Доброго времени суток, уважаемые коллеги. Публикую сегодня небольшой пост, представляющий собой три отдельные, не зависящие друг от друга заметки касательно моего же АИшного проекта Великие Медичи. Рассмотрены будут достаточно интересные вопросы и особенности, появившиеся в процессе описания «исторички», которую я завершил публиковать совсем недавно.
Содержание
Медичи и их роль в Италии
Поздний вариант большого герба дома Медичи
Краткая политическая история большинства европейских государств и монарших династий Европы очень похожа, порой сильнее, чем кажется на первый взгляд. В эпоху децентрализации и феодальной розни государства крепли под началом тех или иных династий, и в дальнейшем развивались по пути централизации власти и укрепления силы правящего дома. Постепенно монархия перетекала в абсолютизм или деспотизм, и власть династии становилась самой полной, ограниченной разве что традициями или силой воли монарха; феодализм развивался, и принимал свой поздний вид, когда вроде бы классических феодов и службы в обмен на землю уже нет, но сословные привилегии знати и их доминирующая роль в обществе и государстве еще остаются. Те государства, которые пытались сохранить подобное положение, не допустить развития общества дальше, гибли под натиском революций или внешних сил, а те, кто находил в себе народную и/или монаршию волю развиваться дальше, постепенно смывали границы между сословиями в обществе. Фигура монарха с развитием атеизма и светских ценностей постепенно ослабевала в качестве помазанника божьего, и лишь в немногих государствах религиозное обоснование избранности монархии было заменено и закреплено в менталитете или законах по-новому, более надежно. Те монархии, которые смогли смириться с переменами, выжили, а те, которые пытались жить позднефеодальными реалиями в капиталистическом мире, гибли. Да и до упразднения монархии фигура самих монархов и династий уже приобретала все меньшее и меньшее значение. Уже во 2-й половине XIX века, с повсеместным внедрением конституционализма, абсолютные монархи лишались значительной доли своей власти, и во многих странах постепенно отходили на задний план. В Великобритании в результате король и королева превратились в фактически номинальных правителей, несмотря на де-юре достаточно широкие права в управлении государством, а в Испании король остался политически активной фигурой, выступая постоянным арбитром, и в моменты кризисов принимая на себя важные решения.
В это же время, с прогрессом общества и государственного управления в монархических государствах, значительную роль стали играть различного рода закулисные фигуры. Речь сейчас не о главах правительства, канцлерах или иных государственных мужах высшего ранга. Имеются в виду те, кто не был напрямую обличен властью, но по ряду причин обладал колоссальным влиянием на происходящее в стране. При обычных феодальных монархиях таковыми могли быть фавориты или крупные землевладельцы, позднее к ним присоединились купцы и банкиры, способные поддержать монарха звонкой монетой. Постепенно именно вопрос денег, экономики и промышленности стал сказываться в наибольшей степени. Уже к XIX веку в развитых странах монархи не могли не учитывать при принятии важных решений мнения крупных промышленников и прочих влиятельных людей, чьи деньги могли повлиять как на внутреннюю, так и на внешнюю политику государства. К XX веку таковыми стали в основном банкиры, но не меньшую роль продолжали играть крупные держатели средств производства, земли или торгового транспорта, сухопутного и морского. В наше время в Восточной Европе такими влиятельными фигурами обычно называются олигархи. Их интересуют деньги, и только деньги; власть ими воспринимается лишь как важный и ценный инструмент для защиты старых и приобретения новых активов. Влияние подобной закулисы является поводом для масштабных словесных баталий между разными людьми, ибо одни считают, что оно невелико, вторые утверждают, что проклятые капиталисты заправляют всем, а третьи вообще доходят до глобализма и заявляют о существовании Мирового Правительства. На фоне этого, а также парламентов, которые зачастую становятся лишь ареной для борьбы интересов различных членов подобной закулисы, фигуры сохранившихся монархов становятся незначительны, и даже ничтожны – даже если какая-то династия Виндзоров или Бурбонов владеет миллионами, что толку, когда решающий голос имеют те, кто владеет миллиардами?
А вот с Медичи в проекте Grandi Medici складывается совершенно другая ситуация. С самого своего начала истории во Флоренции это была олигархическая династия, и период становления и усиления ее прошел именно на фоне борьбы между олигархическими и аристократическими партиями города, которые в то время мало отличались по своей сути, и зачастую занимались похожими вещами, лишь несколько разделяя свои промыслы (аристократы предпочитали наемничать и торговать, олигархи – производить и торговать). Сами Медичи при этом были олигархами весьма необыкновенными, строящими далеко идущие планы и имеющими, если можно так выразиться, государственный склад мышления. Старая система была фактически разрушена после войн в Италии в начале XVI века между Францией и Священной Римской империей, и во Флоренции установилась настоящая монархия, находившаяся первое время под эгидой Папы Римского (на тот момент — из той же династии Медичи). Перед этим Медичи уже успели побывать владетелями города и республики, но владетелями условно-демократическими, ибо политика Флоренции при Лоренцо Великолепном (величайший представитель старшей ветви династии) была очень похожа на латиноамериканские президентские диктатуры. Однако после этого республика была преобразовано в великое герцогство, а его правителем стал представитель младшей ветви Медичи, которая к тому времени уже в значительной мере превратилась в аристократическую. Если какое-то время устройство государства еще базировалось на старых идеях, и династия играла немалую роль в экономике страны, то с течением поколений ситуация становилась все более и более типичной для Европы. Лишь при Франческо I Медичи вели себя по-старому, развивая банковское дело под своим крылом и ведя активную экономическую экспансию, но после его смерти, с началом Контрреформации и давлением папства, которое считало подобные занятия неприличными для монархов, эти благие начинания были забыты. Олигархи, владеющие напрямую Тосканой, превратились в обычных правителей, и в будущем потеряли свою важность для государства, оставшись всего лишь политиками, что в будущем сделало их марионетками крупных капиталистов, не угасни династия в начале XVIII столетия.
В АИ же дело Франческо I не только сохраняется, но и развивается. Медичи хоть и утверждаются далее как аристократы и монархи, но ведут хозяйственные дела страны как те самые неординарные олигархи, используя самые современные и эффективные достижения в области экономики, не отдавая все на откуп чужому дяде. Тоскана превращается в семейный бизнес, а затем экономические интересы Медичи расширяются и на всю Италию. При этом, дабы соблюсти условности времени, напрямую они не владеют банком и прочими структурами, но те, так или иначе, замыкаются на них. Грубо говоря, главными представителями закулисы при Медичи остаются сами Медичи! Даже тот же Флорентийский банк, постепенно отдаляясь от Тосканы, сохраняет черты семейного проекта, ибо во главе его как правило вставали близкие родственники, зачастую – представители фамилии Сальветти, которая, опять же, является побочной ветвью Медичи от внебрачного сына великого герцога Карло (Джанкарло) I, и периодически связывает себя браками с монархами Тосканы и Италии. Тоскана, благодаря стечению обстоятельств, которые я как автор даже не сразу осознал, в результате получается не олигархической диктатурой, не классической абсолютной монархией, но скорее неким симбиозом особенностей и того, и другого. Олигархическая монархия – такое вообще бывает? Конечно, у Медичи со временем появляются и союзники, и конкуренты на поприще экономики, придется учитывать мнение других условных олигархов вроде владельцев концернов Ансальдо, Фиат или ОТО, но Италия велика, а государственная власть дает семейству абсолютное могущество и способность бороться с наиболее опасными конкурентами без большого напряжения сил.
При Лоренцо III, в самом начале XIX века, в Италии появляется парламент, а сама фигура монарха, уже носящего королевский титул, становится де-юре ограниченной в правах по управлению государством. Но ведь династия Медичи продолжает сохранять признаки олигархического клана, и остается во главе итальянской закулисы! И потому конституционализм носит лишь относительный характер. Сам парламент по сути превращается в зеркало мнения общества, и реверансом в сторону требований времени, но при необходимости может использоваться как верный инструмент в руках монарха. Складывающаяся двухпартийная система, состоящая из правой Дестры и левой Синистры, целиком и полностью в интересах Медичи – две крупные партии, а точнее – межпартийных объединения гораздо проще контролировать. Условно «партией Медичи» является Дестра, но и в Синистре монархия имеет значительную популярность. При этом Медичи не обязательно выпячивать свое влияние на происходящее в стране, и в вопросах второстепенных, коих подавляющее большинство, можно оставить свободу выбора парламентариям и сенаторам, т.е. представителям народа, а уже в вопросах важных применять свое закулисное влияние. Таковы политические реалии времени, того требует политический прагматизм – а с этим у этой итальянской династии редко были проблемы в реале, а уж в АИшке таких проблем точно быть не должно. Таким образом, Медичи по сути разгружают себя, ловко лавируя между династическими интересами, вопросами государственной важности, народными симпатиями и народовластием, при этом сохраняя за собой если не все, то большую часть рычагов влияния, характерных скорее для абсолютной или дуалистической монархии. Уступая свои права де-юре, короли Тосканы и императоры Италии благодаря своей «теневой экспансии» посредством экономики становятся лишь могущественнее де-факто.
Даже политические события Интербеллума и Второй мировой войны при понимании реального положения правящей династии в Италии приобретают совершенно иной смысл. Фашисты в стране захватывают власть благодаря бездействию главы всесильного олигархического клана Медичи, а представители закулисы рангом поменьше решают, помимо подавления революции и защиты своих интересов, таким образом еще и перераспределить итальянский пирог между собой. Но Муссолини и фашисты, которых эта младшая закулиса приводят к власти, быстро вырастают из цепной собаки в обезумевшую бестию, которая начинает ломать старую систему, кусает хозяев и пускает внутрь страны немцев, что чревато полным коллапсом. И младшая закулиса решает, что выгоднее восстановить старую систему, с Медичи во главе, чем пытаться выстроить новую в сложнейших условиях, в которые попадает Италия с началом Второй мировой войны. Славная Революция в 1944 году происходит из-за этого, но также из-за внутрикланового конфликта Медичи между слабым его главой и сильным наследником. Карло VI лишь восстанавливает старое положение вещей и старый курс правящей династии, объединяющий политический прагматизм и популизм, четкое понимание зависимости крепости власти от симпатий народа и влияние Медичи на все процессы в государстве. По факту величайший и самый популярный император Италии XX века начинает казаться уже не эдаким идеальным монархом, бесстрашным рыцарем в сияющих доспехах, а циничным интриганом, радеющим за интересы своего клана – ибо видя, что сюсюканье отца с фашистами и немцами ослабляет государство (семейный бизнес) и сам клан, рушит хорошо отлаженную систему работы закулисы, где Медичи отведена важнейшая роль, Карло-сын решается пойти против Карло-отца, что характеризует его как великолепного политика, но уже не самого хорошего человека. Даже его брак с Бьянкой Сальветти приобретает уже совершенно иной вид, показывая циничный расчет, ведь породнившись с одним из важнейших семейств-владетелей Флорентийского банка, он фактически переманивает всех связанных с ним банкиров, промышленников и политиков на свою сторону, а это к тому моменту практически все важные фигуры экономической элиты Италии. С такой поддержкой совершенно не проблема свергнуть своего отца без лишнего кровопролития. Также сильно облегчаются связи с вражескими (на тот момент) странами, ибо война войной – а капиталы договариваться умеют. Этим можно объяснить быструю и легкую смену стороны конфликта в ходе Второй мировой войны. Общая картина получается очень сложной, где игра одновременно идет на многих уровнях, но, как ни странно, достаточно правдоподобной и чертовски интересной, где можно развернуть обильное конспироложество.
В результате всего этого даже к началу XXI века Медичи хоть и являются де-юре конституционными монархами и не играют больших ролей в политике Италии, а в Европе и вовсе могут потеряться в глазах обывателей как нечто незначительное, но на самом деле «держат руку на пульсе времени», и при необходимости незримо влияют на все происходящее. А с учетом того, что Европейский банк, бывший Флорентийский, все еще является их неофициальной вотчиной, то это получается одна из самых могущественных династий Европы, которая обладает реальной властью и контролем над происходящим, регулируя финансовые потоки и экономическую политику Евросоюза. Каким там Шиффы, какие там Рокфеллеры, Ротшильды и Морганы! В Европе есть Медичи, которая вообще не палятся в своей колоссальной роли в мировой политике, но зато де-юре обладают целой империей – Итальянской. Если вдруг Евросоюз превратится в политически единое государство, то его владетелями, настоящими императорами на деле, а не де-юре, станут именно Медичи. Потому не стоит удивляться тому, что Италия может играть в этом мире значительные, зачастую решающие роли, а ее монархи могут неожиданно решать и разруливать, проворачивая временами совершенно невообразимые, безумные вещи, невозможные в нашей с вами реальности. И, что самое забавное во всем этом – ничего подобного изначально мною не задумывалось. Лишь спустя какое-то время после окончания написания «исторички» к миру Grandi Medici я осознал, насколько сочным, двусмысленным и многогранным получился этот мир, и как небольшие перемены в XVI-XVII веках могут колоссально изменить фактический расклад сил и политического влияния в Европе к началу XXI столетия.
Флорентийский банк
Флорентийский банк я создавал из сиюминутной необходимости, сугубо как более адекватная реинкарнация знаменитого Banco dei Medici, который стал жертвой неэффективного управления и политических иннтриг Позднего Средневековья. Он был нужен как средство аккумуляции финансов для развития государства, вложений за границей, обеспечения займов, и многого другого. Вопрос эффективной финансовой политике для выживания экономики Тосканы и ее дальнейшего развития в ту эпоху критически важен, что добавляет еще одну вескую причину для создания подобной структуры. В конце концов, во Флоренции времен ее могущества было сильно развито банковское дело, так почему бы не возродить столь славную традицию вместе с ее новым расцветом? Для меня даже не было важным сохранить новый банк строго за Медичи – потому я фактически отдал его в распоряжение побочной ветви династии. Впрочем, передача носила чисто формальный характер, и на самом деле Флорентийский банк задумывался как эдакий запасной карман, «большая заначка» Медичи и Тосканы на случай всяких неожиданностей. В общем, ничего глобального не предполагалось.
Однако ситуация с банком уже в самом начале вышла из-под контроля. С помощью четко организованной работы удалось шантажировать самого Папу Римского, и вынудить его продать Медичи Урбино и Романью, что в иных условиях было бы невозможным. Дальше – больше: начинается активная экспансия Флорентийского банка в другие государства, обеспечение займов, выкуп или даже постройка мануфактур и земли, и много другого. Банк крепнет и развивается, а вместе с ним крепнет и развивается Тоскана, которая с помощью этого банка фактически аккумулирует в себе потенциал всей Италии, а то и окружающих ее территорий. Формально не владея банком, но выступая его хозяевами на деле, Медичи используют его также и в политике, что заметно расширяет их возможности. К моменту объединения Италии сети банка уже раскинуты по всей стране, что значительно упрощает создание единой экономики и ликвидации разницы в развитии регионов. Итальянская империя получается в значительной мере самостоятельной финансово, беря внутренние займы у того же Флорентийского банка, который «снимает сливки» с многих государств Европы и мира.
К началу XX века это уже могущественная финансовая надгосударственная структура, которая способна конкурировать с американской банковской системой, и именно Флорентийский банк позволяет Италии относительно легко оправиться от последний Первой и Второй мировой войны без участия американских капиталов. В конце концов, этот банк становится основой для создания единого Европейского банка, который является одним из важнейших условий создания сильного, независимого Евросоюза, и без Америки имеющего значительный экономический потенциал. Такой Евросоюз целиком самостоятельный, именно он является воплощением популярной со времен Римской империи идее об всеобщей евроинтеграции. Без подобной основы в виде Флорентийского банка создание самостоятельного ЕС, с зависимостью европейских финансов от доллара, было бы чрезвычайно сложной задачей, если это вообще возможно. Эта ситуация является еще одной наглядной иллюстрацией того, насколько непредсказуемой может быть альтернативная история.
Самая лучшая в мире Италия
В мире Grandi Medici Италия по многим статьям является если не мировым лидером, то уж точно входит в тройку подобных лидеров. Пятая экономика по валовым показателям, первая экономика Европы, на протяжении длительного времени – одни из лучших вооруженных сил, включая неплохую армию, сильные ВВС и великолепный флот, отличная металлургия, и так далее, так далее, так далее…. В общем, складывается впечатление, что Италия – впереди планеты всей, и вообще как-то по-читерски, и перебор. Потому этот вопрос стоит рассмотреть подробнее, с рассмотрением потенциала и возможностей Италии.
Да, действительно, Италия у меня получается очень сильной, и многие дела у нее идут очень даже хорошо. Но, с другой стороны – почему бы и нет? База государства до Рисорджименто даже в реальности была не самой плохой, а в АИ все лучшие итальянские черты времен Ренессанса сохраняются и развиваются с течением поколений. Экономика Италии к началу XX века получается чрезвычайно сильной – но она и сегодня выдает такие показатели, которые позволяют ей быть в списке европейских лидеров. Но в реале эти показатели достигнуты во время итальянского экономического чуда во 2-й половине XX века, т.е. за короткое время. В случае же равномерного, своевременного роста, Италия может стать еще сильнее в экономическом плане, а это уже львиная доля успеха – ибо с голой попой тяжечко быть гордыми, самостоятельными и сильными, и при этом рано или поздно не надорваться. Но при всех этих отличных показателях Италии она не является чем-то совершенно экстраординарным. Это просто крепкая, сильная европейская великая держава, на уровне лучших, а к 2020 году в плане экономики – таки совсем лучшее государство. Никакое сверхмогущественное чудовище при этом не получается – просто империя, которая умеет постоять за себя, которая уступает по валовым показателям таким густонаселенным странам, как Китай, Индия, США и Япония, но при этом по подушным показателям находится на уровне лидеров. В этом плане Италия меня целиком удовлетворяет, ибо то, что я получал перед этим с другими странами, меня просто убивало наповал. Особенно это оказалось актуально с Российской империей в Russia Pragmatica II – при адекватном экономическом развитии с середины XVIII века, за счет еще лучшей демографии и улучшения подушных показателей, она превращается в экономическое чудовище. Даже уступая в оных подушных показателях мировым лидерам, Российская империя может получить в 1914 году казну в 6,5 миллиарда рублей – в 2,5 раза больше, чем было в реальности, и более чем в два раза больше, чем имела на тот момент самая крупная в мире казна – германская. Такого количества денег ей хватило бы и на могущественную армию, и на флот, и на инфраструктуру, и на все остальное, и так далее – в результате чего развивать дальше АИшку за нее становилось просто не интересно, ибо такую Россию уже действительно никто повергнуть не мог, а ПМВ грозила превратиться в игру в одни ворота, с выносом Германии по самый Берлин чуть ли не в конце 1914 года.
С Италией же такой чрезмерности не получается вообще. Ее показатели велики – но не делают неоримлян всемогущими. Италия совершает быстрый рывок после Рисорджименто в области экономики, и быстро наращивает вооружения? Это позволяет лишь в строго определенных условиях защититься в войне с Францией, и лишь над слабым врагом вроде Австрии или Османской империи Италия в это время одерживает решительные победы. К Первой мировой войне у итальянцев может появиться могущественный флот и сильная армия? Верно, но опять это не делает выживание в конфликте простым, ибо на море итальянцам противостоят три сильнейших противника (Великобритания, США, Франция), а на суше огромную массу войск придется тратить на контроль над оккупированными территориями. Италия легко отделалась по результатам ПМВ, и к ВМВ вновь накапливает силушку богатырскую на море и на суше? Опять беда – на фоне совокупной мощи противников этого мало, и ей придется прилагать максимальные усилия для достойного противостояния им, и даже различного рода вундервафли, технические новинки, профессиональные военные и многочисленная военная техника с опорой на сильную промышленность не помогут итальянцам одержать окончательную победу. Италия быстро оправляется после ВМВ, и начинает играть в великую державу? И что с того, если на дворе уже эпоха сверхдержав, а для статуса сверхдержавы итальянцам не хватает как минимум миллионов эдак 100 населения? Т.е., все эти великолепные показатели техники, личного состава и численности вооружений в этой АИ не делают для итальянцев любые войны и любые достижения легкими, ибо итальянцам предстоит постоянно сражаться в меньшинстве, и им остается лишь превозмогать, а в превозмогании даже лучшие в мире образцы военной техники (чего у итальянцев на каждом шагу не будет) лишь несколько упрощают задачу, но не полностью снимают всю тяжесть ее достижения.
В результате получается достаточно странная АИшка, где главное государство – Италия – частенько впереди планеты всей, родина слонов, и все в таком духе, но это в результате получается целиком оправданным, ибо не делает существование империи легким и безоблачным. Это не превращает государство Медичи во всемогущую империю, одной левой нагибающую своих противников. Цели слишком велики, задачи слишком сложны, и все вундервафли и рацухи лишь помогают достигать этих целей путем приложения больших усилий, и то далеко не всегда. Благодаря этому общий интерес к АИшке ничуть не падает, по крайней мере у меня как у автора – что тоже немаловажно, ибо при получении в результате слишком могущественного государства, лишенного больших вызовов, я быстро остываю к проектам, и начинаю искать основы для других начинаний. Но не в этот раз! После долгих поисков, попыток, кучи АИшек по Испании и России я, похоже, нашел золотую середину. Все мои дальнейшие работы будут связаны именно с миром Grandi Medici, и даже когда мои очумелые ручки вновь дойдут до уже избитых русской и испанской темы, прорабатывать их я буду исключительно в рамках этого же мира, где существует великая Италия, возглавляемая Великими Медичи. Не потому, что я как-то особенно полюбил Италию, а потому что этот мир даже со всеми моими рацухами получается сбалансированным, многогранным и интересным, где постоянный прогресс не приводит к появлению одного безусловного доминатора, диктующего свою волю всему миру. И потому, после всего выше сказанного, остается лишь один серьезный и вполне оправданный вопрос – так какого черта я раньше не занялся Аишной Италией?
