Юрий Пашолок. Электротанк Андре Понятовского

Юрий Пашолок. Электротанк Андре Понятовского

Французский экспериментальный средний танк Char G1P, единственный из программы Char G, который дошел до стадии опытного образца

Содержание:

То, что французское командование умудрилось загнать собственное танкостроение в тупик, не является большим секретом. Номинально Франция обладала, с конца Первой мировой войны, самым большим в мире парком бронетанковой техники. Лишь к середине 30-х годов по числу танков пальму первенства вырвал Советский Союз, но про его успехи в Европе не знали. Французы же официально оставались в статусе лидеров и к началу Второй мировой войны. Вот только количество совсем не обязательно означало качество. Французские танковые силы в этом плане представляли собой колосса на глиняных ногах. Метания из стороны в сторону привело к тому, что основу бронетанковых сил составляли легкие танки. Наиболее массовым танком французской армии к 1 сентября 1939 года оставался Renault FT, а его сменщики недалеко от него ушли. Единственным плюсом являлось наличие у французских легких танков противоснарядной брони, которая, впрочем, спасала далеко не всегда.

G1P в исходной конфигурации, декабрь 1936 года

Наиболее запущенная ситуация оказалась со средними танками. В какой-то момент командование французской пехоты вообще махнуло на них рукой, посчитав, что нужны «боевые» (фактически тяжелые) Char B. В результате сложилась комичная ситуация, когда у французской пехоты, к началу войны, имелось больше тяжелых танков, нежели средних. В какой-то момент разум всё же вернулся, и французская пехота инициировала работы по новому среднему танку. Вот только звалась эта программа Char G, она являлась самым громким провалом французского танкостроения. Единственным танком, который всё же построили по данной программе, стал Char G1P, разработанный под руководством инженера Андре Понятовского. Этому самому танку и посвящен пятничный материал.

Потенциальный сменщик Char D2

Вообще у французов, по состоянию на начало 30-х годов, средний танк имелся. Речь идет о Char D2 (Renault UZ), чья история появления не менее веселая, нежели программа Char G. Дело в том, что изначально французская пехота хотела Renault FT, но немного побыстрее и с более крепкой броней. Но требования росли, росли, еще росли… В результате получился танк боевой массой 20 тонн, который легким никак не получался. При этом по вооружению он почти не уступал Char B1, а по броне был с ним равнозначным. Казалось бы, вот он, подходящий для французской армии средний танк. Неспешный (22 км/ч), но для поддержки пехоты такой скорости вполне хватало, с мощным орудием, вполне адекватной броневой защитой (фактически это был первый серийный средний танк с противоснарядной броней). Но французские военные умудрились перехитрить сами себя. Вместо Char D2 массовым французским танком выбрали Char B1, а заказ на 50 Char D2 окончательно оформили только 24 декабря 1934 года. При этом машину записали в категорию «маневренных» танков, которой он слегка не соответствовал.

Char D2, упущенная возможность насытить французскую армию вполне приличным средним танком. Ярым сторонником этих машин был полковник де Голль, но его не послушали

Все эти игрища привели к тому, что сложилась слегка так дикая ситуация. Во-первых, французское пехотное командование потеряло уйму времени. Для понимания, первые Char B1 сдали только в декабре 1935, а первые Char D2 и того позже — в мае 1936 года. Во-вторых, пока французская пехота растекалась по древу, французская кавалерия приняла на вооружение средний танк SOMUA AC 4, более известный как SOMUA S 35. Официально это был броневик, только с гусеницами, массой 19,5 тонн, скоростью до 45 км/ч, броней толщиной 40 мм и вооруженный 47-мм пушкой. Этот самый «броневик» выглядел сущим издевательством над французским пехотным командованием. Шутка ли, при той же массе, что у Reneult D2, кавалерийский «броневик» был быстрее «маневренного танка» почти в 2 раза. Одним словом, самолюбие французского пехотного командования было задето.

SOMUA AC 4, он же SOMUA S 35. Официально бронемашина, этот танк стал сюрпризом для французского пехотного командования. Оно захотело похожую машину для моторизованных дивизий

16 декабря 1935 года пехотное командование сформировало тактико-технические требования на 20-тонный средний пехотный танк. Требования во многом повторяли SOMUA S 35. Боевая масса составляла 20 тонн, толщина брони 40 мм, 47-мм пушка в качестве вооружения. Правда, максимальную скорость захотели аж 50 км/ч. Зачем надо было делать танк более быстрый, чем SOMUA S 35, непонятно, особенно на фоне того, что средняя скорость оказалась ниже — 20 км/ч. Дальность действия тоже вызывала удивление — 400 км (у SOMUA S 35 она была 280 км). Всего предполагалось закупить 250 таких танков, которые шли в 5 батальонов по 45 машин в каждой, остальное являлось резервом. Батальоны входили в состав DIM (division d’infanterie motorisée, пехотные моторизованные дивизии). Это, в общем-то, мало что меняло, поскольку Char B1 (к тому моменту уже Char B1 bis, с броней толщиной 60 мм) шли в DCR (division cuirassée, танковые дивизии). То есть программа Char G означала не более чем усиление моторизованных дивизий, так что средние танки всё равно оставались в меньшинстве.

SEAM и Андре Понятовский оказались единственными, кто довел дело до реальной машины

На спецификации по Char G откликнулось сразу много грандов. В их числе оказались Renault, FCM, Lorraine-Dietrich, SOMUA, Fouga, BDR (Baudet-Donon-Roussel) и SEAM (Societe d’Etudes et d’Applications Mecaniques). Впрочем, позже несколько фирм отсеялось. Связано это оказалась, в том числе, и с большой любовью французского пехотного командования к смене спецификации. Кому-то наверху пришла в голову гениальная мысль, что у в отделении управления подозрительно много места. Надо бы сидящих там мсье чем-нибудь занять. В результате в лобовой части корпуса образовалось 75-мм орудие SA 35. Фирмы даже внесли данные изменения на карандаш, но примерно в этот момент из программы Char G стали отваливаться одна фирма за другой. Первыми ушли FCM и SOMUA, у которых и так заказов хватало выше крыши (впрочем, SOMUA SAu 40 явно имеет к программе Char G прямое отношение). Чем занималась Fouga, вообще не понятно. Lorraine-Dietrich вроде как чем-то занималась, но фактически ничем, кроме деревянного макета и потраченного бюджета, это не закончилось. В результате хоть какая-то реальная активность шла у трех фирм — Renault, SEAM и BDR, причем последняя из программы позже вышла, но при этом Char G1B превратился в ARL V 39. Из двух оставшихся участников до состояния реально работающего прототипа дошла только SEAM.

«Если долго мучиться…»

Деятельность SEAM (фактически это была инжиниринговая организация) была весьма туманной, как и личность главного в ней по танкам. Кто вообще такой Андре Понятовский, это отдельный разговор. Судя по всему, речь идет об Андрее Понятовском, полном тезке своего отца, который носил титул принца. В переписке инженера Понятовского периодически также называют принцем, отчасти это так и есть (его братья были принцами, а вот с Андреем, который родился в США, ситуация не совсем понятная). Точно можно сказать, что Андрей Понятовский, потомок последнего короля Польши Станислава Августа Понятовского, занимался автомобилестроением, причем первый патент он получил еще в 1922 году. А где автомобили, там часто были и танки. Надо сказать, что «странной» SEAM кажется только отчасти. Дело в том, что и BDR, и Lorraine по сути работали чужими руками. Да и если вспомнить танки Porsche K.G., можно легко заметить, что они отнюдь не построены самим Порше. Явление вполне нормальное. Кстати говоря, Понятовского и SEAM в переписке обычно указывают отдельно, лишний раз показывает, кто в проекте был главным заводилой. Ну и да, Мишель Понятовский, министр внутренних дел Франции в 1974-77 годах, его родственник.

G1P был вполне типичным для Франции танком с литым корпусом, собиравшемся на болтах

SEAM первой среагировала на спецификации по Char G, посему и проект был представлен раньше. Исходный танк вполне вписывался в концепцию, которая предполагала 20-тонный танк в габаритах, схожих с Char D2 и SOMUA S 35. По сравнению с последним детище SEAM и Понятовского было на 19 см длиннее и на 18 см шире. Вполне привычный для французского танкостроения проект, с литым корпусом, собиравшемся на болтах. Не являлась и откровением и ходовая часть с блокированной подвеской, имевшей по 6 пар опорных катков. Изюминкой являлась электромеханическая трансмиссия. Благодаря ей не только облегчалось управление танком, но и менялась компоновка агрегатов моторно-трансмиссионной группы. Правда, имелся и типовой для такой трансмиссии минус — лишние 1,5 тонны массы. Надо сказать, что для французских танков подобный тип трансмиссии не являлся чем-то совсем новым — его массово применяли еще в Первую мировую войну. В целом получался довольно интересный танк, с рациональными углами наклона брони. Благодаря этому на определенных участках толщину брони снизили до 35 мм, зато в лобовой части корпуса, наиболее критичной части, ее увеличили до 55 мм.

Подобно FCM 36, танк имел рациональные углы наклона верхних бортовых листов, это позволило немного снизить массу. Впрочем, даже у опытной машины она составляла 23 тонны

Из всех участников проекта, кто реально занимался своими танками, а не рисовал их в стол, детище Понятовского и SEAM, получившее обозначение G1P, выглядело наиболее близко к требованиям. Во-первых, их танк был наименее габаритным. Во-вторых, его унифицировали по башне с Char B1 bis — на танке предполагалось использовать башню APX 4 с толщиной брони 40 мм. В-третьих, вполне реалистичной выглядели расчетные данные. Не 50, но 40 км/ч, в качестве силовой установки предполагалось использовать V-образный 12-цилиндровый мотор Huspano-Suiza мощностью 280 лошадиных сил. С учетом более тяжелой электромеханической трансмиссии в 20 тонн машина вряд ли вписалась бы, но где-то 22-23 тонны там вполне получалось. Но тут французское пехотное командование переиграло требования, и SEAM пришлось исходный проект переделывать, запихивая в лобовой лист корпуса 75-мм пушку SA 35. А дальше начались проблемы иного характера. Статус SEAM являлся для нее большим минусом, поскольку с финансированием дела обстояли не очень. Кроме того, там не знали, что конкуренты занимаются чем угодно, кроме как реальными работами. Посему с опытным образцом G1P торопились. Это, во многом, и стало причиной неудач, которые преследовали G1P.

Изюминкой машины стала электромеханическая трансмиссия. Хотя главная изюминка — это сам факт изготовления танка. Но французские военные продолжали радоваться фанерными танками Renault и Lorraine

В ночь на 3 декабря 1936 года, спустя чуть менее года с появления спецификации на G1P, опытный образец G1P прибыл в Венсен, где его передали CEMAV (Commission d’Expériences du Matériel Automobile de Vincennes), заведующей испытаниями опытных образцов. Поскольку требуемого мотора SEAM так и не получила, поставили какой есть — Huspano-Suiza мощностью 120 лошадиных сил. Даже с макетной башней и заглушкой вместо установки орудия боевая масса G1P достигла 23 тонны. И если башня APX 4, которую собирались далее ставить, имела массу всего на 200 кг больше массогабаритного макета, стоящего на машине, то 75 mm SA 35, со всем оборудованием, тянула еще на 2,5-3 тонны. То есть было бы реально 26 тонн. Причина спешки SEAM прозаична: требовалось обогнать конкурентов и показать работоспособность электромеханической трансмиссии. Но лучше бы Понятовский и компания этого не делали. Потому что CEMAV смотрела на изделие в целом, а не на заготовку. А вот с изделием была беда. При столь «дохлом» моторе быстрее 14 км/ч опытный образец G1P не разгонялся. Самое главное, что и к концу 1936 года, и в 1937 году, абсолютно все конкуренты продолжали полировать фанерные макеты, а иные и вовсе стали отказываться от дальнейшей борьбы (случилось это в первой половине 1938 года). То есть эта гонка была вообще никому не нужна. Кроме того, имелись некоторые проблемы с ходовой часть, которые, впрочем, на фоне силовой установки являлись мелочью.

Таким G1P предполагался в серии. Выпускался бы он на мощностях ARL. Но летом 1938 года сменились требования на Char G, так что проект оказался не у дел. А французские моторизованные дивизии без танков

Единственным плюсом всего происходящего стал контракт №71 059 D/P, согласно которому SEAM выделялось 1200000 франков на доработку машины со сроком сдачи 31 октября 1937 года. Казалось бы, игра стоила свеч, но… Во-первых, Lorraine со своим деревянным макетом получила 2600000 франков, со сроком сдачи машины в 1938 году. Во-вторых, французское пехотное командование, как зачарованное, смотрело на макет G1R (он же Renault ACK). На фоне других проектов совместное детище Renault и подполковника Баллана выглядело звездолетом. Похоже, что французских военных не очень беспокоила ситуация с потерей драгоценного времени, как и ситуация вокруг Renault. Кто не в курсе, ситуация там оказалась настолько критичной, что в 1936 году пришлось национализировать танковое производство Renault (а заодно и танковое производство APX, так появились AMX и ARL). О том, что складывать все яйца в одну корзину чревато, французские военные явно оказались не в курсе. Посему они бегали с G1R, как с писаной торбой, аж до мая 1940 года. Хотя уже к 1938 году было понятно — хоть чем-то занимаются по данной теме только Понятовский и SEAM.

C1P в финальной конфигурации, июнь 1940 года

Отчасти решить проблемы G1P удалось. Для начала, необходимый для танка 280-сильный мотор, а заодно и доработали ходовую часть. Также наметился альянс с ARL, да и Морис Лавиротт, главный конструктор ARL (и по совместительству главный человек в программе Char B), стал мелькать в переписке. В 1938 году доработанный G1P вышел на испытания. Вместе с тем, ни установки на него башни APX 4, ни установка 75-мм пушки SA 35, ни установки радиостанции не состоялось. Самое худшее, что 12 июля 1938 года пехотное командование подготовила новую спецификацию на Char G. Теперь боевая масса составляла 30 тонн, а 75-мм орудие стояло в башню. Спецификацию выдали BDR, Fouga, Renault, Lorraine и SEAM. Фактически же французская пехота недвусмысленно дала понять — они хотят G1R, ибо он был единственным, кто идеально вписывался в данную спецификацию. То, что танк был не от мира сего, и дальше фанеры дело как-то не продвигалось, об этом как-то не подумали.

Французское пехотное командование не воспользовалось шансом повести себя как умные люди. В результате средних танков французская армия не дождалась. Ну а что вы хотели, если там решения принимали люди пенсионного возраста?

Деваться SEAM было некуда, ибо новая спецификация означала одно — всё по-новой. Их 30-тонный танк на самом деле остался тем же самым, чем являлся и до того. А ведь до того был шанс для разумного развития ситуации. В 1939 году ожидался запуск серийного производства, поставки в войска год спустя. Причем имелась и производственная база — ARL, туда же, в конце концов, пристроили машину BDR, превратившуюся в САУ. Но совершенно безмозглое поведение французского командования, достойного железных крестов со всеми принадлежностями (дубовых листьев там было не надо, ибо дубами являлись сами носители) поставило на G1P крест. Да что там G1P — на всей программе оснащения моторизованных дивизий средними танками. Какое-то движение по программе G1P имело место в начале 1939 года, но на этом всё. К началу Второй мировой войны работы по танку прекратились, а в июне 1940 года доработанный прототип достался немцам. Такая вот великолепная демонстрация величайшей тупости французского пехотного командования. К 10 мая 1940 года всё, что они могли предложить моторизованным дивизиям, это обещания, да палки-скакалки.

Список источников

1. Centre des archives de l’Armement et du personnel civil (CAAPC)
2. The Encyclopedia of French Tanks and Armoured Fighting Vehicles: 1914-1940, Francois Vauvillier, Histoire & Collections, 2014
3. Le Futur Char G1, GBM 78-83
4. chars-francais.net
5. eBay

источник: https://zen.yandex.ru/media/yuripasholok/elektrotank-andre-poniatovskogo-600fd2ab8dfe7b3b2d973a65