«Мы наш, мы новый, флот построим…». Глубины темные, дела скромные, корабли потаенные… Часть 7.

Уважаемые коллеги, выкладываю 7 часть про подводные лодки. Отдельно хочу поблагодарить уважаемого коллегу LPGMASTER, без чуткого руководства которого не состоялся бы переход ПЛ в Порт-Артур. А то я бы напереводил : ))))))))))))))

ЧАСТЬ 7

1902 год. Кабинет председателя МТК.

– Михаил Львович, я, собственно говоря, напросился к вам на прием по чрезвычайно деликатному делу, поэтому решил не приглашать вас к себе.

– Я весь внимание, ваше превосходительство.

– Не нравится мне закулисная возня вокруг Балтийского завода.

– Прошу прощения, но я не в курсе, о чем идет речь.

– От моего предшественника, Романа Владимировича, я получил весьма обширное наследство. Уходя, он просил меня присмотреть за конструкторским бюро моторостроения Х.А. Хагеля, оказывая ему всяческую помощь. В 1898 году в бюро Хагеля поступил студент 5 курса Санкт-Петербургского технологического института Густав Тринклер. Два немца снюхались друг с другом, и с подачи Хагеля Тринклер вроде бы собрал какой-то необыкновенный двигатель.

Г. В. Тринклер

В то же время, представитель «святого семейства» Нобилей, Эммануил Людвигович, в 1895 году приобрел у некоего Рудольфа Дизеля патент на его мотор, работающий на нефти. И не только купил, но и к 1898 году наладил выпуск у нас в Петербурге. В 1899 году двигатели Нобеля установили на ледокольном буксире «Иней», где он показал прекрасные результаты. Но с двигателем Нобеля возникла заминка. Для кораблей свыше 1000 тонн он, обладая малой мощностью, практически бесполезен. А для малых судов – слишком сложен и дорог. Меж тем господин Нобель желает откусить свой кусочек от военного пирога. Он уже неоднократно бомбардировал письмами и Романа Владимировича и меня. А за Эммануилом Нобелем стоят такие силы, что даже подумать боязно. И вот этот самый двигатель Тринклера встал Нобелю поперек горла, вроде работают они по одному и тому же принципу. И Нобель не придумал ничего лучшего, как задействовать все свои возможности и надавить на руководство Балтийского завода, грозил нарушением патентного права и судебными исками. А правление Балтийского завода спасовало перед напором господ Нобелей, и отказало бюро Хагеля в финансировании. Хайнц Августович уже прибегал, жаловался. Вопрос с финансированием мы решили, но балтийцы выступают категорически против работы Тринклера, им с Нобелями из-за какого-то студента ох как бодаться не хочется. И их можно понять. Политика-с! Вот я вас и позвал, посоветоваться, как бы и Нобелям на любимую мозоль не наступить, и бюро вкупе с молодым дарованием сохранить. Что посоветуете?

– А какого конкретного совета от меня хотите, ваше превосходительство?

– Что это за двигатель, и можно ли как-нибудь приспособить двигатель Нобеля для нужд флота?

– Двигатель Дизеля, конечно, еще пока новинка, но довольно известная. Достоинством двигателя является возможность работы на практически любых фракциях нефти, недостатком – высокая, по сравнению с бензиновыми двигателями, масса. Двигатель, придуманный Густавом Тринклером, от двигателя Рудольфа Дизеля отличает отсутствие воздушного компрессора и наличие форкамеры. Тринклер-мотор совершеннее двигателя Нобеля в его настоящем виде, но и тяжелее. Несмотря на возможные перспективы, применение двигателей Дизеля или Тринклера на флоте нежелательно, из-за высокой удельной массы. Я интересовался данным вопросом. Удельная масса двигателя Тринклера составляет 67 кг/л.с., двигателя Дизеля, производимого на заводе Нобеля – 55 кг/л.с. Притом, что двигатели Костовича-Хагеля имеют удельную массу 4–7 кг/л.с. А если добавить, что эти двигатели дороже двигателей Костовича-Хагеля, то выходит совсем безрадостная картина.

– И все же, как вы видите возможность развития этих двигателей на нашем флоте?

– Собственно говоря, тут два направления. Если их и устанавливать, то нужно устанавливать на боевой корабль малого водоизмещения, потеря которого была бы заметна для флота. На ум приходят только два вида кораблей: надводные и подводные миноносцы, то есть подлодки. Но и в первом и во втором случае надо проводить опыты и экспериментировать. Кстати, вы говорили, что Эммануил Нобель имеет хорошие связи – так вот, пусть и порадеет для флота. Намекнем ему: если опыты пройдут успешно, то возможен заказ на крупную партию двигателей, вопрос только в деньгах. Он в чаянии крупного куша горы свернет и деньги раздобудет через своих приятелей в правительстве.

– А, что? Идея, конечно, иезуитская, но что не сделаешь ради флота. Поговорю с Нобелем. Да кстати, Михаил Львович, могу вас обрадовать: деньги в сумме 3 млн. на строительство новых подводных лодок выделены. Где думаете строить?

– На Балтике и Дальнем Востоке.

– А почему не в Николаеве?

– Со стороны Турции нам ничего не угрожает. А вот немцы и англичане уж очень стремятся в Китай, да и противоречия с Японией никуда не делись.

– Ну что ж, разумно. Кстати, у меня к вам просьба. Надо бы укрепить наш Владивостокский завод, да и в Порт-Артуре пора заводить отряд подводных лодок. Кого можете мне рекомендовать?

– На сам завод можно отправить Горюнова и Долголенко, пора им уже самостоятельно работать. Еще Колбасьева бы отправил, он и в лодках специалист, да и командир изрядный.

– Нет уж, Евгения Викторовича я вам не отдам, он мне в Петербурге самому нужен. На командование кого?

– Из последнего выпуска я бы обратил внимание на лейтенантов Тьедера и Леонтовича.

– Их и отправим.

– Осмелюсь обратить внимание, ваше превосходительство, на Налетова Михаила Петровича.

– А это кто таков? В каких чинах? Не припоминаю.

– Чин у него самый маленький, к тому же он не по нашему ведомству проходит – всего лишь железнодорожный техник, строит железнодорожные пути в порту Дальнем.

– А к нам он каким боком?

– Представьте себе, обычный техник, а высказывает чрезвычайно интересные мысли: додумался до подводного минного заградителя, страстно увлечен идеей подводного плавания, да к тому же и образован.

– Что ж, пожалуй, я напишу рекомендательное письмо наместнику, инженер-механик Горюнов, по прибытии, тотчас же с ним повидается. Это все?

– Вы знаете, ваше превосходительство, мне только сейчас в голову пришла одна мысль. Помните, в прошлом году у нас сгорели две подводные лодки типа «Кортик»?

– Как не помнить, до сих пор перед государем стыдно.

– Бензиновые двигатели оказались весьма пожароопасны, основная проблема лежит в установке топливных цистерн внутри корпуса. Немцы выносят их за пределы прочного корпуса. Двигатели Нобеля менее пожароопасны. А не установить ли на новые лодки двигатели Нобеля?

– Вы же сами, минут десять тому назад, говорили, что они слишком тяжелы.

– Так в том-то и идея. Нам нужен двигатель, и в чем же дело – устроим конкурс. Основным требованием будет максимальная мощность двигателя при минимальной массе, кто победит – того и заказ. Конкурс публичный. Если Нобель сделает лучше – прекрасно, получим хороший двигатель, сделает хуже – не беда, ничего личного, пенять Нобелю придется только на себя, а мы ни при чем. А в конкурсе пусть участвует молодой Тринклер. Докажет, все лавры и заказ ему. Впрочем, если моторы окажутся хоть близки к заявленным параметрам, то работы хватит всем.

– А какие параметры, Михаил Львович, вы хотите получить?

– Я думаю, мощность 150–180 л.с. при массе 5–6 тонн будет предостаточно.

– Ваша взяла, Михаил Львович, готовьте документы на конкурс, а я подпишу.

Э. Л. Нобель

Весной 1903 года конкурс на создание нефтяного двигателя для российского флота состоялся. Нобель побил рекорд, достигнув удельной массы в 22 кг/л.с. Его двигатель при массе 3,3 тонны выдал мощность 150 л.с. Двигатель Тринклера-Хагеля, производства завода Лесснера при массе 6,7 тонны показал мощность 200 л.с. Казалось, Нобель может торжествовать победу, но победил и совершенно честно двигатель Тринклера. Оказалось, что в погоне за уменьшением веса Нобель чрезвычайно переоблегчил конструкцию Дизеля, и вследствие этого мотор недопустимо часто выходил из строя. А вот мотор Тринклера хоть и был тяжелее, но работал ровно, без сбоев и аварий, кроме того вписался в заявленную удельную массу 35 кг/л.с. Нобель срочно доработал свой дизель, в результате при мощности в 150 л.с. его масса увеличилась до 5,2 тонн, что оказалось по удельной массе сопоставимо с двигателем Тринклера, при меньшей мощности. Тем не менее, и двигатель Нобеля тоже был рекомендован как корабельная силовая установка.

Сборочный цех двигателей на заводе Лесснера

Первыми кораблями после буксира «Иней», которые обзавелись дизельными двигателями, стали подводные лодки типа «Секира».

Две лодки типа «Секира» были заложены на Балтийском заводе летом 1902 года, еще две лодки – на Владивостокском заводе осенью 1902 года. В 1903 году лодки получили дизельные двигатели конструкции Тринклера, произведенные на заводах Нобеля и Лесснера. Конструктивно ПЛ типа «Секира» представляли собой дальнейшее развитие подводных лодок «русского типа». Т.е. балластные цистерны были вынесены за прочный корпус и располагались в носовой и кормовой оконечностях лодки. Отличие от «Кортика» состояло в наличии прочных переборок, разделяющих лодку на отсеки. При погружении «Секира» принимала до 75 тонн балластной воды. Еще одной особенностью «Секир», отличавшей их от «Кортиков», была двухвальная винто-рулевая группа. На каждом валу находился дизельный двигатель мощностью 200 л.с. и электродвигатель мощностью 95 л.с. Общая емкость батареи, состоящей из 70 элементов, составляла 5300 А·ч. Вес достигал почти 30 тонн. Вооружение «Секиры» состояло из 8 торпедных аппаратов, 4 из которых были встроенные, трубчатые, а 4 решетчатые, наружные, конструкции Джевецкого. Впервые, кроме пулемета, новые подводные лодки получили 47-мм орудие; впрочем, как выяснилось потом, орудие оказалось довольно таки бесполезным и уже во время РЯВ их сняли. На сдаточных испытаниях лодки достигли заданной скорости, показав 9 узлов надводного хода и 7 подводного. Но не все получилось. Диринг ратовал за дальность надводного хода 1000, а лучше 1200 миль, по факту же дальность надводного хода не превышала 600 миль на 7 узлах. Та же ситуация сложилась и для подводного хода – всего 40 миль на 5 узлах, вместо запланированных 100 миль.

Подводная лодка «Секира» – 4 ед. (С-1…4)

Водоизмещение, надв./подв. – 375,0/430,0 тонн. Размерения – 47,5×3,6×4,2 м. СУ – 2Диз.Д, 2ЭД, Мощность – 400/190 л.с. Скорость, надв./подв. – 9,0/7,0 узла. Дальность хода на 7/5 уз., надв/подв – 600/50 миль. Запас топлива – 9,5 тонн. Число аккумуляторных батарей – 70 шт. Общая емкость – 5300 А·ч. Глубина погружения, раб./макс. – 40/75 м. Вооружение – 4×457-мм НТА, 4×457-мм ВТА, 1×47-мм орудие, 1×7,62-мм пулемет.

В 1903 году Морское министерство арендовало товаропассажирский пароход «Енисей» и отправило его на Дальний Восток. Среди множества военных грузов, перебрасываемых во Владивосток, глубоко в трюме, разобранные на несколько частей и тщательно упакованные находились 6 подводных лодок типа «Кортик». Кроме того, в трюме находились двигатели и оборудование для строящихся во Владивостоке подводных лодок типа «Секира». К тому времени в Порт-Артуре уже находились 4 лодки типа «Морской Змей» конструкции Колбасьева и 4 лодки типа «Кортик». Точно таким же количеством лодок располагала Владивостокская эскадра, вместе с вновь прибывшими лодками общее количество подводных лодок должно было составить – «Морской змей» – 8 шт., «Кортик» – 14 шт.

Балтийский завод справился со строительством двух «Секир» довольно быстро, сказалась школа и развитое производство, а вот Владивостокский судостроительный завод подвел. К началу РЯВ в строй была введена только одна «Секира», вторая была готова только на 72%. Поэтому было принято решение в срочном порядке отправить в Порт-Артур одну ПЛ «Секиру» с Балтики. Небольшой караван, включающий в себя крейсер «Икар» с «Секирой-2» на буксире, миноносец «Неустанный» и военный транспорт «Мезень» (3450 тонн, 15 узлов, 3×87 мм), в январе 1904 года добрался до Макао. Уже на стоянке в Макао их застала весть о начале русско-японской войны и телеграмма о возвращении обратно. Но командир С-2, лейтенант В.В. Ломен 3-й, принял решение идти в Порт-Артур. Крейсер «Икар» и миноносец «Неустанный» выполнили приказ и ушли на базу в Бендер-Аббас. А вот командир «Мезени», Н.К. Штихов, рискнул. С транспорта сняли все вооружение и, прикупив на всякий случай португальский флаг, взяв на буксир «Секиру», двинулись к Порт-Артуру. Предварительно в Порт-Артур ушла шифрованная телеграмма о возможном прибытии подводной лодки между 6 и 8 февраля. Шли, таясь от вражеских кораблей, периодически в минуты опасности лодка погружалась. Так дошли до Вей-хай-вея, дальше идти «Мезени» стало просто опасно. 6 февраля 1904 года, около 8.00 утра. «Мезень» оставила «Секиру» на траверзе Вей-хай-вея в 14 милях от берега, за пределами прибрежной рыболовной зоны. Предварительно с «Мезени» сгрузили все необходимые припасы и топливо для перехода через Лаотешаньский (Печелийский) пролив. Приблизительно в 8.30 утра лодка погрузилась и, обойдя архипелаг Чаншаньдао, начала переход. Большую часть пути «Секира» прошла на глубине 30 футов (9,14 м) с подводной скоростью 3 узла. Только в 16.30 ПЛ поднялась до 15 футов (перископной глубины) для определения поправки компаса по заходу солнца. Около 17.00, в сумерках, лодка перешла в надводное положение. Скорость увеличили до 7 узлов, потом и до 9 узлов. В 23.30 наблюдатели на лодке заметили ратьер с дежурного крейсера III ранга «Шквал». Переход был закончен. «Секира-II» прошла 45 миль в подводном положении и 30 миль в надводном. За этот беспримерный переход лейтенант В.В. Ломен 3-ий был награжден орденом св. Анны IV степени.

Лейтенант В.В. Ломен 3-й

С прибытием в Порт-Артур «С-2» подводных лодок типа «Секира» стало две – С-2 и С-4. С началом войны по железной дороге во Владивосток срочно были переброшены 2 подводные лодки «Морской змей» и 2 подводные лодки «Кортик».

Интересна судьба недостроенной подводной лодки «С-3». Еще до войны Михаил Петрович Налетов поступил на работу на Владивостокский судостроительный и судоремонтный завод морского ведомства. С началом войны он вышел с предложением закончить подлодку С-3 как подводный минзаг. Разрешение было дано. Летом 1904 года С-3, получившая собственное название «Нежданный», прошла испытания. Во время войны «Нежданный» несколько раз участвовал в минных постановках.

Подводный минный заградитель «Нежданный» – 1 ед.

Водоизмещение, надв./подв. – 355,0/415,0 тонн. Размерения – 47,5×3,6×4,2 м. СУ – 2Диз.Д, 2ЭД, Мощность – 400/190 л.с. Скорость, надв./подв. – 9,0/7,0 узла. Дальность хода на 7/5 уз., надв/подв – 800/50 миль. Запас топлива – 10,5 тонн. Число аккумуляторных батарей – 70 шт. Общая емкость – 5300 А·ч. Глубина погружения, раб./макс. – 40/75 м. Вооружение – 36 мин, в перегруз 48 мин, 1×7,62-мм пулемет.

М.П. Налетов

Но не все у русских моряков было столь безоблачно, случались и катастрофы. Так, при сборке на Порт-Артурском судоремонтном заводе 6-ти подлодок, доставленных «Енисеем», почти все были собраны с браком. В результате две лодки утонули на мелководье и были впоследствии подняты, а остальные пришлось неоднократно переделывать. Вступить в строй они смогли только к концу весны 1904 года.

Подводная лодка типа «Кортик» в Порт-Артуре

На начало войны русский флот обладал на Дальнем Востоке следующими подводными силами: ПОРТ-АРТУР: ПЛ типа «Морской змей» – 8 шт., ПЛ типа «Кортик» – 10 шт., ПЛ типа «Секира» – 2 шт. ВЛАДИВОСТОК: ПЛ типа «Морской змей» – 6 шт., ПЛ типа «Кортик» – 8 шт., подводный минный заградитель «Нежданный» – 1 шт.

ПРОДОЛЖЕНИЕ, как всегда, СЛЕДУЕТ…