«О славной русской винтовке» или «тейблом об фейс спэцЫалистов и экспЭрдов» в четвёртый раз.
Доброго времени эпохи, уважаемые коллеги!
Как уже известно широкой международной общественности, в последнем моём посте на этом сайте («Карамультук для императорской охоты на либерала». «Заклёпки» из романа «Я, Николай II …Верховный Главнокомандующий». Часть 4. https://alternathistory.ru/karamultuk-dlya-imperatorskoj-ohoty-na-liberala-zaklyopki-iz-romana-ya-nikolaj-ii-verhovnyj-glavnokomanduyushhij-chast-4/), мой главные герой — попавший в тело Императора Николая II в августе 1915 года, (кроме прочих) ставит перед собой задачу добиться за полгода увеличения выпуска личного оружия для бойцов в два раза и найдя себе соображающего в этих делах помощника, делает с ним предварительные прикидки как этого добиться.
Выполнение этой задумки, позволило бы впредь закупать за бугром только современные винтовки под русский патрон – а не весь тот железный хлам, что нам впаривали союзники от щедрот своих, а сэкономленные средства пустить на повышения уровня жизни трудящихся закупки более технологичных образцов военного снаряжения: аэропланы, автомобили, пулёмёты, артиллерийские орудия и прочее…
Конечно, приятно быть таким популярным в массах и собирать рекордное количество просмотров и комментариев, но лёгкая тень неудовольствия осеняет моё одухотворённое чело: кроме более-менее вменяемого диалога с коллегой Михаил С — с которым мы в конце концов пришли к устраивающему нас обоих взаимоприемлемующему консенсусу, остальные рекомендации «экспердов» и «спецыалистов» выглядели так:
Текст удален как нарушающий правила сайта
***
Прикольно, да?! А ведь речь всего-навсего про увеличении выпуска винтовок (карабинов) в два раза…
К счастью, творя свою нетленку я руководствуюсь не комментариями вот таких «спэцыалистов и экспэрдов», а воспоминаниями таких успешных людей как Генри Форд или Владимир Николаевич Новиков.
Кратко из Википедии, для тех – кому гуглить в лом:
«В 1926 году В. Н. Новиков был направлен на Ижевский оружейный и сталеделательный завод, где работал конструктором-чертёжником отдела труда и зарплаты, затем был переведён в заводскую лабораторию. Там он работал под руководством инженера Н. А. Сафронова, вместе с которым он изобрёл новый способ нарезки канавок в стволах стрелкового оружия, позволивший поднять производительность труда в несколько раз. Одновременно В. Н. Новиков занимался общественной работой, в 1931 году принят кандидатом в члены ВКП(б), в 1934 году заочно окончил ижевский филиал Ленинградского военно-механического института.
1928—1939 — работал в оборонной промышленности (техник по нормированию, конструктор, заведующий сектором технических кадров отдела кадров, инженер лаборатории металлообработки, заместитель начальника лаборатории, начальник лаборатории, начальник технического отдела и главный технолог (с 1937 года), главный инженер — первый заместитель директора завода № 180 Наркомата оборонной промышленности в Ижевске.
1939—1941 — директор завода № 74 Наркомата вооружений в Ижевске[3].
1941—1948 — заместитель наркома (министра) вооружения СССР».
Вот это – действительно СПЕЦИАЛИСТ!!! А не те дутые величины, что мы наблюдаем на этом сайте.
Замнаркома вооружений Владимир Новиков думал лишь об оружии.
В Великую Отечественную Войну, положение в производстве стрелкового оружия было ещё сложней, чем в 1914-15 годы, ведь к зиме 1941-42 года, в СССР остался один действующий завод по производству винтовок – Ижевский Оружейный и один патронный – Саратовский.
Тем не менее, особых проблем со стрелковым вооружение в ВОВ не наблюдалось! Каких-то особо великих закупок партий всякого стреляющего лома в Мексиках да Бразилиях, не происходило…
Почему так? Что за волшебные технологии, ракетно-космические или ядерные – словами того экспэрда-юмориста из сельской местности, применил Новиков и его товарищи, чтоб в избытке снабдить Красную армию винтовками?
Коллегам, всерьёз интересующихся стрелковкой, я предлагаю главу из мемуаров Новикова В.Н. «Накануне и в дни испытаний», глава «О славной русской винтовке и не только о ней». https://libking.ru/books/nonf-/nonf-biography/361109-39-vladimir-novikov-nakanune-i-v-dni-ispytaniy.html#book
Приятного чтения, коллеги!
Ижевский оружейный завод.
«О русской винтовке сложено немало песен. Созданная в конце прошлого столетия замечательным оружейником Сергеем Ивановичем Мосиным, она послужила Отечеству более полувека. Русские солдаты сражались с нею с японцами в 1904 — 1905 годах. В первую мировую войну эта винтовка верно служила российским бойцам. Она прошла испытания гражданской войны. В Великую Отечественную винтовка Мосина оставалась надежным оружием советских воинов в борьбе с гитлеровскими захватчиками. Даже массовое применение автоматического вооружения не заменило винтовку. Многие солдаты предпочитали ее любому другому стрелковому оружию. Ни одна самозарядная винтовка не пользовалась таким спросом, как старая русская трехлинейка. Такого долголетия в оружии не было и нет…
…То, что винтовок не стало хватать, не зависело от Наркомата вооружения. Велики были потери из-за неудачного для нас начала войны. Требование резко увеличить выпуск винтовок — реакция на эти потери. Вот только как их дать в том количестве, в каком они нужны? Производство их в Ижевске занимало больше половины площадей завода, и больше половины рабочих занимались этим делом. Остальные выпускали другую военную продукцию, которая столь же нужна была фронту. В мирное время выход один — строить новый завод, на что ушло бы несколько лет. А во время войны как следовало поступить?
Директор машиностроительного завода Михаил Александрович Иванов, которого назначили вместо меня, хорошо знал производство и в новой роли чувствовал себя достаточно уверенно. До этого он прошел заводскую школу, а в последнее время работал секретарем Удмуртского обкома партии по промышленности. Мог организовать и мобилизовать людей, подходил к делу трезво, вдумчиво. Узнав, что завод должен добиться выпуска 12 тысяч винтовок в день(!!!), думал, как это сделать. Вместе с главным инженером, главным технологом, главным конструктором, начальниками цехов провел значительную работу, совершенствуя технологию производства винтовок и сокращая время их выпуска.
На заводе внедрялось любое предложение, которое ускоряло изготовление винтовок. Слесарь-инструментальщик М. А. Калабин, например, применил такой способ штамповки одной важной детали, который позволил получать ее в 30 раз быстрее. Оригинальный метод зажима деталей и введение новых приспособлений позволили высвободить в одном из цехов 40 станков и 100 рабочих. Что-то усовершенствовали в каждом цехе, которых на заводе насчитывалось пятьдесят. Уже в первые недели войны трудолюбие и сметка тружеников завода позволили сократить время изготовления винтовок на одну треть. Большое достижение. Но увеличить выпуск винтовок следовало не на одну треть, а в шесть раз.
Русскую трехлинейную винтовку часто называют простой. И это так. Она проста в обращении и боевом применении. Но изготовить ее не так просто…
М.А. Иванов, директор Госуд. Союзного завода №74 среди рабочих. 1944 г.
…В ноябре 1941 года ижевцы изготавливали вдвое больше винтовок, чем до войны, то есть развернули производство почти на полную мощь. Теперь это предстояло перекрыть втрое.
— Что будем делать?
С этого вопроса начался мой разговор с директором завода Ивановым.
— Вся мирная продукция уже снята с производства еще в первые недели войны, — заметил он. — Постоянно ужимаем и без того ужатые производственные площади, между станками почти нет проходов. Это все позволяло наращивать выпуск мосинской трехлинейки. А как быть дальше?
Нужны дополнительные площади, станки, оборудование. И, конечно, больше людей.
Директор прав. Будь на месте Иванова я или кто-то другой, вряд ли что еще бы сделал. Значит, остается просить Государственный Комитет Обороны разрешить выполнить задание не в кратчайший срок или уменьшить его. А как же фронт? Миллионы бойцов так и не дождутся винтовок?
Собрал совещание. Высказаться попросил каждого. Любой совет, заслуживающий внимания, тут же принимался. Но ни один из них не приводил нас к желаемой цели. И вдруг главный конструктор завода Василий Иванович Лавренов не очень уверенно заметил, что за предвоенные годы накопилось много предложений по улучшению технологии винтовки, упрощению отдельных ее узлов и деталей, что, по его мнению, могло бы намного ускорить изготовление оружия без потери качества. Все это реализовывали в свое время в отдельных экземплярах и испытывали, но не внедряли в производство лишь потому, что в том не было особой необходимости — ведь вопрос о резком увеличении выпуска обычных винтовок до войны никто не поднимал. Их даже хотели, как знает читатель, снять с производства.
Сразу вспомнилось многое, что предлагали еще тогда, когда я был главным технологом и главным инженером завода. Неужели это конец нити, потянув за которую мы размотаем весь клубок? Принесли документы. Все предложения тщательно зафиксированы. Даже изготовление скобки для предохранения мушки предлагалось вести по-новому — не фрезеровать, а штамповать из отходов металлического листа. Многократный выигрыш во времени и экономия металла. Отказ от нарезки в казенной части ствола для проведения так называемой «пороховой пробы» позволял ликвидировать целую группу операций. А зачем нужны самодельные стержни вместо пуль для этой же пробы? И зачем вообще проводить «пороховую пробу» стволов, заведенную еще в прошлом веке? Ведь на нее уходит уйма времени. Надо уложить пять тысяч стволов, засыпать в них усиленный заряд пороха и одновременно произвести выстрел. Так определяли, нет ли дефектов в металле, из которого изготовлен ствол. Предлагалось «пороховую пробу» заменить усиленным патроном уже в изготовленной винтовке, как это делали при проверке, например, авиационных пулеметов и пушек. А троекратная лакировка и полировка лож винтовок? Винтовки теперь идут не на склад, а в бой.
Оценив все предложения, накопившиеся за многие годы, мы окончательно поняли: это в значительной мере выход из положения. Теперь требовалось согласовать новшества с военной приемкой. Пригласили на совещание главного военпреда завода полковника Н. Н. Белянчикова. Все знали его как человека исключительно честного, заботливого, без нужды не дергающего завод, что всегда важно для производства. Рассказали ему, что намечаем сделать, и попросили дать согласие на изменение технологии, чтобы завод мог давать необходимые 12 тысяч винтовок в сутки.
Белянчиков откровенно сказал, что все понимает, в том числе и положение на фронте. Он лично согласен с нововведениями, но утвердить их не может, так как на это у него нет полномочий.
— Как быть?
— А вы позвоните в Главное артиллерийское управление.
Я тут же попросил соединить меня с генералом Н. Н. Дубовицким, который ведал в ГАУ приемкой стрелкового вооружения, и изложил ему суть дела. Он ответил, что по телефону это решить не может и завтра вылетит на завод. Генерала я знал давно. Мы познакомились, когда меня назначили главным технологом Ижевского завода. Человек исключительно объективный, на первом месте для него всегда были интересы дела. Если что-то не мог сделать сам, то не сковывал инициативу.
Так получилось и на этот раз. Прилетев на завод, генерал-майор Дубовицкий убедился, что иного выхода, чтобы выполнить решение Государственного Комитета Обороны о выпуске такого количества винтовок, нет.
— Я полностью согласен с вами, — заявил генерал, — но, к большому сожалению, тоже не имею прав утвердить одновременно столько изменений.
— Как же тогда быть? — спросил я его.
— Как заместитель наркома вооружения, вы можете это сделать своею властью.
Да, право такое у меня было. При разногласиях между дирекцией завода и военной приемкой окончательное решение мог принять нарком вооружения или его заместители под их ответственность. Об этом праве, изложенном в специальном документе и подписанном Сталиным, почти никогда не упоминается. Но такой документ существовал, и он позволял наркому или замнаркома санкционировать выпуск продукции, несмотря на возражения военпредов. Крайний, конечно, выход. В случае ошибки последствия нетрудно было предугадать. Поэтому пользовались этим правом редко.
Напомнив мне о моих правах, Дубовицкий таким образом нашел соломоново решение. Тут же я утвердил все, о чем сказано выше. Позвонил наркому. Его на месте не оказалось. Связался с Василием Михайловичем Рябиковым. Он ответил:
— Решайте на месте, вам виднее!
Пожимая на прощанье руку, генерал Дубовицкий сказал мне:
— Владимир Николаевич, этого решения история никогда не забудет.
И добавил:
— Но винтовочка все-таки будет не та.
Даже генерал Дубовицкий не мог предположить, что, несмотря на введение большого числа новшеств, винтовка не потеряет своих качеств. Тот, кто видел эти военного времени винтовки, тем более кто воевал с ними, помнит, что они действительно не были отшлифованы или отлакированы так, как винтовки довоенного изготовления, они уже не имели тщательно вороненных стволов, но прекрасно выполняли свою основную роль — метко и безотказно разили врага. В этом винтовку мы не испортили ни на йоту.
Началась эпопея, которая надолго вошла в историю завода. Кто работал тогда в Ижевске, помнит этот путь к выполнению задания ГКО. Почти каждый день бывая в том или ином цехе, я видел, как постепенно и все прочнее налаживалось дело. В то первое, наиболее трудное время явно отставало производство стволов…
…Посмотрим на этот актив глазами начальника ствольного цеха Е. М. Перевалова: «Я поднялся на сцену, подошел к трибуне, произнес несколько слов. Но заместитель наркома В. Н. Новиков прервал меня:
— Нам нужен ствол. Когда будет подаваться ствол по графику?
Я стал объяснять причины невыполнения графика, но Новиков снова прервал меня:
— Нам нужен ствол, а не объяснения. Когда будет ствол?
Я снова стал рассказывать о положении дел на производстве. Товарищ Новиков в третий раз прервал мое сообщение:
— Когда будет ствол?
Что мог я ответить на этот прямой вопрос? Все присутствующие в зале переживают и сочувствуют мне, моему трудному положению. В. Н. Новиков опять задает вопрос:
— Будет или не будет подаваться ствол по графику?
Я ответил:
— Будет, обязательно будет производиться и подаваться по графику.
Все присутствующие облегченно вздохнули, со всех словно гора свалилась…».
…А на другой день ствол действительно пошел, пошел твердо по графику.
Однако борьба за него, за соблюдение графика так и осталась на уровне самого высокого напряжения: ни одного дня, ни часа, ни минуты она не ослабевала, не наступило ни малейшего спада и облегчения. В ходе этой борьбы коллектив ствольщиков преодолел и разрешил тысячи различных затруднений, проблем, вопросов, препятствий».
Добавлю от себя. Чуда, конечно, не произошло. Не в том было дело, что в ствольном цехе кто-то не хотел работать, поднапрячься, а вот потребовалось, образно говоря, ударить по столу кулаком. Так «видеть» это собрание партийно-хозяйственного актива было бы наивно. Не в одном ствольном цехе было дело, и мы об этом знали. Но в производственной практике случаются моменты, когда надо к тому или иному делу приковать внимание всех.
Состояние с выпуском винтовок было такое, что работа по графику могла еще продолжаться не более 10—12 дней. А дальше из-за того, что ствольный цех недодает продукции, будет провал. Вместо роста темп выпуска винтовок упадет на 10 — 15 процентов. Ствол не сдавали по графику не только по вине самого ствольного цеха, были и другие причины: задержки с ремонтом станков, несвоевременная подача инструмента, кое-где не хватало рабочих, еще недостаточно квалифицированны вновь подготовленные наладчики оборудования и другое…
….К производству ствола все службы сразу повернулись лицом. Инструментальщики следили, чтобы не было ни минуты простоя из-за нехватки инструментов. Ремонтники — чтобы не было перебоев в работе станков (они ремонтировали их даже в обеденные перерывы). Кадровики направили в ствольный цех рабочих лучшей квалификации. Два раза в день приходили сюда снабженцы и интересовались, чего не хватает, чем надо помочь. Контролировали выпуск стволов не за сутки или за смену, а через каждый час. На участке, где велась приемка, если случался сбой, сразу же вывешивалась молния: по чьей вине недодали стволы в данный час. Все это, конечно, встряхнуло не только цех, но и весь завод.
Это пример только со стволом. А ведь такое же или подобное напряжение создавалось и с десятками других деталей, из которых состоит винтовка и выпуск которых тоже должен был возрасти втрое.
Проблемы подчас возникали внезапно. Как-то зашел главный технолог А. Я. Фишер и заявил:
— Владимир Николаевич, нарастание выпуска винтовок у нас может застопориться.
— Почему?
— Через неделю мы окончательно прекращаем производство самозарядных винтовок, и поэтому суточная сдача будет не пять тысяч, как сейчас, а четыре с половиной тысячи.
— Этого нельзя допустить, — ответил я, — вы ведь знаете, когда мы недодаем даже двадцать или тридцать винтовок, из Москвы сразу раздается звонок: мол, в чем дело? Подумайте, что можно предпринять, посоветуйтесь с директором.
— Советовались.
— Ну и что?
— Ствольная коробка подводит. Ее выпуск идет пока в пределах четырех с половиной тысяч.
На следующий день — общий сбор. Везде производство опережает график. Завод уже готов к изготовлению 8 тысяч винтовок в сутки. Лишь ствольная коробка задерживает дело.
— Сколько надо времени, чтобы дать пять тысяч ствольных коробок?
— Не менее двадцати дней, — отвечает начальник цеха Н. И. Прозоров.
Значит, недодадим за это время армии около 10 тысяч винтовок, а если не уложимся в этот срок, то и больше. Прошу всех подумать и собраться еще раз, но более широким кругом — с участием начальника цеха ствольной коробки, представителей кузнечного, инструментального и других производств. Прикидываем все вместе, что можно предпринять, однако надежного выхода нет. Не придя ни к какому решению, разошлись. Остались мы с секретарем обкома А. П. Чекиновым, который вместе со мной подписывал ежедневно отчет в Государственный Комитет Обороны за все ижевские заводы.
— Что будем делать, Анатолий Петрович?
Он пожал плечами.
— Может, посоветуемся со стариками? Старики народ мудрый.
Вечером ко мне пришли старейшие работники завода: они трудились на нем еще со времен русско-японской войны. Люди преданные делу, честные, опытные…
Цех Ижевского машзавода по изготовлению ствольных коробок винтовки.
…Рассказал о сложившейся обстановке, о том, что руководители завода не видят пока выхода из создавшегося положения. Выслушав меня, сказали, что сразу тоже предложить ничего не могут. Попросили подумать.
Только вышли, как помощник докладывает:
— В приемной задержался Осинцев, начальник отдела технического контроля, хочет поговорить один на один.
Конечно, сразу попросил его войти.
— В старых подвалах завода, — сказал он, — лежит не менее шестидесяти тысяч готовых ствольных коробок. Они лежат там еще с дореволюционного времени. Коробки имеют небольшие отступления по размерам. И хотя их забраковали, но выбрасывать не стали. Может, стоит посмотреть их?
Поблагодарил начальника ОТК за ценную информацию. Попросил зайти директора завода Иванова. Вместе с Осинцевым поручил ему подобрать надежных, неболтливых ребят, собрать двадцать винтовок со старыми коробками, отстрелять и определить, есть ли отклонения в сравнении с коробками, выпускаемыми теперь.
Испытания показали, что отклонения в коробках прежних выпусков от нынешних столь незначительны, что никак не влияют на боевые качества и срок службы винтовки. Собрав руководство завода, попросил директора рассказать о найденных в подвалах ствольных коробках и о том, что они успешно прошли проверку…
…Все шло как по маслу, когда в комнату, где находились мы с Чекиновым, ворвался военпред Белянчиков. Вид у него был растерянный.
— Владимир Николаевич, — взмолился он, — я все понимаю, винтовки принимать буду, но есть одна просьба…
— Какая?
— Сошлифуйте с коробок клеймо с царским орлом.
— Там есть царский орел?
— Да.
Мы засмеялись и успокоили Белянчикова:
— Обязательно сошлифуем…
…Запуск в производство найденных в старых подвалах ствольных коробок очень выручил завод. С этими ствольными коробками было изготовлено 58 тысяч винтовок(!!!), что позволило вооружить несколько пехотных и кавалерийских дивизий…
…Задание Государственного Комитета Обороны выполнили к Концу лета 1942 года, когда пошли 12 тысяч винтовок в сутки. Хочу тут подчеркнуть: не были бы нам, руководителям Наркомата вооружения, даны определенные права, не имей мы возможности многие решения принимать самостоятельно, такого бы количества винтовок, как и пулеметов Максима, выпустить не удалось. Но переписки было бы много. Как важно не сковывать инициативу, а на местах — уметь брать ответственность на себя.
В начале 1943 года к нам приехал К. Е. Ворошилов, который занимался тогда формированием резервов…
Ижевский оружейный завод. Конвейер стрелкового оружия.
…На другой день Климент Ефремович побывал на заводе. Начали с осмотра производства винтовок. Когда Ворошилова привели в цех сборки, он увидел конвейеры, по которым винтовки текли буквально рекой. Ворошилов удивленно смотрел на это, а потом недовольно буркнул:
— Товарищ Новиков, что вы тут для меня цирк устроили — не могут винтовки течь рекой.
Ответил, что так винтовки текут у нас круглые сутки из недели в неделю, из месяца в месяц. Климент Ефремович ничего не сказал и попросил провести его в другие цехи. Обошли многие из них как на машиностроительном, так и на металлургическом заводе. Ворошилова очень удивила сила и ловкость рабочих-металлургов. В прокатном цехе, где шла горячая обработка тонких сортов стали и получали заготовку для проволоки, вальцовщики на лету ловили тонкий «хвост» раскаленного металла и ловко переводили его в другое место. Этот сложный трюк проделывали настолько виртуозно, что Климент Ефремович долго любовался мастерством вальцовщиков.
Когда осмотр закончили, Ворошилов снова завернул в сборочный винтовочный цех. К его удивлению, ничего тут не изменилось. По конвейерам по-прежнему рекой текли винтовки.
— Чудеса какие-то! — произнес Климент Ефремович и повторил:
— Чудеса!
Затем, повернувшись ко мне, добавил:
— А как же успевает такое количество винтовок принимать военпред? Пойдемте туда, где работают контролеры.
Приемщики мгновенно брали винтовку, быстро осматривали ее и так же проворно клали на полотно конвейера. Несколько минут Климент Ефремович стоял ошарашенный, а затем высказал сомнение:
— Что это за приемка? Как же они могут заметить дефект?
Пришлось пояснить, что проверка винтовок так же, как их изготовление, разбита на мелкие операции: одни контролеры проверяют только канал ствола, другие этот же ствол замеряют снаружи, третьи смотрят за правильной работой затвора и спускового механизма, четвертые следят за качеством лож и прикладов и т. д.
— Хитро придумали, — улыбнулся Ворошилов, когда убедился, что и принимают винтовки очень тщательно…».
Остаётся лишь добавить, что кроме винтовок, Ижевский оружейный завод в годы ВОВ выпускал ещё пулемёты «Максим», противотанковые ружзья, авиационные пулемёты и автоматические пушки и многая, многа, многая…
Вот так вот – без всяких вам попаданцев, инопланетян, космических и ядерных технологий.
Сотрудники Ижмаша перевыполняют военную норму по авиапушкам НС-37.
