Юрий Пашолок. Особенности обдира мохнатого ствола от крейсера
Основная специализация нашей малярной бригады, которая существует почти 19 лет — это работа по бронетанковой технике. Вообще это дело полезное во всех отношениях. Мой путь (и не только мой) в военную историю начался как раз на ниве обдира и покраски танков. Впрочем, танки не отменяют другие виды военной техники, и даже артиллерии. Приходилось заниматься всяким, в том числе и тем, что относится к флоту. Если просят, то почему бы и нет.
Летом 2016 года среди проектов нашей малярной бригады образовался несколько неожиданный объект работ. Им стал ствол 180-мм морской пушки Б-1-П (Б-27М), который располагается в военно-морской части экспозиции Центрального Музея Вооруженных Сил РФ. Так получилось, что в определенный момент работа по его обдиру свалилась на меня. Так что пришлось поработать по непрофильному объект. А в один прекрасный момент устранять легкую волосатость ствола корабельного орудия. В буквальном смысле.
Под обозначением Б-27 скрывалась качающаяся трехорудийная часть морских пушек Б-1-П. Ставились такие установки на крейсера проектов 26 («Киров» и «Воршилов»), а также 26 бис («Максим Горький», «Молотов», «Калинин» и «Каганович»). Отчасти пушка «танковая», по крайней мере в 1940 году прорабатывалась возможность установки Б-1 в САУ на шасси СМК, а потом это же орудие должно было стоять в Объекте 261-3. Правда, эти проекты в металле так и не реализовали. А вот Б-27, а также появившаяся после Великой Отечественной войны Б-27-М вполне себе послужили, а Б-27 еще и повоевала. В целом виде эти орудия можно увидеть в Санкт-Петербурге. Они стоят в башнях от крейсера «Киров», весь корабль сохранить не удалось, а башни ныне являются памятниками. Такая у кораблей печальная судьба, слишком они большие и стоят в агрессивной среде.
В ЦМВС экспонируется не орудие как таковое, а ствол №51. Изготовлен он был в 1959 году, на излете карьеры носителей Б-27. Штука, мягко говоря, внушающая, у нас он, за характерную форму казенной части, получил прозвище «Молот Тора». За всё то время, что ствол стоял в экспозиции, его, разумеется, ни разу не обдирали. Только красили, постепенно слои добавлялись, что, в итоге, привело к закономерному результату. Если набралось слишком много слоёв краски, она превращается в крокодилью шкуру, то есть становится чем-то похожа на чешую. Красить можно, но особого смысла нет.
Сначала коллеги, а потом и сам, занимались нетривиальным занятием. А именно обстукиванием казенной части орудия молотком. Это позволило отбить часть краски. Дальше пошел традиционный метод, то есть болгарка со стальной щеткой-«солнышком». С небольшими перерывами, но ствол удалось зачистить. Дальше стали готовить соседнее орудие, чтобы грунтовать их вместе. А дальше наступило 1 октября 2016 года…
У тогдашнего замдиректора музея был очень подозрительно-виноватый вид. Почему, стало ясно чуть позже. Поскольку в музее был рембат, которуму надо было покрасить технику, появилась идея загрунтовать «молот Тора» вместо нас. Грунт у них был, валики подрезали у нас. Но никто же не спросил, как будут взаимодействовать виниловые валики и 646-й растворитель. В итоге, да, валики разложились, их нанесли на ствол вместе с грунтом. От чего ствол стал слегка так волосатым.
В общем, давно я такого режима форсаж не устраивал. Погода-то лучше не становилась, поэтому ствол требовалось срочно ободрать и загрунтовать. Не знаю, как, но волосатость удалось убрать за день, коллеги, уже в сумерках, наносили грунт, уже сами. Результат обдира был налицо, точнее, на лице. Но да, пушки загрунтовали, в покраске не участвовал, ибо был в командировке.
За прошедшее время «молот Тора», естественно, перекрашивали, но если изначально сделана хорошая подоснова, то и новая краска тоже будет хорошо держаться. Уже без сюрпризов в виде крокодильей кожи. А еще свои проекты контролируем более тщательно. Чтобы потом не убирать легкую волосатость.
источник: https://dzen.ru/b/Zm3yBkArFBhY1tMC
