Шредингерова пехота. Часть 1. 0
Небольшая статья историка-медиевиста Виталия Пенского ака thor-2006.
Возвращаясь к теме русской пехоты во времена царя Гороха и прародителя его Адама (мир праху их обоих).
Тема эта необъятная и вельми зело непростая уже хотя бы потому, что, во-первых. чрезвычайно мало сохранилось источников по проблеме, а те, что есть, мутны и непрозрачны (документальных практически нет — только по XVI в. обрывки, летописи ненадежны, про эпос и вовсе говорить не приходится — в общем все плохо); во-вторых, проблема изрядно засорена в прежние времена всякой мифологией, связанной с господствовавшими во все те же прежние времена разного рода методологическими коньцептами (марксистский классовый подход — едва ли не самый вредоносный в данном случае, изрядно поспособствовал, и продолжает способствовать, натягиванию совы на глобус); в-третьих, со времен раннего Средневековья (которое у нас принято именовать Древней Русью) до раннего Нового времени (т.е. до времен последних Рюриковичей — первых Романовых брать не будем, там уже все начинает стремительно, по меркам того времени,из меняться) русская пехота неоднократно меняла обличье, сходила с исторической сцены и возвращалась вновь, почему, говоря о ее роли и месте в военной системе Русской земли, нужно для начала оговориться о времени, а затем — о месте действия, ибо одно дело, когда речь заходит о Северо-Западе, другое — о Северо-Востоке и т.д. И еще одно важное обстоятельство, имеющее хотя и косвенное, однако же во многом определяющее значение для темы — социальное устройство русского общества, характер горизонтальных и вертикальных связей внутри него. Само собой, не стоит забывать и о роли экономического фактора — а хоть и уровня развития ремесел (железоделательного в первую очередь), городов и торговли (впрочем, а сельское хозяйство, аграрный сектор чем хуже — одно коневодство чего стоит!). Сплошная засада и очень зыбкая основа для сколько-нибудь категорических выводов — потому-то русская пехота в это время подобна известному коту из парадокса Шредингера, жива и мертва одновременно.
Тем не менее, попробуем обозначить некоторые контуры и начнем с хронологии и периодизации. Раннее Средневековье (примерно со 2-й половины IX и по сер. XI вв.) можно условно назвать временем доминирования пехоты (ездящей и судовой в т.ч.) над малочисленной конницей, однако к концу этого времени значение конницы постепенно возрастает, в особенности в пограничных со Степью регионах. И как еще одну черту этого периода я бы отметил наметившуюся тенденцию к постепенной «профессионализации» пешей «милиции»-ополчения — внутри сельских и городских «общин» складывается постепенно слой полупрофессиональных бойцов-«младших сыновей», которые в первую очередь подлежали мобилизации в случае большой войны.
Следующий период — вторая половина XI — нач. XIII в. Пехота все еще есть, она активно участвует в обороне и осаде городов и в больших походах (к примеру, против той же Волжской Булгарии) но конница играет не в пример более значимую роль, ибо изменился сам характер войны. Набеги, стремительные марши, маневр, «малая» война, а не большие полевые сражения требуют и соответствующей внутренней структуры русских ратей, которая отличалась бы от прежней. Конная дружина, старшая и младшая, наемные половцы и прочие кочевники — главная ударная сила в это время. Пехота отходит на второй план.
«Монгольская» эпоха (2-я пол. XIII — сер. XV вв.) — пожалуй, самый загадочный и туманный период в истории русской пехоты. А.Н. Кирпичников писал, что
«Военная катастрофа в середине XIII в. и связанная с ней общенародная борьба против поработителей в большой мере нарушили дружинную кастовость войска и открыли в него доступ самым разным слоям общества, в том числе смердам и сельским ополченцам. Значение простолюдинов-пехотинцев особенно возрастало, когда они участвовали в крупных операциях и отваживались вместе с конниками вступать в бой с татарами…».
Квинтэссенция традиционного взгляда на место и роль пехоты в средневековой Руси, но, как и всякое обобщение, при столкновении с реальностью, оно начинает если и не рушиться, то, во всяком случае, испытывать серьезные проблемы. С одной стороны, на том же Северо-Западе пехота как будто никуда не делась, но она явно не играет серьезной роли, а на Северо-Востоке конница как будто абсолютно доминирует на полях сражений и лишь во время осад или обороны городов пехота еще имеет шанс себя показать. Однако боевые качества ее, гм, не слишком высоки — ход «Войны за золотой пояс» в общем этот вывод подтверждает.
«Постордынский» период (вторя половина XV — нач. XVI вв.) — период абсолютного доминирования конницы, причем последняя облегчается и «ориентализируется» по мере того, как Москва прибирает к своим рукам и власть, и земли. Однако появление и распространение огнестрельного оружия обозначает перспективу и для пехоты.
Раннее Новое время (XVI — нач. XVII вв.) — о ренессансе русской пехоты еще рано говорить, конница в численном выражении составляет основу государевых ратей, однако сперва пищальники, а затем стрельцы и казаки, вооруженные ручным огнестрельным оружием, выходят из тени конницы и начинают играть пусть и вспомогательную (по отношению к коннице), но все важную и постепенно растущую по значимости роль в боевых действиях. Вооруженная огнестрельным оружием пехота пусть и не главный, но необходимый и неотъемлемый компонент русских ратей этого времени.
В первом приближении примерно такая получается картина — очень общий эскиз, который, естественно нуждается в основательной проработке и уточнении как самой схемы, так и отдельных ее деталей.
