Порт-артурская побудка.

Генерал-Адъютант ЕИВ Евгений Иванович Алексеев со все нарастающим раздражением наблюдал за маневрами японской эскадры. Потом хмуро переводил взгляд на приткнувшиеся к берегу поврежденные Ретвизан и Пересвета, постоянно наталкиваясь глазами на штабных поедающих глазами начальство и ожидающих распоряжений. Со стыдом вспоминалось вчерашнее «сольное выступление» перед штабом эскадры. Какие захватывающие перспективы открывались перед глазами, на подходе Цесаревич с Баяном! Следом Ослябя с Авророй и Донским! Да мы япошкам Синоп! И вот тебе, пожалуйста! Будьте любезны бабушка — Юрьев день! А ведь он говорил, он предупреждал, кораблестроительная программа осуществляется слишком медленно, тактические данные отстают от вероятного противника, крейсерские силы не достаточны.… Все этот Витте! Все он! Денег нет! Ни на программу, ни на китайские крейсера, ни на док в Порт-Артуре. Сюда бы его, враз бы разжаловал, мобилизовал и на палубу под ружье! А сам на Того, на короткую дистанцию и кто кого. А этот пшют пусть стоит под обстрелом! Нестерпимо болела ушибленная в ночной суматохе нога. В голове вертелась так некстати мелькнувшая мысль: «на короткую дистанцию и кто кого»… Семь бед один ответ!

-Поднять сигнал: эскадре следовать за мной! Ход самый полный! Крейсерам оставаться под прикрытием береговых батарей! В голове мелькнула предательская мысль: «боже, что я делаю».

 -Ваше высокопревосходительство, вы намеренны атаковать? Это безумие! У японцев шесть броненосцев да еще броненосные крейсера.

-Молчать! Не рассуждать! Выполнять! Вашу мать!

На мостике Микасы в окружении офицеров своего штаба стоял адмирал Хейхатиро Того. С непроницаемым выражением на лице он наблюдал за маневрами русской эскадры. Все складывалось совсем ни так, как он планировал. Миноносцам не удалось потопить все русские броненосцы. Хотя два их броненосца явно были повреждены, остальные определенно не потеряли ни боеспособности, ни храбрости. Три старых однотипных русских броненосца медленно набирая ход, приближались с недвусмысленными намерениями, несколько  отстав, но быстро догоняя к колонне, пристраивался более новый высокобортный корабль.  

-Победа! Воскликнул юный адъютант.

-Что вы сказали? Обернулся к нему Того.

-Победа. Так на языке гайдзинов называется отстающий русский броненосец. Это очень символично ваше превосходительство! У русских отстает Победа! У русских не будет победы!

Адмирал хмыкнул и отдал приказ атаковать русских всей мощью главных сил Объединенного Флота.

Через полчаса заговорили пушки. Дистанция быстро сокращалась. На каждый русский выстрел приходилось, по меньшей мере, три японских. Русские отвечали ожесточенным огнем, но их было слишком мало. Впрочем, из-за быстрого сокращения дистанции залпы японцев часто давали перелеты. Высокая плотность огня также мешала японским артиллеристам. Русские же комендоры как позднее выяснилось, стреляли, так как их учили до войны. На сходящихся курсах и малой дистанции. Русские снаряды не давали эффектных разрывов, но как, оказалось, позднее эффективно пробивали броню, а пробив, наносили чудовищные разрушения. Японские же снаряды при взрыве давали впечатляющее облако взрыва или… не взрывались вовсе! После боя узнав от шпионов, об огромном количестве не разорвавшихся снарядов японцы примутся увеличивать чувствительность взрывателей, но это будет потом. А сейчас с огромным ожесточением, не сделавшие друг другу ничего дурного люди, прилагали все усилия, чтобы отправить себе подобных к праотцам. На кораблях противников начали вспыхивать пожары. На многих были сбиты трубы и мачты. Роковой для наместника снаряд угодил в Полтаву на пятидесятой минуте боя. Бесполезно рванув на башне главного калибра осколки его, посекли всех в боевой рубке. Однако в горячке боя обезглавливание русской эскадры никто не заметил. Лишь некоторое время спустя обеспокоенный отсутствием связи с боевой рубкой старший офицер капитан 2 ранга Лутонин поднялся со своего поста и увидел ужасную картину смерти и разрушения. Следом в рубке появился командир одной из башен главного калибра лейтенант Рощаковский .

-Что будем делать Сергей Иванович?

— А ведь мы славно пристрелялись! Не отвечая на вопрос, пробормотал Лутонин.

-Что делать? повторил лейтенант, надо как то сообщить Старку.

-Обязательно сообщим, как только целый фал найдем, что бы сигнал поднять. И вообще лейтенант становитесь-ка к приборам! И посмотрите, что уцелело, а то без приборов мы много не настреляем!

-А как же…

-А никак! Вот разойдемся на контркурсах тогда и будем думать, а сейчас стрелять надобно!

Напряжение боя нарастало, противникам было ясно: кто первый отвернет тот и проиграл. Залпы следовали один за другим. Японское превосходство в силах все более давало себя знать. На Петропавловске все сильнее разгорался пожар. У Севастополя молчала половина артиллерии. Победа двигалась с явным дифферентом на нос. Но Полтава страшная со сбитыми мачтами и держащейся на честном слове кормовой трубой неумолимо двигалась вперед все, более сближаясь с неприятельской колонной. Внезапно из кормовой башни Фудзи вырвались языки пламени, повалил дым и прогрохотал страшный взрыв. Броненосец вывалился из строя и оседая на корму, стал тонуть. Над кораблями русской эскадры стали разноситься крики радости.

-Ура, Сергей Иванович!

-Кто это его так? Победа?

-Победа! Победа! Не поняв его, кричали кругом.- Наша взяла.

-Еще нет! Кто у нас на траверзе? Ивате? Весь огонь по нему!

Адмирал Того все более хмурился. Доклады на мостик поступали самые неутешительные. Вокруг бушевала смерть. Большинство членов его штаба были уже ранены, многие погибли, но сам он был словно заговоренный.

-Фудзи взорвался! Фудзи тонет! Кричал окрававленный адъютант, сверкая безумными глазами.

-Прекратите истерику! Вы же самурай!

-Русский флагман атакует Ивате! Раздались крики с другой стороны.

-Поднять сигнал: Я имею передать приказ. Эскадре отходить в Сасебо!

Противники медленно расходились. С израненной, почти лишившейся хода Полтавы засемафорили: Наместник передает командование адмиралу Старку. Лутонин выслушивал доклады о повреждениях,  отрывистыми фразами отдавал распоряжения. Бледный Рощаковский снял фуражку и, вытирая пот со лба, проговорил:

 — А ведь сражение мы выиграли.

-Бой, только один бой. Ремонтные возможности Порт-Артура невелики. Один бог знает, сколько мы будем ремонтироваться. А еще Ретвизан и Пересвет при отсутствии дока.

-Сергей Иванович, а вам не кажется странным, что покойный наместник очертя голову понесся в драку?

-Кажется, еще как кажется! Не ожидал от него, по совести говоря. Но думаю что в данном случае он был прав.

-Вы думаете? Но ведь риск был слишком велик. Я до сих пор не верю, что нам удалось не только отбиться, но и потопить вражеский броненосец! Да и Ивате едва ушел.

-Риск был, но посудите сами после полученного урока, японцы к Артуру долго не сунутся. По крайней мере, пока не починятся, а повреждения у них велики.

-У нас как бы ни больше!

-У нас, броненосцев да, а вот крейсера в бою почти не участвовали, и теперь имеют полную возможность действовать на японских коммуникациях.

-Но ведь у японцев тоже есть крейсера.

-Японские собачки грозные противники только Новику, а он от них убежит. А вот японцам от Аскольда и Варяга не убежать. Что же до Даши и Палаши то они вполне могут отправиться в дальний рейд, так сказать с ответным визитом к микадо.

-Но ведь Варяг по состоянию машин не может развить и двадцати узлов.

-Накрутить хвост главмеху и поверьте, мне сможет!

-Решится ли на это Старк?

-Думаю после сегодняшнего сражения, и гибели наместника пришлют, кого ни будь другого.

-И кого же, по вашему мнению, могут прислать?

-Не знаю Макарова или Скрыдлова, кого ни будь, пришлют. Свято место пусто не бывает. Русско-японская война только начинается!