RGM-34 «Firebird»: основная противокорабельная ракета Запада

История

В 1957 году, под влиянием вступления в строй первых советских тяжелых авианосцев проекта 81, “Сталинград” (с 1961 года – “Волгоград”) и “Москва”, командование ВМФ США пересмотрело свой традиционный подход к нанесению удара по неприятельским кораблям. Теоретические расчеты показывали, что патрулирующие палубные истребители и самолеты ДРЛО чрезвычайно затрудняют как обычное нанесение ударов бомбами и торпедами, так и низковысотные атомные атаки с применением метода “броскового бомбометания”[1]. Прогресс в области наводящейся радарами скорострельной артиллерии и управляемых зенитных ракет к середине 1950-ых сделал крайне маловероятным поражение надводных кораблей одиночными самолетами: массированные же атаки затруднялись противодействием палубной авиации противника.

В ходе аналитической работы, Бюро Кораблестроения сделало вывод, что для уверенного нанесения авиационных ударов по эскадрам противника, флоту необходимы управляемые снаряды большого радиуса действия.

Командование флота учло эти рекомендации, оформив в 1958 году теоретические требования на сверхзвуковую авиационную управляемую ракету радиусом действия от 40 до 80 км. В 1963 году эти требования были реализованы фирмой “Bendix” в виде ракеты ASM-N-19 “Виверна”.

Эта концепция, однако, встретила некоторую критику со стороны личного состава флота. Ряд авиационных офицеров ВМФ полагали, что высоколетящие сверхзвуковые ракеты не являются оптимальным решением проблемы, так как представляют собой легкую мишень для зенитных ракетных комплексов. С их точки зрения, более разумным решением была бы разработка низколетящей ракеты большого радиуса действия, которая могла бы запускаться с безопасной дистанции и проходить большую часть траектории ниже рубежа обнаружения радаров противника. Кроме того, технический отдел флота отметил, что проектируемая сверхзвуковая ракета (будущая “Виверна”) окажется непригодна к применению – во всяком случае, далее линии горизонта — с надводных кораблей ввиду необходимости сопровождения цели радаром носителя на маршевом участке. Единственная американская противокорабельная ракета корабельного базирования, спроектированная еще в 1945 SSM-N-3 “Seekbat”, к середине 1950-ых устарела безнадежно и должна была быть снята с вооружения в ближайшее время. Инженеры отмечали, что после этого американский флот в обозримой перспективе не будет иметь дальнобойного противокорабельного вооружения для надводных кораблей.

Эти предложения были в итоге приняты во внимание. В 1958 году, командование флота поддержало (с оговорками) идею параллельной разработки сверхзвуковой авиационной и дозвуковой корабельной ракет, с условием, что вторая должна быть разработана возможно более быстро и в рамках ограниченного бюджета. NAMU в конечном итоге предложило создать новую ПКР на базе уже освоенной и доказавшей свою эффективность радиоуправляемой мишени BQM-34A.

Конструкция

Конструктивно, RGM-34 “Firebird” мало чем отличалась от своего прототипа – беспилотной летающей мишени BQM-34A. Она имела узкий сигарообразный фюзеляж с коротким стреловидным крылом и традиционной схемы хвостовым оперением. Под фюзеляжем, в выступающем обтекателе, располагался компактный турбореактивный двигатель “Континентал” J69-T-29A, приводящий ракету в движение.

В отличие от мишени-прототипа, головной обтекатель ракеты был более закругленным, и изготовлен из стеклопластика. Под ним находилась параболическая антенна радара AN/DPQ-71, составлявшего основу активной радиолокационной головки самонаведения. Эта компактная РЛС работала в J-диапазоне, и была в состоянии обнаружить цель размером с эсминец на дистанции в 18 км. Впервые в американской практике, ГСН ракеты работала на переменных частотах, что затрудняло противодействие и повышало устойчивость ракеты к применению неприятелем средств РЭБ.

На маршевом участке ракета управлялась с помощью гироскопической инерциальной системы наведения, удерживающей ее на курсе, и дополненной радиокомандной системой управления. Корабельная СУО отслеживала полет ракеты при помощи транспондера.

Запас топлива в баках был уменьшен на 2/3 (до 220 кг). Освободившееся место использовалось для размещения 450-килограммовой полубронебойной боевой части. Дальность действия при этом сократилась до 140 км (до 320 км при высотном воздушном запуске), что, впрочем, считалось более чем достаточным для любого практического применения. Некоторые модели ракеты оснащались ядерными боеголовками W-31, эквивалентом около 25 килотонн.

Запуск ракеты осуществлялся с монорельсовой направляющей, при помощи твердотопливного ускорителя JATO, расположенного под хвостовым оперением. Ускоритель крепился пироболтами, отстреливающимися после выгорания топлива.

Состав комплекса:

Ракетный комплекс “Firebird” состоял из следующих компонентов:

— 2-4-6-8 пусковых установок Mk-15, ангарного типа, каждая на одну ракету.

— Полуавтоматической СУО FC/SMG-4

— Антенного поста Mk-101

Стандартной пусковой установкой комплекса была Mk-15. Установка представляла собой ангар из алюминиевых листов, оснащенный системой поддержания внутреннего микроклимата и защиты от атомного оружия. Ракета (со сложенными крыльями) размещалась внутри ангара на выдвижной балке гидравлической направляющей, заправленная и с установленным JATO. Через герметично закрывающуюся дверь в торцевой части ангара была предусмотрена возможность доступа к ракете для проверки ее исправности и технического обслуживания.

На боевых кораблях новой постройки, пусковые установки Mk-15 Mod 0 монтировались обычно побортно, с отклонением в 30 градусов от диаметральной линии. Более старые единицы, получавшие ракетное оснащение при модернизации, оснащались либо пусковыми установками Mk-15 Mod 1 (располагавшимися в центре корпуса, перпендикулярно диаметральной плоскости) либо Mk-15 Mod 2, устанавливающимися на поворотное основание от демонтированных торпедных аппаратов и способных наводиться на любой борт. В некоторых случаях, установки Mk-15 Mod 1 монтировали друг над другом с помощью решетчатой поддерживающей структуры из стальных балок.

Система управления ракетами FC/SMG-4 была разработана исходя из требований высокой адаптационной способности и надежности. Она представляла собой единый модуль командно-вычислительной аппаратуры, соединенный с пусковыми установками и антенным постом Mk-101. СУО включало собственную навигационно-координатную систему, синхронизированную с навигационной системой корабля и предназначенную для осуществления целеуказания ракетам по азимуту и кодово-вычислительное устройство.

Все данные в модуль управления FC/SMG-4  вносились вручную с пульта. Оператор устанавливал азимут цели, ориентировочное время включения бортовой РЛС ракеты, режим полета (высоту и параметры траектории) и параметры цели. Система допускала широкое вмешательство оператора в процесс управления ракетой: отключив предохранитель, оператор мог корректировать курс ракеты, передавая поправки для ИНС и ГСН, регулировать высоту полета, при необходимости – подать команду на самоуничтожение или переход в пикирование под углом 80 градусов. Более поздние модификации включали дополнительные режимы, и были адаптированы к получению данных непосредственно с сенсорных систем корабля.

Антенный пост Mk-101 предназначался для обеспечения связи между носителем и запущенными ракетами. Он включал антенны связи и приемопередающее устройство транспондера.  До двух ракет могли контролироваться одновременно через один Mk-101 с помощью базового варианта системы FC/SMG-4.

Применение комплекса:

Применение ракеты RGM-34 “Firebird” выглядело следующим образом. Экипаж корабля-носителя устанавливал приблизительное положение цели с помощью бортовой РЛС, средств РТР, оптического обнаружения или внешнего целеуказания. Операторы ракетного комплекса вручную вносили в блок управления FC/SMG-4 азимут цели, устанавливали параметры работы ГСН и момент включения радара.

В это время, корабль разворачивался пусковыми установками к цели (или разворачивал пусковые установки, в случае их поворотного расположения). Гидравлическая система раскрывала защитные двери ангара хранения, и выдвигала направляющую с ракетой за пределы пусковой установки – запуск непосредственно из ангара считался излишне пожароопасным. Пружинный механизм раскрывал крылья ракеты на направляющей. В тот момент, когда оператор нажимал на пусковую клавишу, СУО FC/SMG-4 подавала команду на активацию двигателя и зажигание твердотопливного ускорителя JATO.

Через 2,5 секунды после старта, выгоревший ускоритель отстреливался пиропатроном. Автоматическая командная система FC/SMG-4 по сигналам транспондера ракеты ориентировала ее по пеленгу на цель, после чего взводила взрыватель. Автопилот, соединенный с инерциальной системой наведения, удерживал RGM-34 на траектории: набрав заданную высоту, самолет-снаряд переходил в горизонтальный полет и двигался к цели.

На расчетной дистанции от цели, активировалась радиолокационная головка самонаведения и RGM-34 начинала поиск цели. Захватив сигнал, соответствующий первоначально заданным параметрам, ракета наводилась на цель по азимуту, сохраняя при помощи радиовысотомера постоянную высоту полета. Непосредственно вблизи цели, когда дистанция до таковой сокращалась до порогового значения, контроль высоты отключался, и ракета переходила в пологое пикирование.  В момент удара, срабатывал выставленный предварительно на необходимое замедление – зависящее от предполагаемого типа цели – детонатор.

Более поздние комплексы допускали большее разнообразие схем атаки. От простой атаки из пологого пикирования вскоре перешли к низковысотной атаке на уровне 25-100 метров над поверхностью моря, с последующим переходом в пикирование. Атомные версии ракеты рассчитывались на детонацию на высоте порядка 100 метров, что обеспечивало эффективное поражение целей.

Также возможно было применение комплекса для бомбардировки наземных целей. При этом ракета посылалась на большой высоте по заданному азимуту, ведущему к цели. После того, как ракета удалялась на расчетную дистанцию от носителя (вычисляемую FC/SMG-4) автопилот переводил ее в пикирование.

Версии комплекса:

Помимо корабельного базирования, ракеты “Файрберд” также применялись в составе наземных ракетных батарей, запускались с подводных лодок и с самолетов-носителей.

Наземная версия комплекса базировалась на шасси 6-тонного трейлера M118. В качестве буксировщиков обычно использовались полноприводные грузовики M54. Типовая батарея включала:

• — Командный трейлер, объединявший СУО FC/SMG-4 и антенный пост Mk-101 на мачте.
• — Передвижной радиолокатор AN/MPD-21 для обнаружения надводных целей и выдачи целеуказания (дополненный оптической системой визирования)
• — Два трейлера с пусковыми установками Mk-15 Mod 3, каждый снаряженный одной готовой к пуску ракетой
• — Два транспортных трейлера с тремя разобранными ракетами на хранении.
• — Трейлер технического обеспечения

Батареи “Файрберд” разворачивались обычно для прикрытия стратегических морских баз, заливов, участков побережья от рейдов легких сил неприятеля. После прибытия на позицию, батарее требовалось около 40 минут, чтобы развернуться (однако, в экстренной ситуации могла быть изготовлена к стрельбе за 15 минут). В некоторых случаях, для развертывания батарей оборудовались укрепленные капониры и траншеи, повышавшие устойчивость комплекса к оружию массового поражения.

Версии ракеты, предназначенные для запуска с подводных лодок, обозначались как UGM. Запуск их осуществлялся только в надводном положении. От базового варианта комплекса, ракеты для подводных лодок отличались версией пусковой установки: в зависимости от конкретного проекта, это могла быть либо Mk-17 либо Mk-18.

• Первая (Mk-17) устанавливалась на подводных лодках типа “Tench”, модернизируемых в рамках программы GUPPY IIIA. Она представляла собой герметичный цилиндрический контейнер, монтируемый на палубе субмарины за рубкой, и прикрытый негерметичным обтекателем.
• Вторая (Mk-18) устанавливалась на лодках программы GUPPY IV, а также на атомных субмаринах проекта “Sturgeon II” и итальянских ПЛ типа “Торичелли”. Она состояла из двух наклонных пусковых контейнеров, располагающихся внутри корпуса субмарины. Пусковая балка и стартовый ускоритель ракеты были модифицированы для запуска под углом близким к 45 градусам.

Монтируемые на субмаринах СУО отличались упрощенной конструкцией выдвижного ракетного поста, размещаемого в герметизируемой шахте боевой рубки. Одновременно, только одна ракета могла получать команды СУО.

Версии ракеты воздушного запуска, отличались от базовых версий только механизмом крепления, допускавшим подвеску под крыло самолета. Система управления была максимально упрощена: запуск осуществлялся непосредственно по азимуту полета носителя, коррекции в полете не осуществлялись. Обычными носителями ракеты были патрульные самолеты P-2 “Нептун” и P-3 “Орион”. Из-за больших габаритов ракеты, флот отказался от идеи базирования ее на палубных бомбардировщиках A3D-3 “Skywarrior”, предпочтя ей более компактную сверхзвуковую “Виверну”.  

Модификации:

RSM—N-8a (в 1964 переименована в RGM-34A) – базовая версия ракеты, принятая на вооружение в 1961 году. Эта модификация имела только режим атаки из пикирования и могла совершать полет на высоте от 500 до 1800 метров (так как была оснащена барометрическим высотомером).

RSM—N-8a1 (в 1964 переименована в RGM-34B) – версия ракеты RGM-34A, отличавшаяся от базового варианта ядерной боевой частью W-31.

RSM—N-8b (в 1964 переименована в RGM-34С) – кардинально улучшенная версия ракеты, принятая на вооружение в 1964 году. Примитивный барометрический высотомер был заменен радиолокационным, что позволяло ракете совершать полет на высотах 50-150 метров над уровнем моря. Головка самонаведения была существенно улучшена: в комплект аппаратуры добавили измеритель допплеровского сдвига (что позволяло лучше фильтровать ложные мишени) и модуль TIS – Target Identification System, который сопоставлял данные от радара с хранящимися на магнитной пленке образцами сигналов, и позволял ракете идентифицировать и взять на сопровождение конкретную установленную цель. Эффективность применения ракеты возросла многократно: к 1967 году, ракеты RGM-34C заменили оба ранних варианта.

RSM—N-8b1 (в 1964 переименована в RGM-34D) – модификация RGM-34C с ядерной боевой частью.

ASM—N-8b (в 1964 переименована в AGM-34С) – модификация RGM-34C для запуска с патрульных самолетов. Принята на вооружение в 1967 году.

RGM-34E (первоначально обозначалась как RGM-34C(ER)) – версия ракеты RGM-34C с заменой двигателя на более экономичный и мощный “General Electric” J85 и установкой сбрасываемых подкрыльевых баков. Радиус действия увеличился до 220 км при запуске с поверхности, и 450 км при полете на большой высоте. Принята на вооружение в 1969 году, однако использовалась ограниченно из-за проблем с наведением на большой дистанции.

RGM-34F – новая модификация ракеты, разработанная и принятая на вооружение в 1973 году. Ламповая электроника на ней была полностью заменена на транзисторную, и радиолокационная станция АРЛ ГСН заменена более совершенной AN/DPQ-75, имевшей увеличенный радиус обнаружения и большую устойчивость к помехам. Для обеспечения пенетрации противовоздушной обороны противника, ракета была оснащена системой постановки пассивных радиоэлектронных помех, в виде 40 установленных вертикально установок запуска дипольных отражателей, разработанных на базе заградительного 20-мм патрона авиационной пушки. При обнаружении детектором излучения работы РЛС корабля противника, ракета начинала двигаться зигзагами, каждые 5 секунд выстреливая облачко диполей. Практические опыты показали, что в 11 из 20 опытных пусков, ракете удавалось сбить радарный “захват”.

RGM-34G – планировавшаяся сверхзвуковая версия ракеты, на базе сверхзвуковой беспилотной радиоуправляемой мишени AQM-34F “Firebee II”.  Проект предполагалось реализовать к 1975 году, но из-за требования ограничить габариты снаряда (в связи с желанием флота использовать ракеты из существующих пусковых установок) программа разработки затянулась. В 1974 году, флот, разочарованный ходом работы по программе, счел, что увеличение скорости полета на 0,5 МаХа не оправдывает средств, и распорядился закрыть программу. Несколько опытных ракет были отстрелены на испытаниях в 1976 году.

RGM-34H – планировавшаяся версия RGM-34G с ядерной боевой частью W-69, эквивалентом в 100 килотонн. Не реализована.

RGM-34I – версия ракеты, разработанная и принятая на вооружение в 1975 году. Имела новый двигатель, улучшенную электронную аппаратуру на интегральных микросхемах, и программируемое командное управление на маршевом участке. Система FC/SMG-4 поддерживала связь с ракетами в полете, сопоставляла данные, и могла осуществлять многовекторную атаку на цель, выводя ракеты одновременно с нескольких направлений в разных высотных режимах. ГСН модернизирована с установкой инфракрасного сенсора, обеспечивающего фильтрацию диполей и радиопомех путем сопоставления отраженного сигнала радара, с данными совмещенного ИК-детектора.

RGM-34К – планировавшаяся улучшенная версия ракеты, с заменой двигательной установки. Не реализована.

RGM-34L – последняя версия ракеты, принятая на вооружение в 1980 году. Корпус ракеты был частично выполнен из пластиковых элементов, а воздухозаборники и аэродинамические плоскости переработаны, с целью снизить ЭПР. ГСН модернизирована в пользу увеличения устойчивости к помехам, высота полета уменьшена до 25 метров над водой. Поставлялась в основном на экспорт, ввиду худших характеристик (исключая дальность и вес БЧ) по сравнению с RGM-84 “Harpoon”.

Специализированные модификации:

RGM-34J – лицензиионная версия RGM-34C, производившаяся в Японии. В дальнейшем, японцы производили по лицензии и другие версии ракеты, которые обозначались как RGM-34J с добавлением числового индекса (RGM-J1, RGM-J2, RGM-J3)

RSM-34A “Firehawk” – крылатая ракета “корабль-земля”, разработанная на базе RGM-34. Имела командное наведение через радиолокационный визир. Предназначалась для бомбардировки береговых объектов на дистанции до 250 км: однако, ВМФ США не заинтересовался специфически противоповерхностной модификацией. Данная модель, однако, активно поставлялась на экспорт.

RSM-34B “Firehawk II” – версия RSM-34A “Firehawk” с 100-кт ядерной боевой частью. Не реализована.

RUM-34A – дальнобойная ПЛУР на базе RGM-34, оснащенная малогабаритной противолодочной торпедой. Предназначалась для поражения подводных лодок на дистанции свыше 50 километров. Оснащалась поисковым магнитометром: прибыв в сектор поиска, ракета начинала движение по раскручивающейся спирали, и, обнаружив субмарину – падала на нее вертикально, высвобождая торпеду. Флот не заинтересовался проектом, считая его дублирующим по отношению к беспилотнику DASH-II, но модификация ракеты поставлялась на экспорт.

RUM-34B – версия RUM-34A, оснащенная ядерным глубинным зарядом. Не реализована.

USM-34 (буквенные индексы соответствовали модели применяемой ракеты BGM-34) “Sea Spear” – особая версия ракетного комплекса, адаптированная к применению с подводных лодок в надводном положении. Отличалась от базового образца комплекса использованием специальной контейнерной ПУ Mk-17, размещавшейся в герметизированном прочном цилиндре. Комплекс устанавливался на подводные лодки типа “Tench”, модернизированные в 1964-1967 по программам GUPPY IV и GUPPY IIIA

“Atsh  Shahan I” (Фарси: اتش  شاهین) – нелицензионная версия RGM-34F, разработанная и ограниченно выпускавшаяся в Иране с 1984 года. Отличалась несколько меньшим размахом крыла и более тяжелой боевой частью.

“Atsh  Shahan II” – крылатая ракета для поражения наземных целей, разработанная в Иране в 1986 году на базе RGM-34F. Использовалась на заключительных этапах Ирано-Иракской войны.

RGM-34T – модифицированная версия RGM-34L, производившаяся на Тайване.

Развертывание и применение:

Боевой дебют ракеты состоялся в 1971 году, во время Третьей Индо-Пакистанской войны. Впервые в боевой обстановке ракеты были применены пакистанским эскадренным миноносцем PNG “Babr” против индийских ракетных катеров в сражении 4 декабря 1971 года.

Четвертого декабря, эсминец “Babr”[2] находился на патрулировании около Карачи, когда индийские ракетные катера атаковали базу в рамках операции “Трезубец”. В 22.32, радар эсминца засек неидентифицированный надводный контакт на дистанции приблизительно в 45 милях к юго-востоку. Практически сразу же после, РЛС эсминца засекла приближающуюся со стороны контакта воздушную цель.

Этой целью была противокорабельная ракета П-15М “Термит”, запущенная с борта индийского ракетного катера. На борту пакистанского эсминца была объявлена тревога: персонал в страшной спешке занимал посты и приводил в действие орудийные системы. Так как на активацию автоматической системы управления огнем ЗРК “Sea Sparrow” требовалось слишком много времени, лейтенант Мусари Халид выполнил наведение вручную, используя стандартный оптико-электронный визир. Несмотря на ночное время, ему удалось взять приближающуюся противокорабельную ракету сначала на ручное, а затем на автоматическое сопровождение, и атаковать ее с помощью двух зенитных снарядов RIM-7E. Поврежденный “Термит” отклонился от курса, и рухнул в море в двух километрах от эсминца.

Избавившись от непосредственной угрозы, PNS “Babr” нанес ответный удар. Развернувшись пусковой установкой правого борта к неприятелю, эсминец выпустил противокорабельную ракету RGM-34B. Так как в спешке, режим работы ГСН был выставлен неправильно, ракета промахнулась мимо основной цели (катера), захватив вместо этого находившийся далее сторожевой корабль “Арнала”. Сторожевик открыл заградительный огонь, но по неизвестной причине не использовал средства РЭБ и спустя несколько секунд был поражен ракетой в носовую часть. Последовавший взрыв погребов привел к почти мгновенному затоплению корабля.

PNS “Babr”, тем временем, развернувшись, был готов выпустить вторую ракету, но индийские катера, сочтя неразумным испытывать судьбу против более дальнобойного пакистанского оружия, сочли за лучшее отступить. Так как вторая группа катеров в это же время выполнила потопление пакистанского танкера и сопровождавшего его корвета, то обе стороны приписывали победу себе.

Второе сражение с применением противокорабельных ракет RGM-34 разыгралось 11 декабря 1971 года вблизи Мадраса. Пара пакистанских эсминцев (PNS “Khadir”[3] и PNS “Shan Jahan”[4]), прикрывавших развертывание в Бенгальском Заливе авианосца PNS “Akbar”, были атакованы отрядом из двух индийских эсминцев и четырех ракетных катеров.

Пакистанцы начали бой первыми в 10.05, запустив ракету RGM-34B с дистанции 102 километра с борта эсминца PNS “Khadir”. Индийские корабли немедленно выставили завесу дипольных отражателей, в результате чего ракета промахнулась мимо цели. Вслед за этим, приблизившиеся ракетные катера запустили с дистанции 70 километров две ракеты П-15М. Пакистанский эсминец задействовал средства РЭБ, парировав атаку постановкой активных помех (возможно также, что одна из индийских ракет упала в море от технической неисправности), после чего выпустил еще одну ракету RGM-34B, которая также не достигла цели.

Исход сражения разрешился только когда на помощь пакистанцам подошел PNS “Shan Jahan”, снаряженный более современными ракетами RGM-34C. Проанализировав данные, экипаж эсминца сумел настроить ГСН ракеты на допплеровскую селекцию помех, и, точно вычислив положение индийских кораблей – запустить ракету в инерциальном режиме, с активацией головки самонаведения на последних километрах траектории. Тщательно продуманная атака увенчалась успехом: в 11.48, пакистанская ракета поразила эсминец INS “Ranvir”[5] в центр корпуса. От попадания вышли из строя два котла и затопило правое машинное отделение: поврежденный эсминец с трудом дотащился до порта, и после войны был списан на лом. После атаки, оставшиеся индийские корабли отступили, оставив пакистанцев на этот раз неоспариваемыми победителями.

В дальнейшем, некоторое количество ракет было использовано пакистанцами для запуска по береговым целям, в частности – для обстрела Калькутты. Ракеты запускались с эсминцев, с предельной дистанции в 110-120 км и переводились в пикирование вручную по достижении района цели.

Ракеты RGM-34 “Firebird” широко использовались израильским флотом во время войны Йом Кипура. Израильтяне запускали ракеты с береговых установок, используя их большой радиус действия в наступательных операциях против египетского судоходства в Средиземном и Красном Море. Кроме этого, ракеты также входили в состав вооружения израильских “эскортных эсминцев” типа “Reshef”, которые использовались для сопровождения транспортных кораблей на переходах в Средиземном Море.

За время конфликта, израильским флотом была выпущена 21 ракета, практически все – с береговых установок на Синайском Полуострове. Попаданиями RGM-34 были потоплены два египетских тральщика, десантное судно и два небольших транспортных судна. Кроме того, ливийский сторожевой корабль, небольшой египетский танкер, буксир и два сухогруза были повреждены попаданиями. Наиболее значимым успехом стало повреждение ракетой египетской подводной лодки проекта 613, находившейся в надводном положении в Порт-Саиде.

В 1974 году, ракеты применялись обеими сторонами греко-турецкого конфликта на Кипре. Именно ракетами RGM-34C были потоплены греческие эсминцы “Аспис” и “Леракс”, пытавшиеся воспрепятствовать турецкой высадке 22 июля. Греческая сторона, располагавшая RGM-34B, не сумела ими адекватно распорядиться: несмотря на значительное число запущенных ракет, попаданий в турецкие корабли достигнуто не было.

В начале 1960-ых, несколько батарей противокорабельных ракет были поставлены правительству Южного Вьетнама. После ухода американских войск из Вьетнама, комплексы достались северовьетнамским коммунистам. Военные северного Вьетнама высоко оценили эти ракеты, в первую очередь из-за их высокой дальнобойности и наличия средств преодоления РЭБ, и использовали их в береговой обороне. Известно, что ракеты RGM-34C (наряду с советскими П-15М) применялись вьетнамцами в боях за острова Спратли, в 1978 году.

Наиболее масштабным случаем применения ракет “Файрберд” является ирано-иракская война. Иранская сторона располагала значительным количеством крылатых ракет RGM-34C и RGM-34F, состоявших на вооружении как береговых батарей, так и военных кораблей: в частности, ракетами были укомплектованы эсминцы “Надер” и “Андушриван”, аналогичные по конструкции американским “Чарльз Ф. Адамс” и сыгравшие значительную роль в конфликте.

Ракеты RGM-34F, наряду с более современными RGM-84 “Harpoon”, активно использовались иранской стороной на начальном этапе конфликта. Именно с помощью этих ракет была потоплена большая часть потерянных в 1980-1982 иракских кораблей, включая эскадренный миноносец[6] “Ювул Алраб-Шир”[7], сторожевые корабли “Эль-Араби” и “Эль-Кувейт”[8], три ракетных катера типа “Оса” и ряд меньших единиц.

В дальнейшем, ракеты применялись Ираном во время “танкерной войны”, для действий против арабского (и нейтрального) судоходства в Персидском Заливе. В основном, RGM-34 запускались с береговых установок, действовавших с заранее подготовленных позиций. Известно, что несколько ракетных дивизионов были развернуты иранцами на железнодорожных платформах, что позволяло вести огонь “с колес”.

В 1985-1988 году, имел место ряд инцидентов связанных с запуском иранских RGM-34 по нейтральным военным кораблям в Персидском Заливе. 11 мая 1985 года, ракетной атаке подвергся эсминец “Эль-Рияд”[9] флота Саудовской Аравии: благодаря своевременной активации средств РЭБ, эсминец сумел отклонить ракету, и затем добить ее зенитной ракетой “Sea Cat”. 14 февраля 1987 года, две ракеты RGM-34C были выпущены с береговой батареи по советскому эскадренному миноносцу “Стремительный”[10], сопровождавшему советские транспортные суда в заливе. Одна ракета была перехвачена выстрелом ЗРК M-1 “Волна” и еще одна отклонена помехами и добита автопушками. 22 марта 1987 года, советские палубные истребители с авианосца “Советская Белоруссия” перехватили в воздухе ракету RGM-34C, выпущенную с предельной дистанции по пакистанскому танкеру.

В результате чрезвычайно интенсивных запусков, иранская сторона к середине 1980-ых начала ощущать серьезный дефицит ракет. Вдобавок к морской войне, ракеты применялись и на наземном фронте для обстрела иракских объектов. Ввиду международной изоляции Ирана, приобретение новых ракет оказалось затруднительным: однако (по некоторым данным с израильской помощью), Иран сумел к концу 1980-ых наладить мелкосерийный выпуск собственного варианта ракеты. Работа облегчалась широким использованием в Иране БПЛА AQM-34, являвшихся основой для ракеты.

Известны случаи применения ракет Тайванем в периоды обострения китайско-тайваньского конфликта, однако подробности таковых практически неизвестны. Китайская Республика использовала эти снаряды как в виде корабельного (в т.ч. лодочного) вооружения, так и в береговых установках на Тайване. Известно, что, по крайней мере, часть тайваньских береговых ракетных батарей представляла собой стационарные штольни, закрытые противоатомными взрывозащитными дверями, способными выдержать сверхдавление до 10 psi. Эти пусковые комплексы были изначально построены в 1950-ых для расположения устаревших ПКР SSM-N-1 “Seekbat”.

К концу 1980-ых, ракета начала устаревать и сниматься с вооружения в странах НАТО. Однако, ввиду широкого распространения в мире, фирма Raytheon продолжает выпуск запасных частей и обслуживание существующих корабельных комплексов. По некоторым данным, более четырех тысяч ракет было выпущено в различных модификациях в различных странах мира.