Александр Анатольевич Храмчихин — заместитель директора Института политического и военного анализа.
США избежали дефолта, в том числе ценой будущего резкого сокращения военных расходов. Через 10 лет военный бюджет США должен сократиться на 350 млрд. долл., т.е. примерно вдвое. Америка, с учетом операций в Ираке и Афганистане, тратит на оборону (слово не совсем уместное, но формально именно так) более 700 млрд. долл. в год, т.е. почти столько же, сколько все остальные страны мира вместе взятые.
ЗА ИЛЛЮЗИЮ НЕПОБЕДИМОСТИ ПРИХОДИЛОСЬ ПЛАТИТЬ
Штаты просто «придут в норму» – к началу нынешнего века их военный бюджет как раз и составлял примерно 300 млрд. долл. в год. К тому же в ближайшие 4 года должны прекратиться иракские и афганские расходы, а это более 100 млрд. в год. Тем не менее столь резкие сокращения не могут быть безболезненными. Перед ВС США в ближайшее время встанут весьма серьезные проблемы. В более мягкой форме они будут напоминать то, что случилось с ВС СССР/РФ, когда гигантская по размерам армия, привыкшая ни в чем себе не отказывать, попадает в режим жесткой экономии.
Смена эпохи произойдет не только и не столько в военном, сколько в геополитическом смысле.
Тяжело пережив вьетнамский шок, общество и военно-политическое руководство США извлекли из него уроки, превратив за 20 лет свои ВС в безусловно сильнейшие в мире, качественно отличающиеся от всех остальных ВС. Именно Америка совершила очередную революцию в военном деле, еще на 20 лет став «законодателем мод» в области военного строительства, тем, чем когда-то были армии Римской империи или наполеоновской Франции.
В ходе двух войн против Ирака проявились совершенно новые качества американских ВС. Апофеозом военного строительства в США стала концепция сетецентрической войны, подразумевающая объединение средств связи, управления, разведки и поражения в рамках ВС в единую сеть и превращение их в глобальный разведывательно-ударный комплекс. Обеспечивается непрерывное информирование об обстановке своих войск (то есть максимальная ситуационная осведомленность) и, одновременно, дезинформация противника, разрушение его информационных сетей. Формирование единого информационного пространства в масштабах ВС должно обеспечить возможность не просто максимально быстро и с минимальными собственными потерями уничтожать как можно больше целей, но и управлять поведением противника, заставлять его принимать катастрофические для него же решения.
США научились очень эффективно вести информационную войну не только в узком военном, но и в широком пропагандистском и идеологическом смысле. У очень значительной части человечества они создали ощущение своей абсолютной непобедимости, что часто позволяет побеждать и без войны.
НА МЕСТЕ ГРУБЫХ МОЗОЛЕЙ – УЯЗВИМАЯ ПЛЕШЬ
Несмотря на то, что американской наемной армии присущи все пороки данной системы комплектования, чувствительность к потерям ВС США гораздо ниже, чем у европейцев. При этом американцы имеют гораздо больше возможностей воевать без потерь, чем европейцы. Это обеспечивается применением высокоточного оружия, к которому в последнее время добавляются боевые БПЛА.
При этом, однако, ни в коем случае нельзя забывать, что высокоточность оружия и ситуационная осведомленность повышают эффективность использования боевого потенциала, но не сам потенциал. Даже если достичь максимальной эффективности «один боеприпас – одна пораженная цель» (что само по себе почти нереально), все равно нельзя поразить больше целей, чем имеется боеприпасов в боекомплекте танка, самолета, вертолета или корабля. А современная высокотехнологичная техника и высокоточные боеприпасы обладают одним серьезным недостатком – они очень дорогие.
В итоге чувствительность западных ВС к потерям резко возрастает, поскольку каждый отдельный образец боевой техники оказывается чрезвычайно дорогим как в прямом, так и в переносном (из-за ограниченного количества) смысле. Это можно назвать «эффектом линкора». Как известно, в годы Второй мировой выход линкора в море порождал большую панику в собственных штабах и правительственных кабинетах, чем у противника. Потеря сверхдорогого и сверхмощного корабля становилась национальной катастрофой, что перевешивало любую военную пользу от действий линкора.
В настоящее время на Западе все больше складывается ситуация, когда такими «линкорами», которые страшно послать в бой из-за риска потерь, становятся практически любые образцы боевой техники, в том числе те, которые всегда считались «расходным материалом» (например, истребители). В совокупности, со снижением психологической готовности военнослужащих воевать, это уменьшает военные возможности западных ВС почти до нуля.
Воевать теперь можно только с совсем слабым противником, однако и здесь возникает еще одно проявление «эффекта линкора»: современные высокоточные боеприпасы по цене почти сравниваются с поражаемыми ими целями (техникой 50–60-х годов выпуска), а иногда и превосходят их (например, ракеты AGM-65 «Мейверик» или AGM-114 «Хеллфайр» последних модификаций могут оказаться дороже поражаемых ими танка Т-55 или гаубицы Д-30).
С учетом затрат на эксплуатацию дорогостоящей техники (в первую очередь – авиационной), даже в случае отсутствия потерь, расходы западных стран на войну становятся сопоставимы с нанесенным противнику ущербом (это проявилось еще во время войны в Югославии в 1999 году, а теперь ярко демонстрируется в Ливии). Это абсолютный нонсенс, боеприпасы всю историю войн были на несколько порядков дешевле целей.
«Эффект линкора», в совокупности с пацифизацией сознания населения, полностью сломал европейские армии, и не исключено, что их боеспособность практически безвозвратно утрачена. США продержались дольше из-за гораздо больших экономических и военных возможностей и большей психологической устойчивости населения к потерям. Но теперь «эффект линкора» догнал и их.
ЗАКРОМА С ИНВЕНТАРЕМ, А ИНОГДА И С ВЕТОШЬЮ
В настоящее время структура будущих сокращений по видам ВС и конкретным программам еще не определена, и можно строить только предположения.
Облик американских СЯС будет определяться не столько бюджетными проблемами, сколько Договором СНВ-3. К тому же эти силы относительно дешевы. Вашингтон не будет ни экономить на них, ни раздувать их. Впрочем, поскольку представить себе применение ядерного оружия крайне затруднительно, лучше сразу перейти к тому, с чем можно реально воевать.
С наземными компонентами ВС – Сухопутными войсками и морской пехотой – ничего особенно страшного уже не случится, поскольку оно случилось раньше, в ходе предыдущих сокращений. В последние годы по соображениям экономии средств были закрыты две важнейшие перспективные программы, предназначавшиеся для технического обновления обоих наземных компонентов ВС США. В Сухопутных войсках – это программа Future Combat System, которая подразумевала создание целого семейства новых боевых машин: танк, БРМ, БМП, САУ, БРЭМ, боевые роботы и БПЛА и др. В морской пехоте – программа Expeditionary Fighting Vehicle, в рамках которой предполагалось создать скоростную амфибийную БМП. Кроме того, была закрыта программа перспективного боевого вертолета «Команч».
Впрочем, в настоящее время американцы обладают огромным переизбытком техники. Они имеют примерно 8,7 тыс. танков М1 «Абрамс», не менее 6,5 тыс. БМП М2 «Брэдли», около 4 тыс. боевых машин «Страйкер» (всех модификаций), около 18 тыс. БТР М113, не менее 950 САУ М109А6 и еще до 600 М109 более ранних модификаций, около тысячи РСЗО MLRS, каждая из которых является еще и ПУ ТР ATACMS, 340 облегченных РСЗО HIMARS, более 1,1 тыс. ПУ ЗРК «Пэтриот» и т.д. и т.п.
При этом, в связи с окончательным переходом в Сухопутных войсках от дивизий к бригадам, по новому штату в составе соединений СВ будет числиться примерно по 1,6 тыс. танков и БМП, около 2,5 тыс. «Страйкеров», 400 САУ и т.д. Морская пехота увеличит эти значения на 25–30%. Соответственно вся «лишняя» техника может быть выведена в резерв, став почти бесконечным источником пополнения возможных потерь. Мягко говоря, сложно представить войну, в которой американцам не хватит 8,7 тыс. танков, учитывая, что за 32 года эксплуатации «Абрамса» безвозвратные потери, видимо, не превысили 30 машин. Тем более что вся американская техника постоянно модернизируется, те же «Абрамсы», предположительно, прослужат еще лет 30. Соответственно у США просто нет особой необходимости в производстве тяжелой наземной техники, им достаточно выпускать (причем в меньших количествах, чем сейчас, поскольку миссии в Ираке и Афганистане заканчиваются) «Страйкеры» и разнообразные противопартизанские бронеавтомобили.
Не сильно пострадают от сокращений и ВМС США. Морякам повезло, они уже все построили либо отменили. Десяти авианосцев типа «Нимиц» хватит надолго. Скорее всего будет продлен полувековой срок их службы (головному «Нимицу» сейчас 43 года), что вполне реально. За счет этого будет замедлен темп строительства новых авианосцев типа «Форд». В любом случае меньше 10 кораблей этого класса в ВМС США не будет.
Серия эсминцев «Орли Берк» уже практически закончена, построены 62 корабля. Будет ли она увеличена до 65 или 75 единиц – это детали (так и хочется сказать: «нам бы их заботы»). Самому старому из этих кораблей всего 20 лет, вывод этих эсминцев из состава ВМС начнется не раньше 2040 года (последние, вероятно, дослужат до 2060–2070 годов). Решение о сокращении серии эсминцев типа «Замволт» с 32 до 3 принято еще год назад. По-видимому, будет окончательно закрыта программа создания нового крейсера, но вывод из состава ВМС первых из 22 крейсеров типа «Тикондерога» начнется не раньше, чем через 10–15 лет. Почти наверняка не пострадает программа строительства 30 ПЛА типа «Вирджиния». Самый интересный вопрос – судьба прибрежных кораблей проекта LCS. Оба варианта этого корабля получились крайне неудачными, совершенно бесполезными и при этом очень дорогими. Полное закрытие этого проекта пошло бы американцам лишь на пользу. Посмотрим, сумеют ли они это осознать.
Достаточно благополучным можно считать положение и в морской авиации. Здесь благоразумно сохранено производство истребителей-бомбардировщиков F/A-18E/F и самолетов РЭБ EA-18G, количество которых в ближайшие годы будет доведено до 515 и 114 соответственно (при наличии также более чем 500 F/А-18 ранних модификаций А-D). Эти самолеты обходятся во вполне разумную цену 50–60 млн. долл. за штуку. Кроме того, достаточно успешно ведется разработка палубного боевого БПЛА Х-47В с боевым радиусом до 2 тыс. км и 2 тоннами боевой нагрузки. Это позволяет почти не зависеть от проблем с F-35, к коим и следует перейти.
ЧТО ВИСИТ НАД ГОЛОВОЙ – МЕЧ ИЛИ ВЕРА?
Самые серьезные проблемы ожидают в новых условиях американские ВВС. Сразу следует оговориться, что подразумеваются также ВВС Национальной гвардии и резерва, но не учитываются списанные самолеты на базе Дэвис-Монтан, поскольку значительная их часть непригодна для полетов.
Авиация является основой боевой мощи ВС США со времен Второй мировой. Именно подавляющее превосходство в воздухе традиционно обеспечивает американцам победу. Наземные компоненты ВС США могут успешно вести контактную войну, но только в том случае, если над головой постоянно «висят» свои самолеты.
В 70–80-е годы США смогли построить очень мощные и современные на тот момент ВВС, добившись оптимального сочетания качества и количества. Была создана «пирамида», включающая стратегические бомбардировщики В-52 и В-1, бомбардировщик средней дальности F-111, штурмовик А-10 (построено более 700 самолетов этого типа), тяжелый истребитель F-15 (построено для ВВС США около 900 машин модификаций А-D) и легкий истребитель F-16 (более 2,2 тыс.). Затем был создан ударный вариант тяжелого истребителя F-15Е (236 ед.).
Когда эти машины были поставлены в массовое производство, сразу началась работа по созданию самолетов следующего поколения. В 80-е годы предусматривалось построить 132 стратегических бомбардировщика В-2, 750 тяжелых истребителей по программе Advanced Tactical Fighter (с развертыванием производства в 1994 году) и 2443 легких истребителя по программе Joint Strike Fighter.
Окончание холодной войны привело к радикальному сокращению перспективных программ. Производство В-2 было урезано в 6 раз, до 21 машины. Был снят с вооружения бомбардировщик F-111. Отменены заказы на 79 F-15 и 533 F-16. Программа ATF прошла через несколько сокращений, в итоге созданный в соответствии с ней первый в истории истребитель 5-го поколения F-22 начал поступать на вооружение на 10 лет позже запланированного, в 2004 году. Окончательное количество этих машин определено всего лишь в 187 ед., то есть в 4 раза меньше, чем планировалось изначально.
Программа производства легкого истребителя F-35 (JSF) с целью замены F-16 и А-10 пока не подверглась сокращениям. Предполагается выпустить 1763 F-35А для ВВС, 260 палубных F-35С для авиации ВМС, 80 таких же F-35С и 340 F-35В (короткий взлет, вертикальная посадка) для авиации морской пехоты. Варианты В и С должны были заменить палубные самолеты F/А-18 и AV-8. Однако данная программа столкнулась с серьезными техническими проблемами, ведущими к откладыванию начала массового производства, а главное, со стремительным ростом цены. Изначально предполагалось, что F-35 должен быть дешевле, чем F-16. Однако еще до начала производства он стал как минимум вдвое дороже даже самых современных вариантов F-16 и в 5–6 раз дороже того первоначального F-16, дешевле которого его предполагалось сделать.
Для американцев F-35 сейчас является примерно тем же, чем для нас – БРПЛ «Булава». В программу уже вложены огромные деньги, она он все больше дорожает и при этом «не идет». Но выхода нет, надо доводить дело до успеха любой ценой, поскольку нет альтернативы.
Американцы, будучи людьми упорными, в техническом плане самолет «доведут до ума». Вопрос в том, сколько на это понадобится времени и на сколько еще вырастет цена машины. В свете масштабных бюджетных сокращений последний вопрос – особенно актуален. Поверить в то, что ВВС действительно приобретут 1763 самолета, уже практически невозможно, неизбежны очень серьезные количественные сокращения.
При этом уже сегодня ВВС США начинают испытывать такую незнакомую им проблему, как дефицит самолетов. «Рабочих лошадок» F-16, которые и призваны заменить F-35, на момент написания этой статьи в строевых частях осталось всего 1027 штук. Вполне вероятно, что уже в этом году их станет меньше тысячи. Из этого количества более 60% построено до 1991 года и еще около 30% – до 1995 года. Последний раз так мало F-16 в составе ВВС США было в 1986 году. Только тогда это были новейшие машины, и их количество стремительно росло. Кроме них у американцев еще были тысячи «Фантомов». Сейчас F-16 – устаревший самолет, его количество быстро уменьшается, а взамен него нет ничего, кроме веры в F-35. Последний, кстати, должен заменить не только F-16, но еще и А-10, которых осталось около 370 (самому молодому из них – 30 лет).
Впрочем, с тяжелыми истребителями ситуация еще хуже, в них, как ни удивительно это прозвучит, США практически утратили превосходство над Россией, а скоро утратят его и над Китаем. F-15С/D в ВВС США осталось менее трети первоначального количества: меньше 300 штук, причем самому молодому из них – 25 лет. Соответственно их количество сокращается еще быстрее, чем F-16. И F-22, которые создавались именно для замены F-15, спасением не являются, поскольку 187 ед. никоим образом не могут заменить 900 ед.
F-22 только по одному параметру имеет над F-15 действительно подавляющее превосходство – по цене: 300–400 млн. долл. за штуку против 30–50 млн. При этом ракет «воздух-воздух» (причем одних и тех же AIM-120 и AIM-9) F-22 несет в 1,5 раза меньше, чем F-15. Считается, что F-22 гораздо более «живуч» благодаря своей невидимости. Но и на выживаемость F-15, хотя в нем нет ничего «стелсовского», никаких жалоб не было, нет ни одного подтвержденного факта потерь этого самолета в воздушных боях, хотя он прошел через множество войн.
В связи с этим можно привести еще один пример из области «качества и количества». Представим себе ситуацию боя двух истребителей 5-го поколения F-22 против 20 истребителей 2-го поколения J-7. Даже если американские самолеты с большой дистанции собьют 10–12 китайских самолетов, оставшиеся сумеют сблизиться на дистанцию визуальной видимости, на которой уничтожат оба «Рэптора» просто за счет превосходства в количестве самолетов и ракет малой дальности при примерно одинаковой маневренности и меньших геометрических размерах J-7. При этом потеря двух F-22 будет гораздо более болезненной, чем 10–15 J-7, поскольку цена последнего не составляет и 10 млн. долл.
Уже в этом году количество боевых самолетов тактической авиации ВВС США опустится ниже 2 тыс. единиц с тенденцией к дальнейшему быстрому сокращению. С учетом стратегической и морской авиации, боевых машин будет примерно 3 тыс. (еще два года назад было более 4 тыс.). Последний раз так мало боевых самолетов у американцев было перед Второй мировой. И вообще, никогда за всю историю американской авиации средний возраст этих самолетов не был таким большим, как сейчас. В свете этого бюджетные сокращения будут на редкость некстати – более неудачного момента для них трудно придумать.
Боевые БПЛА пока не могут стать решением проблемы. Дальность полета и боевая нагрузка «Предаторов» слишком мала, этот аппарат подходит лишь для противопартизанских войн. Более перспективным представляется «Рипер», который пока находится в опытной эксплуатации, но и его боевые возможности все же довольно ограничены (к тому же он абсолютно беззащитен перед любой ПВО). Большие возможности должно предоставить американским ВВС создание гиперзвуковых самолетов и ракет, но это очень сложный и дорогостоящий проект. Его практическая реализация ожидается не раньше 2030 года.
Поскольку именно авиация доставляет к целям подавляющее большинство высокоточных боеприпасов, ее сокращения очень существенно повлияют на боевые возможности ВС США в целом.
ОГЛЯНУЛИСЬ – ПРОСЛЕЗИЛИСЬ, БОЛЬШЕ НЕ С КЕМ ВОЕВАТЬ
Самоустранение Америки от ливийской операции ясно показало, что эпоха «демократического мессианства» США завершена. Факт радикальных сокращений военного бюджета не оставляет в этом никаких сомнений. Ирак так и останется в единственном числе, больше США никого оккупировать не будут.
С другой стороны, американцам больше почти и не с кем воевать. Подавляющее большинство стран мира либо слишком слабы в военном отношении (независимо от сокращения американской мощи), либо являются союзниками (или как минимум не противниками) США. В последние годы в разряд «почти союзника» (и уж совершенно точно – не противника) Вашингтона перешла Индия. Очень близок к тому же статусу Вьетнам (слишком силен страх перед Китаем, сильнее памяти о войне). Поэтому на данный момент какие-либо проблемы Штатам теоретически могут составить всего семь стран: Венесуэла, Сирия, Иран, Пакистан, КНДР, Россия и Китай. Правда, в основном именно теоретически.
Несмотря на свою яростную антиамериканскую риторику, режим Чавеса живет только за счет поставок нефти в США. Правда, даже это не спасает от быстрого ухудшения экономической ситуации. Если она станет совсем тяжелой, Чавес может увидеть спасение в агрессии против Колумбии, над которой благодаря закупкам оружия в России он добился подавляющего военного превосходства. Только в этом случае в войну вступят США, которым благодаря географической близости вполне хватит самолетов, чтобы выбить всю эту российскую технику, включая всего лишь 24 Су-30, из коих, по сути, и состоят ВВС Венесуэлы. После чего Колумбия сможет победить на суше, потому что техники в ее армии намного меньше, чем у Венесуэлы, зато людей гораздо больше.
Сирия формально имеет огромную армию, по количеству танков она входит в первую мировую пятерку, по самолетам – в первую десятку. Но большая часть ее техники очень устарела, страна полностью изолирована в политическом плане, слаба экономически, а теперь еще переживает острейший внутренний кризис. Соответственно воевать с ней Америке совершенно незачем, можно спокойно дождаться, пока режим и его армия сгниют сами. А в крайнем случае (хотя очень сложно представить этот случай) Сирию разгромит Израиль при гарантированном непротивлении остальных арабов – американцы просто помогут ему техникой.
ВС Ирана слабее сирийских, но общий экономический и демографический потенциал Ирана гораздо выше. Самое главное, что эта страна сейчас обладает высокой пассионарностью. Уход США из Ирака и Афганистана делает рост активности Ирана на Ближнем и Среднем Востоке абсолютно неизбежным. Разумеется, риторика иранских вождей будет антиизраильской, но считать этих людей самоубийцами нет никаких оснований. На самом деле Иран начнет «прессовать» арабов, которые начнут приобретать у США очень много оружия, чтобы парировать иранскую угрозу.
Если Иран пойдет на прямую военную агрессию против Ирака и монархий Персидского залива (что, в общем-то, сомнительно, но не исключено), спасать их будут Египет и, может быть, Турция. Штаты дадут много оружия из своих запасов и, может быть, помогут ударами с воздуха. В первую очередь работать будет стратегическая авиация. О задействовании наземных сил не может быть и речи. Соответственно самолетов и крылатых ракет американцам на этот случай хватит.
Гораздо более серьезные проблемы американцам может создать Пакистан, обладающий ядерным оружием и средствами его доставки, а также очень мощными обычными силами. Отношения между Вашингтоном и Исламабадом уже сейчас стремительно ухудшаются, при этом отнюдь не исключен приход к власти в Пакистане исламских радикалов, тогда война станет практически неизбежной. Но и здесь у США есть вариант «аутсорсинга»: Пакистан будет громить Индия, США помогут ей оружием и, может быть, спецназом и авиацией. Проблема ее нехватки не скажется только лишь потому, что не нужно будет обеспечивать действия собственных наземных сил, к тому же у Индии есть огромные собственные ВВС.
Иллюзии по поводу того, что можно захватить КНДР, в США, видимо, изжиты лет 15 тому назад. Эта страна обладает гигантскими, пусть и архаичными ВС с хорошим уровнем боевой, а главное, морально-психологической подготовки личного состава. Горный рельеф страны в совокупности с наличием у КНА огромного количества средств ПВО очень сильно снижает эффективность действий авиации и высокоточного оружия. И ядерное оружие (пусть даже в виде фугасов) у КНДР имеется. Впрочем, как и в случае с Сирией, захватывать КНДР Америке просто незачем. И здесь война будет возможна только в том случае, если Северная Корея сама нападет на Южную.
Впрочем, данный вариант отнюдь не исключен. При этом надо отметить, что Южная Корея сейчас тихо, но упорно строит одни из самых мощных в мире ВС, причем в этой стране производится почти весь спектр современного высокотехнологичного оружия. Корейцы используют американские технологии, но на их основе создают собственные образцы. Поэтому северокорейское вторжение встретит очень серьезный отпор. Тем не менее без вмешательства США Южная Корея добиться победы не сможет. Более того, американцам вряд ли удастся обойтись только поставками оружия и авиационной поддержкой, придется задействовать и наземные силы. В этом случае нагрузка для их ВС, особенно с учетом отдаленности ТВД от территории США, будет очень значительной, но все же допустимой.
Между Россией и США действует мощный фактор ядерного сдерживания. До какой степени он работает в реальности – вопрос крайне интересный, но проверять никто не хочет. Если представить себе столкновение неких «ограниченных контингентов» ВС США и РФ без применения ядерного оружия вдали от границ обеих стран, то американцы выиграют за счет своей высокоточности, сетецентричности и мобильности, хотя и с большим напряжением. Однако подобное столкновение относится к области умственных упражнений, в реальности его не будет.
Его не случилось в 1999 году в Косово и в 2008 году в Грузии, хотя в обоих случаях США были сильнее, чем сейчас, а Россия слабее, чем сейчас. Тем более его не случится теперь, когда силы США пошли на убыль. И уж совершенно невозможно представить себе крупномасштабную войну между двумя странами. Во-первых, из-за риска ядерной эскалации. Во-вторых, из-за фактической утраты Америкой европейских союзников (таковые не могут воевать даже с Ливией). В-третьих, из-за начавшейся убыли американской мощи. Даже если представить себе неядерный вариант подобной войны, она вызовет неоправданное перенапряжение военных и экономических возможностей США, так как не существует целей, ради которых подобная война могла бы быть начата. Слишком убыточной она окажется!
Сказанное про Россию в целом относится и к Китаю. Правда, есть одно важное отличие. Если Россия, подобно Сирии и КНДР, является «вещью в себе», ее амбиции не выходят за пределы постсоветского пространства, то амбиции Китая глобальны и стремительно растут. Параллельно растут и военные возможности КНР. Между США и Китаем также действует ядерное сдерживание. Правда, считается, что США имеют в этом плане огромное превосходство, но ведь реальные размеры ракетно-ядерного арсенала неизвестны. Можно ли верить в данные СИПРИ о том, что КНР имеет 200 ядерных зарядов? Столкновение «ограниченных контингентов» вдали от границ гораздо реальнее для Китая, чем для России. Пока еще за счет высокоточности, сетецентричности и мобильности американцы у китайцев выиграют, но разрыв во всех трех компонентах быстро сокращается. Что касается большой войны, то она абсолютно исключена, США ее не выдержат.
Мало кто заметил, как в июле этого года Вашингтон отказал Тайваню в закупке 66-ти F-16, потому что Пекин запретил. И Вашингтон послушался. На Тайване, да и в самом Китае, пока еще не поняли, что Америка уже сдала Тайвань, просто еще не решила, как эту сдачу оформить и что за нее получить. О большой войне с Китаем не может быть и речи, соответственно нет смысла и дальше ломать комедию с «гарантиями защиты Тайваня».
Разумеется, Китай в обозримой перспективе не способен будет всерьез угрожать территории США, да ему это и не нужно. Для самообороны американские ВС еще очень долго будут оставаться сверхизбыточными. Тем не менее сокращения военного бюджета и соответственно военных возможностей США означают, что у Пекина «развязываются руки» в пределах восточного полушария. Его сдерживание становится для Вашингтона слишком дорогим и бессмысленным занятием. Именно поэтому можно сказать, что в геополитическом плане наступает новая эпоха.
http://nvo.ng.ru/concepts/2011-08-19/1_pentagon.html
