Царь ничто же но токмо образ Божий одушевлён и Богом избран бывает
(Максим Грек)
Начало: https://alternathistory.ru/o-tsaryah-prirodnyh-i-tsaryah-vybornyh-ishodnyj-punkt-ili-na-sim-stoisha/
Памятники Ивана Грозного приводят нам пример конкретного самовосприятия царской власти. Но это самовосприятие чудесно ложиться на церковную традицию и «чаяния народные», причём настолько, что трудно понять, что тут первично. Именно единство этих представлений и позволяет говорить о формировании Канона царской власти, который, распространяется, как минимум, на «мир православный» и, в дальнейшем, становится визитной карточкой русского самодержавия. Важно, так же, что Иван устанавливает преемственность власти не только по крови, но и по Таинству Помазания, что весьма скажется в дальнейшем. Канон только укрепится в царствие Фёдора Ивановича Блаженного, который был, по словам Грозного,
«постник и молчальник, более для кельи, нежели для власти державной рождённый».
Фёдор был полной противоположностью своего отца и оценки его, как личности, у современников диаметрально противоположны: от нежно-влюблённой в православной литературной традиции, до просто «durak» в представлении иностранных дипломатов. А народ вообще его почитал за «царя юродивого». То, что не он правил на Руси было очевидно всем и в далеко не последнюю очередь, его горячему стороннику патриарху Иову, который много сделал и для дальнейшей канонизации Фёдора, и для открытия пути к венцу более дельному человеку.
Фёдор умирает бездетным (единственная дочь умерла в младенчестве). Подобная ситуация на Руси не была предусмотрена вообще. Лествица её не предполагала в принципе (родня всегда найдётся), после Любича князья, в основном, были плодовиты (да и никто из них настолько не выделялся, что бы из родни второго порядка аналогов не нашлось), а Иваново царствие позволяло думать, что династического кризиса всегда можно избежать «камерными средствами» («эта не может – другую найдём»). Но в случае с Фёдором как-то не сработало. Более того, его вдова Ирина решительно отмежёвывается от правления и принимает постриг под именем инокини Александры:
«многогрешна есмь, о многих душах православных пещитя не сподобна».
Страна, убеждённая в том, что править могут только «цари природные» оказалась перед фактом, что таковые – кончились. Соблюсти канон в этих условиях оказалось непросто, но, с некоторой натяжкой, возможно.
Один из портретов Годунова в царских брамах
В качестве источника в наших рассуждениях мы будем опираться на «Послания Иова», «Соборное определение об избрании на царство» (весна 1598) и две редакции «Утверждённой грамоты» (первая – апрельская, вторая датирована 1 августа, а подписана на рубеже 1598-1599гг. уже после избрания Годунова. Причём подписана весьма представительно (по Черепнину): духовенство — 160 человек, военно-служилые люди — 337, гости — 21, старосты гостинной и суконной сотни — 2, сотские московских чёрных сотен и полусотен — 13). Авторы этих текстов впервые попытались обосновать право выборного лица на престол Московского государства и максимально щадяще увязать его со сложившейся традицией. Причём, хоть аргументы и дополняются со временем, но продолжают одну сразу удачно нащупанную линию: Годунов становится царём не «по многомятежному человеческому хотению», а по «Божьему соизволению», так как «Глас бо народа – глас Божий»!
Восстановим аргументацию «Соборного определения» по четырём каноническим пунктам: источник, преемственность, самовластие, ответственность.
В определении имеется рассказ о том, что Иван Грозный передал Борису («…его же изначала предъизбра Бог и возлюби») своего сына и «приказал» Борису всё царство. То же совершил и сам Фёдор «по приятствию своему» и исполняя волю отца. Значит, Годунов получает царство по завещанию истинных государей. Преемственность соблюдена, тем более отмечается, что
«…не на благородство зрит Бог любящих Его, но благоверия предъизбирае сохранением Божественных заповедей».
Последний тезис подкрепляется историческими примерами избрания государей (Давид, Иосиф Прекрасный, византийские императоры).
Подробно перечисляются все чины «молящие» Годунова принять царствие.
«патриарх, митрополиты, архиепископы, архимандриты, игумены, весь иноческий чин, затворники, пустынники, протопопы, иереи, весь притч церковный, весь Освященный собор, бояре, окольничие, весь царский синклит, воеводы, дворяне, стольники, стряпчие, жильцы, дьяки, дети боярские, головы стрелецкие, сотники стрелецкие, всякие служилые люди, гости, торговые люди, черные люди о том молили».
Увидев единодушное желание «народа православнаго» патриарх Иов произносит ключевую фразу «Глас бо народа – глас Божий…». Т.е. речь ни коим образом не идёт о какой-то демократической процедуре, где определяют наиболее годного. Годунов – предъизбран Богом на царство и моления народные есть всего-навсего выражение Божьей воли! Нет и не может быть иного источника у царской власти!
В «Утверждённой грамоте» эти пункты получают более развёрнутое обоснование. Подробно рассказывается о правителях России от «кесаря Августа» и до Фёдора; утверждается, что Грозный и Фёдор завещали царство Годунову; излагается отречение Ирины от царской власти и её постриг; излагается, как Освящённый собор, царский синклит и множество народа молят Бориса принять царство, ибо он предъизбран, а царская власть – дар Божий. Не мало важно, что Борис отказывается, клянётся не посягать на престол московских государей и удаляется вслед за сестрой в монастырь.
Моление народом Годунова
Решение вопроса, таким образом, откладывается до 17го февраля, когда в Москве должен собраться собор. На соборе слушают патриарха Иова и всех бывших при смерти Фёдора. Иов утверждает, что никто и не мыслит другого кандидата, кроме Бориса, а бояре подтверждают, что и Иван и Фёдор завещали царство Годунову. Рассказывается, что сам Фёдор после победы над Казы-Гиреем, повесил на «царского слугу» Годунова царские брамы. Все участники собора усмотрели в этом действие Святого Духа и «единомысленно» постановили просить Годунова на престол. Увидев единодушие людей, патриарх убедился, что на то воля Господа и разрешил Годунова от клятв, которыми он отрекался от царства, за одно пригрозив ему отлучением и прекращением службы если боярин будет упорствовать дальше. Собор постановил целовать крест Борису, не искать других государей и не творить измены. После этого взяв икону Владимирской Богоматери, пошли молить Годунова. И вновь получили отказ. Годунов просит бояр и Освящённый собор самим править, а он лишь им помогать будет. В конце концов, после многочасовых слёзных просьб, Александра уговаривает Годунова и благословляет его на царство. Т.е. правление по-прежнему не может быть разделено ибо Божья Воля распространяется только на Годунова.
Благословление Ирины
Четвёртый пункт не так очевиден. Но если внимательно рассмотреть отказы Годунова от власти, то становится очевидным, что и отказывается он «убоявшись Бога» и принимает власть по той же причине. Искренне нежелание боярина покусится на власть должно свидетельствовать о его главнейшей добродетели – смирении. Истинным избранником может стать только человек, который и помыслить не мог о столь высокой чести и столь высокой ответственности
«в страхи Божием за христиан многих и душу свою».
Долгие отказы и долгие уговоры, кроме того, повышают значение царской власти, её авторитет и укрепляют кредит доверия к Годунову.
Итак, Годунов становится царём «неволей», не личным и не людским желанием, а исключительно Божьим Велением, причём последним в это поверил сам Годунов.
«Искони мнозии христианскии цари неводом судбами божиими и нехотяше скифетроцарствование придержати царствоваху. На се настовляюшу народ единогласие имети, о нём же яко Бог во ум положити им яко же пишет: глас народа глас Божий».
Так в 1598 году старый канон подтвердился уже новым комплексом идей, а венчальный титул русских царей от Бориса начинает звучать так:
«…Богом избранного и Богом почтеннаго, Богом приукрашеннаго, Богом дарованнаго, Богом венчаннаго, Богом помазаннаго государя и Великого князя…».
Все эпитеты встречаются и ранее, за исключением «Богом избраннаго», что придаёт тексту особую нотку.
Результаты оказались не однозначными. Годунов самовластно правил семь лет, но в конце своего правления ему пришлось бороться с воскресшим сыном «природного государя», чьи права на шапку Мономаха и поддержали массы в ущерб Фёдору Годунову, сыну «государя выборного». Казалось бы, после этого должна быть дискредитирована сама идея выборной власти и мы видим, что после, казалось бы, нелогичного свержения Лжедмитрия (Дмитрий то он, может быть и лже, что то же не факт, но помазан и венчан, т.е. царь-то точно настоящий) возобновляются поиски «природного царя», пусть и «иностранного» или «инославного» корня. Но сформированный чин Избрания (предшествовавший чину Венчания) пригодится, в дальнейшем, и Шуйскому, и Михаилу Романову. Строго говоря все русские цари из династии Романовых пройдут чин избрания (исключение Фёдор III). Только Пётр Великий прекратит эту практику.
