Отдай, тебе говорю! Не отдам!
Еще одна интересная статья из жж Андрея Фирсова.
Текст Анатолия Сорокина
Такого рода препирательства — удел не поделивших игрушку детей в песочнице или алкоголиков, где-то раздобывших ещё одну бутылку спиртного. А если такое случается у товарищей военных по ходу очень серьёзного дела, то что у них может являться «яблоком раздора»?
В Венгрии марта 1945 года под Балатоном предметом жаркого спора оказался 47-й пушечный артиллерийский полк (пап). В войсковой иерархии он входил в состав 30-й пушечной артиллерийской бригады (пабр) (не гвардейской, поскольку была ещё и 30-я гв. пабр того же штата и с тем же вооружением, но она — совершенно другое соединение, воевавшее на другом фронте). 30-я пабр, в свою очередь, входила в состав 9-й Запорожской артиллерийской дивизии прорыва. На время Балатонской оборонительной операции 47-й пап был придан 57-й общевойсковой армии. И последняя упорно не хотела его возвращать в состав 30-й пабр, когда возникла такая необходимость.
Вооружён 47-й пап был 122-мм пушками обр. 1931/37 гг. (А-19), 18 единиц по штату 08/507 (3 дивизиона по 3 двухорудийных батареи). Пока фотографий из этой части не найдено, воспользуемся известным снимком, где орудие этого типа проходит маршем мимо храма в деревне Извеково.
К 1945-му году боевая стойкость лёгких артполков и бригад, вооружённых 76-мм пушками ЗИС-3, стала уже явно недостаточной. В условиях массированного использования противником танков Pz.V и Pz.VI всех видов, они уже не могли сдержать их удар, много лёгких орудий на том участке оказались брошенными (правда много из них РККА вернула себе обратно при отходе врага). А восемнадцать А-19, большей частью на закрытых позициях, одна — три батареи на прямой наводке, сумели обеспечить оборону, причём не имея безвозвратных потерь в материальной части и с приемлемым уровнем потерь, безвозвратных и санитарных, в личном составе 47-го пап. А затем эти пушки успешно поддержали и наступление сразу нескольких стрелковых дивизий. Примечательно и то обстоятельство, что 47-й пап, невзирая на солидную походную массу своих орудий и их явную неприспособленность к быстрой смене огневых позиций, столь же успешно ими маневрировал. Ранее у него вообще были случаи, когда чуть ли не в последний момент он уводил свои пушки под огнём на новые места. В общем, получается такая «артиллерийская» перефразировка строк известной песни:
Но видно смерть не для меня,
Но видно смерть не для меня,
Ведь пушку нашу и расчёт
Тягач вывозит из огня!
Посему командование 57-й А и занялось самоуправством: никакого законного права удерживать 47-й пап они не имели, но кто таков командир пушечной артбригады или даже артдивизии прорыва по должности и званию против командующего армией и начальника штаба армии? В конце концов право таки возобладало над самоуправством, но случившаяся ситуация наглядно показывает, что собственная армейская пабр у 57-й А либо отсутствовала, либо не имела надлежащей выучки по сравнению с аналогичными формированиями Резерва Верховного Главнокомандования.
Тут также интересен тот факт, что где-то далеко, в ноябре 1944 года командир неоднократно упоминавшейся нами ранее 48-й гв. Тартуской тяжёлой гаубичной артиллерийской Краснознамённой бригады гв. полковник В. А. Шатилов был отозван и назначен командиром как раз армейской пушечной артбригады. Этот офицер отлично проявил себя на предыдущей должности и, по всей видимости, его опыт как раз понадобился для подтягивания боевой и политической подготовки своего нового формирования. Судя по присвоению ему звания генерал-майор артиллерии, всё у него и там было в порядке. Вместе с целым рядом других, правда косвенных, свидетельств такого рода факты как бы намекают на тенденцию того, что в среднем выучка и боеспособность артиллерийских формирований РВГК была несколько, а то и существенно выше, чем у органичных артиллерийских формирований того же типа в составе дивизий, корпусов и армий. Однако этот вопрос нуждается в дальнейшем исследовании — пока исходные данные фрагментарные.
