Содержание:
Жаркий июль 1939 прошёл, японские наступления иссякли, и настало продолжительное затишье. Императорская армия закапывалась в землю, а РККА готовилась нанести ей сокрушительный удар.
В ожидании генерала Мороза
Японцы на всём протяжении конфликта недооценивали возможности РККА; не стал исключением и август. Убедившись на опыте, что для наступления сил уже не хватает, они сочли достаточным просто перейти к обороне. Переброску крупных подкреплений не планировали; в возможность решительного наступления РККА попросту не верили.
В оперативном отделе штаба Квантунской армии заявляли, что наступление русских может случиться или не случиться, а вот зима настанет неизбежно. Вооружившись этой стратагемой, японцы сосредоточились на подготовке к холодному времени года: например, планировалось построить в тылу тёплые казармы.
Нет, разумеется, 23-я дивизия усердно рыла окопы, укрытия и ходы сообщения. Но зачастую они оборудовались там, где войска застал приказ, а не там, где было бы наиболее выгодно обороняться. Командование не озаботилось выбором сильной оборонительной позиции, ведь главным врагом считался генерал Мороз. Кроме того, в глубине души многие в Квантунской армии верили в то, что ещё случится чудо, и удастся вновь перейти в наступление. РККА порой упрекают в пренебрежении обороной как видом боевых действий; но если и так, то она была в этом грехе не одинока.
Японские окопы. Фото предположительно сделано на Халхин-Голе в сентябре 1939
В первой декаде августа, пока японцы ещё не закопались в землю по уши, советские войска провели несколько частных атак, особенно сильных к югу от Хайластын-гола. Цель их состояла в улучшении позиций на будущее. Японцы забеспокоились, и даже несколько укрепили свой левый фланг. За счёт этого советское продвижение было остановлено. Если оно и насторожило генерала Комацубара, то недостаточно.
В это же время в недрах советских штабов дозревал план главного августовского наступления. Собственно, первые его проблески видны уже в июльской переписке Жукова с Генштабом и Наркоматом обороны, однако окончательный вид план обрёл только после 10 августа. Эта тема заслуживает подробного разговора, и я надеюсь к ней вернуться в другой статье.
Пока же довольно будет сказать что советское командование твёрдо решило устроить Императорской армии разгром на одном отдельно взятом Халхин-Голе, и упорно трудилось над этим проектом. Сделать предстояло немало, и в первую очередь следовало пополнить войска.
Советские бойцы идут к полевой кухне мимо обломков японского самолёта
Пополнения и подкрепления
В конце июля и первой половине августа по дорогам Монголии могучим потоком шли грузовики с солдатами. Удалось подтянуть численность истаявших в боях соединений: в первую очередь, 36-й мотострелковой дивизии и трёх мотобронебригад. Последние вообще претерпели интересную метаморфозу, но об этом как-нибудь в другой раз.
Подошли и подкрепления: 57-я стрелковая дивизия, 212-я авиадесантная бригада и много частей «россыпью» (стрелковый полк, несколько противотанковых и зенитных дивизионов, отдельная батарея дальнобойных 122-мм пушек, понтонеры, связисты).
Прибывала новая техника; так, 11-я танковая бригада получила много БТ-7. Правда, потери удалось возместить не везде. Например, 175-й ап (без одного дивизиона) и к моменту наступления располагал всего 7 орудиями.
Пока 1-я Армейская группа накачивала мышцы, японцы тоже усиливали свои войска, но масштабы у них были куда скромнее. На пополнение было запланировано 4300 человек, в подкреплениях прибыл пограничный отряд, один артдивизион, и два незадействованных до сих пор батальона 28-го полка 7-й пехотной дивизии. Таким образом, из 7-й пд была использована уже целая бригада, 14-я (26-й и 28-й полки). Правда, вновь прибывшие силы были оставлены в дальнем тылу, в Хайларе.
В советской литературе часто утверждалось, что Императорская армия в подготовке к очередному витку противостояния сформировала новую 6-ю армию. Это и так, и не так одновременно. Сформировать управление 6-й армии японский Генштаб планировал ещё с 1937 года, вне зависимости от Халхин-Гола, однако только к лету 1939 до этого дошли руки. Но никаких новых войск при этом не возникало: армия должна была включать уже имевшиеся 23-ю и 7-ю пехотные дивизии. По сути, это был корпус, а не армия.
Приказ на формирование последовал 4 августа, первые офицеры появились в Хайларе 6 числа, и с 12 августа японские войска на Халхин-Голе возглавил командующий 6-й армии генерал-лейтенант Огису Рюхей.
Адова работёнка
В порядке подготовки к наступлению советские войска не только пополнялись. Были проанализированы результаты прошлых боёв, и с их учётом велась боевая подготовка; были приняты серьёзные меры по маскировке приготовлений и введению противника в заблуждение. Но сейчас хочется вспомнить о подвозе.
В начале августа «самыми усталыми людьми войны» были водители и железнодорожники. О подвиге первых в нашей литературе сказано достаточно ясно: они своим трудом обеспечили переброску подкреплений и накопление боеприпасов. Меньше известно о вторых.
«Полуторки» были таким же оружием победы, как танки, пушки и самолёты. Фото времён ВОВ
Проект узкоколейки Борзя – Ундурхан обсуждался уже давно, но до реальных дел не доходило. Только с началом конфликта было принято окончательное решение, и работа закипела. День за днём железная дорога упорно продвигалась вглубь монгольских степей. К августу работа ещё не была завершена, она окончится только осенью, уже после завершения боёв. Тем не менее, и проложенный участок был использован: грузы разгружали на промежуточных станциях. Этим подвоз хоть немного, да ускорялся.
В результате тяжкого труда к моменту начала наступления советским войскам удалось накопить порядка 7 боекомплектов. Нехватка боеприпасов как угроза успеху была ликвидирована.
Японцы тоже размышляли о железной дороге; они планировали протянуть ветку от Аршана до Хандагая, однако решение было принято поздно, и никаких сведений о работах у меня нет. На картах от этой ветки нет и следа; вероятно, до дела так и не дошло.
Выводы
Если спросят моего мнения, когда именно японцы проиграли Халхин-Гол, я твердо скажу: в начале августа. Кипучей работе в советских тылах Квантунская армия не смогла и даже не захотела противопоставить своей собственной. В итоге, когда грянула буря, 23-я дивизия оказалась в меньшинстве, со скудным объемом боеприпасов, и без резервов.
И винить в этом было некого.
