Содержание:
До сих пор в рассказе о японском контрударе 24-26 августа 1939 были только сухие факты. Хочется уже отвлечься и немного поразмышлять, пытаясь найти логику. В этой статье будут задаваться вопросы и искаться ответы.
Как угадали?
Первое недоумение возникает когда подумаешь о том, что 80-й стрелковый полк вышел к высотам 780 и 791, вокруг которых и произошла потом вся драма, ещё к исходу 20 августа, первого дня советского наступления. Всё оставшееся время он прилежно окапывался, и, как показали дальнейшие события, не напрасно. Японцы же выбрали эту местность для своего контрудара не позже 21 августа, и притом непохоже чтобы положение 80-го сп им было в тот момент известно. Получается, советские штабисты заранее знали, где ответят японцы? Как можно это знать, если кругом бескрайние монгольские степи, в которых десять километров считается за «неподалёку»?
Знать, разумеется, нельзя. Но можно обоснованно предполагать. Основой японских войск была пехота, которая не славится высокой подвижностью. Для контрудара её пришлось бы перебрасывать автотранспортом, и ради скорости сосредоточения – по дорогам, какими бы плохими они ни были. Наиболее сильный удар советские войска планировали южнее Хайластын-гола, и его фланг был самым очевидным местом для действий противника. Кроме того, предполагалось что под ударом японцы будут отводить свои войска на восток.
Ну, а теперь посмотрим на современную событиям советскую карту.
Фрагмент советской карты. Нанесённые карандашом обозначения нас сейчас не интересуют, просто у меня нет снимка чистой карты (обозначения касаются майских боёв)
В правом нижнем углу находится высота 788, позиции 80-го сп были несколько севернее неё. Отчётливо виден перекрёсток дорог, ведущих с севера, откуда можно было ждать подхода японских резервов, и с запада, откуда можно было ждать отхода обороняющихся сил противника. Отдельно отметим, что местность здесь понижается и к северу, и к западу, так что японцы в любом раскладе оказываются в тактически невыгодной ситуации. Словом, место, которое оборонял 80-й стрелковый, представляется выбранным очень и очень разумно.
Кто же виноват в том, что японские генералы поступили точно так, как от них ожидалось?
Как восприняли?
Другой интересный вопрос: какой была оценка действий противника с советской стороны? Может быть, кровавые жертвы японских пехотных полков произвели глубокое впечатление на красных генералов, заставили перебросить силы с других участков, облегчили положение окружённых частей?
Увы. Оценки событий с тактического уровня мне лично неизвестны, но вот с уровня Армейской группы есть кое-что, и оно для японцев нелестно. В черновике боевого приказа по 1-й Армейской группе от 24 августа комкор Жуков писал:
«Попытка пр-ка разрозненными действиями наспех собранных резервов перейти в наступление в районе Больших песков — в корне пресечены действиями наших танков, авиации и огнем 80-го сп.»
Из итогового варианта приказа эти строки вычеркнуты (то ли чтобы не расхолаживать войска, то ли по какой-то другой причине), но формулировка ясно показывает отношение командующего Армгруппой к потугам Императорской армии.
Почему не разгромили?
Но если всё шло так хорошо, почему же наши войска не раздавили японскую пехоту окончательно? Почему 26-й и 28-й полки благополучно просидели в нескольких сотнях метров от советских окопов с 27 по 29 августа? Ведь в них к тому моменту насчитывалось уже меньше тысячи человек в сумме?
Документально обоснованного ответа на этот вопрос у меня нет, но рискну сформулировать догадку. Положение 80-го стрелкового полка было выгодным тактически и удачным с оперативной точки зрения. Не зря, думается, и десять дней спустя, 5 сентября, он продолжал стоять где стоял. Советское командование просто не стало искать от добра добра. Из японского рассказа нам известно лишь об ограниченных атаках, нацеленных, видимо, на отвоевание оставленных позиций.
Схема обороны 80-го сп 57-й сд на 5 сентября 1939. Полк находится там же, где оборонялся с 21 августа. Недосягаемая цель японцев – высота 780 так и находится в тылу советской обороны. Источник: сайт РГВИА, http://rgvarchive.ru/hgdoc7
После неудачного начала 24 августа истрёпанные 26-й и 28-й полки Императорской армии окопались, достать их стало сложнее, и потери значительно снизились. Так стоило ли советской пехоте упорствовать? Японцы вполне благополучно сами расколотили свои войска об оборону 80-го сп; давать им шансы отыграться, переходя в наступление всего одним полком, пусть даже с поддержкой танковой бригады, было, пожалуй, излишне.
Были ли шансы?
Поговорим о том, на что вообще рассчитывали японские генералы. Можно ли было осуществить их план? Был ли шанс опрокинуть советские войска у высоты 780 и выйти в тыл 57-й стрелковой дивизии? Для ответа нужно определиться с числами сторон.
Японцы сосредоточили для контрудара 72-й (1300 человек), 28-й (1000 человек), 26-й (400 человек) пехотные полки, а также 1-й батальон 71-го пехотного полка и 6-й охранный батальон (оба неясной численности). В сумме пехотинцев набиралось около 3000 человек. 80-й стрелковый полк, этому всему противостоявший, видимо, достигал 2500-3000 человек. Эта цифра опирается на количество личного состава 57-й дивизии – 11 861 человек на 20 августа 1939. Таким образом, по пехоте силы были примерно равны.
Японцы могли предъявить сравнительно сильную тяжёлую артиллерию: около 20 орудий разного калибра. Однако и на нашей стороне играла тяжёлая артиллерия, составлявшая группу ДД (дальнего действия) Южной группы войск. В неё входил дивизион 185-го ап РГК (до 12 107-мм орудий). В этом роде оружия японцы обладали преимуществом, хотя и не слишком большим.
О японском превосходстве в воздухе и говорить нечего: оно ещё с 22 августа официально считалось утраченным. Нужно заключить, что контрудар Императорской армии не имел объективных предпосылок для крупного успеха. Знали ли об этом японские генералы? Увы, об этом у меня нет сведений.
Почему так тупо?
Оставив в стороне вопрос о разведданных как нерешаемый, подумаем, почему же, понеся жуткие потери в первый день, японцы не остановились на достигнутом? Почему не попытались обойти фланги или не прибегли к своим любимым ночным атакам? Откуда это роковое пристрастие к фронтальному удару?
Пленный японский солдат. Наверное, он тоже задаётся вопросом, о чём же думали генералы
Точного ответа имеющийся материал не даёт, так что придётся снова встать на скользкий путь предположений. Японцы оголили фланги обороны во имя нанесения контрудара, так что особого выбора не было: нужно было добиваться успеха, иначе оставшиеся у Халхин-Гола войска были бы обречены. Ну, а для этого следовало задействовать всё, что только можно бросить в бой. В том числе тяжёлую артиллерию. Стремление получить пользу от неё уже приводило Императорскую армию к дневным атакам 23-25 июля, так что могло и в августе стать важным фактором.
Другой возможный фактор заключается в тягучем, низкоманевренном характере пехотного наступления. Потерпев неудачу сегодня, можно иметь успех на том же месте завтра. Так, вечером 24 августа командир 14-й пехотной бригады генерал Морита считал, что цель наступления, высоту 780, возможно занять на следующий день. Для сравнения можно указать на опыт советских стрелковых дивизий, которые с 20 августа несколько дней подряд наступали в одних и тех же местах, имея небольшое или даже вовсе нулевое продвижение. В конечном итоге это всё же дало свои результаты.
Наконец, ещё одним фактором могло быть моральное состояние командира 23-й пехотной дивизии генерала Комацубара. В начале августа в связи с формированием 6-й армии с него была снята ответственность за ведение конфликта в целом. 21-22 августа его план контрудара (отнюдь не глупый) был отвергнут. Вполне естественно было бы в таких условиях действовать в точности как приказывает начальство.
Это, несомненно, домысел, нельзя утверждать что именно так и было. Единственный довод в пользу этой трактовки даёт мнение генерала Морита. Он вспоминал, что 25-26 августа у него сложилось впечатление будто именно Комацубара сильнее всех настаивал на продолжении дневных атак. Впрочем, это могло быть и результатом простого стремления выручить сидящие в обороне войска. В конце концов, в беде были полки 23-й дивизии, а главной силой контрудара стали части 7-й дивизии. Ну, а не своё не жалко.
Какие потери?
Естественно, самый большой вопрос в разговоре о боевых действиях – потери сторон. Здесь, к сожалению, в моём распоряжении маловато данных, но всё же довольно для общего представления о масштабе японской неудачи.
По неполным данным только за 24 августа японские потери составили 900 человек. За три дня наступления совокупные потери превысили 1400 человек. Не учтены потери 6-го охранного батальона [1] за 24 августа и 28-го пехотного полка за 26 августа. Можно полагать, что общая цифра превзошла 1500 человек.
Советские потери описаны хуже. Известно, что за 24 августа вся 57-я дивизия потеряла 285 человек. Можно осторожно предположить, что примерно такими были совокупные потери 80-го сп за все три дня японского контрудара – около 300 человек. Надёжнее сведения о 6-й танковой бригаде: за 24-26 августа вышел из строя 31 танк (сожжено 7 и подбито 24), за это же время было восстановлено 24 машины. Характерно, что с 27 августа число задействованных танков бригады резко падает, как и потери: серьёзные бои на внешнем фронте окружения завершились.
Словом, дело для Императорской армии было совсем кислое. Её потери оказались в разы выше советских. Может быть, даже и в пять раз.
Вместо заключения
Я не военный, да и среди гражданских не выделяюсь особой компетентностью в военном деле, так что мои догадки могут оказаться весьма далеки от истины. Пусть читатель примет их просто как версию, подлежащую рассмотрению и критике. Ну, а самое место для (конструктивной) критики – в комментариях к этой публикации. Может статься, что и вопросы я задал не все – пусть и вопросы, упущенные мной, будут заданы там же, в комментариях.
[1] Никогда не поздно улучшить статью, верно? В примечаниях к книге Кукса нашлась информация, что полное число потерь, понесённых 6-м охранным батальоном за всё время конфликта, составило 216 человек (122 убитых и 94 раненых). Были потеряны 186 винтовок и 15 пулемётов. Львиная доля этих потерь должна была прийтись на 24 августа: ни до, ни после батальон в крупных боях не участвовал. Будет разумно предположить, что потери за этот день составили около 150 человек, а то и более.
