Перевод АИ. От изгнания до триумфа. Западная Римская хронология. Часть 17. Дворцовые интриги и трудности в Африке
Приветствую всех. Я продолжаю переводить альтернативу нашего западного коллеги Flavius Iulius Nepos под названием «От изгнания до триумфа. Западная Римская хронология». Вернее сказать, редактировать браузерный перевод. Все пояснения и возможные замечания автора переданы от первого лица.
Содержание:
Глава LI – Встреча с настоящим врагом
Готская война закончилась на шестой год. Это была официальная версия, которую победоносные генералы должны были передать императору и народу Рима. Но реальность всегда отличалась от заявлений. Слухи о местных готских военачальниках, возглавлявших последнее отчаянное сопротивление должны были быть замолчаны и забыты. Имена вождей мятежников недостойны внимания императора и более поздних историков. Позже с ними справятся менее важные военачальники, а герои войны должны были вернуться в Италию. До их окончательного отъезда ещё оставалось время уладить свои дела в регионе.
Во многих аспектах реорганизация Паннонии была похоже на реорганизацию Африки несколько лет назад, с некоторыми заметными различиями. Самым важным было то, что административный аппарат уже существовал и его нужно было только расширить из уже существующей Иллирийской епархии. Другим важным отличием было критическое положение четырех паннонских провинций и их жителей: новости от немногих уцелевших городских советов и других связанных с ними гражданских властей сообщали о тяжелой ситуации, когда паннонцы и готы либо голодали, либо бежали в более безопасные и процветающие провинции. Шесть лет военных кампаний и набегов на паннонские земли опустошили поля, а восстановление займёт долгие годы.
Среди мер, принятых Агриколой и иллирийской администрацией, было частичное освобождение от налогов для многих городов, наиболее пострадавших от войны. Другой мерой стало открытие военных поставок продовольствия и распределение его излишков среди населения Паннонии. Небольшой комиссии из двадцати человек, назначенной Агриколой из числа местных паннонских знатных людей, непосредственно ответственной перед викарием, было поручено обеспечить его эффективное распределение среди своих соотечественников и чтобы всё это не превратилось в спекуляцию. Завершающей инициативой Агриколы стало распределение пограничных земель между союзными варварскими солдатами, особенно гепидами. В обмен они должны были нести военную службу в новых паннонских пограничных подразделениях и оказывать помощь в восстановлении провинции. Была провозглашена терпимость к местным арианам и, наконец, возвращение перемещенных общин в их обезлюдевшие места. Военная рабочая сила и военнопленные также будут задействованы, как только местное сопротивление будет подавлено.
В последние годы войны Валент поддерживал обширную переписку с Аницией Евдокией. Будучи матерью императора и членом невероятно престижной сенаторской семьи, Евдокия, естественно, обладала невероятной властью и влиянием на западе. Её положение теперь было довольно высоким и почти затмевало Элевтерия, построившего столь же огромную базу власти, основанную на двух столпах: его положение Praepositum Sacri Cubiculi и его родство с императором через брак племянницы с Феодосием. Евсевия была способом Элевтерия подорвать положение матери императора при дворе. Поэтому Евдокия нуждалась в собственном защитнике, в ком-то, чьи успехи и связи с императорской семьей могли представлять угрозу самой власти Элевтерия. Евдокия считала, что вдвоем они могли бы изгнать Элевтерия из дворца и заставить императрицу замолчать, и всё это ради блага империи и для того, чтобы за её сыном стояли люди, которые могли бы правильно направлять его в деликатных вопросах имперской политики.
Валент всё ещё пытался понять, как Элевтерий и его племянница представляют такую угрозу для Рима и как новая борьба за власть принесёт пользу империи. Конечно, у него было собственное честолюбие, чтобы сделать себе имя, как это делали его отец и дед до него, но он был уверен, что это честолюбие не обязательно должно было столкнуться с Элевтерием, человеком, чьё имя тогда было на устах каждого, обладающего хоть какой-то властью. Пусть император наслаждается комфортом дворца, а Элевтерий — его евнухами и подхалимами, он будет довольствоваться командованием армиями. Но ситуация может измениться, как Валенту довелось убедиться. Вернувшись в Медиолан, многие военачальники, покинувшие иллирийскую армию в том году, были встречены обычными торжествами, следовавшими за великой победоносной войной. За исключением того, что на этот раз роль военачальников и солдат в последней войне была полностью проигнорирована в пользу благосклонности Бога и божественных решений императора. Как ни странно, он не видел никого из них во время битвы. Последующие дни прошли на банкетах и случайных официальных встречах с императором в тронном зале, традиционно отведенном для обычного распределения наград, титулов и похвал. Лишь немногие были замечены им, что раздражало его еще больше, когда такое же пренебрежительное отношение распространялось на него.
Всего через несколько дней после официального окончания торжеств он был снова вызван во дворец, где ему был присвоен титул Патриция в очень простой церемонии с небольшим количеством свидетелей, включая Евдокию и ныне постоянно присутствующего Элевтерия. Позже внимание переключилось на другой вопрос, более важный для него: Серена. После возвращения в Италию он беспокоился об этом, так как ожидал, что её политическое положение быстро привлечёт внимание императорского двора. Защиты, которую раньше обеспечивало расстояние, больше не было, и Валент уже приготовился к неизбежной долгой борьбе, которая должна была последовать, даже пытаясь заручиться поддержкой тех, чьи голоса могли склонить императора к его положению. Он был удивлен, обнаружив, что всё заняло один день, так как решение уже было принято, но также и то, что суд полностью знал степень его участия во всём, что его беспокоило. Не только Серене было позволено жить, но и её брату Павлу была предоставлена незначительная должность помощника консула Сицилии и место, где можно жить, когда он находится в Риме. Валент также получил императорское разрешение жениться на ней, если он этого пожелает, несмотря на политическое значение и вес обоих, член императорской семьи и родство с двумя узурпаторами. После окончания церемонии он выяснил роль Евдокии в обеспечении этого исхода, хотя ранее отвергал ее попытки вовлечь его в свои интриги.
Но что озадачило Валента и его военачальников Иовина и Аталариха, так это судьба человека, под началом которого все они служили. Несмотря на некоторые разногласия с ним по поводу ведения войны, трое молодых офицеров прониклись уважением к старому опытному Magister Militum. Это уважение Агрикола приобрел вокруг себя в течение многих лет, особенно среди сенаторов, и его слава была слишком велика для Элевтерия, чтобы держать Агриколу под контролем. Если он не сможет контролировать Агриколу, то никто другой не сможет. Кроме того, его обширные поместья были бы прекрасным дополнением к его постоянно растущему богатству. Обвинённый лакеями Элевтерия во многих преступлениях, включая незаконное присвоение большей, чем обычно, части готской казны, неправомерное ведение войны, превышение своих полномочий при реорганизации Паннонии и даже якобы связь с некоторыми заговорщиками, Агрикола оказался сослан на тот самый остров, где умер узурпатор Глицерий, его семье было запрещено каким-либо образом навещать него, а половина его имущества была отобрана у его семьи и выставлена на аукцион, на котором Элевтерий разбогател ещё больше.
Испуганный Валент быстро понял смысл этих посланий. То, что сказала ему Евдокия, в конце концов, оказалось правдой, и с Феодосием, находящимся под его влиянием, для Элевтерия было мало ограничений. И всё же он не был уверен, что Элевтерий опасен для него или его близких, он чувствовал желание выпотрошить коварного евнуха. Но он не мог позволить себе так легко расправиться с таким врагом. Кроме того, Серена, единственный человек, полностью осведомленный о его собственных мыслях, убеждала его не идти по тому же пути, по которому шел её отец ради собственных амбиций. Ничего хорошего из этого не вышло. В конце концов, под влиянием этого, Валент решил следовать более осторожному подходу и не открыто присоединяться к Евдокии в её планах. Однако он прислушивался к совету Серены быть наготове и время от времени устраивал банкеты с некоторыми из ее друзей-единомышленников.
Глава LII — Африканские проблемы
Африка, 535 г.
Со времени возвращения императора Маркиана в Италию прошло меньше года. Вместе с ним ушло много солдат и военачальников. Африканскому комитату Велизария нехватало людей и опыта. И того что у него было едва хватало чтобы держать под контролем население Карфагена. С другой стороны, во всех финансовых и административных вопросах он мог рассчитывать на помощь префекта Либерия. В начале лета нового года до Magister Militum дошли сообщения о растущих беспорядках в районе Гиппонского царства, на западной оконечности подвластной ему территории. Ничего неожиданного, поскольку вопрос о перераспределении земель, хотя и был необходим для дальнейшего развития интересов Рима и его народа, ожидалось, что он станет непопулярным среди вандалов. Демонстрации силы, подумал Велисарий, будет достаточно, чтобы подавить несогласных.
Несколько месяцев спустя от местных властей в Гиппон-Регии пришло ещё одно донесение, в котором говорилось, что отряд из пятисот человек потерпел поражение от группы мятежников. К югу от города поднялось настоящее восстание, когда недовольные землевладельцы-вандалы и бывшие воины собирались вместе, чтобы снова выступить против Рима. Что ещё хуже, толпа успешно и почти единогласно назначила лидера по имени Гундерик, который называл себя королем вандалов. Ему также помогали несколько берберских государств, расположенных к западу от его территории, которые рассматривали возвращение Рима в Африку как неприятное событие по сравнению с существованием слабого королевства вандалов.
Против такой угрозы у Велизария не было другого выбора, кроме как подготовиться к полномасштабной войне против мятежников. Вызов немногих подразделений, всё ещё находившихся в его распоряжении, союзников в регионе и назначение новых офицеров, чтобы наконец заменить тех, кто пал годом ранее, заняли у него около месяца, и к тому времени, когда армия была готова, наступила осень. Было слишком поздно, чтобы предпринять какие-либо решительные действия.
536 год
Война между Велизарием и Гандериком быстро возобновилась, и каждая армия участвовала в мелких набегах и стычках. В начале того же года императорский гонец из Медиолана принёс известие о смерти Маркиана и отказе его преемника от просьбы о большем количестве людей для его армии. Очевидно, война на севере оказалась более кровопролитной, чем ожидалось. И всё же он не мог удержаться от мысли, что мальчик совершенно недооценивает ситуацию в Африке. И хотя Велизарий должен был лично компенсировать близорукость Феодосия его собственной ценностью, он также должен был беспокоиться о дополнительном политическом значении восхождения мальчика на трон.
Эти мысли занимали его до тех пор, пока в один из апрельских дней неприятельская армия не проявила признаков готовности закончить всё дело решительным сражением. Восстание продолжалось достаточно долго, и его численность росла с каждым днем. По оценке Велисария, в тот день на поле битвы, где-то к югу от Гиппон-Регия, должно было быть не менее десяти тысяч вандалов. Это число было почти вдвое больше берберских союзников, которых Гундерик успешно завербовал в свою армию. Пугающее зрелище, поскольку римляне и их союзники едва могли выставить девять тысяч человек. Однако это был не первый раз, когда Велизарию приходилось сталкиваться с врагом, численно превосходящим его собственные силы.
Проблемы возникают, когда генерал не знает людей, с которыми он сражается, как выяснил Magister Militum в тот день. Почти две тысячи человек, в основном варвары и их командир Иоанн, перешли на сторону Гундерика во время битвы, подкупленные золотом и обещаниями престижных должностей в его новом королевстве.
Полной катастрофы удалось избежать благодаря опыту и дисциплине собственных букеллариев Велизария, которые позволили остальной армии благополучно отступить из битвы. Стало ясно, что восстание полностью вышло из-под контроля. Форсированным маршем римская армия преодолела расстояние, отделявшее её от Карфагена, оставив Гиппо-Регий на произвол судьбы. Вернувшись в Карфаген, Велизарий стал свидетелем того, как быстро весть об их поражении и последующем падении Гиппон-Регия достигла города, повергнув его жителей в хаос. Знатные жители города, опасаясь возмездия вандалов, потребовали от полководца защиты от возможной осады. Обещания денег и припасов для его армии были сделаны в отчаянной попытке выдержать надвигающуюся бурю.
Велизарию нужно было подготовить контратаку, а для этого ему нужно было время. В городе не было достаточно запасов зерна, а ещё вандалы готовились к его осаде. Велизарий понял, что если он хочет спасти епархию от полного захвата мятежниками, он должен оставить Карфаген. Он использовал флот, чтобы обеспечить эвакуацию тех, кто больше всего боялся возвращения вандалов: знати, местной администрации, казначейства и своей жены. Несмотря на то, что она должна была родить ребенка через месяц или два, Велизарий не мог позволить своей жене Галле остаться с ним в Африке, и поэтому она отправилась в Сиракузы, подальше от опасностей войны. Что касается его самого, то Велизарий планировал двинуться со своей армией в Гадрумент, где он будет выжидать своего времени, ожидая шанса нанести удар.
537
Прошло несколько месяцев, и, если не считать известий о падении Карфагена, остальная часть года прошла довольно спокойно. Гундерик занял столицу, пообещав, что не прольёт римской крови. Хотя он и был верен своему слову, он и его армия наслаждались добычей, которую они смогли награбить. Сам Гундерик наслаждался обретённым королевским положением в своей новой столице. Полное изгнание римлян было отложено до окончания пышных празднеств в Карфагене. К тому времени римляне контролировали только южную часть епархии, область вокруг города Маркианополя и два города: Утику и Диарию. Эти месяцы римляне не проводили праздно, их армия постоянно тренировалась, в то время как Велизарий заручился помощью новых племен из Триполитании.
Пришло время для их контратаки, когда в два разных дня два флота достигли города. На борту первого находился Фотий и его доместики, а вместе с ними известие о том, что Диария была усилена верными ему вандалами и припасами, вынудив Гундерика отвлечь часть своих сил от основной римской армии на защитников города. Ещё более приятная новость пришла из Сицилии, где его жена неустанно трудилась, чтобы защитить репутацию своего мужа от слухов в императорском дворце, поскольку знала, что падение Велизария означало бы её собственное политическое падение. Она знала, что среди этих голосов был голос Евсевии, но благодаря её матери эти голоса пока не могли причинить им никакого вреда. Юлия Галла также использовала своё влияние и власть, чтобы собрать оружие и людей среди жителей Сицилии для армии мужа. На несвязанной ноте она также сообщила ему, что их ребенок родился здоровым. Мальчика теперь звали Флавий Аниций Феодосий Велисарий. За выбором этого конкретного имени стояли политические причины: тонкое напоминание дворцу о том, что все трое были родственниками. Это была также дань уважения её брату, императору, в надежде, что это принесёт им хотя бы каплю императорской благосклонности.
Со своей усиленной армией Велизарий отправился в поход против мятежников. Со своей стороны, Гундерик был готов встретиться с римлянами во второй и последний раз, оставив достаточно людей, чтобы держать в страхе защитников Гиппон-Регия и людей Карфагена, которым он не доверял. Две армии встретились на равнине Адис, недалеко от самого Карфагена, и армия вандалов преградила римлянам путь через реку, лежавшую между ними и городом. Против 18000 вандало-берберской армии на этот раз выступило около 12000 римлян и союзников. В течение первых нескольких часов обе армии вели равный бой, несмотря на численное превосходство римлян. Однако более высокая мобильность гораздо более многочисленной берберской кавалерии, сражавшейся за вандалов оказалась неэффективна из-за смеси тяжелой пехоты и лёгкой кавалерии римского правого крыла во главе с самим Фотием, что вынудило их занять всё более узкое пространство между римскими копьями, рекой и основной частью армии вандалов. Поскольку петля затягивалась на их шее как в прямом, так и в переносном смысле, а их единственный сухопутный путь к Карфагену был отрезан Фотием, большинство вандалов прибегло к переправе через реку позади них.
И хотя некоторые из них были достаточно удачливы и быстры, чтобы добраться до другого берега реки, большинство — нет. Под напором толпы, пытавшиеся бежать, многие были растоптаны своими же однополчанами. Большинство были просто не настолько глупы, чтобы попытаться переправиться, вместо этого предпочитая сдаться римлянам. Предполагали, что Гундерик, которого не было среди них, утонул при переправе, так как после этого дня о нем ничего не было слышно. После подавления восстания и восстановления римской власти в Африке Велизарий смог, наконец, вновь занять города и укрепления, утраченные в прошлом году.
538 год
Захват такого количества пленных, включая высокопоставленных берберов, позволил Велизарию начать переговоры с их племенами и королевствами. И хотя потребовалось бы много лет, чтобы ещё больше стабилизировать епархию и достичь нового равновесия между Римом и берберскими племенами, между их лидерами и самим Велизарием велись переговоры о новом соглашении. Система полу-федератов, существовавшая со времен Диоклетиана и уже установившаяся с теми племенами, которые первыми встали на сторону Рима, будет применена и к ним. Рим будет довольствоваться контролем над прибрежными, наиболее романизированными и наиболее развитыми городскими центрами, в то время как берберы будут пользоваться большой автономией во внутренних районах, формально управляя этими землями от имени Рима, тем самым расширяя имперское влияние в регионе. Поскольку наиболее производительная часть региона вновь стала частью епархии, у римлян теперь было достаточно ресурсов, чтобы покупать услуги тех новых племён, которым были поручены гарнизонные обязанности, и финансировать новый африканский комитат, задача которого состояла в том, чтобы защитить производительное ядро Африки и её доходы, а также оказывать дополнительное военное давление на эти племена. Среди многих городов, захваченных римским флотом мирно не очень, были Салды, Икосий, Кесария и другие мелкие прибрежные мавританские поселения, связанные с каждым из них и с Карфагеном благодаря римскому господству в Средиземноморье.
