«Мы наш, мы новый, флот построим…». Глубины темные, дела скромные, корабли потаенные… Часть 3.

10 сентября 1890 года. Санкт-Петербург. Кабинет начальника ГМШ. Вечер.

– Проходите, Огнеслав Стефанович, присаживайтесь. Вы догадываетесь, для чего я Вас позвал?

– Не имею понятия, но могу подозревать, что речь пойдет о моем аэроскафе «Россия» – неужели он понадобился морскому ведомству? Это чрезвычайно для меня лестно.

– Увы, лишь отчасти, Огнеслав Стефанович, лишь отчасти. Речь пойдет не о всем аэроскафе, а лишь о двигателе для него. Впрочем, если наш разговор будет успешным, то и дела строительства вашего аэроскафа пойдут куда как лучше.

– Я вас внимательно слушаю, ваше превосходительство.

О.С. Костович

– В мае 1888 года вы подали в Департамент торговли и мануфактур заявку на выдачу вам 10-летней привилегии на – «усовершенствованный двигатель, действующий бензином, керосином, нефтяным, осветительным и другими газами и взрывчатыми веществами». Также известно, что вы подали аналогичные заявки в соответствующие патентные ведомства США и Великобритании. Не скрою, такая поспешность оказалась для меня огорчительной, но это в том числе и моя вина: к сожалению, я не придал вашему изобретению должного внимания и теперь каюсь. Впрочем, еще не все потеряно. Я внимательно изучил вашу заявку, вы оказались прозорливее меня и упустили в описании конструкции некоторые важные детали, это замечательно. Насколько я знаю, вы являетесь патриотом как Сербии, так России, поэтому смею надеяться, что все сказанное мною не выйдет за пределы этого кабинета.

– Как вы можете в этом сомневаться, ваше превосходительство! Я готов жизнь отдать за Россию!

Хорошихин улыбнулся искренней горячности Костовича.

– Такой жертвы мне надо, достаточно вашего слова дворянина, будем считать, что оно уже получено. Так вот, – продолжил начальник ГМШ, – важным косвенным доказательством того, что не все потеряно, является интерес к вашему аэроскафу вообще, и к двигателю в частности, некоего полковника австрийской армии Рауфенберга. Он занимает в австрийской военно-морской разведке значительный пост, а кроме того мне известно, что он еще по совместительству работает на немецкую разведку и та тоже стала проявлять интерес к вашим изобретениям и в особенности к двигателю.

Костович с жаром воскликнул:

– Собаки, австрийские собаки, гореть им в аду!

– Ваша экспрессия похвальна, но они всего лишь работают на свою страну, увы, в ущерб нашей. Впрочем, с вашим мнением насчет полковника Рауфенберга я совершенно согласен: на редкость двуличная, беспринципная и неприятная личность. Но вернемся к делу, а точнее к вашему двигателю. Во-первых, уже в ближайшее время вам будет выдана испрашивая вами привилегия.

– О-о-о!!! Благодарю, ваше превосходительство, лучшего я и желать бы мог.

Адмирал вздохнул:

– Не благодарите. Все это было сделано не совсем бескорыстно. Морское ведомство крайне заинтересовано в приобретении вашей привилегии. Не скрою, перед тем как сделать этот шаг, я советовался с несколькими специалистами и все они как один высказались о вашем моторе исключительно в превосходительных тонах. Решительным оказалось мнение Д.И. Менделеева, весьма высоко оценившего ваш двигатель. Я лично испросил аудиенции у их Императорского величества. Я доложился, почему ваш двигатель столь важен для нашего флота. Я даже озвучил государю сумму, за которую можно было приобрести вашу привилегию. Государь остался весьма недоволен, но тем не менее он согласился и поручил мне провести переговоры. Морское ведомство готово выкупить у вас право на ваш двигатель за 250 тыс. рублей. Это, пожалуй, самая крупная сумма, которую выкладывал русский флот за патент, но оно того стоит.

– Это чрезвычайно щедро, ваше превосходительство, но я ничего не понимаю: если подобная сумма будет предоставлена мне, хотя бы на правах беспроцентного кредита, я готов обеспечивать русский флот своими двигателями в самое ближайшее время.

– Боюсь, вы не совсем поняли, Огнеслав Стефанович. Все намного сложнее. У вас всего лишь небольшая мастерская, в которой вы практически вручную собирали свой двигатель, один, два года. А мне нужно производство, способное выпускать до десятков ваших моторов в год.

– Так за чем же дело стало? Я готов построить такой завод и выпускать двигатели. Выделите мне участок и дайте 2 млн. рублей, и через пару лет поставлю потребное количество двигателей для русского флота.

Адмирал опять тяжело вздохнул и продолжил:

– Не сомневаюсь, Огнеслав Стефанович, вот только ни нужного участка, ни 2 млн. рублей у меня нет и в ближайшее время вряд ли предвидится. Кроме того, уважаемый Огнеслав Стефанович, у вас чрезвычайно светлая голова, вы талантливый изобретатель и конструктор, только мне для выпуска ваших двигателей требуется скучный инженер и бухгалтер. В общем, это практически решено: производством ваших двигателей должны заняться заводы морского ведомства. Там прекрасное оснащение, квалифицированный персонал и люди, умеющие считать деньги. А ваш двигатель должен исчезнуть.

– То есть как, ваше превосходительство? Я совсем ничего не понимаю.

– Амбар с вашим двигателем и всей документацией должен сгореть.

– Сгореть???

На лице несчастного Костовича отразился неподдельный ужас.

– Да, сгореть, Огнеслав Стефанович, вот только ни двигателя, ни чертежей, ни документации в амбаре уже не должно быть. Очень осторожно в течение 2-х месяцев мы вывезем всю документацию на двигатель сюда в ГМШ, а двигатель вы сами аккуратно разберете и перевезете в водолазную школу в Ораниенбаум под видом нового компрессора для водолазных работ. Мало того, вы сделаете неработающий лжедвигатель на случай утечки сведений о нем. Он-то и сгорит в вашем амбаре.

– Господи, вы страшный человек, ваше превосходительство. Зачем вам все это нужно?

– Ну не преувеличивайте, обычный прием для сокрытия сведений и дезинформации противника. Я все же военный человек. А на второй вопрос отвечу вам так: и вы и я патриоты России, и я очень не хочу, чтобы вражеские корабли, оснащенные вашим замечательным мотором, оказались у берегов России. Прогресс идет семимильными шагами. Я начинал служить в эпоху, когда о миноносцах и минах даже никто не думал. А теперь они применяются повсеместно. Еще недавно скорость в 20 узлов считалась недостижимой, а теперь любой миноносец легко делает 18–20 и даже 22 узла. Но у миноносцев есть один важный недостаток: они заметны и могут быть поражены орудиями противника. У мин тоже есть недостаток – их без серьезного артиллерийского прикрытия можно протралить. Кроме того, мины – это игра в рулетку: бывали случаи, когда корабль проходил в метре от мины, а бывало, что даже взрыв мины не наносил кораблю существенного ущерба. Подводные миноносцы лишены подобных недостатков. Из меня плохой оракул, но даже я верю, что придет час, и подводные миноносцы со скоростью 25 узлов и 6–8 или даже 12 торпедами заменят и минные поля и миноносцы (прим.: иногда адмирала Хорошихина слегка заносило, впрочем, он был чрезвычайно трезвомыслящий человек). И я хочу, чтобы русский флот имел самое лучшее оружие и был способен встать на защиту всех угнетенных славянских народов. Вот для создания нового секретного оружия, подводных миноносцев, мне требуется ваш двигатель.

– Я с вами, ваше превосходительство, и готов содействовать этому всем сердцем. Но что же мне делать?

– Для начала выполнить все, о чем я вас просил. Затем взять деньги и достраивать свой аэроскаф «Россия», надеюсь у Вас все получится. Да, совсем забыл: Вы вроде увлекались подводным кораблестроением и вроде даже пытались построить мускульный подводный катер?

– Да, ваше превосходительство, и сейчас я могу построить подводный катер с моим двигателем.

– Обязательно, Огнеслав Стефанович, но позже. Пока я договорился с Балтийским заводом, и вы устроены консультантом с окладом 1400 руб. в год. Не бог весть что, но надеюсь, это вас поддержит. Там обязательно познакомьтесь с инженером Хагелем, вам в ближайшее время предстоит с ним работать. Чуть позже я познакомлю вас со Стефаном Карловичем Джевецким – надеюсь, два славянина найдут общий язык. И еще я поговорил с владельцем механического завода Густавом Арнольдовичем Лесснером, он готов предоставить вам небольшое помещение. Откройте в нем маленькое консультационно-конструкторское бюро. Пока это все, что я могу для вас сделать.

Двигатель О.С. Костовича

Адмирал улыбнулся.

– И помните, что об этом разговоре никто не должен знать.

ПРОДОЛЖЕНИЕ, КАК ВСЕГДА, СЛЕДУЕТ :)))))))))