Еще одна интересная статья из жж коллеги Харитонова, которая, думаю, заинтересует коллег.
Адансонии, больше известные как баобабы, были акклиматизированы на Неа из-за своих полезных свойств, использовавшихся еще древними жителям Земли, нашедшими применение практически для любой части этого дерева. Из их коры изготавливают текстильное волокно, листья, побеги, семена и плоды употребляют в пищу, делают из них напитки, масло, клей и мыло. Баобабы крайне живучи, они быстро восстанавливают содранную кору; продолжают цвести и плодоносить с пустой сердцевиной; срубленное или поваленное дерево способно пускать новые корни, а благодаря запасам влаги в толстых стволах это дерево отлично переживает засуху.
«Надежда среди сухости» – генетически модифицированный потомок голубой агавы, способный расти в любой почве при более высоких температурах, чем их земные предки. Помимо прочего, используется неанцами для изготовления местного аналога текилы.
Хубурские мангры – потомок красных мангровых деревьев, высаживаемых в дельте Хубура для создания там продуктивных биоценозов. Как и на Земле, мангры создают места обитания для множества других видов, способствуют почвообразованию, защищают берега и сами лежат в основании пищевых цепей для многих организмов
Одно из наиболее приспособленных к жизни в пустыне животных обитает на Земле в пустыне Намиб – это жук-чернотелка Stenocara gracilipes, он способен собирать воду при помощи гигроскопичных волосков на своем теле: в местах, где он обитает, дождей практически не бывает, зато часты туманы, приходящие с океанского побережья. Это свойство используют жители Неа, стараясь ставить конденсаторы влаги в местах, где водятся эти жуки – там воздух содержит достаточно водяных паров для жука, а значит, и для эффективной работы бионических устройств.
Неанская императорская креветка – потомок земной креветки Periclimenes imperator, живущей в симбиозе с голотуриями или морскими слизнями – креветки путешествуют на своих хозяевах и питаются остатками их трапез. Первоначальный ареал завезенных на Неа креветок ограничивался эстуариями с солоноватой водой – воды Курнугийского моря были для них слишком солеными. Один из подвидов приспособился сожительствовать с мангровыми мулакандо из предыдущей части (слева вверху изображена креветка, зацепившаяся за поверхность морского слизня) и постепенно приспособился к более соленой воде и приобрёл бОльшую склонность к свободному плаванию. Тела их более стройны и обтекаемы, а окраска бледнее, чем у земных собратьев, что делает их менее заметными в воде. Большую часть времени они проводят, путешествуя на «спине» мулакандо, переходя на его «брюхо», когда тот принимает солнечные ванны, что спасает их от перегрева.
Цутиноко (ツチノコ или 槌の子), также называемая бати хеби (バチヘビ), что означает «пчелиная змея» – крупное, массивное амфисбеновое, то есть безногая ящерица, потомок Amphisbaena microcephala, обитающее в песчаных морях Неа. Несмотря на довольно широкое распространение, увидеть их трудно, поскольку практически всю жизнь они проводят в песке. В отличие от своих стройных, червеподобных предков, цутиноко скорее рыбообразны по форме, что помогает им в буквальном смысле слова плавать через песок. Глаза этой ящерицы рудиментарны. Цутиноко получил свое название от колонистов японского происхождения из-за своего сходства с соответствующим персонажем японского фольклора, в отличие от которого реальный цутиноко не ядовит, хотя и будет кусаться, если его схватить. Его мясо считается деликатесом в некоторых районах, особенно в южных пределах его ареала.
Волосатые броненосцы Оливера водятся в предгорьях Неанских Альп, в районах, где есть слой мягкой земли, позволяющей зарываться. Вдали от побережья они питаются насекомыми, мелкими позвоночными и растительностью, иногда совершая набеги на кладки колоссальных хамелеонов. Прибрежный подвид более темного цвета и часто проводит время, патрулируя береговую линию в поисках выброшенной морем падали.
В соленых глубинах Курнугийского моря можно найти странных существ, одним из которых является крылоногий моллюск великий аманодзяку. Этот хищник наряду с дельтовым мулакандо – крупнейшие беспозвоночные Неа. Как и другие морские ангелы, он совершенно слеп и ориентируется благодаря химическому чувству, но при этом обладает биолюминесценцией, что помогает ему подманивать добычу.
Предки кровавых попугаев появились на Земле еще в 80-х годах ХХ века. Это были предположительно гибриды радужной и цитроновой цихлазом. Они искусственно разводились в Тайване для содержания в аквариумах и не существовали в природе – самцы этих гибридов были стерильны, кроме того, часто обладали рядом уродств от незакрывающегося рта (этот дефект рыбки компенсировали путем дробления пищи мышцами горла) до деформированной радужки. Тем не менее, на Неа их решили ввести в экосистему (откорректировав перечисленные дефекты, включая бесплодие) в первую очередь в качестве эксперимента, дав возможность эволюционировать в отсутствии конкурентов в новой среде. После нескольких неудач удалось создать две стабильные популяции, численность которых (как и размер особей) постепенно растет. В отличие от аналогичных аквариумных ублюдков* прошлого, они получили статус полноценного вида и латинское название. Приспособившись к солоноватым водам, на севере заплывают довольно далеко от дельты в море. Часто являются постоянными обитателями колоний гигантских пинн:
На протяжении веков земные народы использовали биссус (нити, которыми моллюск прикрепляется к окружающим предметам на дне) благородных пинн (Пина Nobilis) для получения морского шелка – чрезвычайно редкой, тонкой и ценной ткани, вследствие чего основательно подорвали средиземноморскую популяцию этого моллюска. Земные моллюски тоже немаленькие – до 1,2 м. На Неа условия для модифицированных пинн оказались весьма благоприятными, и здесь их также используют для получения биссуса на специальных фермах, не уничтожая самих животных, играющих важную роль в прибрежных биоценозах. Часть выращенных на фермах моллюсков идет в пищу, а остальные по достижении определенного размера высаживаются в естественную среду где-нибудь у побережья Курнугийского моря. Обычно это самые крупные экземпляры, так что в достижении неанской пинной таких размеров сыграла роль и селекция. Пинны распространились вдоль всего восточного побережья и вместе с манграми формируют уникальную экосистему – поля мидий, или «леса», как их называют местные жители.
Подвид кровавого попугая из мангрово-пинновых лесов Дельты. Их форма тела конвергентно оказалась схожей с таковой у других рыб, живущих в мангровых зарослях и небольших медленных бассейнах земных рек (например, всем известные скалярии и дискусы).
Эти два вида произошли из двух популяций земной сольпуги Galeodes granti, расселенных в двух регионах по разные стороны моря. Членистоногие живут недолго и быстро размножаются, поэтому эволюционируют быстро.
Паук-пилигрим обрел необычную для паукообразных социализацию. Родственные группы обитают в общей норе, скрываясь там днем и охотясь по ночам. В меню их помимо членистоногих могут входить и туши павших позвоночных, с которыми колония и разделывается сообща, причем если одна особь обнаруживает богатую пищей территорию, она может стимулировать колонию переместиться туда и основать там новую нору. Удачная адаптация для пустынь, где пища встречается редко. Это еще не эусоциальность, но один из путей к ней.
Паук-упырь – один из неанских организмов-«песчаных пловцов», охотится в толще песка, практически никогда не показываясь на поверхности.
Самцы длиннохвостой гребенчатой утки внезапно имеют большой гребень на голове и длинный хвост. Эти птицы питаются водными растениями и мелкими беспозвоночными.
Неанский подвид мышиного оленя живет небольшими табунками (в отличие от одиночных земных родственников) в лесах Неа, ведет ночной образ жизни, питаясь листьями, цветами и ягодами.
Неанский тундряной тапир – подвид горного тапира (Tapirus pinchaque). Поскольку их предки жили в горах Южной Америки, они легко адаптировались к низкому уровню кислорода на Неа. Обитая в промозглой, хоть и не морозной тундре Неа, они обросли длинным мехом, их уши меньше, а ноги короче, чем у земных. Эти животные используют свои хоботки, чтобы согреть холодный воздух при дыхании (как земные сайгаки), и живут небольшими группами по 5-8 особей.
Неанский носорог – потомок кафрских рогатых воронов – утратил способность к полету и охотится на земле на мелких животных, в том числе на также нелетающих курозавров из первой части.
Красногрудый рябок напоминает куропатку, но является представителем отдельного отряда – рябкообразных, занимающего промежуточное положение между курообразными и голубеобразными. Предковой формой для этой птицы послужил белобрюхий рябок, обитающий в полупустынях и сухих степях Южной Европы, Северной Африки и юго-запада Азии. Как и их предки с Земли, красногрудые рябки питаются преимущественно семенами и плодами. Гнезда располагают на земле, а птенцы самостоятельны с первых дней после вылупления, хотя, конечно, не могут летать, поэтому, когда источник воды далеко, взрослые птицы неоднократно в течение дня летают к водопою, там погружают свои перья в воду и возвращаются назад, где птенцы пропускают мокрые перья родителей через свой клюв, как это делали их земные предки.
Хоть Неа и славится своими пустынями, на планете немало мест, подходящих и для влаголюбивых животных, даже амфибий. Одно из таких – пятнистый хубурский тритон, небольшое животное около 15 см длиной. Это по сути генномодифицированный альпийский тритон, который на Земле может быть найден на высотах до 2500 метров. Хубурская разновидность чуть крупнее, и главное ее отличие – складки кожи вдоль туловища и лап, увеличивающие площадь кожи, то есть возможности кожного дыхания. На Неа ареал их распространения ограничен высотой – здесь это 1500 метров – и наличием чистой пресной воды. Солоноватая и соленая вода для амфибий смертельна.
И, наверное, на этом хватит. Это далеко не все представители фауны вымышленной терраформированной планеты, да и сам проект, возможно, останется бессрочно открытым. Но одна из целей этого фантазийного проекта, сформулированная Кнуппе – познакомить читателя с некоторыми реальными удивительными созданиями, о которых тот, возможно, и не подозревал или когда-то знал, но забыл. А многие из таких существ и сами по себе, как они есть у нас на Земле, достойны отдельного рассказа…
И еще, не знаю в чем фокус, но у других художников какая-то не та атмосфера. Вот напоследок та:
Joschua Knüppe:
На самом деле это не «чужое» дерево, просто его так прозвали из-за его странной формы с черными листьями внизу, придающей пейзажу, где оно растет, весьма необычный вид. Эти эониумы растут вокруг речных систем, в местах, куда вода приходит на несколько недель в течение года. В этих биомах можно найти много странных суккулентов (но не кактусов) и животных, не встречающихся более нигде.
