Пыль Халхин-Гола Часть 29 Баин-Цаган. Смена направления. 5 июля
Содержание:
Ранее я рассказывал о том, как 4 июля 1939 началось японское отступление с западного берега Халхин-Гола. За день на восточный берег перебрался только 72-й пехотный полк, в то время как 71-й и 26-й прикрывали подходы к переправе.
Но пришло время отходить и им.
Как сжигают мосты
В полночь 71-й полк полковника Окамото беспрепятственно отступил с вершины Баин-Цагана. Отход был не очень организованным, подразделения перемешались между собой, люди спешили поскорее переправиться. Управление полка перешло на ту сторону реки к 1:15, остальные — за ним, однако отдельные отставшие подразделения догоняли уходившие от реки основные силы ещё до 8:30 утра.
Около 22:00 4 июля полковник Суми, командир 26-го полка, отдал приказ, согласно которому в 1:30 должно было начаться движение к переправе. Но сначала следовало, наконец, вытащить остатки 1-го батальона, оборонявшиеся где-то в полутора километрах юго-западней главных сил.
Для этого 2-му батальону майора Кикути (285 человек) придали находившуюся с полком 1-ю роту 1-го батальона и поручили отыскать потеряшку, отбросить действующего перед ним противника, и затем совместно отойти назад. В 23:40 группа Кикути отправились на поиски, но дело осложнялось тем, что никто толком не знал дороги. Проплутав в темноте два-три часа, японцы всё же набрели на остатки батальона Адати. Тот вёл вялую перестрелку и готовился прорываться (правда, в неожиданном направлении — на северо-запад, а не на север).
Чтобы прикрыть общий отход, 2-й батальон предпринял несколько атак, доходивших до рукопашной. В одной из них майор Кикути был смертельно ранен осколками гранаты. Но добиться эффекта всё же удалось — японцы смогли отойти, хотя пришлось бросить часть убитых и тяжёлого вооружения. Между 3:00 и 4:00 26-й полк, наконец, воссоединился, добрался до моста и начал переправу на восточный берег.
Тем временем японские сапёры приготовились разобрать мост. Однако пока пехота подходила, небо неуклонно светлело. При свете дня работать было опасно, так что особого выбора не оставалось: на каждый понтон установили по два килограммовых подрывных заряда. Наконец, около 6:00, дождавшись пока сначала 26-й полк, а затем и отставшие мелкие группы переберутся на другой берег, сапёры взорвали мост.
Все понимали, что это значит. Понтонный парк у Квантунской армии был один. На западный берег Халхин-Гола путь был заказан. Командир 23-го инженерного полка подполковник Сайто даже задумался о самоубийстве; правда, потом передумал.
Японцы признают, что как минимум 11 солдат так и не успели перебраться обратно через реку. Судьба их была разнообразна: кого-то забрали в плен, кто-то покончил с собой, а кое-кто пытался одолеть реку вплавь. Из этих последних большая часть погибла, поскольку вода была холодная, а течение — сильное. Лейтенант Негами из 26-го полка, сам пловец олимпийского класса, заявлял, что обычный человек не смог бы переплыть Халхин-Гол, шансы были только у очень сильных.
Прочь от реки
По законам композиции, на взрыве моста и угрюмых думах японских командиров полагается завершить рассказ. Но у войны своя логика: пока есть боеприпасы и цели в пределах дальности, развязка не настала. Ни наши артиллеристы, ни командир японской 23-й пехотной дивизии не считали битву завершённой.
Ещё 4 июля у генерала Комацубара созрел план дальнейших действий. Он сводился к фронтальному натиску на восточном берегу, так что все силы теперь надлежало перебрасывать на юго-восток. В соответствии с этой мыслью полки и получали приказания.
26-й полк, сильнее других пострадавший в боях, выводился в резерв, примерно в 13 км восточнее переправы. Уходя от реки к новому месту дислокации, он попал под прощальный обстрел советской артиллерии.
Вид на Халхин-Гол с окрестностей Баин-Цагана. Зелёная полоса — это растительность на берегах реки. Японская переправа была где-то в центре снимка. Прямо за ней высоты восточного берега, на которые отступающим нужно было подняться. Как видите, возможность обстрелять отходящие колонны была неплохая
Общие потери полка и приданных подразделений составили за три дня 421 человек (143 убитых и 278 раненых), почти 30% от исходной численности около 1500 человек. Погибли два из трёх батальонных командиров и половина ротных; комполка сомневался в боеспособности того, что осталось.
Около 11:00 на уходящий от реки 71-й полк налетели примерно 15 «ишачков» (предположительно, включая пушечные машины). Наибольшие потери понесла полковая артиллерия, которая не могла быстро рассредоточиться из походной колонны. Не отставали от полка и советские гаубицы.
Истребитель И-16 тип 12, он же И-16П («П» означает «пушечный»). Хорошо видны 20-мм пушки ШВАК в крыльях. Об участии этих машин в штурмовке косвенно свидетельствует упоминание в японском источнике «взрывчатых пуль», которыми в тот день стреляли «ишачки»
Около 13:00 полковник Окамото приказал выступать к высоте 752, примерно в 13 км к юго-востоку от переправы, в тылу группы Ясуока. Он полагал, что окажется за пределами дальности артогня, но и на новом месте полк попал под обстрел и понес некоторые потери. Ответный огонь японской полевой артиллерии не дал заметных результатов.
Под удар советской авиации попала на марше и автомобильная рота 23-го транспортного полка. Её штурмовали десятки И-16, бомбили СБ. Роте пришлось рассредоточиться, а в дальнейшем отступить далеко на северо-восток от высоты 752.
Но и японские лётчики не зевали. В этот день были сбиты 2 СБ 38-го авиаполка. О действиях советских истребителей в наших источниках, к сожалению, ничего нет. Мне представляется, что штурмовки «ишаков» привидеться сразу нескольким подразделениям японцев просто не могли.
Итоги дня
Переправа на этот раз была прикрыта ночной темнотой, так что нашим артиллеристам и лётчикам пришлось обрабатывать японцев с несколько меньшим удобством — уже на пути от фронта. И всё же проводы были организованы вполне достойные. Двигаясь пешком, со скоростью не более 3,5 км/ч (а скорее, заметно меньше) японская пехота просто не успевала выйти за дальность огня.
Воздействие на отступающие колонны и общая усталость войск привели к невысоким темпам передислокации. Артиллеристы и лётчики, возможно, купили нам ещё один день подготовки к будущим боям. А подготовка была совсем не лишней.
Отдельно нужно остановиться на таком вопросе: почему не преследовали отходящих наши танки или броневики. В японских источниках вскользь упоминается бронетехника на восточном берегу, которая якобы шугала грузовики инженерного полка — но не более.
В докладах Жукова есть слова о попытках использовать монгольскую 6-ю кавдивизию в районе брода у развалин, и о неуспехе этого мероприятия — то дивизия отбита огнём, а то приводится в порядок после атаки авиации. Из тех же докладов видно намерение задействовать танки в центре фронта, где в то время продолжались действия сковывающей группы Ясуока.
Итак, японские войска навсегда покинули западный берег Халхин-Гола, но ещё не были разбиты. Уже через пару дней они попытаются взять реванш.
