этого страна на 10 лет превратилась в республику (вернее, в диктатуру Оливера Кромвеля), которая, если рассматривать дело в религиозной плоскости, существовала по принципу «протестантизм без границ». И действительно, в этот период протестантизм в стране раскрылся во всем своем великолепии и разнообразии, что нашло отражение в огромном количестве всевозможных сект, самыми яркими из которых я бы назвал квакеров, рантеров, левеллеров и диггеров.
Казнь английского короля Карла I
Но так как по установленному порядку человек смертен, то 10 лет спустя великий лидер скончался, и в государстве была вновь установлена монархия. Однако в то же самое время в католической Франции взошло яркое солнце под названием Людовик XIV, который, нервно размахивая руками, то есть грациозно жестикулируя, изъявил желание подчинить себе весь западно-христианский мир. Такая заява, вернее, подобный поворот событий не сулил протестантам ничего хорошего, и им пришлось принять оборонительную позу. Основное же бремя сопротивления взяли на себя Нидерландские провинции, которые незадолго до этого добились де-факто независимости от Испании.
Людовик XIV
Англичанам по логике вещей следовало бы выступить на стороне своих (пусть и торговых конкурентов, но все же) единоверцев. Но тут имелся нюанс. Дело в том, что с давних времен на Острове сложилась традиция, согласно которой монарх не мог вводить налоги по своему усмотрению. И всякий раз, когда он испытывал материальные трудности, ему приходилось созывать парламент и откровенно выклянчивать деньги. Парламентарии на деньги скупились, потому что знали, что с набитым карманом король может встать на путь деспотии. В итоге, взошедший после республиканского эксперимента на престол Карл II, большой любитель роскоши и охотник до женских прелестей, устал заниматься попрошайничеством и обратился за финансовой помощью к своему, черт возьми, кузену – Людовику XIV. Тот денег дал, и Карл в благодарность вступил в войну с голландцами на стороне Франции, а также пообещал дорогому родственнику при первой возможности вернуть Англию в лоно католической церкви.
С первым пунктом было быстро покончено, потому что война развивалась для англичан крайне неудачно и не пользовалась поддержкой парламента. А со вторым произошла курьезная историйка. В 1672 году Карл издал декларацию о религиозной терпимости, согласно которой католики могли бы справлять свои религиозные нужды на законных основаниях. Однако парламентарии, рассмеявшись в усы, отвергли монаршую инициативу и вместо этого приняли акт о присяге. Этот документ предписывал всем госслужащим и военным чинам немедленно присягнуть на верность англиканской церкви и в частности поклясться в том, что они не верят в пресуществление святых даров: это когда во время мессы хлеб и вино превращаются в плоть и кровь Иисуса. Протестанты считали это явление придуманным спецэффектом, который только отвлекает от истинной веры. Но для католиков это была святая святых. Поэтому принести такую клятву они никак не могли и были вынуждены подавать в отставку, раскрывая, так сказать, карты. И тут ко всеобщему изумлению выяснилось, что брат короля Джеймс, который занимал пост адмирала, – католик.
Джеймс Стюарт
Все бы ничего, если бы этот человек в связи с отсутствием у Карла законнорожденных детей не был бы наследником престола. Назревала беда. Общество немедленно разделилось на два лагеря. Первые заявляли, что Джеймс непременно должен занять трон, ибо таков закон. Противники начали называть этих господ ТОРИ – оскорбительное ирландское словечко, означавшее что-то вроде бандюгана. Вторые утверждали, что католик ни при каких обстоятельствах не может стать королем. Этим ребятам досталось прозвище ВИГИ – шотландское ругательное словцо, которое можно перевести как погонщик скота… Короче говоря, конфликт на религиозной почве положил начало первым политическим партиям.
Не углубляясь в детали, скажу, что Джеймс все-таки взошел на престол под именем Якова II (то есть победили тори) и начал постепенно вводить католиков в госаппарат. Терпеть такое порядочные граждане не могли. Поэтому отборнейшие люди обратились к штатгальтеру Голландии Вильгельму Оранскому, который был женат на дочке Якова II – Марии, с просьбой прибыть на остров и освободить страну от супостата. Вильгельм прибыл с контингентом, не встретил сопротивления, дошел до Лондона и был коронован под именем Уильяма III (прошу прощения за волюнтаризм, но назвать английского монарха страшным словом Вильгельм у меня не поворачивается язык). Это событие вошло в историю как «Славная революция».
Что касается Якова, то унижать его не стали. Напротив, ему создали все необходимые условия для побега, и остаток своей жизни он провел во Франции. В последующие пятьдесят с небольшим лет его потомки несколько раз попытаются захватить в Англии власть, но безуспешно.
И, наконец, последний мазок: в 1701 году парламент принял закон о престолонаследии, который гласил, что католик никогда не взойдет на английский трон,
«так как опыт показал, что это угрожает безопасности и благополучию нашего Протестантского королевства»…
Ну а теперь можно перейти к делу.
