О «Малой земле» Леонида Ильича Брежнева
О «Малой земле» Леонида Ильича Брежнева
Я совершил одну из самых странных вещей, какие можно вообразить: по доброй воле и не без удовольствия прочел книгу дорогого Леонида Ильича Брежнева «Малая земля». Леонида Ильича хвалить легко и приятно, и с похвалы начну. Он подтвердил репутацию самого человечного генсека, и я не шучу. Ведь он мог легко заказать себе безразмерный мемуар, который можно использовать как грузило, орудие убийства или полено. Ан нет, 60 страниц, вообще ни о чем. Согласимся, это акт милосердия: явно понимал, что люди будут изучать с-под палки, страдать при этом — и решил облегчить страдания. За это плюс в карму, конечно.
Все остальное, однако, гм. Так-то это обычный советский мемуар, очень, как бы сказать, четкий, и четкость эта бросается в глаза. Вот автор решает, что надо подпустить человечинки, и поминает боевого товарища. Вот он вспоминает о руководящей роли Партии. Вот сейчас он вспомнит, как лично стоял за пулеметом, потому что не может же политработник только глаголать. Технично, четко, канонично. Но, конечно, нельзя было обойтись без оборотов, которые сейчас смотрятся… м-да…
«Надо полагать, читатель ждет от меня рассказа о партийно-политической работе» — ждем, Леонид Ильич, только того и ожидаем, горя как дева юная в ночь брачную. «Горела земля, дымились камни, плавился металл, рушился бетон» — вообще, это довольно точное описание того, что там на плацдарме было, но сколько же раз эту риторическую конструкцию частями и целиком использовали, вспомнить уже не могу.
«Хороший подарок малоземельцам был преподнесен в честь 1 Мая 1943 года. Когда рассвело, люди ахнули и заулыбались от радости. Ночью в разных местах расположения бригады бойцы водрузили красные знамена» — так и слышу «гул восторженных голосов».
«…Тогда Военный совет 18-й армии, а практически я, написал письмо-обращение к малоземельцам. Оно пошло по окопам и блиндажам. Люди резали руку и расписывались на нем кровью». — о да. О, блин, да.
«18 апреля в штаб Северо-Кавказского фронта, которым командовал генерал-полковник И. Е. Петров, вылетела группа представителей Ставки во главе с маршалом Г. К. Жуковым. В тот же день вместе с наркомом Военно-Морского Флота Н. Г. Кузнецовым и командующим ВВС А. А. Новиковым они приехали в штаб 18-и десантной. Об этом мне сообщил один из штабных полковников, прибывших на Малую землю, и добавил:
– Маршал хотел вас видеть.
– Это что, приказ? – спросил я.
– Приказа такого от него я не получал,– ответил полковник.– Но он сказал, что хотел бы с вами поговорить»
— анекдот про то, как Жуков советуется с полковником Брежневым, он не совсем анекдот.
Прекрасная, чарующая история портрета Гитлера:
«…тогда еще мало известный художник Борис Пророков набросал рисунок, всеми тут же одобренный. Ночью он изобразил на простыне свинообразное чудовище, убегающее с Кавказа. У свиньи были всем знакомые усики и челка – карикатура на Гитлера получилась отменная. Простыню укрепили на раму и установили на заранее пристрелянном месте нейтральной полосы, надежно закрепив косяками.
Утром 20 апреля со всех окрестных гор, со всех своих позиций гитлеровцы увидели это поздравление. Как и предполагалось, стрелять в своего фюрера немцы не решались. Прошло немало времени, пока они, как видно, согласовывали, что им делать. Наконец к раме с трех сторон поползли фашисты. Но место-то пристрелянное: половина их полегла, остальные убрались восвояси. Так повторялось трижды за этот день, пока по «именинному подарку» не ударила их артиллерия.
– Так его! Бей его! – хохотали бойцы».
А вот о самурайском духе бойцов и политработников:
«Во время одного из партактивов, который мне пришлось проводить, люди сидели рядами на земле. В середине доклада где-то позади меня, не так уж далеко, разорвался немецкий снаряд. Мы слышали, как он летел. Дело привычное, я продолжал говорить, но минуты через две разорвался второй снаряд, уже впереди. Никто не тронулся с места, хотя народ был обстрелянный, понимавший, что нас взяли в артиллерийскую «вилку». Третий снаряд, как говорили на фронте, был наш. Вот тут я и отдал приказ:
– Встать! Влево к лощине триста метров бегом – марш!
Мы закончили работу в другом месте. Третий снаряд действительно разорвался на площадке, где мы до этого били. Возвращались оттуда с политруком В. Тихомировым молча.
– Никто не шевельнулся,– сказал он только. – Вот люди…»
Ну, и, конечно:
«Не теряя драгоценных секунд, я бросился к пулемету.
Весь мир для меня сузился тогда до узкой полоски земли, по которой бежали фашисты. Не помню, как долго все длилось. Только одна мысль владела всем существом: остановить! Кажется, я не слышал грохота боя, не слышал шума команд, раздававшихся рядом. Заметил лишь в какой-то момент, что падают и те враги, в которых я не целился: это вели огонь подоспевшие нам на выручку бойцы».
Оно, как бы, по отдельности и не особо чудовищно, но ведь столько пенок — всего на 60 страницах, и кто-то это все должен был в принудительном порядке читать, отвечать по содержанию и не ржать. Одно что жалко: сюжет запороли. Вообще-то Малая земля — адская история, как и большинство десантов Отечественной. Но вот, маемо що маемо.
