Юрий Пашолок. КВ малой модернизации

Юрий Пашолок. КВ малой модернизации

К 80-летию начала испытаний опытного тяжелого танка Т-150, чья улучшенная версия должна была пойти в серию как КВ-3

Содержание:

То, что обычно замену новому образцу военной техники начинают разрабатывать вскоре после принятия его на вооружение, не является ничем особо странным. В ходе начальной эксплуатации начинают вылезать различные недочеты, требующие улучшения, кроме того, возрастают требования к боевой машине. Одним словом, вполне нормальное явление. Сейчас появление сменщика является уже не столь стремительным явлением, но в первую половину XX века ситуация была совсем иной. Особенно это касается 30-х и 40-х годов, когда развитие военной техники шло стремительными темпами. Дополнительным катализатором стала Вторая мировая война, которая во многом обнулила ряд идей, оказавшихся слегка неверными. Это заставило срочно проводить улучшения имеющихся образцов и запускать разработку новых образцов.

Наиболее критичная ситуация оказалась с танками. По большому счету, ни один из имевшихся на начало Второй мировой войны образцов бронетанковой техники не соответствовал реалиям современной войны. Многие попросту прозевали развитие противотанковых средств. В других странах развитие ПТО не прозевали, но имелись иные проблемы. В этом смысле Советский Союз не являлся исключением. Фактически производство нового поколения танков началось ближе к середине 1940 года, при этом, со стороны заказчика, уже появились предложения по их улучшению. Это касается и героя данного материала — тяжелого танка Т-150. Он стал результатом возросших требований к тяжелому танку КВ-1, который не совсем устраивал советских военных уже к лету 1940 года. Если бы не чехарда с тяжелыми танками КВ-3/КВ-4/КВ-5, то именно Т-150, точнее, его улучшенная версия, стал сменщиком КВ-1. Впрочем, отчасти заложенные в Т-150 идеи всё же реализовали. Так совпало, что нынешняя пятница совпала с 80-летием начала испытаний данной машины, ей и посвящен данный материал.

Больше брони, больше вооружения

К моменту принятия на вооружение КВ-1 это был лучший в мире тяжелый танк. Он, правда, получился во многом случайно, поскольку изначально военные хотели замену Т-35, причем минимум с двумя башнями, но что получилось, то получилось. Как оказалось, запасной вариант в виде «половинки СМК-1» получился более перспективным, нежели исходный танк. КВ оказался более подвижным и надежным, нежели прародитель, а толщину брони удалось поднять до 75 мм вместо 60 мм у СМК-1. То, что машина получилась удачной, не было никаких сомнений, поэтому ее и приняли на вооружение Красной Армии 19 декабря 1939 года. Впрочем, имелись и нюансы. Связаны они оказались и с вооружением, и с броневой защитой. Для начала, в случае с КВ сложилась ситуация, когда тяжелый танк получил такое же вооружение, как и средний. Это вызывало у ГАБТУ КА неоднозначную оценку, тем более что башня КВ позволяла поставить туда более мощное вооружение. Собственно говоря, и сама пушка Л-11 вызывала неоднозначную реакцию. Забавно, но КВ-1 своей же пушкой не мог себя поразить. Впрочем, думали в ГБТУ КА и ГАУ КА скорее не о борьбе с себе подобными, а о танках противника. То, что такой танк построили в Советском Союзе, говорило о том, что такое же могли построить и у противника. Причем логика была верной, поскольку и французы и немцы прорабатывали танки с толщиной брони 80 мм. А у французов и вовсе был Char B1 bis с броней толщиной 60 мм, который Л-11 на средних дистанциях пробивала не очень уверенно.

С чего начались работы по Т-150 и Т-220

А вот вторая претензия, совершенно внезапно, вытекала из первой. После раздумий, какую же пушку поставить в КВ-1, в ГАУ и ГАБТУ решили — надо устанавливать систему на базе 3-К. Но тут возникала другая проблема. Данное оружие вполне пробивало уже сам КВ-1, а ведь имелся и прямой аналог — 88-мм немецкая зенитка Flak 18. Возможно, что-то просочилось по поводу применения зениток во Франции, подобная версия сомнительна, но вполне имеет право на существование. Так или иначе, но 11 июня 1940 года появились предложения по уточнению системы танкового вооружения. В них предлагалось на КВ-1 поставить орудие на базе 3-К. Таким образом начиналась история системы Ф-27, позже переименованной в ЗИС-5. По этой системе у меня есть большая статья, поэтому не будем на ней останавливаться. При этом в том же предложении прозвучала мысль и о том, что броневую защиту КВ-1 надо увеличить. Увеличение толщины брони предполагалось в пределах 90-100 мм.

Опытный образец Т-150, изготовленный в декабре 1940 года

Решение по данному предложению оказалось слегка неожиданным. 17 июля 1940 года вышло постановление СНК Союза ССР и ЦК ВКП(б) №1288–495сс, которое регламентировало разработку новых видов вооружение и военной техники. Самое интересное, что в документах ГАУ КА это постановление проходит от 17 июня. Так или иначе, но еще 16 июня состоялось совещание с участием маршала Кулика, на котором утвердили разработку системы Ф-27, а также создание 85-мм танковой пушки. А далее было подписано то самое постановление, оговаривающее изготовление модернизированных образцов танков КВ, а также самоходных установок на его базе. Согласно ему, строилось 4 танка, из них 2 с броней толщиной 90 мм, и 2 с броней толщиной 100 мм. При этом по одному танку каждого типа (один с броней 90 мм и один с броней 100 мм) делалось с 76-мм пушкой Ф-32, и по одному с 85-мм танковой пушкой. Далее периодически всплывали идеи поставить вместо Ф-32 систему Ф-27, но этого так и не случилось.

От обычного КВ-1 его легко отличить благодаря командирской башенке

Сроком изготовления машины с броней толщиной 90 мм и 76-мм пушкой Ф-32 указывалось 1 октября 1940 года. В дальнейшем Кировский завод указывал данное число датой изготовление танка, но это слегка не так. Дело в том, что изготовление корпуса и башни на Ижорском заводе затянулось. Да и текст постановления СНК Союза ССР и ЦК ВКП(б) №1288–495сс слегка так переиграли. Дело в том, что Ижорский завод отчитался совсем о другом. 4 указанные машины изготовили как корпус «КВ с толщиной 90 мм», корпус «Объекта 220 с толщиной 90 мм» и 2 корпуса «объекта 220 с толщиной 100 мм» (за 1940 год сдали 1 комплект). По сути это означало, что был построен утолщенный корпус по типу КВ-1 и еще 3 удлиненных. Позже корпус «Объекта 220 с толщиной 90 мм» переименовали в Объект 221, он же Т-221. Да и по срокам оказалось всё интересно. На практике корпус «КВ с толщиной 90 мм», который назывался в переписке КВ-150, Объект 150 и, наконец, Т-150, изготовили на месяц позже срока сборки машины — 1 ноября 1940 года. Посему опытный образец машины смогли собрать только в декабре 1940 года.

С точки зрения шасси данный танк внешне ничем не отличался от КВ-1

Согласно требованиям, боевая масса машина предполагалась в пределах 48 тонн, но на самом деле взвешивание Т-150 показало иную цифру — 50160 кг. В этом смысле весьма забавна пикировка между Кировским заводом и ГАБТУ КА. Дело в том, что в начале 1941 года ГАБТУ КА возмутилось представленной заводом массой серийного КВ-1. Вместо 42,5 тонн танк реально тянул уже на 46 тонн. В ГАБТУ возмутились и полетели гневные письма в стиле «не может быть такого». Может, может, и масса Т-150 прекрасная тому иллюстрация (к этому мы еще вернемся позже). Внешне Т-150 мало чем отличался от серийного КВ-1. Главным отличием стало вооружение. На тот момент КВ-1 всё еще оснащался орудиями Л-11, так что Т-150 стал одним из первых танков данного семейства, который получил орудие Ф-32. Производство данных систем освоили на Кировском заводе в конце 1940 года, а серийно стали ставить с декабря. Еще одним отличием стало появление, можно сказать, командирского колпака. Вообще это вроде как командирская башенка, но назвать ее таковой сложно. Получился некий выступ с перископическим прибором наблюдения ПТ-К, а также 6 перископическими смотровыми приборами по периметру. Размещался он на штатном месте командира, который располагался справа от орудия. Главным внутренним изменением стал форсированный вариант мотора В-2К, который, получил обозначение В-5. По итогам мощность подняли до 700 лошадиных сил.

Личинка несостоявшейся модернизации

Несмотря на то, что танк был готов еще в декабре, с началом его полигонных испытаний не торопились. Самое интересное во всей этой истории начало происходить еще до завершения постройки машины. 21 ноября 1940 года было подписано постановление Комитета Обороны при СНК Союза ССР №118сс, согласно которому в конструкцию КВ вносился ряд изменений. Во-первых, на танк ставилась командирская, причем совсем не такая, как получилась на Т-150. Командир, аналогично прототипу новой идеи (а подрезали ее на Pz.Kpfw.III Ausf.G, который купили весной 1940 года), теперь размещался в кормовой части башни. Далее, в новой редакции танка мог ставиться огнемет, при этом он заменял курсовой пулемет. Толщина брони возрастала до 90 мм, а мощность мотора возрастала до 700 лошадиных сил. Иными словами, когда Т-150 рассматривают отдельно от КВ, как некую параллельную ветвь развития, это слегка далеко от истины.

Предварительный вариант модернизированной башни КВ-1, конец декабря 1940 года. Появился он уже после постройки Т-150

Самое главное, что эти изменения были сделаны уже после того, как построен корпус и башня Т-150. Между тем, указанные в постановлении требования приводили к переделке башни, менялись воздухозаборники двигателя, а также разворачивалась корма корпуса. Вся «прелесть» ситуации в том, что всё это предполагалось внедрить с марта 1941 года. Одним словом, легкой жизни у СКБ-2 Кировского завода явно не было. К концу декабря 1940 года был подготовлен проект переработанной командирской башенки. Она являлась симбиозом башенки Т-50 Кировского завода и того, что стояло на Т-150. То есть прибор ПТ-К остался на месте, его вынесли немного вперед, на специальном выступе. Башенка при этом была «глухая», то есть не имела створки. Место командира перенесли назад, так что теперь он сидел на забашенной нише. Башенный люк при этом перенесли вперед-вправо,им пользовался заряжающий. Надо сказать, что это был лишь предварительный вариант, который позже переделали.

Т-150 перед началом испытаний. С самого начала они пошли не так, как было запланировано

14 января 1941 года был подписан приказ НКО №010/19с о проведении испытаний Т-150 и Т-220. К ним формально приступили на следующий день, впрочем, пока речь шла только об осмотре машины. И на этом этапе возник ряд претензий, прежде всего к месту командира. Как выяснилось, работать со смотровой башенкой он мог только стоя, а видимость из «зеркалок» была недостаточной. Да и само размещение командира признали неудачным. Для связи с экипажем он был вынужден постоянно оглядываться. Почему-то вспоминается анекдот про вождя Соколиный Глаз и амбар, ибо такое размещение командира было еще со времен Т-28. То же самое казалось и про необходимость командиру заряжать спаренный пулемет. Собственно говоря, все высказанные претензии по боевому отделению были во многом равнозначны для КВ-1. Кроме башенки, там больше никаких отличий не имелось. Также, в ходе укороченной программы, провели испытания стрельбой, как с хода, так и с коротких остановок. Стрельба с хода оказалась не эффективной, а с коротких остановок удовлетворительной. При испытаниях на скорострельность максимальное значение было 5-7 выстрелов в минуту. При этом она порой снижалась до 3, а то и 1 выстрела в минуту, поскольку требовалось открыть кассету на полу боевого отделения. Если боезапас лежал на полу, то скорострельность возрастала до 11 выстрелов в минуту. Отмечалась также недостаточно отработанная конструкция орудийной установки. Вместо 6,5 градусов угол склонения был всего 3,5 градуса.

Тяжелый танк Т-222, дальнейшее развитие Т-150. Создали его по итогам замечаний, сделанных в ходе испытаний предшественника

Вот чего не задалось от слова совсем, так это ходовые испытания. Предполагалось пройти 2000 километров, но на фоне того, что творилось с опытными образцами Т-150 и Т-220, происходившее с Т-50 завода №174 можно считать легкой прогулкой. Первый мотор В-5 сломался 21 января 1941 года в ходе заводской обкатки, к тому моменту машина прошла всего 199 километров. Впрочем, и без того было понятно, что явно творится неладное. Ездить танк мог на 2-й передаче, при перехода на 3-4 передачу начинался перегрев и масла, и воды в системе охлаждения (и это при температуре минус 9-10 градусов). На заводе №75 лихорадочно шла доработка мотора В-5, при этом Т.П. Чупахин, начальник КБ завода №75, не гарантировал нормальной работы двигателя. Одновременно на Кировском заводе шла работа по переделке системы охлаждения Т-150. 5 февраля начались повторные ходовые испытания, которые быстро прекратились в виду повышенного расхода масла. С 18 по 24 февраля еще один мотор В-5 испытывался на танке У-21, он сломался через 40 часов работы. При этом снова указывалось на высокий температурный режим. Фактически на этом официальные испытания Т-150 закончились, официально их прекратили 1 марта, но на самом деле речь про это шла еще в середине февраля 1941 года. Связано это было с тем, что требовалось вносить ряд изменений в конструкцию танка, как в шасси, так и в башню.

Продольный разрез Т-222. В серию машина должна была пойти как КВ-3

Улучшенная машина носила индекс Т-222, она же КВ-3. 3 марта 1941 года был осмотрен полноразмерный макет башни для данной машины. Она получилась немного крупнее КВ-1, имела прямые стенки, а также новую командирскую башенку, которая уже имела люк. В качестве вооружения предполагалось использовать систему Ф-34. Надо сказать, что данная башня вызвала у комиссии смешанную реакцию, тем не менее, именно такую конструкцию собирались запускать в серию. Также для КВ-3 Н.Ф. Шашмурин разработал 8-скоростную коробку передач. Следует отметить, что башня КВ-3 (Т-222) была сварной, но также предусматривался вопрос выпуска литой версии. Переработали и орудийную укладку, которая должна была обеспечивать более высокую скорострельность. Вопрос о производстве КВ-3 был уже решенным, официально работы утверждались постановлением СНК Союза ССР и ЦК ВКП(б) №548–232сс от 15 марта 1941 года. Но… в конце марта появилась информация о том, что у немцев якобы есть тяжелые танки, и всё переиграли.

Для КВ-3 была разработана 8-скоростная коробка передач. Позже ее использовали для других проектов. И да, это единственный элемент КВ-3, пошедший в серию, но уже на другом танке

7 апреля 1941 года было подписано постановление СНК Союза ССР и ЦК ВКП(б) №827–345сс, которое оговаривало разработку нового танка. Теперь обозначение КВ-3 носила другая машина — 223, и когда выяснилось, что это такое, в ГАБТУ ужаснулись. Дело в том, что собрат Т-150, опытный танк Т-220, обладал еще меньшей надежностью. А ведь новый КВ-3 был еще тяжелее! Поэтому 25 апреля 1941 года генерал-лейтенант Я.Н. Федоренко, начальник ГАБТУ КА, выступил с предложением выпускать другой КВ-3, на базе Т-222. Боевая масса данного танка находилась в районе 54-55 тонн, броневая защита соответствовала Т-223 (лоб корпуса 120 мм, борта 90 мм), в качестве вооружения предполагалась 76-мм пушка ЗИС-5 (та самая, с баллистикой 3-К). Но это предложение не встретило поддержки, а Т-150 снова вышел на испытания. К 9 апреля 1941 года его нагрузили до 63 тонн и пустили на испытания, спустя 2 дня, пройдя 154 километра, разрушились шестерни замедленной передачи КПП. Далее машину довели до массы 55 тонн (не исключено, что всё же предложение Федоренко решили проверить), а также поставили серийный мотор В-2К, форсировав его до 700 л.с. В таком виде он прошел 666 километров. Снова подвела КПП (при буксировке Т-220), также наблюдалось прогорание выхлопных коллекторов.

Две попытки возродить КВ-3 в исходном виде. Обе оказались неудачными, но в итоге КВ-1 с броней 90 мм все же пошел в серию

К 20 июня 1941 года танк накатал 237 километров, за это время на нем успели поменять 5 моторов. Между тем, у Т-222 появился новый шанс на выпуск. 16 июня 1941 года ГАБТУ КА подготовило тактико-технические требования на тяжелый танк КВ-6. Фактически они мало чем отличались от Т-222. По планам, с 1 января 1942 года данный танк предполагалось выпускать на ЧТЗ. Данную инициативу поддержал маршал Кулик. Ну а далее Т-150/Т-222/КВ-6 не повезло в очередной раз. После начала войны на ЧТЗ свалили работы по внедрению КВ-3, и про КВ-6 благополучно забыли. Хотя как сказать, не повезло. Фактически к концу осени 1941 года в Челябинске выпускался немного упрощенный, но по сути Т-150. Без мотора мощностью 700 лошадиных сил, без командирской башенки, но с броней 90 мм (а в лобовой части корпуса и того больше), а также с пушкой ЗИС-5. И да, с массой 50 тонн. Причем к началу 1942 года про 700-сильный мотор снова заговорили. Спираль истории сделала очередной оборот…

В боях за Ленинград

В случае с опытными танками Кировского завода сложилась ситуация, несколько отличная от того, что произошла с опытными машинами завода №174. В отличие от них, опытные КВ пошли в бой. Касалось это и Т-150. Согласно документам, 11 октября 1941 года танк направили в состав 123-й танковой бригады (до того 1-я танковая дивизия). Машина пошла на пополнение бригады, потрепанной в боях. С 18 октября бригада, в составе 8-й армии, принимала участие в боевых действиях в районе Невской Дубровки. Как раз в этот период происходила переправа матчасти бригады через Неву, в ходе которой удалось провести 20 КВ-1. Тогда же были потеряны и те танки, что ныне стоят на Невском Пятачке.

Отправка Т-150 в 123-ю танковую бригаду

Дальнейшая судьба Т-150 не совсем понятна, но машина продолжала служить в составе уже 1-й Краснознаменной танковой бригады, в которую переформировали 123-ю ТБр. А затем 1943 году танк всплывает в документах 31-го гвардейского танкового полка. Причем всплывает по весьма неожиданному поводу. 18 мая 1943 года машина оказывается в списке танков, подлежащих исключению из состава полка как безвозвратные потери. Когда именно 31-й ГвТП получил данную машину, неизвестно, подобные «внезапные» появления на Ленфронте не являлись неожиданностью. Ротация брони в Ленинграде шла постоянная.

Превратности судьбы. Т-150 минимум один раз списали как безвозвратную потерю

Танк списали только для того, чтобы он вновь появился в составе полка спустя короткое время. Машина отправилась на завод №371, где прошла ремонт, после чего перестала быть безвозвратной потерей. Командиром танка назначили гвардии младшего лейтенанта И.А. Куксина, а механиком-водителем — гвардии техника-лейтенанта М.И.Шинальского. Согласно документам полка, танк получил башенный номер 220, а также позывной «Сом». В таком виде машина воевала в ходе Мгинской наступательной операции, которая проходила с 22 июля по 22 августа 1943 года. В ходе боёв, проходивших с 22 июля по 6 августа 1943 года, танкисты 31 ГвТТП записали на свой счёт 10 танков (5 Pz.Kpfw.Tiger Ausf.E, 3 Pz.Kpfw.IV и 2 Pz.Kpfw.III), 12 ДОТов, 34 ДЗОТа, а также около 750 немецких солдат и офицеров. О накале боёв говорит тот факт, что 19 из 21 танка роты были повреждены и эвакуировались с поля боя, из них 6 — дважды. На поле боя было восстановлено 7 танков, ещё 13 – силами полевой базы.

Гвардии младший лейтенант И.А. Куксин, последний командир Т-150, а также гвардии техник-лейтенант М.И.Шинальский, последний его механик-водитель

Имеются данные и о том, как воевал Т-150. На счету его экипажа оказалось 5 ДЗОТ-ов, 2 ручных пулемёта, а также 36 солдат и офицеров противника. Также случился эпизод, который попал в объектив фронтового фотокорреспондента. В ходе боя танку сбило гусеницу, но ее удалось поставить обратно, далее экипаж находился в обороне 4 дня. Увы, для Т-150 Мгинская наступательная операция стала последним эпизодом боевых действий. 18 августа 1943 года 1-я и 4-я роты 31-го ГвТП пошли в атаку, обеспечивая пехоте выход на северный берег реки Мойка. В результате атаки 9 танков было выведено из строя, включая и Т-150. Погиб почти весь экипаж: помимо Куксина и Шинальского, в его составе находились наводчик гвардии старший сержант А.С.Юрдин и заряжающий (он же младший механик-водитель) гвардии сержант И.М. Брежак. Кто был в экипаже радистом, определить пока не удалось. Следует отметить, что в безвозвратные потери Т-150 не записали. В конце августа 1943 года Т-150 снова оказался на заводе №371, но снова в строй его не ввели.

Шинальский (с кувалдой) и Брежак ремонтируют гусеницу. Единственной фото Т-150 в боевых условиях

Напоследок стоит отметить, что с точки зрения боевой эффективности Т-150 был равнозначен основной массе танков полка. Дело в том, что основу матчасти 31-го Гв.ТП составляли танки выпуска Кировского завода с башнями толщиной 90 мм, а также танки, выпущенные на заводе №371 в ходе блокады Ленинграда. У части «блокадников» были еще и орудия ЗИС-5, что делало их более эффективными при борьбе с вражескими танками.

Источники

1. РГВА
2. ЦАМО РФ
3. ЦГА СБб
4. РГАКФД
5. «Память Народа»

источник: https://zen.yandex.ru/media/yuripasholok/kv-maloi-modernizacii-5fff7864fda7a253d385d7f6