Продолжим тему, начатую здесь. Вторым по очередности и по значению противником Парагвая в Великой войне, как известно, была Аргентина. На первый взгляд, противник довольно грозный: Аргентина в начале 1860-х годов превосходила Парагвай по численности населения, как минимум, в три раза, по величине национального дохода — в 5,5 раза, по объему внешней торговли — в 16 раз, по территории — в десятки раз.
Однако необходимо учесть (и Лопес наверняка это учитывал!), что вплоть до того самого начала 1860-х годов Аргентины по сути не существовало как единого государства с централизованным управлением. Вместо этого был рыхлый конгломерат фактически независимых провинций, возглавляемых местными губернаторами-каудильо. Эти губернаторы имели собственные армии и почти постоянно воевали друг с другом, а также — с внутренними врагами, тоже имевшими свои армии-банды и мечтавшими захватить власть.
Время от времени один из каудильо объявлял себя президентом страны (хотя, никаких общенациональных выборов, разумеется, не проводилось), но ему реально подчинялась лишь одна или несколько провинций, а остальные «царьки» продолжали чувствовать себя полновластными хозяевами своих земель. Потом его свергали или убивали и всё шло по-прежнему.
Если в Бразилии в первой половине XIX века произошли три крупные гражданские войны и с десяток восстаний, охвативших отдельные провинции, то в Аргентине гражданские войны грохотали непрерывно, перетекая одна в другую, практически на всей территории страны. К ним добавлялась столь же непрерывная война с полудикими и непокорными индейцами-мапуче вдоль южной границы, простиравшейся на 1000 километров, от Атлантического океана до Андского хребта По другую сторону хребта ту же бесконечную войну с теми же индейцами вели чилийцы. Мапуче регулярно совершали вооруженные конные набеги, разоряя и грабя приграничные селения, убивая мужчин, увозя женщин и угоняя скот.
В ответ аргентинская армия проводила карательные экспедиции, но вскоре возвращалась обратно, так как сил для постоянного контроля за огромными территориями проживания индейских племен у ослабленной внутренними распрями страны не было. Этот хаос длился почти 50 лет, в течение которых политическую ситуацию в Аргентинской конфедерации можно было описывать примерно так (фамилии — условны): Карлос со своей бандой напал на Рамиреса, потом Рамирес напал на Родригеса, потом Родригес напал на Гомеса, потом Гомес напал на Карлоса, потом Карлос, объединившись с Рамиресом, напал на Роблеса, потом Гомеса сверг и убил Санчес, а в это время Перес воевал с Гонсалесом… и так далее, и тому подобное.
Невозможно даже примерно подсчитать (да, никто и не пытался), во что обошлась Аргентине эта лихая эпоха в плане материального ущерба и человеческих жертв. Между тем, в 1835 году в наиболее богатой и развитой столичной провинции Буэнос-Айрес пришел к власти генерал Хуан Мануэль де Розас, до этого успешно воевавший с индейцами и опиравшийся на верные ему войска, а также — на сформированную им военизированную организацию Мазорка. В том же году Розаса провозгласли формальным президентом Аргентины. Однако, фактически его власть не распространялась на остальные провинции, где продолжали править местные каудильо, которые сохранили свои армии и сами решали — выполнять им те или иные президентские указы, либо — нет.
Слово «мазорка» по-испански означает початок. Символика названия состояла в том, что члены Мазорки клялись так же крепко держаться друг за друга, как зерна в кукурузном початке. В этом прослеживается сходство со словом «фашизм», произошедшим от итальянского «фашина» — тугая связка прутьев. Идеология и методы Мазорки тоже были весьма близки к будущему фашизму. Члены организации, именовавшие себя мазоркеро, носили красную униформу, которую венчал длинный загнутый колпак. Четыре таких колпака Розас велел изобразить по углам своего флага, объявив его государственным флагом Аргентины. Впрочем, полной формы на всех не хватало и зачастую дело ограничивалось только красным балахоном или пончо.
Мазоркеро быстро установили в Буэнос-Айресе режим террора, беспощадно уничтожая всех, чья лояльность Розасу вызывала у них хоть малейшие подозрения. Особенную ярость у них вызывали люди либеральных взглядов, либо — те, кто казались им таковыми. Известен случай, когда одного горожанина зарезали в собственном доме лишь за то, что на клумбе перед этим домом выросли голубые цветы. Голубой считался цветом запрещенной Розасом либеральной партии и тоже попал под запрет.
Справедливости ради, надо заметить, что в диктатуре Розаса были и положительные моменты. На подвластных ему территориях прекратилась анархия, междоусобицы и разгул бандитизма. В 1841 году он отменил рабство, а в 1845-м сумел отразить франко-британскую агрессию. Многие аргентинцы искренне поддерживали его, считая, что лучше жестокие законы и правила, чем вообще никаких.
Время Розаса закончилось в 1852 году, когда против него открыто восстал губернатор провинции Энтре-Риос Хусто Хосе де Уркиса. Восстание было вызвано тем, что Розас запретил Уркисе присваивать таможенные сборы от внешней торговли и потребовал вносить их в бюджет страны. Вскоре к восстанию присоединились провинции Корьентес и Санта-Фе. Кроме того, Уркису поддержала Бразилия, желавшая дальнейшего продолжения раздробленности и децентрализации южного соседа, а также — уругвайские сторонники партии «Колорадос», поскольку ранее Розас оказывал помощь их политическим противникам из партии «Бланкос».
Бразильский император предоставил в распоряжение Уркисы 15 тысяч солдат и крупный денежный заем. Главы других аргентинских провинций на словах поддержали президента, однако, все проигнорировали его просьбу прислать войска для борьбы с мятежниками. Поэтому Розасу пришлось довольствоваться лишь теми силами, которые он смог мобилизовать в Буэнос-Айресе. 3 февраля 1852 года эта армия была разбита и рассеяна в сражении у города Касерес. Вечером того же дня Розас, не дожидаясь штурма столицы, подписал манифест об отставке, а затем — покинул страну. Остаток жизни он прожил в Англии, а на его пост закономерно вступил Уркиса.
конный мазоркеро в виде героя, точнее — антигероя современных комиксов.
Индейцы мапуче (они же — арауканы) с трофеями возвращаются из очередного набега на аргентинскую территорию.
Аргентинская картина «Розас — победитель араукан».
Лубочный плакат «Розас провозглашает отмену рабства». Фактически же рабство в 1841 году было отменено только в провинции Буэнос-Айрес, поскольку главы всех остальных правинций эту инициативу не поддержали и президентский указ не исполнили, в очередной раз продемонстрировав, что президентская власть в Аргентине была чисто номинальной.
Слева — плакат «Розас побеждает анархию», в центре — пеший мазоркеро в полном обмундировании, справа — обложка книги, изданной в Аргентине после свержения Розаса и повествующей об ужасах его правления.
Битва при Касересе, в которой армия Розаса потерпела сокрушительное поражение, означавшее конец его режима. Обратите внимание, что на переднем плане наступают солдаты под бразильским имперским знаменем.
Современная аргентинская банкнота с портретом Розаса.
