Эй, вперед, обезьяны!
Или вы хотите жить вечно?
Роберт Хайнлайн “Звездный десант”
Корпус Носителя нещадно швыряет из стороны в сторону. Закаленные плиты внешней брони еле сдерживают мощнейшие удары стен тоннеля приходящиеся вскользь и огромные яйца десантных модулей, невзирая на гидравлические захваты содрогаются от невероятных рывков. Наш Носитель подходит к точке выброса, умудрившись прорваться сквозь грозди защитных узлов внешнего Периметра Обороны
Под подбородком, отливая изумрудным пламенем, мерцает помехами личный монитор на котором дрожит героическое лицо Папика. Того Парика, который двадцать лет назад отправлял первые десанты на белоснежные керамические скалы Униты и на штурм Клыкастой Зубатки в созвездии Дев.
..огодня Вы отправляетесь в бой, бой который позволит выжить нашим потомкам. Это миссия ради жизни на Земле, тысячи Десантов до Вас уходили вниз чтобы прорваться к Планетарным бункерам. Миллионы из них гибли, но кому-то удавалось выжить и завершить миссию. Вы готовы выполнить свой Долг?
-Да Сэр! Эр-Эр-Эр-Эр-эр-эр – пронеслось, многократно отражаясь от стен и шпангоутов корпуса Носителя. Экран погас и Носитель тут же замер, видимо добравшись до точки десантирования, а в уши ворвался тройной истошный визг короткой сирены.
-Центральный отсек… отстрел!
Корпус Носителя содрогается от серии мощных толчков сопровождающих выброс Десанта.
…Когда отделяешься от корабля, становится легче. Сначала висишь в кромешной темноте замотанный как мумия и едва дышишь, снимая последствия ускорения. Висишь и чувствуешь, как студень “фрактал-модуля” вокруг тебя забит такими же как ты. Если сработает комплекс планетарной защиты и загустеет силовая оболочка “Пузыря”, то тебе останется только молиться и умирать. Разведка до сих пор не выяснила периодичность зарядки Планетарных Комплексов Защиты и каждый десант – рулетка с шансом прорыва один к ста. А там внизу кроме “Пузыря” еще сотни смертельных ловушек, которые придется заваливать трупами прежде чем кто-то сумеет прорваться к “Бункеру” и включить активатор.
Вот сгорает последний слой термозащиты и я, вывалившись из облака гадравлического геля, кувыркаясь лечу в пропасть. За спиной хлопает ленточный парашют и ввысь устремляется серебистый, трепещащий от натуги хвост. Скафандр превращается в серебрянную пулю за которой стелется, исчезая короткий след.
Нам повезло – “Пузырь” отсутствует. Небеса горят трассами сгорающих коконов, и вот уже рядом поверхность. Рявкают тормозные двигателя и я кувыркаюсь за ближайший горб. Бормочет в ушах голос Ротного и в правом глазу загорается зеленоватая схема, наложенная на овраг, в который упал наш взвод. Алый маркер моргает указывая на стену оврага. ОГО. Это же целый каньен! В отвесной стене каньена видно отверстие забитое какой-то слизью. Ротный, забыв отключить взводный канал, ругается с разведкой и клянется, что по возвращении скрестит их с папуасами. Потом напор угасает и в канале раздается,
-Лежим, ждем. Эти очкарики просчитались с датой вскрытия шлюза Базы. Возможно поэтому и “Пузырь” не включился.
Лежим. Ждем. Куда нам спешить? Паек на неделю, ствол при себе. Солдат спит, служба летит.
Глотаю капсулу дезактиватора и погружаюсь в легкий сон из которого меня выводит укол аптечки в бедро. “Нехрен спать” типа. Бросаю взгляд в сторону шлюза , слизь из отверстия стекла и стелется пологим спуском до самого дна каньена. Справа, откуда- то из- за склона выпорхнула золотистая пчелка “дрона” и нырнула в тоннель, через минуту слышу голос Ротного,
-Вперед бойцы! За орденами, чтобы Вам до них дожить.
Уже подбегая к стене я понимаю какого размера это сооружение. По оплывающему слизью подьему вверх рвется почти весь Десант. Почти, потому что процент потерь при орбитальном сбросе до 30 и тут спасает не техника, а врожденное чувство, помогающее вовремя успеть включить тормозные движки.
Перепачканный слизью я вваливаюсь в огромный тоннель и бреду по нему подгоняемый окриками . Где-то впереди разгорается стрельба, вспышки гранат и затихающие вопли.
Когда наш взвод наконец собирается вместе, то я понимаю, что личный состав Десанта сократился раз в пять. Впереди высвечивается колоссальных размеров пещера, освещенная кровавым загоризонтным заревом, устеленая слоем трупов десантников в перемежку с уродливыми белёсыми тушами “фагов”.
Спустя сутки, все что остается от Десанта составляет десяток особо обозленных солдат и полусумасшедшего Ротного. Мы пробираемся по мелким овражкам покрытым толстенным слоем багрового мха и часто, очень часто падаем. Спустя вечность я слышу хрип Ротного и вижу как он поднеся бинокль к глазам выглядывает из-за края холма. Через минуту я вижу ЭТО и мой дух захватывает. Над россыпью мелких овражков нависает огромный мохнатый шар Бункера. Он возвышается над нашими головами и призывно манит своим абсолютным благодушием. Бункер зовет. Нет “Фагов”, нет стрельбы. Ничего нет кроме этого Зова. Я шатаясь встаю и спотыкаясь бегу к нему, в толпе таких же как я сходящих с ума Десантников, роняя амуницию и бессмысленно напевая что-то лирическое.
Мы облепляем мохнатые стены Бункера и беспорядочно шарим руками между шевелящихмся ворсинок. Где-то должен быть вход, Где-то тут. Рука натыкается на неглубокую выемку и я жму изо всех сил в ее центр. Часть стены бункера проваливается и я падаю в мутный зеленоватый туман. Падаю на что-то мягкое и пружинящее. Хватаюсь за нагрудный карман с активатором и ломаю его стеклянную пластину.
Все! Задание выполнено!
В ту же секунду вокруг меня в верх стреляют струи густой слизи. Внешняя стена, бывшая полупрозрачной изнутри, леденеет и покрывается сеткой толстых прожилок. Еще секунда и она напоминает наружную броню Носителя. А я растворяюсь этом теплом мареве и наконец понимаю для чего я тут.
Цель десанта – доставить генетический код. Этот код должен слится с кодом в яйцеклетке и дать начало новой Жизни.
