Поскольку военным с самого начала казалось серьёзным упущением отсутствие на пехотном танке эффективной артиллерии, и при этом, по опыту эксплуатации Т-18 они прекрасно осознавали безусловную слабость 37-мм пушки для поддержки пехоты при прорыве обороны противника, в данной АИ руководство РККА принимает предложение Сячинтова о создании оригинальной, очень лёгкой и компактной, 60-мм танковой гаубицы, в патроне которой использовалась бы короткая гильза от горной трёхдюймовки обр. 1909 года с переобжатым дульцем.
В РИ эту гаубицу армия отвергла, зато её конструкция послужила основой для создания 76,2-мм специальной танковой пушки ПС-3 обр. 33 г. (которую армия, кстати, тоже так и не дождалась).
60-мм гаубицу Сячинтов спроектировал очень быстро, причём сразу в двух вариантах – ведь он проектировал их не с нуля, а из уже имеющегося задела. 1. Временный вариант – это был короткий, всего 16-калиберный стволик с казённой частью и противооткатными устройствами, сделанными по типу полковой трёхдюймовки обр.27 г. с поршневым затвором (проще некуда). 2. Перспективный – с удлинённым до 20,5 калибров стволом (это уже практически пушка!), дооснащённым эффективным, поглощающим до 30 процентов импульса отдачи дульным тормозом, и казённой частью-полуавтоматом, выполненным по типу 37-мм противотанковой пушки. Полуавтомат был, безусловно, предпочтительнее, поскольку в танке не было выделенного заряжающего, и отвлечься на секунду, чтоб просто забросить очередной снаряд в патронник, было гораздо выгоднее, чем терять цель из виду на несколько, возможно очень важных секунд, открывая и закрывая затвор орудия вручную.
Благодаря применению дульного тормоза на длинностволой перспективной гаубице, длина отката у обоих орудий была одинаковой, и они были взаимозаменяемыми при установке в башню. Но первой на вооружение пришлось принять именно короткую гаубицу временного варианта – поскольку полуавтоматика перспективной пока нуждалась в доработке.
Гаубицу, да ещё и в спаренной установке с пулемётом ДТ (спарку срисовали с германских «Гросстракторов», и эту работу также курировал лично Сячинтов), установили в специально модифицированную башню танка Т-26. Модификация заключалась, прежде всего, в её удлинении и уменьшении толщины боковых стенок до 28 мм (толщина кормового бронелиста башни осталась на уровне 13 мм). Башню удлинили не только ради размещения и удобства обслуживания гаубицы с учётом длины её оката, но и ради кормовой ниши, которая должна была уравновешивать более тяжёлое вооружение в передней части.
На крыше башни появился перископический прицел, а смотровая щель в лобовом листе, напротив, была упразднена, поскольку спарка оказалась довольно широкой, занимала практически всю переднюю стенку и пользоваться смотровой щелью стало просто невозможно. Таким образом, для наблюдения за обстановкой впереди по курсу командир имел перископический и оптический прицелы, а также один поворотный перископический прибор наблюдения, установленный в крыше. Плюс, в боковых и в кормовой стенках башни имелось по смотровой щели, закрытой триплексами.
Благодаря удлинению башни, на её крыше свободно поместились и стандартный колпак вентиляции, и широкий прямоугольный посадочный люк. При этом вся задняя стенка башни выполнялась быстросъёмной для удобства демонтажа орудия.
Поскольку казённая часть гаубицы (плюс ДТ) была существенно больше, чем у ДК (они вообще поместились только благодаря тому, что ворочаться в шаровой установке им не нужно!), гаубица располагалась не по оси, а со смещением к левому борту – чтоб при откате башнёр мог сместиться вправо во избежание удара казёнником. Да и пулемёт, расположенный также справа от орудия, теперь было обслуживать удобнее.
Да, башня осталась одноместной, что, впрочем, критичным не считали: французы – тогдашние законодатели мод в танкостроении тоже обходились одноместными башнями даже на более крупных машинах. Тем более что в бою гаубица требовалась только для подавления огнём прямой наводкой выявленных огневых точек, укрытых защитой, с которой не справляются пули крупнокалиберных пулемётов линейных танков – толстые брёвна, кирпич, камень (против кладки толщиной в несколько кирпичей да железобетона и трёхдюймовки мало), которые бегать не умеют и скорострельность (при хорошей бронезащите) не так уж важна. Во всех же прочих случаях, гаубичный танк поддерживает линейные из обычного ДТ (поскольку во всех прочих случаях и ДК вполне достаточно). Отсюда и сравнительно небольшой боекомплект гаубичного танка, состоящий из всего 32 снарядов (8 бронебойных и 24 осколочно-фугасных гранат) и 32 дисков к ДТ (2016 патронов), и та неспешность, с которой доводилась и осваивалась промышленностью полуавтоматическая гаубица-пушка.
Поскольку, несмотря на некоторое снижение уровня бронезащиты, масса удлинённой башни подросла, а вооружение располагалось в спаренной установке, башню пришлось оснастить реверсивным электродвигателем вращения (дублировался стандартным ручным приводом), маховичками точной наводки и педалью ножного спуска.
Кстати, в качестве альтернативного, рассматривался вариант установки вооружения в противоположных стенках – гаубицы в передней стенке башни, а пулемёта в задней – естественно, со смещением относительно друг друга и одинаковым уровнем бронезащиты. Эту схему использовали в своих танках японцы. Но, схему забраковали, поскольку она по всем параметрам проигрывала спарке.
Масса гаубичного танка, безусловно, тоже возросла, а скорость упала до 17 км/ч. Но такова была плата за мощную бронезащиту и серьёзное вооружение.
(Гаубичный танк Т-26А обр. 32 г. с перспективной 60-мм полуавтоматической танковой гаубицей-пушкой Сячинтова)
Ещё, в дополнение к линейному и гаубичному Т-26, в серию был запущен командирский танк. Он отличался от линейного и гаубичного тем, что в башне гаубичного танка, вместо спарки орудия и пулемёта, стоял, как и в линейном, лишь крупнокалиберный ДК в шаровой установке, а в кормовой нише располагалась радиостанция с выведенной наружу штыревой антенной.
(Командирский радиофицированный танк Т-26КР обр. 33 г.)
После принятия на вооружение командирского танка, оснащённого приёмо-передающей радиостанцией, работающей на коротких дистанциях в телефонном голосовом режиме, во всех прочих Т-26 начали устанавливаться достаточно простые радиоприёмники, изначально настроенные только на волну передатчика командира.
Взвод пехотных танков Т-26 состоял из трёх расчётов (два пулемётных и один пушечный), по два танка (ведущий и ведомый) в каждом. Всего 4 линейных танка и 2 гаубичных. Плюс один радиофицированный командирский танк. Всего во взводе 7 машин.
Три взвода сводились в роту (21 танк плюс танк командира роты), три роты в батальон – 66 танков плюс два танка командирского расчёта.
Механизированный полк, структуры, утверждённой в конце 1933 года, состоял из взвода управления, одного танкового батальона (68 танков), батальона танкеток Т-27 (которые уже тогда многие считали бесполезными и предлагали заменить на второй танковый батальон), автобата, мотострелкового батальона, роты технического обеспечения, роты инженерно-сапёрного обеспечения и химзащиты, разведроты на БА и мотоциклах, взвода связи, санитарного взвода и хозяйственного взвода.
Чуть позже в состав полка был включён моторизованный смешанный артдивизион в составе батареи ПВО (6 ЗСУ в виде грузовиков ГАЗ-ААА с зенитной спаркой ДК), батареи ПТО (6 37-мм ПТП) и миномётной батареи (6 107-мм миномётов). В перспективе предполагалось развернуть каждую из этих батарей в полноценный дивизион, а собственно сам смешанный дивизион – в целый лёгкий моторизованный артполк.
Понятно, что при замене батальона танкеток на ещё один танковый батальон и развёртывании артдивизиона в лёгкий мобильный артполк, механизированный полк разворачивается в механизированную бригаду.
Для решения проблемы оперативной подвижности весьма неторопливых пехотных танков, на шасси 8-тонного трёхмостового грузовика Яг-10 был создан специальный танковый автотрейлер, грузоподъёмностью до 15 тонн.
(Такой трейлер, с двиглом соответствующей мощности, мог двигаться по дорогам со скоростью до 50 км/ч)
Что касается собственно развития линейки «толстокожих» Т-26.
На очереди было создание специальных версий всё того же Т-26: разведывательной (линейный танк с крупнокалиберным пулемётом и лишь 9-мм – как на БА, бронёй). Безбашенной САУ, точнее самодвижущейся пушки с 9-мм бронёй корпуса и установленной открыто на корме корпуса длинностволой 60-мм пушкой, созданной в развитие полуавтоматической танковой гаубицы, с тремя номерами расчёта, работающими с грунта. И зенитной (точнее «универсальной») версии, с такой же, как у САУ, 9-мм бронёй и установленной на открытой верхней платформе 37-мм автоматической зенитной пушкой обр. 28 г. («пом-пом»).
Предполагалось, этими САУ со временем заменить артиллерию в смешанных дивизионах отдельных механизированных полков (артполках механизированных бригад). При этом вся прежняя артиллерия тоже не исключалась из новой штатной структуры, а лишь переподчинялась напрямую мотострелковому батальону, включаясь в его структуру в качестве роты тяжёлого оружия.
Все механизированные полки (позже – механизированные бригады), вооружённые тихоходными Т-26, не включались в состав более крупных подвижных соединений и придавались исключительно стрелковым корпусам. Если кто-то думает, что если мехбригада, вооружённая тихоходными пехотными танками, на постоянной основе придана стрелковому корпусу и поэтому в принципе не нуждается в трейлерах для перевозки танков, то спешу опровергнуть эту мысль. Трейлеры крайне желательны по двум причинам:
1. Ради сбережения ходового ресурса танков. А он у столь тяжёлых машин невелик.
2. Стрелковый корпус включал в свой состав до трёх стрелковых дивизий, которые могли выполнять задачи на весьма большом удалении друг от друга, и какой из них может срочно понадобиться поддержка танков в случае резкого изменения обстановки – поди угадай! Когда помощь необходима «здесь и сейчас», танки, развивающие по нормальной дороге всего 17-19 км/ч – могут явиться только к «шапочному разбору».
А что же дальше? Ведь понятно, что после середины 30-х танки со скоростью до 20 км/ч и пулемётным вооружением устареют.
Я думаю, что «лебединой песней» «толстокожего» Т-26 в данной АИ могла бы стать версия на чешской рессорной подвеске, с чешской планетарной трансмиссией, дизельным мотором – тут ведь не будет той дурацкой чехарды с разработкой одной за другой целой серии так и не доведённых до ума дизелей. Вместо этой эскапады, специально для перспективного развития уже достаточно тяжёлого Т-26 будет разрабатываться ОДИН дизель мощностью 130-150 л.с. Получится – хорошо! Нет – купим в 34-ом лицензию на 150-сильный дизель у немецкого МАНа. В любом случае, хорошо будет и Т-26, и тяжёлым ярославским грузовикам (включая трейлеры).
Так вот. К той самой последней версии. Чешская подвеска, 150-сильный дизель и… мощная 60-мм танковая пушка в новой большой двухместной башне. Броня – для начала той же толщины (35 мм), но корпус уже сварной, подогнанный по размеру и к двигателю и к новой башне. (А чё мелочиться – всё равно, по сути, это уже совершенно новый танк!) Естественно, по мере освоения технологий сборки корпусов из 35-мм брони методом сварки. Сперва – брони гомогенной, а потом и из цементованной. Нижняя передняя вертикальная бронеплита, а также стенки подбашенной коробки – с рациональными углами наклона. Гусли – исходя из веса машины и требуемого удельного давления.
Р.С. Логичный вопрос – что, как и почему, вдруг, с того ни с сего принят калибр 60 мм и откуда в стране столько крупнокалиберных пулемётов.
С ККП всё достаточно просто – это оружие востребовано и его производство – одна из приоритетных программ.
Что касается 60-мм калибра орудия. Не, робята, это не простая подмена калибра 57 мм. Всё немножко сложнее и интереснее.
Тут начинается самая невероятная часть АИ! Ещё в 20-х годах наши теоретики предлагали отказаться от слабых трёхдюймовок в пользу орудий калибром 85-95 мм. В РИ на это, по различным причинам, не пошли, хотя в конце 30-х, и позже, один хрен начали разрабатывать дивизионные и танковые 85- и 95-мм пушки. 85-мм зенитку и танковую пушку для КВ-85, СУ-85 и Т-34-85 даже приняли на вооружение и… ни разу об этом не пожалели!
В АИ толчком к этому шагу послужила покупка у «Рейнметалла» его артиллерии. Не как в РИ – 76,2-мм зенитки, полученной путём перекалибровки на советский стандарт немецкой 75-мм зенитки, которая в свою очередь являлась облегченной и упрощённой версией знаменитой 88-мм «ахт-комма-ахт» обр. 28 г. Её Рейхсвер отказался принимать на вооружение из-за «чрезмерного веса», потребовав ту самую, оказавшуюся полезной только для СССР 75-мм зенитку. Гитлеру же, для его моторизованного Вермахта, «ахт-комма-ахт» подошла идеально и в ходе ВМВ полностью себя оправдала.
Так вот. В данной АИ, СССР покупает у «Рейнметалла» не суррогат, а именно «ахт-комма-ахт». Сохранение прежнего калибра 76,2 мм не аргумент – всё равно для новой зенитки пришлось осваивать выпуск и совершенно нового выстрела. Затем в СССР создают мощную дивизионную пушку путём наложения качалки 88-мм зенитки на новый унифицированный лафет с раздвижными станинами, конструктивно срисованный с новейшей немецкой 105-мм гаубицы. Только калибр у нашей гаубицы не 105, а 107 мм, и (поскольку лафет попрочнее) ТТХ будут тоже получше.
Полковая пушка, в свою очередь, также перекалибровывается с 76,2 на 88 мм.
Что касается более мелких калибров. Идея сотворения вместо 37-мм чисто противотанковой пушки 45-мм батальонного орудия (с якобы существенно более эффективным осколочным снарядом) не проходит (на практике, осколочное действие и 37-, и 45-мм орудий оказалось одинаково ничтожным), а вместо неё, в дополнение к 37-мм ПТП, создаётся 60-мм батальонная гаубица (унифицированная по возможности с той самой 60-мм танковой гаубицей).
Соответственно, лёгкий арттанк тоже вооружается 60-мм гаубицей. Средний линейный танк с начала 30-х (а лёгкий с конца 30-х) вооружается 60-мм длинностволой пушкой, а арттанк – 88-мм гаубицей, аналогичной 88-мм полковой пушке (что гораздо лучше 76,2-мм РИ «окурка»). Тяжёлые танки, получат на вооружение уже 88-мм танковую пушку или (арттанк) 107-мм гаубицу.
Во второй половине 30-х, на дивизионном уровне пехота получает мощную и длинностволую 60-мм ПТП.
Вроде всё простенько и для АИ вполне революционно.
