«Мы наш, мы новый, флот построим…» Часть XXVIII «Гоп-стоп, мы подошли из-за угла…»
Уважаемые коллеги, выкладываю тему про рейдерство в русско-японской войне в «Мы наш, мы новый, мир построим…». Прошу прощения, что статья получилась такая большая, но не хотелось разбивать тему. Надеюсь, что кто-то из уважаемых коллег все же сумеет дочитать её до конца, не заснув. Приятного чтения.
Еще со времен Крымской войны руководство морским ведомством считало, что наилучшее средство нанести главному противнику России, Великобритании, вред – это крейсерская война. Считалось, что лучшим истребителем английской торговой нечисти будут быстроходные, крупнотоннажные океанские пароходы, способные нести артиллерию калибра 152–203 мм. Собственно говоря, именно для этого и создавались такие пароходные общества, как Доброфлот и РОПиТ. Долгое время эта доктрина была главенствующей.
В 1892 году произошло событие, мало замеченное современниками. В Санкт-Петербурге, в Морском собрании вице-адмирал Р.В. Хорошихин сделал доклад со странноватым названием «Крейсерские экспедиции как средство экономической войны с противником». Несмотря на довольно скучное название, доклад вызвал волну обсуждения. Впервые крейсера рассматривалась не как мощная, но единичная сила, а как единое подразделение различных кораблей. Крейсерский отряд все же подразумевал соединение более или менее однотипных кораблей. Новаторство Хорошихина заключалось в объединении абсолютно разнотипных кораблей, объединенных лишь единым параметром – скоростью. По мнению Хорошихина в такой крейсерский отряд, по выражению морского министра – крейсерскую экспедицию, должны были быть включены: крейсер II ранга (неважно, бронепалубный или броненосный), но быстроходный и с мощным вооружением; быстроходный, вспомогательный, вооруженный крейсер водоизмещением не менее 8–10 тыс. тонн и быстроходный невооруженный пароход снабжения. Еще, будучи главой ГМШ, Роман Владимирович разработал тактику крейсерской войны, направленную прежде всего на коммуникации Великобритании. В отличие от большого количества адмиралов, желавших иметь большой океанский рейдер, с огромной дальностью хода и приличной скоростью, Хорошихин сделал ставку на тактические тройки. По задумке в крейсерство выходил не единичный крейсер, а три объединенных в единое целое корабля. Причем главным в этой тройке должен был быть отнюдь не крейсер II ранга, а большой (свыше 8 тыс. тонн), хорошо вооруженный, вспомогательный крейсер. Кроме собственных припасов, он должен был везти еще и припасы для второрангового крейсера. На долю вспомогательного крейсера выпадала вся грязная работа. Именно он должен был останавливать и досматривать суда, определяя, кто везет контрабанду и военные грузы. Крейсер II ранга должен был держаться несколько поодаль и при малейшей опасности приходить вспомогательному крейсеру на помощь. Между крейсерами должна была поддерживаться постоянная радиотелеграфная связь. Третьим участником этого трио должен был стать небольшой (4–5 тыс. тонн) грузовой или грузопассажирский пароход, везущий необходимое продовольствие и уголь. Ему в обязанность также вменялось под видом нейтрала заходить в порты и пополнять необходимые запасы, а потом доставлять их в точку рандеву. Такой пароход обязательно должен быть быстроходным и невооруженным. Это обеспечивало максимальную автономность и боевую устойчивость для крейсирования. Идею Романа Владимировича поддержали не все. Некоторые посмеивались над причудой адмирала. Но нашлись и сторонники: идею адмирала вполне разделяли контр-адмирал Ф.В. Дубасов, З.П. Рожественский, С.О. Макаров. Поддерживал идею и вице-адмирал Е.И. Алексеев, правда, оговаривая, что крейсер в этой тройке должен иметь водоизмещение не ниже 7 тыс. тонн, а вспомогательные крейсера должны быть вооружены орудиями от 152 до 203 мм, включительно.
Имея такую поддержку, морской министр отважно отправился к Николаю II. Но когда он озвучил, что собирается создать двенадцать тактических троек, т.е. потребуется не менее 36 кораблей, на сумму не менее 100 млн. руб. – царя чуть кондрашка не хватила. В министерстве финансов он тоже ни сочувствия, ни понимания не нашел. Донельзя огорченный Роман Владимирович, с горя, по русскому обычаю, даже заехал к «Кюба» для «поправки нервов». Выкушав графинчик «нервноуспукающего», морской министр посмотрел на проблему совсем с другой стороны. Он понял, что неправильно выбрал тактику поведения.
Следующие визиты он нанес на набережную реки Мойки, 30 (Доброфлот) и Невский проспект, 45 (РОПиТ). Там приняли министра с распростертыми объятьями и обещали оказать всяческое содействие. Но время шло, а идея Романа Владимировича так и оставалась благим пожеланием. Со временем к адмиралу Хорошихину пришло понимание о необходимости сокращения своих желаний до российских возможностей. Сначала количество предполагаемых им тактических крейсерских троек сократилось до 8 единиц, а затем и до 6. Но даже и в этом случае министерство финансов ничего не хотело слушать. И тут вдруг внезапно морской министр получил письмо от всесильного министра финансов С.Ю. Витте. Сергей Юльевич в самых вежливых выражениях приглашал Романа Владимировича на встречу. Пренебрегать таким приглашением было неразумно, и морской министр отправился на Дворцовую площадь, 8. Нельзя сказать, что отношения Сергея Юльевича и Романа Владимировича были особо теплыми. Морской министр частенько критиковал Витте, да что там критиковал – ему удалось даже сорвать планы по началу строительства порта Дальний. Но в этот раз министр финансов был настроен доброжелательно. Он посочувствовал Роману Владимировичу о нерасторопности судоходных компаний Доброфлота и РОПиТа и предложил обратится к стремительно набирающим силу ОЖДиМП и РусАзиатик. Хорошихин не был бы морским министром, если бы не раскусил план Витте. За ОЖДиМП стояли Рябушинский и Поляков, а за ними в свою очередь маячили Ротшильды. РусАзиатик был детищем самого Витте. Витте заботился о конкурентах. По его нехитрому плану Доброфлот и РОПиТ должны были осуществлять дальние рейсы между российским портами от Архангельска до Владивостока. В то же время ОЖДиМП «Север» и РусАзиатик отводилась роль крупных международных игроков. Общество железных дорог и морских перевозок «Север» должно было вывозить богатства русского Севера из Архангельска, а после строительства железной дороги и из Екатерининской гавани в Великобританию и США. РусАзиатик, после окончания строительства Транссиба и КВЖД, курсируя на линии Владивосток – Шанхай – Сан-Франциско, должен был делать то же самое относительно богатств Дальнего Востока и Китая. И все это в пользу шайки международных финансовых дельцов. Причем они готовы были совершенно бескорыстно разделить финансовое бремя с Российской империей, по принципу «бремя вам, а пароходы нам» Впрочем, Хорошихину было не до таких тонкостей, ему нужны были мощные, быстроходные, хорошо оснащенные вспомогательные крейсера. После договоренности с Витте дело сдвинулось с мертвой точки. Получив «высочайшие указания», русская бюрократическая машина затарахтела, как взъерошенная. Уже в конце 1897 года между ОЖДиМП, РусАзиатик и Морским министерством было подписано соглашение, по которому до 1902 года вышеупомянутые компании должны были построить и оснастить 14 пароходов водоизмещением 5–8 тыс. тонн. РусАзиатик в первую очередь интересовали грузопассажирские суда. По циничному высказыванию С.Ю. Витте – «если «желтое дерево» так стремится в Америку, мы должны им это предоставить». По аналогии с «черным деревом» (африканцами), под «желтым деревом» он подразумевал китайцев и прочих азиатов, стремившихся в обетованные САСШ. Поэтому РусАзиатик требовались быстроходные пароходы, с большим количеством кают III класса, или вообще помещений для трюмных, безклассных пассажиров. В отличии от РусАзиатик, ожидания ОЖДиМП «Север» были связаны прежде всего с вывозом богатств русского Севера. Поэтому у него грузовая часть заметно превалировала над пассажирской.
Для Китайско-Американской линии с кораблями определились легко. У русско-китайского коммерческого общества, контрагента РусАзиатик на примете были два парохода, построенных «Wigham Richardson & Co», Ньюкасл, Великобритания, для германской судоходной компании HAPAG. Владельцы HAPAG решили прикупить, более солидные суда, а два практически достроенных судна были выставлены на продажу. Оба корабля были приобретены на 450 тыс. фунтов стерлингов. Правда, одного из главных требований морского министра выполнить не удалось. Он хотел скорость не ниже 18 узлов, а по факту крейсера могли дать не выше 16,5 узлов. Во всем остальном будущие вспомогательные крейсера понравились Роману Владимировичу.
Корабли имели двухтрубный силуэт. Могли принимать на борт 45 пассажиров II класса, 60 – III класса и более 600 безклассных или трюмных пассажиров. Расход топлива в сутки составлял 37 тонн. При вооружении на кораблях устанавливались четыре встроенных торпедных аппарата. Запас торпед составлял – 36 шт.
Товаропассажирские пароходы «Харбин» и «Квантун» на службе в РусАзиатик
Вспомогательные крейсера «Харбин», «Квантун» по состоянию на 1904 год.
Водоизмещение – 8250 тонн. Грузоподъемность – 3500 тонн. Размерения – 128,0×16,0×6,5 м. СУ – 2ПМ, 4ПК. Мощность – 6800 л.с. Скорость – 16,5 узлов. Дальность хода – 8700 миль на 12 узлах. Запас топлива – 1400 тонн угля. Вооружение: 5×152-мм, 4×87-мм, 4×7,62-мм пул., 4×457-мм ПТА.
Вспомогательные крейсера «Харбин» и «Квантун», в маскировочном облике, хорошо видны фальшивые надстройки
В 1900 году Владивостокский судостроительный завод морского ведомства построил для РусАзиатик два новых парохода, получивших название «Айгунь» и «Кульджа», в честь местечек, где были подписаны важные договоры с Китаем.
Пароходы имели двухтрубный, гладкопалубный силуэт. От других пароходов РусАзиатик их отличало наличие котлов Бельвилля и несколько меньшее водоизмещение. Кают II класса на пароходе не было вообще. На борт «Кульджа» и «Айгунь» могли брать 120 пассажиров III класса и 450 безклассных, трюмных пассажиров. Расход топлива в сутки составлял 23 тонны. При вооружении на кораблях устанавливались два встроенных торпедных аппарата. Запас торпед составлял – 20 шт.
Товаропассажирские пароходы «Кульджа», «Айгунь» на службе в РусАзиатик
Вспомогательные крейсера «Кульджа», «Айгунь» по состоянию на 1904 год.
Водоизмещение – 6750 тонн. Грузоподъемность – 2800 тонн. Размерения – 118,5×15,0×6,5 м. СУ – 2ПМ, 8ПК. Мощность – 5800 л.с. Скорость – 17,0 узлов. Дальность хода – 8000 миль на 12 узлах. Запас топлива – 1250 тонн угля. Вооружение: 4×152-мм, 4×63,5-мм, 4×7,62-мм пул., 2×457-мм ПТА.
Вспомогательные крейсера «Кульджа» и «Айгунь», в маскировочном облике, хорошо видны фальшивые надстройки
Последними крупными покупками РусАзиатик, стали товаропассажирские пароходы «Мукден» и «Гирин». Эти пароходы представляли собой нечто среднее между «малыми лайнерами» типа «Харбин» и товаропассажирскими пароходами типа «Кульджа». Заказаны они были в Великобритании на верфи «Hawton R & W, Leslie & Co», Ньюкасл. По традиции они представляли собой двухтрубный пароход с небольшим полуютом. «Мукден» и «Гирин» имели 24 каюты II класса, 40 кают III класса и могли брать на борт до 600 безклассных, трюмных пассажиров. Расход топлива в сутки составлял 30 тонн. При вооружении на кораблях устанавливались два встроенных торпедных аппарата. Запас торпед составлял – 16 шт.
Товаропассажирские пароходы «Мукден», «Гирин» на службе в РусАзиатик
Вспомогательные крейсера «Мукден», «Гирин» по состоянию на 1904 год.
Водоизмещение – 7800 тонн. Грузоподъемность – 3200 тонн. Размерения – 127,2×15,5×7,4 м. СУ – 2ПМ, 4ПК. Мощность – 6600 л.с. Скорость – 17,0 узлов. Дальность хода – 8200 миль на 12 узлах. Запас топлива – 1200 тонн угля. Вооружение: 5×120-мм, 2×7,62-мм пул., 2×457-мм ПТА.
Вспомогательные крейсера «Мукден» и «Гирин», в маскировочном облике, хорошо видны фальшивые надстройки
В отличие от РусАзиатик, Общество железных дорог и морских перевозок «Север» (ОЖДиМП «Север») пошло по совсем другому пути. Их путь лежал на Запад. Пассажирские перевозки с Русского Севера были ничтожны, зато товарооборот обещал быть неплохим, особенно после строительства железной дороги Пермь – Вятка – Котлас. К промышленному буму на Русском Севере надо было подготовиться, и желательно за чужой счет. Морскому ведомству позарез нужны были транспортные суда под угольщики и крейсерские базы – что ж, ОЭДиМП был готов построить, но за счет русской казны. В финансовых и технических спорах прошел год. В результате было подписано соглашение, по которому 45% суммы оплачивает Морское ведомство, а 55% – ОЖДиМП. На время военных действий суда мобилизуются, но в случае гибели судна военное ведомство оплачивает ОЖДиМП 75% его стоимости. Техническая часть в основном крутилась вокруг силовой установки. Адмирал Хорошихин желал бы быстроходные корабли со скоростью не ниже 18 узлов и двумя паровыми машинами. Руководство ОЖДиМП, не желая лишних расходов, ратовало за более слабую СУ и соответственно скорость не выше 12 узлов. В результате пошли на компромисс, согласившись на скорость 15 узлов и двухвальную ЭУ. Изначально предполагалось строительство 8 судов, но уже в процессе строительства сам ОЖДиМП увеличил количество кораблей до 10 ед. Ребята из ОЖДиМП старались для себя, как для родных. Проектировали суда лучшие шотландские инженеры с верфи «Wm. Denny & Brothers», Дамбартон, Шотландия, строившие пароходы для канадских арктических компаний. Проектом предусматривалось 5 водонепроницаемых переборок, ледовое подкрепление корпуса и 20-мм ледовый пояс, позволяющие кораблям ходить по битому льду. Корабли были двухпалубными. Для транспортировки груза были предусмотрены два носовых и два кормовых отсека. В каждом отсеке имелся трюм и твиндек. Третий отсек отвели под морозильную камеру для скоропортящихся продуктов. Классных кают на пароходе не было, но при установке двухъярусных кроватей в твиндечных помещениях первого, второго и четвертого отсеков можно было разместить до 280 пассажиров. Простые и надежные цилиндрические котлы и две паровые машины тройного расширения разгоняли корабль до 15 узлов, а при форсировке до 16 узлов. При этом такую скорость суда могли развивать на довольно продолжительное время – до 8 часов, правда, при этом расход угля в сутки возрастал с 27 до 38 тонн.
Всего на «Wm. Denny & Brothers» было построено 6 судов, еще 4 корабля построила Соломбальская верфь. Правда, справедливости ради стоит отметить, что машины и котлы были английские.
Товаропассажирские пароходы «Котлас», «Мезень», «Кемь», «Вычегда», «Вишера». «Пинега», «Ветлуга», «Холмогоры», «Соломбала». «Кандалакша», на службе ОЖДиМП «Север»
Корабли оказались весьма удачными и вопреки тому, что морской министр хотел использовать их как универсальные невооруженные транспорты (угольщики, базы для крейсерства, военные транспорты), четыре из них были вооружены. Вооружение, которое получили «Мезень». «Вычегда», «Вишера» и «Котлас», состояло из четырех 120-мм/50 орудий и двухорудийного торпедного аппарата с запасом из 16 торпед.
Вспомогательные крейсера «Мезень», «Кемь», «Вычегда» и «Котлас» по состоянию на 1904 год.
Водоизмещение – 5500 тонн. Грузоподъемность – 2400 тонн. Размерения – 118,0×14,0×7,0 м. СУ – 2ПМ, 6ПК. Мощность – 4800 л.с. Скорость – 16,0 узлов. Дальность хода – 7800 миль на 12 узлах. Запас топлива – 1050 тонн угля. Вооружение: 4×120-мм, 2×7,62-мм пул., 2×457-мм НТА.
Вспомогательные крейсера «Мезень», «Кемь», «Вычегда» и «Котлас» в маскировочном облике, хорошо видны фальшивые надстройки и фальшивая дымовая труба
Комплектуя «великолепную шестерку», Роман Владимирович озаботился строительством дополнительно двух крейсеров из серии «драгоценностей». В этот раз Николай II особенно не спорил и практически сразу согласился на дополнительные траты, ведь строились не какие-нибудь непонятные транспорты, а боевые крейсера. Заложены были два новых крейсера в начале 1901 года на судостроительном заводе «Наваль», спущены в конце 1902 года. В 1903 году оба крейсера ушли на Дальний Восток.
Крейсера II ранга «Агат», «Опал»
Водоизмещение: 4850 тонн, Размерения (Д×Ш×О): 118,0×14,2×5,5 м.СУ: 2ПМ, 16ПК, 15 200 л.с. Макс. скор. – 23,0 узла.Дальность – 5200 миль (на 10 узлах). Броня: палуба – 51 мм, скосы – 76 мм, гласис МО – 102 мм, щиты ГК – 40 мм, щиты СК – 25 мм, рубка – 78 мм. Вооружение: 2×203-мм/45, 8×120-мм/50, 4×47-мм, 4×7,62-мм пулемета, 1×2×457-мм ТА. Запас топлива – 300 т нефти и 600 т угля.
Все вместе по замыслу Хорошихина должны были образовать шесть крейсерских троек. Первым и наиболее важным компонентом тройки по замыслу морского министра становились вспомогательные крейсера «Харбин», «Квантун», «Айгунь», «Кульджа», «Мукден» и «Гирин». Следующим компонентом боевой устойчивости были крейсера II ранга – «Одиссей» «Ахиллес», «Аякс», «Гектор», «Опал» и «Агат». И наконец, еще одним элементом становились невооруженные транспорты «Вишера», «Пинега», «Ветлуга», «Холмогоры», «Соломбала» и «Кандалакша». В их задачу входило по возможности обеспечивать крейсера всем необходимым. Все крейсера и транспорты оснащались маломощными, до 40 миль, радиотелеграфными станциями.
Сразу после объявления войны командиры крейсеров распечатали пакеты, и на коммуникациях японцев воцарился ад. Еще разрабатывая свое «руководство по крейсированию», Роман Владимирович особое внимание уделял маскировке, к которой он относил: установку фальшивых дымовых труб, надстроек, использование флагов и опознавательных знаков нейтральных стран, фальшивых пакетов документов и изменений окраски судна. Теперь русские капитаны крейсеров собирались проверить теорию морского министра на практике. В качестве подопытных морских свинок решено было использовать японцев.
Первый успех пришел к русским крейсерам 9 февраля 1904 года. Да еще какой!!! Немецкий пароход «Бамберг». Когда призовая команда с русского вспомогательного крейсера «Мукден» заглянула внутрь трюмов, она не поверила своим глазам. Четыре 240-мм мортиры и четыре 280-мм мортиры производства господина Круппа. И в довесок 60 шт. 150-мм гаубиц того же производства. И еще изрядный запас снарядов ко всей этой артиллерии. После короткого совещания было принято решение доставить груз в Россию. На счастье, крейсирование было только начато и угля было в избытке. Порт-Артур по понятным причинам отпадал, поэтому шли по широкой дуге, огибая Японию, во Владивосток. Через две недели прибыли к месту назначения. Военное руководство Владивостока было просто счастливо, получив такой груз. 240-мм мортиры и 24 шт. 150-мм. гаубиц оставили во Владивостоке, а остальную артиллерию переправили по пока не перекрытой железной дороге в Порт-Артур.
Следующий успех был немного скромнее, зато вызвал более бурную реакцию. Последовательно с 14 февраля по 2 марта были арестованы четыре английских парохода, с грузами риса и хлопка, документы которых вызвали подозрение. А арестованный пароход «Персиваль» к тому же перевозил стратегическое олово. Англичане подняли страшный вой. Русские корабли обвиняли во всех мыслимых и немыслимых преступлениях, вплоть до уничтожения международной торговли. Англичане пригрозили, что будут конвоировать своих торговцев военными кораблями. Петербург дрогнул. Макарову поступило «высочайшее повеление» оставить нейтральные, международные воды в покое. Степан Осипович скрипнул зубами, но приказ выполнил. В результате крейсерская сеть неуклонно и неумолимо начала стягиваться к Японским островам. Это было гораздо опаснее, так как возможность встретиться с японскими охотниками на «пиратов» была выше. Зато и поймать контрабандиста из-за уменьшения радиуса действия было проще. Да и держать под контролем Восточно-Китайское и Японское моря было хоть и опаснее, но легче.
В период с 9 по 28 марта русские рейдеры последовательно поймали шесть японских пароходов, груз которых состоял в основном из угля и продовольствия. А 12 марта вспомогательный крейсер «Кемь» ждал маленький праздник. В этот день, в 150 милях от островов Огасавара «Кемь» остановила пароход «Лос-Эстадос», перевозящий 1200 тонн селитры. Груз был признан контрабандой, и пароход стал законной добычей «Кеми». За день до этого «Айгунь» в точке 45°с.ш. и 158°в.д. перехватил американского китобоя, решившего, что в Японию можно безнаказанно ввезти 1800 бочек китового жира. Команда «Айгуни» церемониться не стала и, сняв всю команду со злополучного китобоя, отправила его на дно.
2 апреля 1904 года можно на полном основании назвать «одним из черных дней» японского флота. Японцы и не подозревали, какая череда «черных дней» ждет их в эту войну. Но 2 апреля русский вспомогательный крейсер «Мезень» одним выстрелом, ну 19 выстрелами :))))))))))))) из 120-мм орудия вывел из строя японский броненосец и броненосный крейсер. Не верите – и правильно, а дело было так. Русский вспомогательный крейсер «Мезень» находился в точке 23°с.ш. и 140°в.д., когда на горизонте заметил подозрительный корабль. Догнав американский 8-тысячник «Лилигрин», с «Мезени» дали залп, требуя остановиться. Однако американец упорно пытался удрать. Только град снарядов из 120-мм орудий заставил его остановиться. Впоследствии высадившаяся с «Мезени» призовая партия выяснила, что снарядами было убито 4 человека команды «Лилигрима», а еще пятеро ранено. Команда американца, набранная из китайцев, малайзийцев, филиппинцев, негров и латиноамериканцев, была на грани бунта. Находясь между выбором, сдаться русскому крейсеру или быть растерзанным своей же командой, американский капитан предпочел первый вариант. А вот опасаться американскому капитану было за что. В трюме находилось 8 морских судовых комплектов паровых котлов «Бабкок-Уилкокс» и четыре паровых машины. Котлы и две машины японцы предполагали установить на строящийся броненосный крейсер, а еще две машины предназначались для нового, строящегося в Японии броненосца. Стоит ли говорить, что весь этот драгоценный груз оказался во Владивостоке. Японские морские офицеры ходили как оплеванные. Японские газеты зло и карикатурно высмеивали своих адмиралов. А самое главное, что было гораздо страшнее, у японских бизнесменов к японскому флоту оказалось очень много неприятных вопросов, кое-кому из японского флота в открытую намекали на священную обязанность провинившегося самурая перед сюзереном.
Морское руководство Японии приняло срочные меры по охране судоходства. Из Порт-Артура и Владивостока отозвали часть крейсерских сил на поимку русских рейдеров. Первой жертвой японских охотников стал вспомогательный крейсер «Гирин». До этого жертвами «Гирина» стало несколько японских судов: «Амоэ Мару» (4000 тонн, каучук, консервы), «Йоно Мару» (5800 тонн, просо, соя, 400 бухт джутового троса) и «Сидей Мару» (3500 тонн, медь, кофе, кокосовое масло). Последней жертвой «Гирина» должен был стать японский рефрижератор «Хаката Мару» (6000 тонн, 3000 тонн мороженого мяса). Именно пытаясь доставить «Хаката Мару» в Порт-Артур, «Гирин» напоролся на японский бронепалубный крейсер «Исудзе» (5000 тонн, 22 узла, 2×203-мм, 6×152-мм). На этот случай капитанам кораблей были даны особые указания не рисковать жизнями людей. Капитан «Гирина» спокойно спустил перуанский флаг и вместе с командой отправился в плен. Но такие джентльменские соглашения просуществовали не долго. Так, однокласснику «Гирина» – «Мукдену» пришлось прорываться в Петропавловск с боем, преследуемым японским вспомогательным крейсером и канонерской лодкой. От гибели «Мукден» спас подошедший на помощь крейсер II ранга «Ахиллес», но во Владивосток «Мукден» пришел с серьезными повреждениями и, самое главное, с 7 убитыми и 4 ранеными матросами. Кровавый счет был открыт.
Весь июнь и июль 1904 года шла кровавая игра в кошки-мышки. Русские рейдеры ловили японских купцов, а японские «защитники торговли» охотились за нашими рейдерами. В этот период жертвами наших кораблей стали 6 японских транспортов, 2 английских, 4 американских, 1 новозеландский пароходы. Отпустить пришлось французского «союзника», пароход «Трион» (5000 тонн, (кукуруза, табак, фруктовые консервы) и совсем уж жалкого итальянца, «Марсилия» (2000 тонн, 600 тонн сахара). К потерям можно было отнести арест английскими властями невооруженного парохода «Соломбала» по подозрению в контрабанде и подрыв на японской мине во время своего второго выхода вспомогательного крейсера «Кульджа». Впрочем, на пробоину удалось поставить временный пластырь и доползти до Владивостока.
В конце июля произошли два события, вроде бы не связанных между собой, но при внимательном рассмотрении кажущихся чрезвычайно согласованными. Англичане усилили давление на Петербург, а японцы стали вооружать свои транспорты. Первый бой состоялся 4 августа между японским транспортом «Модзи Мару» (6400 тонн, 2×120-мм, 4×75-мм) и «Квантуном». На «Квантуне» было убито 8 человек и ранено 15 человек. «Квантун» утопил сопротивляющийся транспорт, при этом было спасено 25 японских моряков. Уже при допросе была выявлена ожесточенность японцев. «Модзи Мару» перевозил 3000 тонн чрезвычайно важной для японской военной промышленности марганцевой руды.
Макаров практически ежедневно получал из Петербурга телеграммы с требованием прекратить «безобразия». Но каждый раз он в чрезвычайно дипломатических выражениях сообщал, что «связаться с крейсерами нет никакой возможности, но все «безобразия» будут тотчас же прекращены по прибытии крейсеров в порты, где с ними удастся наладить сообщение». А японцы тем временем перешли от тактики вооружения транспортов к тактике конвоев.
Настоящий бой разгорелся между вспомогательным транспортом «Айгунь» и крейсером II ранга «Агат» с одной стороны и японским крейсером «Цубами» (7000 тонн, 2×203-мм, 8×152-мм), вспомогательным крейсером «Токама Мару» и двумя японскими миноносцами с другой. Японцы охраняли конвой из 4-х пароходов, груз которых, состоящий из 1200 тонн листового железа, каучука и риса, был весьма ценен для Японии. Исход этого боя был трагичен для русского флота. «Айгунь» была утоплена одним из японских миноносцев, а «Агат», пытаясь защитить «Айгунь», утопил один из японских миноносцев и повредил другой, а также ВК «Токама Мару», но сам едва ушел от «Цубами». Практически одновременно с этим боем «Вычегда» выдержала бой с двумя японскими вспомогательными крейсерами и даже утопила транспорт «Тоёки Мару», но сама приплелась в Петропавловск, вся избитая.
Но на этом фоне были и забавные события. Так, в июне 1904 года «Харбин», крейсируя в 400 милях от Японии, обнаружил «русское» судно. На борту ясно читалось «Кронштадт», на мачте полоскался флаг Доброфлота. Решив проверить, что русское судно делает в столь опасной близости от Японии, «Харбин» подошел ближе. На удивление капитана «Харбина» «Кронштадт» не остановился, правда и скорость не увеличил, а продолжал двигаться с прежней скоростью. «Харбин», пользуясь преимуществом скорости, быстро догнал «Кронштадт» и потребовал объяснений. С корабля отвечали на хорошем русском языке, но как-то односложно; кроме того, объяснения капитана «Кронштадта» оказались подозрительными. Командир «Харбина» приказал остановиться и отправил на «Кронштадт» призовую партию. К удивлению «русский» пароход Доброфлота оказался чистым американцем. Хитроумный капитан «Дьюпорта» решил обмануть судьбу, заменив американскую латиницу русской кириллицей, а звездно-полосатый матрац – гордым русским триколором. Увы, задумка не удалась и американец покорно поплелся в Петропавловск.
Однако с изменением обстановки С.О. Макаров принял решение и практически прекратил крейсирование вокруг самой Японии. Теперь основным направлением приложения крейсерских сил стала Корея. Во что бы то ни стало надо было прервать сообщение между японской армией в Корее и метрополией. Крейсерские отряды были усилены броненосными крейсерами и вполне справились со своей задачей. За четыре месяца крейсирования было арестовано или уничтожено 26 японских судов, в общей сложности удалось на 3/4 сократить японские перевозки в Корею. Кроме того, русские рейдеры уже в качестве военных транспортов участвовали в эвакуации Порт-Артура и высадке на Сахалин. После РЯВ многие из командиров русских рейдеров были награждены боевыми наградами.
Как всегда жду Ваших комментариев, предложений, замечаний дополнений и прочее…
Продолжение следует…
