Юрий Пашолок. Теория бронетанковых заблуждений: победный 45-й
Юрий Пашолок. Теория бронетанковых заблуждений: победный 45-й
Содержание:
1945 год, как и другие временные периоды Великой Отечественной войны, весьма богат на различные заблуждения, связанные с бронетанковой техникой. Это и мифы о танках, которых там не было, и заблуждения, связанные с применением боевых машин, а также их характеристиками. Именно этому посвящена четвёртая, финальная часть цикла, рассматривающего мифы о советской броне времён Великой Отечественной.
«Оказался он живой»
Одним из довольно слабо изученных танков позднего периода Великой Отечественной войны является ИС-6. Такова специфика этой машины, разработка которой началась полулегально, а финал оказался настолько неоднозначным, что, можно сказать, танк «убрали под ковёр». Сначала эта машина должна была конкурировать с Объектом 701, но быстро выяснилось, что по броневой защите до него не дотягивает. Далее началась конкурентная борьба с ИС-2, но осенью 1944 года стало ясно, что танк не получился. На испытаниях он показал низкую надёжность, особенно это касалось опорных катков, которые «жили» всего 200-300 км. Несмотря на попытки исправить ситуацию, а также решение Ж.Я. Котина отправить ИС-6 в Москву на показ руководству страны, ситуация с ИС-6 оказалась безнадёжной. Танк проиграл конкуренту — «Кировцу-1», позже превратившемуся в ИС-3.
Если судить по некоторым публикациям, Объект 253 сгорел на первых километрах испытаний и дальше не ездил, но на заводе №100 были иного мнения
Наиболее распространённый миф связан со вторым вариантом танка — Объектом 253, который получил электромеханическую трансмиссию. Для начала, его испытания никак не могли проходить не то, что в ноябре 1944 года, но даже в самом начале 1945 года. Даже по состоянию на февраль 1945 года машина всё ещё не была собрана. Учитывая всплывшие проблемы с опорными катками Объекта 252, на танк с электромеханической трансмиссией поставили катки по типу ИС-2. Не менее занятно выглядят и дальнейшие события, связанные с Объектом 253. Действительно, в ходе первого же пробега случился пожар в трансмиссионном отделении, после чего испытания прекратились. Впрочем, это совсем не означало, что испытания закончились. В конце 1946 года танк отремонтировали, после чего испытания продолжились. Пробег в 1025 км закончился в июне 1947 года, причём единственные сохранившиеся фотографии Объекта 253 сделаны как раз после этих испытаний.
«Вас тут не воевало!»
История с Объектом 253 меркнет по сравнению с тем ореолом фантастических историй, который окружает другой тяжёлый танк — ИС-3. В целом ряде публикаций, посвящённых как самому танку, так и боевым действиям в Берлине, рассказывается о том, что ИС-3 там применялся. Более того, случаи боестолкновений с этими танками чуть ли не попадают в немецкие мемуары. Есть и апологеты данной теории с нашей стороны — иногда даже называются номера полков, куда эти танки якобы попали с целью войсковых испытаний. Особо одиозные личности даже публикуют фотографии «битых ИС-3 в Берлине», правда, на проверку это оказываются ИС-3 УКН, уничтоженные осенью 1956 года в Будапеште.
Цифры из отчёта ЧКЗ по производству за 1945 год беспристрастно говорят о том, что на самом деле происходило с ИС-3. Ни о каком боевом дебюте в Берлине и речи быть не могло
Ничего, кроме грустной улыбки, эти теории вызывать не могут. Для начала, сборка первых серийных танков началась только 20 апреля 1945 года, причём окончательно их приняли уже в мае. При всём желании в Берлин они не успевали, даже если бы их отправили экспрессом и направили в бой прямо с вокзала. Да, есть ещё несколько танков установочной партии, которые не входят в список серийных машин, но и их никто в здравом уме и твёрдой памяти не отправил в бой. Мало того, что эти танки страдали от перегрева, в апреле 1945 года выяснилось и то, что опытные башни недостаточно прочны. В результате опытные машины находились либо в Челябинске, где их использовали для обкатки агрегатов и пытались решить проблемы перегрева, либо (1 штука) находились на НИБТ Полигоне. Что же касается серийных танков, то их отправка в войска началась только в июне 1945 года. При этом проблему с перегревом удалось решить только в июле 1945 года.
ИС-3 действительно дебютировали в Берлине, но в сентябре 1945 года
На проблемы с освоением ИС-3 накладывался тот факт, что уже с июня 1945 года ежемесячный выпуск составлял 250 машин. Это привело к тому, что с самого начала производства ИС-3 являлся проблемной машиной. Впрочем, по поводу низкой надёжности в публикациях часто чрезмерно драматизируют ситуацию. Во-первых, танки выпуска 1946 года, когда «гонка» прекратилась, были более надёжными. Эти машины в последнюю очередь проходили программу УКН (устранение конструктивных недостатков). Во-вторых, всё относительно. Да, на фоне ИС-2 новая машина была менее надёжной, но есть целый ряд нюансов, включая то, что ИС-2 выпускался в ничуть не меньшей спешке. Во второй половине 40-х годов ИС-2 действительно был более надёжен, но сколько раз при этом машины проходили мелкий и средний ремонт, никто не считал, не говоря уже о том, что гусеничные ленты ИС-2 имели ресурс 800-1000 км. Кроме того, часто упоминаемые проблемы с жёсткостью днища имелись и у ИС-2. Вряд ли можно назвать случайностью то, что модернизация ИС-2 проходила в два этапа. Первый пришёлся на период во время и после программы УКН для ИС-3, второй проходил перед программой глубокой модернизации ИС-3. Создаётся впечатление, что на проблемы с ИС-2 и ИСУ не акцентировали внимание.
Неравные условия
Ещё одним танком, который иногда «отправляют» в Берлин, является Т-44. Впрочем, приверженцев этой теории, в отличие от сторонников боевого применения в Берлине ИС-3, значительно меньше. Несмотря на то, что первые отправки в войска произошли в апреле 1945 года, фактически машина была небоеспособна из-за массы дефектов. При этом и дальнейшие отправки были весьма эпизодичными, поскольку имелись проблемы с подшипниками и коробками передач, а также вопросы иного характера. При таких проблемах фронтовые испытания выглядели крайне сомнительным мероприятием.
Таким завод №75 был за год до начала выпуска Т-44. При всём желании довести выпуск танков хотя бы до уровня завода №183 весны 1941 года можно было минимум года за полтора-два. А тут завод, который должен был выпускать тягачи, получает задание за полгода освоить выпуск принципиально нового танка
Гораздо больше вопросов возникает по другому поводу. В публикациях, посвящённых Т-44, нередко утверждается, что и особого смысла во фронтовых испытаниях не было, поскольку Т-44 якобы не сильно отличался от Т-34-85. Кроме того, производственный ад, который творился на заводе №75 в 1944-1945 годах, является лишней демонстрацией того, что на заводе №183 организовывать выпуск Т-44 не следовало. В противном случае произошла бы существенная просадка выпуска танков, причём на долгий срок.
Оба этих утверждения крайне спорны. В случае с заводом №75 имелась целая масса факторов, которые автоматически превращали выпуск Т-44 в производственную драму. Во-первых, с момента освобождения Харькова до момента сдачи первых Т-44 (тогда ещё называвшихся Т-44А) прошло немногим больше года. На организованном заново заводе №75 первоначально и не собирались выпускать танки. Полуразрушенное производство обеспечивало ремонт танков, а также началась подготовка к выпуску тягачей АТ-45. Выпуск Т-44 спустили сверху по той причине, что не имелось иных заводов, а в НКТП понимали, что организация выпуска принципиально нового танка на том же заводе №183 это несколько месяцев просадки выпуска Т-34-85. Во-вторых, некорректно сравнивать организацию выпуска «чужой» машины на заводе, который еще не до конца восстановили, с тем же заводом №183.
Масса проблем была вызвана с документацией, которую пришлось серьёзно дорабатывать. Если посмотреть на расстояние между Нижним Тагилом и Харьковом, сразу станет понятно, насколько сложной была система взаимодействия двух заводов. Кроме того, можно посмотреть на расстояние между Харьковом и Сталинградом, где находился завод №264 (смежник завода №75 по корпусам). Можно сказать, что коллектив завода №75 совершил подвиг, сдав за 1945 год 880 танков. В похожей ситуации Кировский завод в Ленинграде завалил выпуск ИС-2, сдав всего 10 штук, а количество выпущенных ИСУ-152 составило 100 штук. При этом можно вспомнить пример в виде ИС-3 — во многом новый танк, который на третий месяц выпуска уже сдавался по 250 штук. Одним словом, некорректно сравнивать возможности головного завода и «второстепенного», коим был завод №75.
При всех проблемах Т-44 оказался единственным советским танком выпуска второй половины 40-х годов, который не проходил программу УКН. Так что его ненадёжность весьма относительна
Весьма удивительным выглядит и утверждение, что Т-44 не сильно-то и превосходил Т-34-85. Для начала, финальная версия танка существенно превосходила Т-34-85 по броневой защите. Фактически была получена броневая защита лобовой проекции танка на уровне ИС-2 со спрямлённой сварной лобовой деталью корпуса. При этом лоб башни не имел уязвимой зоны в виде съёмной неподвижной бронировки орудия. Обзорность с места механика-водителя была лучше, а заодно избавились от уязвимых элементов в виде люка-механика-водителя в лобовом листе корпуса.
Насчёт гораздо большей надёжности также возникает немало вопросов. У Т-44 часть проблем была результатом халтурной работы смежников, а не «врождённых» дефектов. Кроме того, проблемы с бандажами опорных катков (один из частых дефектов) были типичны и для Т-34-85. Зато из частей посыпались не только рекламации, но и хвалебные отзывы о подвижности танка — в этом отношении он превосходил Т-34-85. Единственным минусом была 85-мм пушка, слабоватая для 1945 года. Тем не менее, разница между Т-34-85 и Т-44 весьма ощутима. Да и с качеством в итоге ситуация оказалась любопытная. Именно Т-44 стал самым надёжным советским серийным танком второй половины 40-х годов. Он единственный избежал программы «малой модернизации» — даже в Будапеште в 1956 году использовались «чистые» Т-44, а не более поздние Т-44М.
Кроватные сетки и ультимативный фаустпатрон
Нельзя не упомянуть и непосредственно Берлинскую операцию. С ней связано немало мифов, которые продолжают оставаться своеобразным каноном. Прежде всего, это касается эффективности немецких ручных одноразовых противотанковых гранатомётов семейства Faustpatrone и Panzerfaust. Эти гранатомёты стали одним из классических штампов о Великой Отечественной войне наряду с «бравыми арийцами», которые кроме как гусиным шагом и не ходят. Многие на полном серьёзе считают Panzerfaust, Panzerschreck и подобные им средства основным средством уничтожения советских танков в 1945 году, особенно во время Берлинской операции.
В ходе боёв за Берлин советские танковые соединения понесли тяжёлые потери. Вместе с тем, по поводу потерь и особенно средств поражения советской бронетехники существует масса заблуждений
Безусловно, немецкие гранатомёты стали существенной головной болью, поскольку уничтожить танк мог и мальчишка из «Гитлерюгенда», и пожилой ополченец из «Фольксштурма». Вместе с тем, сухая статистика говорит о том, что осетра надо урезать. Сохранившиеся до наших дней документы, относящиеся к бронетанковым и механизированным войскам, чётко показывают, каковы были реальные потери от того или иного оружия. Так, за весь апрель 1945 года бронетанковая техника 1-го Белорусского фронта совершила 20 378 танковыходов (число дней участия, помноженное на количество единиц техники), при этом была выведена из строя 3781 единица, из них 911 безвозвратно. На долю противотанковых гранатомётов приходится 269 единиц, из них 165 безвозвратно. Для сравнения, от артиллерийского огня было потеряно 1846 машин, из них 719 безвозвратно. За май бронетанковые и механизированные войска 1-го Белорусского фронта, без учёта 1-й гвардейской танковой армии и 11-го танкового корпуса, совершили 1208 танковыходов, потеряно 275 машин, из них 50 безвозвратно. На долю гранатомётов пришлось 42 машины, из них 20 безвозвратно, а на долю артиллерийского огня — 127, из них 27 безвозвратно. Как можно заметить, потери действительно высокие, но говорить о гранатомётах как об абсолютном оружии не приходится.
Не менее интересно смотрится статистика по числу подбитых и безвозвратно потерянных машин. На этом фоне фантазии о том, что «попадание из «Панцерфауста» гарантированно уничтожает танк», выглядят несколько наивно. И это речь идёт о боях в городе, когда сопровождающая пехота часто отставала, и танки часто оставались один на один с фаустниками. Кстати говоря, здесь хорошо видна разница между теми же Т-34 и, например, ИС/ИСУ, значительная часть которых (но не все) была оснащена зенитными пулемётами ДШК. Из 419 танков ИС-2, подбитых за апрель 1945 года, на долю противотанковых гранатомётов приходится 39, из них 12 потеряны безвозвратно. В случае с ИСУ-122 из 170 подбитых машин на долю фаустников приходится всего 8, из них 2 потеряны безвозвратно. По ИСУ-152 схожая картина — при 278 подбитых на долю гранатомётов приходится и вовсе 5 машин, из них 3 потеряны безвозвратно. У СУ-100 процент потерь выше — из 142 подбитых на долю фаустников пришлось 20 машин, из них 7 потеряны безвозвратно. Стоит отметить, что зенитные пулемёты на СУ-100 просили с самого начала их боевого применения.
Эскиз экранировки ИС-2. Существует как минимум два варианта экранов, причем ставились они в пределах отдельных частей
Ещё один миф связан с кроватными сетками, которые якобы использовались в качестве экранов. Во-первых, авторам таких утверждений всё же неплохо посетить окулиста или хотя бы раз вживую увидеть, что такое кроватная сетка. Сетчатые экраны являлись вполне оригинальной конструкцией, которую делали с нуля. Во-вторых, подобные конструкции являлись вполне типовым решением в пределах отдельных частей и соединений — например, 20-й танковой бригады 11-го танкового корпуса. Встречаются они не столь уж и часто, более того, сами по себе экраны различаются и по конструкции, и по расположению. Даже для ИС-2 существовало несколько типов экранов (два полка — два типа). В-третьих, прекращение программы работ над экранами в 1943 году не означало, что тему закрыли вовсе. Противокумулятивные экраны продолжали разрабатывать и далее.
«Неудобство? Нет, не слышали!»
Среди новинок последнего года войны оказалась и опытная самоходная артиллерийская установка «Кировец-2», она же Объект 704. Также её иногда называют ИСУ-152 образца 1945 года, но на самом деле такого обозначения не было — это послевоенное «изобретение». Обычно история этой машины излагается кратко: разработали, построили, испытали, нашли ряд недостатков и отказались. Как часто бывает, реальная история несколько отличается от «каноничной». Это касается, в том числе, и тех пунктов, которые указывались в числе недостатков — например, плохих условий работы экипажа и надёжности.
На НИБТ Полигоне летом 1945 года тесноты и неудобства как-то не заметили
Работы по «Кировцу-2» начались в январе 1945 года, при этом во главу угла ставилось не только улучшение броневой защиты, но и повышение удобства работы механика-водителя. Те, кто пишут о неудобном месте механика-водителя в «Кировце-1», судя по всему, никогда не сидели на месте механика-водителя ИСУ-152. Смотровой прибор там один, в отличие от ИС-2, никаких перископических приборов нет, и механик-водитель видит мир через смотровой лючок. Кроме того, слева-сверху нависает топливный бак — весьма сомнительное соседство. В то же время, на «Кировце-2» отделение управления было вынесено вперёд и поднято на высоту 600-700 мм от днища. В боевом положении механик-водитель смотрел через перископический прибор MK-IV, а в походном положении ехал, высунувшись из люка. Поэтому по поводу ухудшения условий работы механика-водителя по сравнению с ИСУ-152 возникает масса неудобных вопросов. Тем более что и на НИБТ Полигоне летом 1945 года, и на Гороховецком АНИОП в конце 1945 года отмечалось улучшение, а не ухудшение условий работы механика-водителя.
Рассказы об ухудшившихся условиях работы других членов экипажа «Кировца-2» вызывают ничуть не меньшее удивление. Фактически только у заряжающего и замкового жизнь несколько осложнилась, но и на ИСУ их места нельзя назвать верхом комфорта. Особенно это касается замкового, которому на некоторых углах поворота орудия приходилось сдвигаться к командиру. Что же касается командира и наводчика, то их условия работы явно улучшились — особенно у командира, который ранее сидел, как на жёрдочке.
На Гороховецком АНИОП тоже не заметили проблем с местом механика-водителя
Не менее странным выглядит и утверждение о якобы «капризности» опытной самоходной артиллерийской установки. Как уже говорилось, на первых образцах тяжёлого танка ИС-3, которые зимой-весной 1945 года именовали как «Кировец-1», имелись существенные проблемы с системой охлаждения. Поэтому «Кировец-2», который собрали в мае 1945 года, имел изменённую конструкцию системы охлаждения. На сравнительных испытаниях температура воды равнялась 90 градусам, что примерно соответствовало ИС-2 и ИСУ-152 — претензий к «капризной» машине не возникло. Что же касается причин того, почему «Кировец-2» не пошёл в серию, то они не имеют отношения ни к боевому отделению, ни к надёжности. Базу ИС-3 считали неперспективной, а в планах появились гораздо более мощные САУ, которые предполагалось строить на базе тяжёлых танков нового поколения.
«Бойтесь своих фантазий»
Напоследок стоит коснуться темы, которая является не каким-то заблуждением с точки зрения военно-исторических публикаций, а, скорее, некоторым непониманием процессов, происходивших в советском танкостроении. Речь идёт о весьма популярной теме «если бы война продолжалась ещё год». Поднимают её, как правило, любители немецкой военной техники, фантазирующие о перспективных разработках Третьего рейха. Прежде всего, это касается серии E (от слова Entwicklung, то есть «проект»). По поводу разработки машин данного семейства у любителей сумрачного германского гения весьма завышенные ожидания, особенно с учётом того, что часть этих машин дальше общей концепции шасси не продвинулась. Особенно смешно смотреть на то, как «бумажные» немецкие танки пытаются сравнивать с советскими танками и САУ, которые находились в серийном производстве. Этим особенно грешат зарубежные историки и публицисты, не вполне понимая, какой страх и ужас на них свалится, если открыть советские «бумажные закрома» даже на 1945 год.
Планы ГБТУ КА на выпуск танков и САУ в 1946-1950 годах
Если хотя бы немного посмотреть на тактико-технические требования и проработки планов, которые имели место в 1945 году, становится понятно, насколько мелко мыслили немцы со своей серией E. В случае с машинами лёгкого класса в Германии предполагалось что-то вроде Jagdpanzer 38, но более подвижное. В это же самое время ГБТУ КА рисовало требования на лёгкий танк, чья броневая защита даже чуть превосходила Т-44, и примерно с тем же вооружением. При этом на той же базе планировался выпуск лёгкой САУ со 100-мм пушкой или 122-мм гаубицей, причём броневая защита должна была обеспечивать непробитие (с лобовой проекции) бронебойным снарядом 88-мм пушки KwK 43 L/71. Такая пушка у немцев не планировалась ни на лёгких, ни на средних истребителях танков. Также предполагалась разработка семейства САУ на базе «Уралмаш-1». В него дополнительно входили ещё две машины с открытым боевым отделением и вооружением в виде либо 122-мм пушки, либо 152-мм гаубицы. Также на этой же базе предполагалась ЗСУ со спаркой 57-мм автоматических зенитных пушек. В случае с тяжёлыми САУ предполагалась разработка двух машин — со 152-мм пушкой (вероятнее всего, М-31) и 130-мм пушкой С-26, базой служил тяжёлый танк Объект 701. Собственно говоря, ради проекта этого тяжёлого дуплекса и прикрыли работы по «Кировцу-2».
152-мм пушка М-31. Именно такие орудия должны были стоять на перспективных тяжёлых САУ с использованием базы ИС-4, а затем и ИС-7
Не менее интересно выглядела работа по средним, и особенно тяжёлым танкам. Т-54 в том виде, как он вышел на испытания весной 1945 года, в серию точно бы не пустили. Если бы не резкая переориентация КБ завода №183 на несвойственные ему задачи, облик Т-54 мог серьёзно измениться ещё летом 1945 года. В случае же с тяжёлыми танками случился резкий скачок требований, но даже до него уже существовал проект тяжёлого танка Объект 257 — первого, носившего обозначение ИС-7. Уже к осени 1945 года этот танк эволюционировал в серию боевых машин Объект 258-Объект 261, существенно отличавшихся от предшественника. Танк стал более тяжёлым, более защищённым и со 130-мм пушкой. По итогам выбрали третий вариант танка — Объект 260. То есть даже на «бумажном фронте» и уже в 1945 году немцев не ждало ничего хорошего. А то, каких монстров стали плодить советские конструкторы в 1946 году и далее — уже тема для отдельного разговора. На фоне этих разработок немецкие проекты и вовсе выглядят детской шалостью.
Автор благодарит Игоря Желтова (г. Москва) за помощь в подготовке данной статьи и предоставленные материалы.
Источники:
- РГАЭ
- ЦАМО РФ
- Фотоархив автора
источник: https://warspot.ru/17215-teoriya-bronetankovyh-zabluzhdeniy-pobednyy-45-y
