Взгляд Василиска. 10
Утро застало «Силача» подходящим к Талиенванской бухте. Балк и великий князь как два заговорщика стояли рядом у фальшборта напряженно оглядываясь по сторонам. Положение взявшихся за поиск пропавшего крейсера, осложнялось тем, что никто точно не знал, где покойный Степанов выставил заграждение. Несмотря на малую осадку, «Силач» вполне мог налететь на мину сорванную с якоря.
— Стоп машина! – зычно крикнул командир, заметив в воде что-то подозрительное.
— Есть, стоп машина, — немедленно отозвались в ходовой рубке.
— Плавающая мина прямо по курсу, — определил, наконец, опасность Балк.
— И еще одна, на правом крамболе, — добавил великий князь.
— Доброе утро, господа, — поприветствовал всех только что поднявшийся на палубу мичман Якубовский, и тут же переменившись в лице встревоженно спросил, — а мы где?
— Довольно странный вопрос для штурмана, — пробасил в ответ командир, направляясь в ходовую рубку.
— В Талиенваньской бухте, — вежливо пояснил мичману Алеша.
— «Боярина» ищем? – в глазах Якубовского мелькнуло понимание, — Странно, что Сергей Захарович, не сообщил мне сразу о получении приказа. Кстати, а где сопровождение?
— Э… видите ли, уважаемый…
— Александр Антонович.
— Очень приятно, Алексей Михайлович, — закончил церемонию знакомства великий князь, и офицеры обменялись рукопожатием, — так вот, некоторым образом, приказа у нас нет.
— Ничего себе, — округлил глаза мичман, — я, конечно, пока с Балком служу, ко всякому привык.… Погодите, вы ведь не просто Алексей Михайлович, а великий князь?
— Виновен, — вздохнул в ответ Алеша.
— Замечательно! А в кармане у вас браунинг.
— Господа, а что здесь происходит? – с такими словами к ним присоединился только что поднявшийся корабельный врач Августовский.
— О, ничего страшного, Николай Иосифович, — с нескрываемой иронией воскликнул Якубовский, — просто наш «Силач» захвачен!
— Кем, простите, захвачен?
— Так вот же, прошу любить и жаловать, его императорское высочество великий князь Алексей Михайлович!
— Черт знает что такое! – страдальчески поморщился доктор, не приняв шутки мичмана, — мне на берег нужно, за лекарствами! Я ведь докладывал…
— Ничего не могу поделать, как Малеева отозвали в экипаж, наш голиаф совершенно распоясался.
Пока они так мило беседовали, Балк сам вставший за штурвал, аккуратно провел свое утлое суденышко мимо рогатой смерти и вернулся на палубу.
— Вот что, господа, — тоном, не терпящим возражений, заявил он собравшимся, — сейчас ищем «Боярина». Как вернемся в Порт-Артур, можете на меня жаловаться хоть наместнику, хоть господу богу, а теперь извольте выполнять!
— Пожаловаться, конечно, можно, — поморщился Августовский, — только какой в этом прок?
— Вот и славно, команда кроме занятых на вахте, имеет время завтракать!
— Есть! – козырнул Якубовский.
Сам командир, спускаться в салон не стал, а приказал подать себе и своему гостю чаю наверх. Наскоро перекусив, они продолжили наблюдение и вскоре их усилия увенчались успехом. У южной оконечности острова Саншантао сиротливо качался на волнах пропавший крейсер. Балк снова сам встал к штурвалу и виртуозно подвинтил «Силача» к бывшему еще совсем недавно красой и гордостью тихоокеанской эскадры «Боярину». Едва были заведены швартовочные концы, великий князь сделал попытку подняться на борт, но командир буксира бесцеремонно остановил его.
— Ваше императорское высочество, — безапелляционно заявил он Алеше, — извольте оставаться на корабле и в случае чего принять командование. И попрошу глазами не зыркать, я вам не Успенский!
Великий князь попробовал было возразить, но Балк был неумолим. Взяв с собой пару самых расторопных матросов, лейтенант отправился на осмотр терпящего бедствие судна. Отсутствовал он не слишком долго, но Алеше это время показалось вечностью. Наконец, изрядно повеселевший великан вернулся и довольно заявил:
— Все нормально! Пробоина в районе миделя под левой кочегаркой. Задраено все надежно и пластырь подведен. Голову бы Сарычеву оторвать за такие дела!
— Что будем делать? — вздохнув с облегчением, спросил великий князь.
— А что тут сделаешь, — пожал плечами командир буксира. — Сейчас зацепим, да и оттащим подальше от мин. Потом отведем в Дальний, и там воду откачаем. Ну и взыскание получим, как же без него. Только бы наши желтолицые друзья не появились и всю малину нам не испортили.
— Надо орудия зарядить, — решительно заявил Алеша, — на всякий случай!
— Ну, не знаю, у меня комендоров нет.
— А я на что?
Крыть было нечем, и Балк скрепя сердце выделил великому князю двух матросов, с которыми тот и перешел на крейсер. Быстро осмотрев пушки и найдя их в полной исправности, Алеша велел раздраить кранцы подачи снарядов. Боеприпасы так же были на месте, так что появилась надежда если не отбиться, то хотя бы отпугнуть не слишком мощного врага. Тем временем, «Силач» начал потихоньку буксировать крейсер к ближайшему порту.
Когда наши войска заняли Порт-Артур, и правительство объявило его главной военно-морской базой на русском Дальнем Востоке, было решено что он будет закрытым для иностранцев городом, а чтобы не страдала торговля, для иноземных коммерсантов выстроят другой порт. Сказано – сделано и вскоре на месте китайской деревушки у бухты Талиенвань возник новый город, названный русскими Дальний. Как это обычно бывает в России, строгость законов компенсировалась необязательностью их исполнения. Иноземные негоцианты, впрочем, как и русские, продолжали пользоваться Порт-Артуром, а стоивший почти двадцать миллионов Дальний простаивал. Может быть, поэтому злые языки и прозвали этот город «Лишний». Тем не менее, талиенваньская бухта была очень удобна, как и большие пирсы и огромные склады. Когда «Силач» дотащил, наконец, многострадальный крейсер до места назначения, погода изрядно испортилась. Еще недавно спокойное море, ощутимо штормило, а порывистый ветер швырял в лица вахтенных снежную крупу. Как бы то ни было, в бухте «Боярин» был в безопасности, и даже если что-нибудь приключилось, то поднять его было бы не сложно. Буквально через час после этого, в бухту страдая от качки, вошли два эсминца «Выносливый» и «Грозовой». Посланные на поиски крейсера, они, разумеется, ничего не нашли и застигнутые непогодой предпочли укрыться от нее в Дальнем. Сказать, что командовавший экспедицией капитан первого ранга Матусевич был удивлен, значило не сказать ничего. Первой его реакцией был безудержный гнев, и потому он немедленно потребовал от командира буксира прибыть для объяснений. Впрочем, когда перед ним помимо Балка появился еще и великий князь, командир отряда миноносцев, хотя и с трудом, но сумел сдержаться.
— Ваше императорское высочество, — начал он, стараясь подбирать слова, — что это все означает?
— Я полагаю, что полный успех порученной вам спасательной экспедиции, — бесхитростно ответил ему Алеша.
— Да вы что, издеваетесь? – выпучил глаза Матусевич.
— Никоим образом, — преданно глядя в глаза сообщил Балк, — вы здесь, крейсер тоже здесь…
— Любопытно, — задумчиво проговорил только что гневавшийся начальник, — похоже, что ни малейшего раскаяния вы не чувствуете.
— За что, за то, что спасли крейсер?
После этих слов Матусевич задумался. Хотя самоуправство было налицо, также было совершенно очевидно, что без него крейсер не успели бы привести в гавань. Что могло произойти с лишенным команды кораблем, было одному богу известно. К тому же быстроходных крейсеров второго ранга в Порт-Артуре было только два. Не считать же за таковые древние клипера и «Забияку». Так что, подрыв на мине «Боярина» был чувствительной потерей.
— Эх, Алексей Михайлович, Алексей Михайлович, — сокрушенно посетовал капитан первого ранга, — ну ладно Балк, но вы-то куда? Ладно, ступайте, пусть с вами Старк с наместником разбираются, кто кого на эту авантюру уговорил!
Оба лейтенанта синхронно, будто тренировались, отдали честь и собрались выйти, но перед тем Матусевич остановил Алешу.
— Ваше императорское высочество, — негромко сказал он ему, — ваша привычка, чуть что хвататься за браунинг, стала уже притчей во языцех, вы бы хоть приобрели таковой что ли?
Через два дня шторм утих. На ожившем крейсере появилась доставленная поездом команда. Поскольку командир и старший офицер крейсера были отданы под суд, возглавлял ее минный офицер лейтенант Никитин. Осушив затопленные отсеки и подкрепив пластырь, они приготовили «Боярин» к переходу в Порт-Артур. Сопровождать крейсер должны были миноносцы и «Силач». В связи с отсутствием командира на него перешел Матусевич, приказавший великому князю следовать за собой. Не то чтобы Алеша попал под арест, но видимо многоопытный офицер опасался, что он еще что-нибудь выкинет и старался держать при себе.
Возвращение в Порт-Артур обернулось подлинным триумфом. Хотя все знали, что экспедиция по спасению крейсера увенчалась успехом, но знать это одно, а увидеть собственными глазами совсем другое. Первыми крейсер приветствовали дежурные миноносцы и «Ретвизан» продолжавший оставаться на внешнем рейде. Хотя его пока не удавалось разгрузить и ввести в гавань, командование решило извлечь выгоду из сложившейся ситуации. Окружив броненосец двойным кольцом противоминных сетей его превратили, таким образом, в неприступную для вражеских минных судов крепость. Хорошо вооруженный корабль стал одним из узлов обороны и вместе с береговыми батареями и канонерскими лодками надежно охранял вход в бухту от посягательств противника. Обменявшись сигналами с «Ретвизаном» крейсер вошел во внутренний бассейн. Здесь его ждал не менее теплый прием. Хотя официальных распоряжений на этот счет не было, матросы, и офицеры русских кораблей высыпали на палубы, крича при этом ура и бросая вверх фуражки и бескозырки. Всеобщее воодушевление охватило русскую эскадру, и даже кислая физиономия Старка не могла испортить людям праздник. Умнее всех в данной ситуации поступил наместник. Опытный бюрократ и царедворец, недолго думая направил в Петербург депешу, в которой представил спасение «Боярина» как большой успех и, в общем, был не далек от истины. Особо была выражена благодарность отличившимся. Более всех отличились, разумеется, сам Евгений Иванович, а так же адмиралы Старк и Греве, как разработавшие и с блеском воплотившие в жизнь совершенно великолепный план. Исполнители также не были обойдены, Алексеев с удовольствием доносил, что капитан первого ранга Матусевич и командиры миноносцев с честью выполнили свой долг. Не забыли и нижестоящих участников: скупо отмечалась расторопность экипажа буксира «Силач» и временно прикомандированного к нему великого князя Алексея Михайловича.
Сам виновник переполоха не обратил на неудовольствия начальства ни малейшего внимания. Спасение крейсера, само по себе, казалось Алеше достаточной наградой и чувство собственной причастности к такому лихому и в высшей степени полезному делу согревало душу. Его непосредственный начальник, адмирал Греве, сообразил наконец, что оставлять такого деятельного молодого человека как лейтенант Романов без порученного ему дела, есть верный способ нажить себе неприятностей в формуляр. Посему встретив своего подчиненного, и ни словом не обмолвившись о спасательной эпопее, он приказал Алексею Михайловичу заняться введением в строй станций беспроволочного телеграфа. Как оказалось после разгрузки «Маньчжурии», среди ее грузов находилось два десятка комплектов станций системы Попова-Дюкрете. Новейшее средство связи, хотя и заняло свое законное место на многих боевых кораблях, было еще недостаточно освоено русскими моряками. К тому же на миноносцах таких станций не было вовсе, что конечно было крайне неудобно в разведке и тому подобных делах. К сожалению, к телеграфным станциям, не прилагалось людей способных с ними управляться и вот решение этой проблемы, и возложили на крепкие плечи лейтенанта Романова.
Тот верный своим принципам и не подумал отказываться и с энтузиазмом принялся за выполнение поручения. Первым делом Алеша убедился в том, что станции комплектны и не имеют внешних повреждений. Сделать это было совсем не просто, особенно принимая во внимание крайний недостаток людей, но он справился. Убедившись, что, по крайней мере внешне, все в порядке, великий князь задумался. Отступать было не в его характере, но средств выполнить приказ он пока не видел. В конце концов, решив, что утро вечера мудренее, изрядно проголодавшийся молодой человек отправился домой.
В маленьком доме с загнутыми верх концами черепичной крыши возвращение блудного лейтенанта встретили с ликованием.
— Ваше императорское высочество, Алексей Михайлович, да как же так! – восклицал преданный Прохор, — мы уж и не чаяли вас живым увидеть.
— Ну-ну, пустое, — отмахнулся от его назойливости Алеша, — дома то все благополучно?
— Да что мы, вы то как?
— Говорю же все хорошо, а где Кейко?
Маленькая китаянка, будто услышав его вопрос, тут же вышла и склонилась в почтительном поклоне. Молодой человек с удовольствием остановил взор на ее хрупкой фигурке и сложной прическе с венчающим ее большим черепаховым гребнем. Лицо ее было совершенно бесстрастно, но ему все же показалось что в уголках глаз девушки мелькнули радостные искры.
— Да вот она, чего ей сделается то, — встретил ее появление бурчанием Прохор.
— Хорошо, сейчас ванну, затем ужинать и спать. Кстати, а где Архипыч?
— Да здесь я, — отозвался только что зашедший старик, — пока вы «Боярина» спасали, мы тут тоже делом занимались.
— Подожди, — изумился камер-лакей. Это что же, ты знал, где Алексей Михайлович, а нам ничего не сказал?
— Мы флотские все знаем, — отрезал старый матрос, — а вам штафиркам это и вовсе не обязательно!
— Ладно-ладно вам, — усмехнулся Алеша, — а что за дело то?
— Харч закупали, а то мало ли, осадят япошки, так что с голоду подыхать?
— Свинью они купили, — мстительно заявил Прохор.
— Была свинья, а стала свинина! – не остался в долгу Архипыч, — как осада начнется еще спасибо скажешь, дармоед!
«А мысль то, о закупке провианта, право, недурна. Надо бы и крепостному начальству обеспокоиться», — подумал великий князь, но вслух сказал, — а что, телеграфистов там, на рынке случайно не продавали? А то у меня в них нужда, а не в свинине.
Смутить каким-либо вопросом, пусть даже донельзя странным, Архипыча было нельзя.
— Телеграфисты по почтовому ведомству проходят, — не раздумывая ответил он, — коли в них нужда, так и идите на почтамт!
Мысль эта при всей ее простоте, совершенно не пришла великому князю в голову. Действительно, где телеграф, там и телеграфисты. По военному времени, их все равно призовут на службу и могут отправить, бог знает куда. Так отчего бы и не на наши станции? Так думал Алеша, засыпая и твердо решив, что поутру направится на почтамт.
Утро впрочем, внесло в его планы некоторый коррективы. Едва проснувшись, великий князь услыхал явственные разрывы крупнокалиберных снарядов. Вскочив как ошпаренный и наскоро одевшись он попытался узнать что происходит, но Архипыч с олимпийским спокойствием сообщил ему что «японец через Ляотешань стреляет».
— И что, часто стреляет?
— Да почитай каждый день, как вы уехали. Но бестолково стреляют, без наводки, на кого бог пошлет. Завтракать то будете?
После завтрака Алеша взял в руки портфель с прихваченными со службы бумагами и удивленно уставился на замок. Он точно помнил, что закрывал его, однако документы выпали из него, разлетевшись по всей комнате. Все присутствующие, включая великого князя, кинулись их собирать, мешаясь друг другу, и так случилось, что он нечаянно столкнулся головою с Кейко.
— Ой, Ареса… — воскликнула она от неожиданности.
— Прости, пожалуйста, — извинился тот глядя в глаза китаянки.
Но девушка уже поднялась и с поклоном подавала ему поднятые с пола листы. Немного досадуя на свою неловкость, Алеша принял бумаги и в этот момент их глаза встретились. Кейко стрельнув в его сторону глазами, вдруг прыснула от смеха и прикрыла рот ладошкой. Великий князь тоже не удержался, затем к ним присоединился Ванька и вскоре все весело смеялись над этим происшествием. Разве что Прохор остался серьезным и только покачал головой, дескать, вот шустрая девка, но никто на него не обратил никакого внимания.
Придя на почтамт, Алексей Михайлович застал прелюбопытную картину. Посреди зала весьма колоритный офицер, заросший черной густой бородой оживленно жестикулируя, громко разговаривал с его старым знакомым Ефимом Ивановичем Егоровым.
— Дорогой мой, — почти кричал офицер, — я тебе как другу говорю, как брату! Эту телеграмму нужно отправить как можно скорее! Ты меня понимаешь?
В голосе его явно слышался кавказский акцент, а Алеша детство которого прошло на Кавказе питал симпатию к тамошним уроженцам и подошел поближе.
— Не могу, господин ротмистр, никак не могу, — пытался увещевать кавказца чиновник, — приказ наместника, не принимать никаких телеграмм, без особого на то позволения.
— Послушай, дорогой, ты, что думаешь, я шпион? Нет, я не шпион, а вот тебя арестовать за шпионаж могу. Ты знаешь кто я такой?
— Что здесь происходит, господа? – осведомился великий князь, подойдя ближе.
— Алексей Михайлович, — обрадовался знакомому лицу Ефим Иванович, — ну хоть вы скажите этому господину, что нельзя без разрешения наместника.
— Простите, с кем имею честь?
— Князь Микеладзе! – представился с вызовом в голосе ротмистр, — начальник здешней жандармской команды.
— Великий князь Алексей Михайлович, — наклонил в ответ голову Алеша. – Странно, князь, что вас не знают местные чиновники.
— Прошу прощения, ваше императорское высочество, — вытянулся Микеладзе, — но я только что прибыл со своими людьми. Надо вот телеграмму отбить о прибытии, а тут…
— Даже не знаю чем вам помочь. Очевидно, все же надо взять разрешение в штабе наместника. Дурацкая ситуация, вам по службе надо проверять этих несчастных телеграфистов, а не склонять к нарушению приказа.
— Пожалуй, — мотнул головой жандарм, — а где штаб? Я прежде не бывал в Порт-Артуре.
— Я вам расскажу, как добраться, это совсем не сложно.
Странное дело, почему-то Алеша совершенно не чувствовал предубеждения к жандармам, свойственного абсолютному большинству его сослуживцев. Не чинясь он объяснил своему новому знакомому дорогу. Благожелательность его не укрылась от грузинского князя, и расстались они почти приятелями.
Ефим Иванович и раньше догадывался, кем на самом деле является его знакомый офицер, но теперь, убедившись в своей правоте, стоял практически по стойке смирно. «Практически», потому, что вид у чиновника при этом был крайне забавный.
-Чем могу служить вашему императорскому высочеству, — гаркнул он выпятив живот и преданно глядя в глаза лейтенанту.
— Право не стоит, — вежливо прервал его Алеша. – Господин Егоров, мне необходим список ваших людей умеющих обращаться с аппаратами Морзе.
— Сию секунду, — согнулся тот в поклоне и кинулся выполнять.
За этими маневрами с презрительной миной на лице наблюдал молодой человек в куртке телеграфиста. Забыв что только что едва не прятался от жандарма, он осуждающе смотрел как суетится его начальник. Когда наконец, список был готов и великий князь ушел, он не выдержал и подойдя к Егорову назидательно заявил:
— Русскому интеллигенту должно быть стыдно так преклоняться перед власть предержащими!
