В конце 1980-ых, криптографический отдел советской разведки был поставлен на уши результатом перехвата радиопереговоров между американскими патрулирующими бомбардировщиками B-52, и их контрольным пунктом на Аляске. По данным радиоперехвата, в переговорах использовался новый, совершенно неизвестный секретный код, полностью неизвестный советской разведке.
Криптографы взялись за работу с привынчым энтузиазмом… который спустя несколько месяцев бесплодного труда изрядно подувял, а спустя два года (!) перешел в глухое отчаяние. Неизвестный секретный код не поддавался расшифровке. Полученные путем математической обработки данные не удавалось приставить к хоть какому-то языку вобще.
В довершение всего, сам по себе код встречался в переговорах крайне редко. Путем нечеловеческих усилий, разведке удалось уточнить, что код появляется в эфире только в тех случаях, когда в воздухе находится один определенный бомбардировщик, и то не всегда. Страшные подозрения овладели всем персоналом разведки — неужели американцы разработали принципиально новый код, не поддающийся расшифровке, и сейчас испытывают его эффективность? Перспектива, что в случае войны, американские переговоры будут полностью защищены этой принципиально новой системой шифрования, удручала.
Несмотря на все старания криптографов, тайна оставалась неразгаданной. Кончилась Холодная Война, наступила перестройка, затем рухнул Советский Союз — тайна шифра (кстати, исчезнувшего из эфира) оставалась неразгаданной.
И только почти десятилетие спустя, по чистой случайности, тайна была раскрыта.
Выяснилось, что радист экипажа того самого B-52 и один из диспетчеров контрольного поста были старыми друзьями. И, отлично зная друг друга, они имели по крайней мере один достоверно известный общий интерес — любовь к научной фантастике. Если конкретнее, то к одному ее представителю, впервые вышедшему на экраны в 1966 году… Star Trek.
Два приятеля общались друг с другом на клингонском.
