Пыль Халхин-Гола Часть 62. 24 июля 1939. Иссякающий порыв японской пехоты
Содержание:
С началом дня 24 июля 1939 советская артиллерия открыла огонь по японской пехоте, вклинившейся за прошедшую ночь в советскую оборону на Халхин-Голе. Работали батареи с западного берега, им вторили пушки на восточном берегу. Второй день японского генерального наступления не обещал быть лёгким.
Рассказ будет идти в порядке следования японских частей по фронту, с левого фланга на правый, то есть с юга на север. Основным источником сведений служит книга Элвина Кукса «Номонхан», представляющая японскую точку зрения.
Группа Нагано. Порыв
Южнее Хайластын-гола наступала так называемая группа Нагано, включавшая 71-й пехотный полк и два артиллерийских дивизиона. С утра группа подверглась сильному обстрелу; около 7:00 над ней разыгрался крупный воздушный бой, до 30 самолётов с обеих сторон. Два батальона 71-го пп безуспешно стучались в неожиданно прочную советскую оборону, а от третьего ещё с вечера не было вестей.
В 10:00 позвонил командующий японскими войсками генерал Комацубара и увещевал командира полка полковника Нагано усилить натиск и скорее захватить высоту Куи. Утверждалось что у соседей есть хорошее продвижение, и сам генерал намерен перенести свой КП далеко вперёд, к высоте Кикугата. Верил ли Комацубара в то, что говорил, неясно.
Резервов у Нагано толком не было, так что усиливать натиск пришлось мерами метафизического характера. Полковник собрал всех, кого удалось наскрести, приказал вынести полковое знамя, и лично возглавил атаку в центре позиции, в секторе 1-го батальона. Это возымело некоторое действие: батальонные командиры начали изо всех сил стараться продвинуться вперёд, чтобы не подвергать опасности ни старшего начальника, ни полковую святыню.
Но порой бывает так, что «изо всех сил» оказывается недостаточно. Полковник с дюжиной солдат сумел к 11:20 взять штурмом позицию на безымянном песчаном бугре, но противник сосредоточил огонь, и уже через 10 минут осколок снаряда раздробил Нагано ногу.
Полковник проявил мужество. Он не только передал командование «прикомандированному офицеру» (у Кукса: attached officer) подполковнику Хигаси, но и проинструктировал его, и даже успел написать приказ об остановке наступления, с тем чтобы продолжить его ночью. Нагано Эйдзи пробыл на посту командира полка 18 дней (с 7 июля).
Среди таких напастей проблеском света стало наблюдение штаба полка: далеко к юго-западу на высотке Итимондзи развевался японский флаг. 3-й батальон не только не погиб, но и имел успехи. Правда, дальнейшее наблюдение показало, что он окружён противником. Связи не было, и штаб полка не знал, что батальон уже сильно потрёпан, а его командир убит.
Действия группы Нагано с ночи 23/24 июля до вечера 24 июля. На основе частичной прорисовки японской схемы. Правый фланг днём не продвинулся вовсе, центр продвинулся незначительно, левый фланг, на свою беду, далеко оторвался и отрезан от главных сил полка
Как ни странно, штаб 23-й дивизии вовсе не возражал против остановки наступления. В 21:00 Хигаси отменил и общую ночную атаку. Только 1-му батальону поручалось очистить от противника ближние склоны песчаных бугров. Атака началась в полночь и достигла цели, во всяком случае, по словам комбата.
За день полк понёс тяжёлые потери: 97 убитых и 25 раненых. Странное соотношение заставляет сомневаться в точности цифр. К сожалению, пока проверить их японскими документами мне не удалось. Можно допустить, что в книге перепутаны местами числа. Так или иначе, только за один день потери превысили 100 человек.
Севернее речки. Без энтузиазма
С утра на позиции 72-го пехотного «как дождь» сыпались снаряды. Полк ещё в прошлый день продвинулся дальше всех, а потому подвергался обстрелу не только с фронта, но и с флангов – от высоты 733 и через Хайластын-гол. Судя по всему, двигаться дальше не стали или не смогли; только полковая артиллерия взяла под обстрел советскую переправу и отчиталась о разрушении одного из мостов.
Около 15:00 наша авиация бомбила и штурмовала полк, но без особого успеха. Зато в тылу вдруг появился взвод советских огнемётных танков, и произвёл форменный переполох в штабе 1-го батальона. Кто-то из японских солдат спас положение ценой своей жизни; он подорвал один танк миной, и остальные ретировались.
Японцы считали, что подобрались к Халхин-Голу на 3 километра. Позже выяснилось, что в действительности расстояние было ближе к 4 км. Но за это было заплачено дорого: к примеру, 2-й батальон, начинавший два дня назад в численности 500 человек, сточился до 200. Его наиболее пострадавшие роты, 5-я и 6-я, насчитывали 30 и 40 человек соответственно, две другие – около 60.
Эти люди помогали остудить пыл японской пехоты. Советские артиллеристы из гаубичного артполка 82-й сд возле 122-мм гаубицы образца 1910/30 годов. Источник https://waralbum.ru/318930/
С утра 3-й батальон 64-го пехотного полка получил приказ «развить свой успех» (у Кукса: «enlarge its battle accomplishments»). Из резерва ночью подтянулась 10-я рота, ей и поручили дело. Около 11:30-12:00 атака началась. Судя по всему, рота атаковала одна, хотя и с поддержкой батальонных орудий. Сопротивление было слабым, и к 13:00 цель, часть высоты Мицубоса (позже выяснилось, что речь шла о высоте 733), была захвачена без потерь, были взяты трое пленных.
Японцы отметили, что проволочные заграждения встретились им только перед самыми советскими окопами, да и то были явно незавершены. Сами позиции не были соединены общей траншеей, между соседними окопами на отделение оставались промежутки метров по 20. Мы можем предположить, что позиция наспех готовилась ночью 23/24 июля.
Батальон отрапортовал об успехе, и в награду получил из полка приказ продвигаться дальше, к реке. Однако с этим спешить не стали. Комбат Канаизука после войны объяснял, что спускаться в долину было тактически невыгодно, да и соседи отстали… Другими словами, дальнейшее наступление он считал бессмысленным и опасным. И до конца дня батальон устраивался на новых позициях.
Чем занимались остальные батальоны, сказать трудно. Генералы Комацубара и Кобаяси считали что командир полка просто попридержал свои силы.
Вырвавшаяся вперёд 7-я рота 26-го пехотного полка на высоте Ро подверглась бомбардировке 6 наших самолётов и минимум трём атакам пехоты. Блокированная огнём, без связи, без воды в жаркий день, рота не могла сдвинуться с места, и только вечером получила приказ вырваться из окружения. В 23:00, собрав убитых и раненых, японцы медленно и осторожно двинулись в обратный путь, и к 4:30 без особых приключений добрались к главным силам полка.
Чем занимался в это время остальной полк? Японские источники об этом молчат; видимо, нечем было похвастаться. В советских документах есть упоминание ночной атаки в стык 24 мсп и 5 спбр, отбитой ружейно-пулеметным огнём и гранатами.
Советский взгляд
24 июля сравнительно хорошо описано в опубликованных советских документах, так что это тема для отдельной статьи. Здесь же скажем коротко.
В советских сводках успехи японской пехоты оцениваются без эмоций. Признаётся беспорядочный отход вконец измотанного 149-го стрелкового полка ночью 23/24 июля, но лишь на пару километров. Вводом в бой резервов в лице 5-й мотострелково-пулемётной бригады положение было выправлено. Для пущей надёжности за первой линией обороны выстроили вторую, использовав свежий 601-й стрелковый полк.
Отчаянный порыв 71-го японского пехотного полка был замечен, и в первую линию был введён из резерва свежий 602-й стрелковый полк. Признаётся, что противнику удалось кое-где потеснить наши войска на глубину до 800 метров.
Действия японской артиллерии упомянуты вскользь: дескать, обстреливают переправы. Значительно больше разговоров о сравнительно неудачном выступлении наших авиаторов:
Противник держит инициативу в своих руках на земле и в воздухе. Его бомбардировщики группами 3-6 самолетов непрерывно бомбили огневые позиции артиллерии, переправы, тылы и КП.(…)
Наша авиация вследствие удаленности аэродромов не прикрывает наземных войск и воздух находится большую часть дня в руках противника.
Выводы
В рассказах японской пехоты нет ни слова о действиях своей артиллерии. Вероятно, советским войскам удалось её в достаточной мере подавить. Не упоминаются и действия основных сил в трёх японских полках из четырёх. Думается, это тот самый случай, когда молчание красноречивее слов. Сил японской пехоты уже не хватало, её наступательный порыв иссяк.
