Мы наш, мы новый, флот построим… Часть III. Восток — дело тонкое…

Берег турецкий…

В 1882 году, после англо-египетской войны, отношения между Британской и Османской империями резко обострились. Османская империя считала Египет зоной своих стратегических интересов. Одновременно с этим султан Абдул-Гамид начал проводить антифранцузскую политику. На фоне этого началось сближение Османской империи и Германии.

В 1893-1896 гг. в Османской империи разгорелся очередной «армянский» кризис. Султан жестоко подавил антитурецкие освободительные выступления. Подавление сопровождалось резней нетурецкого населения (армян, греков…). Это окончательно рассорило турецкого султана с ведущими европейскими державами. Гладстон публично назвал Абдул-Гамида «убийцей». Лорд Солсбери заявил в парламенте, что Британия поставила «не на ту лошадь, поддержав Турцию против России в Крымскую войну». Эти слова были услышаны в России.

Султан Абдул-Гамид II

Восточный кризис вынудил Николая II совершить поездку по Западной Европе. В сентябре 1896 г. в замке Балморал (Шотландия) состоялась встреча императора с английским премьером. Дневник Николая II краток: «Имел разговор с Salisbury». Сразу после этого разговор перешел к наиболее важному для интересов Великобритании вопросу — к Египту, там, где по мнению Николая II, весьма чувствительны были французы. Фактически Солсбери намекнул на возможность соглашения. Англия шла на уступки в вопросе о Проливах, а Россия обязывалась поддержать притязания Лондона в Египте. И хотя никаких договоренностей достигнуто не было, тем не менее, Великобритания надеялась на понимание России в египетском вопросе.

Лорд Солсбери

В августе 1897 г. кайзер, сопровождаемый Гогенлоэ и Бюловым, посетил Петергоф, где попытался объединить усилия России и Германии, хотя бы на Дальнем Востоке. Между прочим, России обещалось и содействие в вопросе о проходе военных судов через черноморские Проливы. Российский МИД, прозондировав почву, выяснил, что изменение статуса проливов вполне возможно и единственным препятствием к этому является практически находящаяся в международной изоляции Турция.

11 февраля 1897 г. на Крите высадилось 1500 вооруженных греческих волонтеров. Начался «Критский кризис», закончившийся «Тридцатидневной» войной и полным разгромом Греции.

Практически все ведущие державы Европы отправили к Криту весьма внушительные эскадры. Великобритания прислала 10 броненосцев и 6 крейсеров, Франция – 7 броненосцев и 1 броненосный крейсер, Италия – 9 броненосцев и 1 броненосный крейсер, Греция – 7 броненосных крейсеров, Германия и Австро-Венгрия отправили по 1 броненосному крейсеру. Россия послала 4 броненосца и 1 броненосец береговой обороны. Вся эта масса кораблей осуществляла блокаду острова.

В этой обстановке Николай II отправил Абдул-Гамиду телеграмму с просьбой о прекращении военных действий, высказав при этом желание «видеть Турцию сильной и процветающей, умеющей охранять порядок и спокойствие во всех своих землях». Султан согласился с предложением императора и в ответной телеграмме выразил надежду, что «мощная поддержка России поможет Турции извлечь из достигнутых успехов надлежащие выгоды».

На переговорах о заключении мира с Грецией Турция требовала уплаты контрибуции и передачи ей всей территории Фессалии. Последнее условие поначалу поддерживалось только Германией и Россией, но к осени 1897 г. и Вильгельм II, и Николай II посоветовали султану отказаться от неумеренных территориальных требований. Также после вмешательства Держав размер контрибуции был сокращен — с 10 до 4 млн. турецких лир (92 млн. франков). Тем не менее, и эти условия поставили Грецию на грань финансового кризиса. 17(29) марта 1898 г. она вынуждена была заключить внешний займ в 170 млн. франков под гарантией России, Англии и Франции. При этом Россия взяла часть греческих выплат, Турции на себя, обеспечив, таким образом, финансовые поступления в Турцию.

19 сентября 1898 года английские войска и канонерские лодки, поднимавшиеся вверх по Нилу, встретились с небольшим французским отрядом под командованием майора Жана-Батиста Маршана. 11 французских офицеров и 150 сенегальских стрелков летом 1896 г. вышли из Браззавиля (современное Конго) и за 24 месяца пересекли Африку, заняв 10 июля 1898 г. маленький глинобитный форт Фашода (совр. Кодок, Судан). Китченер ультимативно потребовал вывода французского отряда «из владений хедива», возникла угроза англо-французской войны.

28 сентября 1898 года из Севастополя вышел весь Российский Черноморский флот. 7 новейших эскадренных броненосцев, 2 устаревших броненосца, 2 броненосца береговой обороны, 5 броненосных крейсеров и свыше 87 транспортов с войсками, включая временно реквизированные иностранные пароходы. По оценкам военных наблюдателей иностранных держав к высадке было подготовлено не менее одного армейского корпуса с артиллерией. И, возможно, две артиллерийские бригады. 30 сентября русский флот подошел к проливам и демонстративно начал маневры перед Босфором. При этом турецкий флот располагал всего лишь 6-ю устаревшими броненосцами. Суммарный объем водоизмещения российского черноморского флота был в 3 раза больше турецкого: 115 тыс. тонн против 35 тыс. тонн, соответственно.

Российский Черноморский флот на Босфоре

Султан был так напуган действиями русского флота, что бежал из Стамбула в Изник. 30 сентября посол России в Константинополе С. В. Ионов посетил Великого визиря Халиль Рифат-пашу, испросив срочной аудиенции у султана. 2 октября аудиенция была дана. Ионов выложил перед султаном проект нового договора о проливах, значительно расширявшего возможности России. Одновременно с этим до султана было донесено, что Россия может приостановить выплату средств по греческой контрибуции. Убедившись, что Россия желает лишь изменить статус проливов, султан приободрился. Тем не менее, его дипломаты в Европе получили срочное донесение, прощупать почву на предмет пересмотра договора.

В это время вся Европа была впечатлена скоростью подготовки Российского флота к десантной операции. Английский парламент запросил адмиралтейство о возможности одновременного противодействия французскому флоту в Средиземноморье и российскому флоту в Проливах. И получил отрицательный ответ. В результате Британия предложила султану согласиться с условиями Петербурга. Точно такой же совет пришел из Парижа, так как Париж на тот момент отчаянно нуждался в союзниках и против Великобритании и против Германии.. Германия в надежде на антибританский союз с Россией дала практически аналогичный ответ, лишь связав его с тем, что Россия не будет противодействовать строительству железной дороги Берлин-Багдад-Басра. Россия немедленно уверила Берлин в своей лояльности по данному вопросу. Единственное государство, заявившее протест, была Австро-Венгрия, боявшаяся усиления России на Балканах. Но это уже никакого решительного значения не имело.

И.А. Зиновьев, министр иностранных дел (1894-1902 гг.)

В октябре-ноябре 1898 года в Константинополе были проведены переговоры. А 16 февраля 1899 года был подписан Кипрский договор, по которому Россия, в мирное время, получала возможность прохода своих военных судов любого тоннажа. Но в случае войны России с третьей державой, проливы в военное время закрывались для любых военных судов. При этом российские торговые суда могли проходить проливы, как в мирное, так и в военное время, кроме судов, везущих военное имущество (в военное время).

В апреле 1899 года Великобритания провела дипломатический демарш, требуя изменения статуса проливов и для английского флота. Однако султан увязал это с территориальными уступками Великобритании на Ближнем Востоке. Англичане ограничились увеличением своей Средиземноморской эскадры до 35 кораблей.

Но самое забавное, что никакого десанта, так напугавшего Турцию и Европу, и в помине не было! Военные транспорты шли пустыми!!! Ну как пустыми, их просто нагрузили всякой железной дрянью, для того чтобы создать ощущение перегруженности. Весь «десант» не превышал двух батальонов линейной пехоты. А вот флот. Да! Флот был самый настоящий!

Берег персидский…

В 1736 году Карим-шах позволил Британской Ост-Индийской компании основать в Бушире (Персия-Иран) свой «перевалочный пункт». К концу XVIII века англичане построили в Бушире полноценную военно-морскую базу. В XIX веке Буширский порт становится одним из крупнейших на берегу Персидского залива. В 1856 году англичане оккупировали город в ходе Англо-персидской войны 1856-1857 года. Городской гарнизон сдался 9 декабря 1856 года.

С 70-х гг. XIX века английские позиции в Персии казались вполне прочными. В июле 1872 г. шах Наср эд-Дин заключил с британским финансистом бароном Рейтером концессию на неограниченное железнодорожное строительство, лесные и горные разработки и добычу полезных ископаемых (кроме золота, серебра и др. драгоценных металлов), строительство каналов, мостов, дорог, устройство государственного банка, телеграфа, заводов, мельниц и т. п. Концессия заключалась сроком на 70 лет, кроме того, Рейтеру были переданы в аренду таможни сроком на 25 лет с условием выдачи 60 % чистого дохода от них государству, а 20 % — лично шаху. В 1889 г. англичанам была передана табачная монополия. Однако ожидания Тегерана на практике оказались завышенными и, кроме того, в стране началось настолько серьезное движение против англичан, что оно стало уже угрожать династии. Под влиянием протестов шах в 1892 г. отказался от этих договоров и заплатил 500 тыс. фунтов (12 млн. франков) неустойки, что надолго погрузило персидские финансы в хаос. Именно в 1892 г. со стороны Великобритании последовало первое предложение о разделе Персии на сферы влияния, не поддержанное Россией.

10 (23) июня 1898 г. Николай II утвердил доклад министра иностранных дел И.А. Зиновьева, в котором были намечены следующие задачи для «ограждения наших первостепенных интересов на Ближнем и Дальнем Востоке и в Персии»: 1) восстановить непосредственные дипломатические связи с Афганистаном; 2) активизировать инженерные изыскания в Персии с целью подготовки проекта железной дороги Оренбург-Ташкент-Тегеран-Тифлис; 3) поощрять русские торговые и промышленные предприятия в Персии; 4) начать устройство порта в Энзели и развивать мореходство, регулярную почтовую и телеграфную связь в районе Каспийского моря; 5) продолжить усиление войск Приамурского Военного округа и Квантунской области; 6) ускорить оборудование Порт-Артура и завершение железнодорожной связи Порт-Артура с Сибирской магистралью; 7) постоянно содержать на Тихом океане значительную и снабженную всем необходимым эскадру.

Россия и Великобритания активно противостояли друг другу в Иране. Для отношений между двумя империями в данном регионе, по словам русского дипломата, были характерны «глубокое недоверие и слегка замаскированная враждебность», причем особенно активно враждовали консульства в Мешхеде и Тебризе.

Ослабление позиций Англии привело к тому, что русское правительство предпочло действовать самостоятельно. В 1900 г. Персия заключила договор о займе 50 млн. руб. (133,3 млн. франков) под 5 % годовых у России сроком на 75 лет. Обеспечением займа служили доходы таможен, за исключением южных провинций. В случае нарушения порядка платежей по займу контроль над таможнями переходил к ссудному банку Персии, находившемуся под русским контролем. Кроме того, персидское правительство обязывалось без согласия России не заключать новых долгосрочных займов в течение 10 лет. Почти одновременно Россия заняла у Франции такую же сумму под 3,5 % годовых, так что персидский займ не только обеспечивал русские позиции в стране, но и был удачной банковской спекуляцией.

В конце XIX века русские финансисты и торговцы довольно успешно теснили своих английских коллег, причем не только на севере этой страны, традиционно находившемся в сфере русского влияния.

Товарооборот между Россией и Персией постоянно увеличивался. Если в 1888–1890 гг. из общего объема иностранной торговли Ирана в 7–7,5 млн. фунтов на долю Англии и ее индийских колоний приходилось 4 млн., а на долю России — чуть менее 2 млн. фунтов, то в 1900–1901 гг. ситуация резко изменилась. Общий объем персидской внешней торговли вырос до 10 млн. фунтов, в то время как доля участия в ней Британской империи сократилась до 1,8 млн. фунтов (18%), а доля России возросла до 7,5 млн. (75%).

Дальнейшему улучшению позиций русской торговли в Персии в немалой степени способствовал новый русско-персидский торговый договор, подписанный в 1900 году и ратифицированный в 1901 году. По его условиям значительно понижались пошлины на товары, в основном относившиеся к русскому экспорту и повышались пошлины на товары, в вывозе которых Россия не была заинтересована.

Мозафереддин-шах Каджар, правитель Персии (Ирана)

Русское влияние в Тегеране нарастало, к тому же, в отличие от английского, оно не вызывало раздражения

Нарушалась и почти полная монополия британского торгового флага в Персидском заливе. На рубеже XIX и XX веков на 40 судов здесь приходилось только одно не под британским флагом. В 1899 году была установлена прямая пароходная линия Одесса – Бендер-Аббас, а общество «РОПиТ», осуществлявшее регулярные рейсы между Югом России и Персидским заливом, получило ежегодную государственную субсидию на них в 450 тыс. рублей (не считая помильной субсидии — 2,5 рубля за пройденную судами общества милю).

Бендер-Аббас рассматривался в качестве возможной концевой станции железной дороги, которая связала бы Персидский залив с Россией. Интерес к этому порту постоянно рос. В результате в Бендер-Аббас, в который ранее заходили исключительно английские торговые суда, в 1900 году на русских пароходах было импортировано товаров на 178 000 фунтов. Эта была, конечно, небольшая сумма по сравнению с британскими показателями ввоза в тот же порт — 575 000 фунтов. Но по сравнению с прежними показателями за 1892 год, 4760 и 352 000 фунтов соответственно, это был несомненный прорыв.

Однако нарушение полной монополии и пристальное внимание России к Бендер-Аббасу воспринималось в Лондоне весьма болезненно — там прямо говорили об опасности повторения истории с Порт-Артуром и необходимости подыскать в этом случае новый Вейхайвэй — для противовеса. Французские военные атташе также информировали свое правительство о том, что Россия готовится к выходу на берега Персидского залива. В 1899 и 1900 гг. в Персидском заливе появились и русские военные корабли. Русская эскадра, состоящая из 2 броненосцев и 1 броненосного крейсера, посетила Оман, порт Бушир, Кувейт и продемонстрировала Андреевский флаг по портам залива. Демонстрация того, что залив не является внутренним британским морем, полностью удалась.

1900 год воистину стал переломным для дальнейшей судьбы мира. 20 июня 1900 г. в Пекине были убиты германский посланник, а затем и секретарь японского посольства, их тела растерзаны на куски. Фактически блокированный с мая посольский квартал в Пекине с 20 июня по 14 августа 1900 г. оказался в осаде. 10 тыс. повстанцев не смогли овладеть посольским кварталом, в котором под защитой 525 солдат и офицеров укрылось около 900 европейцев и американцев и 3 тыс. китайцев-христиан. По приказу императрицы Цыси на помощь «боксерам» были брошены регулярные войска.

Европейские страны, США и Япония отправили для подавления восстания свои войска. Международную карательную экспедицию возглавил германский генерал-фельдмаршал граф А. фон Вальдерзее — его кандидатура была предложена Вильгельмом II Николаю II в телеграмме от 24 июля (6 августа). По приказу кайзера от 9 июля 1900 г. должен был быть создан германский восточно-азиатский корпус, он формировался из добровольцев. Первоначально он состоял из 8 батальонов, 3 эскадронов и 4 батарей (свыше 11 тыс. солдат и офицеров, в сентябре к ним добавилось еще 7600 чел.). Первый пароход с германскими солдатами отплыл в Китай 27 июля.

Но первым подвигом вновь сформированного корпуса был, захват Басры по соглашению об аренде с турецким правительством. 17 августа 1900 года 2 немецких транспорта с охраной из 4 крейсеров высадили в Доре десант, состоявший из двух батальонов германского восточно-азиатского корпуса с 8 орудиями. 18 августа персидский гарнизон покинул Басру. Англия прореагировала чрезвычайно нервно.

Практически сразу после захватами немцами Басры, Лондон принял под покровительство Кувейт, где по первоначальному плану должен завершиться железнодорожный путь по немецкому плану трех «Б», Берлин-Багдад-Басра. Немцы не смогли помешать этому.

Началось наращивание английского присутствия в Персидском заливе. В сентябре 1900 года вновь назначенный посол в Иране – П.М. Власов обратился с предложением с Мозафереддину-шах Каджару с предложением передать Бендер-Аббас в аренду на 99 лет. Всегда нуждающийся в деньгах шах согласился. Это вызвало резкий протест Великобритании. Проведя ряд труднейших переговоров, Россия была вынуждена согласиться на значительное снижение времени аренды, до 25 лет. В дополнение к находившимся в Бендер-Аббасе кораблям из России прибыли еще 2 транспорта с войсками под охраной 2-х броненосцев и 2-х броненосных крейцеров. Таким образом, численность русской эскадры в Персидском заливе составила 4 броненосца и 3 броненосных крейсера. В самом Бендер-Аббасе было расквартировано 2 пехотных батальона и 5 казачьих сотен, при 16 орудиях. Кроме этого, помощь русским войскам могла оказать особая казачья бригада, расквартированная при шахском дворце (около 2000 чел. при 8 орудиях) под командованием генерала Коссаговского.

Британия ответила на эти «недружественные действия» резким увеличением своего военного присутствия на военно-морской базе в Бушере и занятием Ормуза. Это было крайне важное и стратегически важное решение, так как английский флот, находившийся в Бушере и Ормузе, мог действовать как против германского, так и против российского флота, не давая им объединиться против Великобритании.

Обстановка в районе Персидского залива в 1900-1902 годах

* * *

1900 год. Где-то в поместье Тайнберри, Великобритания. Разговор двух почтенных джентльменов.

– Это неслыханно. Наглость русских не имеет пределов. Занятие Бендер-Аббаса – это даже не пощечина, это звонкая оплеуха Британии. Необходимо немедленно принять меры к укрощению дерзости этих дикарей. Это прямая угроза нашей Индии. И они еще смеют говорить о мире.

– Успокойтесь, Чарльз! Мы пока не готовы к войне. И адмиралтейство и Форин-офис дают крайне неблагоприятные прогнозы. В настоящее время любые действия приведут к ухудшению состояния Великобритании. Если мы попытаемся выдавить немцев из Басры, русские, может быть, и не придут им на помощь. Но это противостояние ослабит Британию на Ближнем Востоке. А это только на руку Петербургу. А вот если мы попытаемся действовать против «русского» Бендер-Аббаса, немцы наверняка вцепятся нам в зад. Вильгельм спит и видит, как бы насолить нашей милой Британии и отобрать у нас то, что принадлежит нам по праву.

– И что, ничего сделать нельзя, сэр?

– Ну почему же? Британия всегда была сильна своими «союзниками», хе-хе… В настоящее время наш азиатский «друг» усиленно готовится потрепать русского медведя на Дальнем Востоке. Симонесский мир крайне неприятен «нашему другу». Главное помочь ему в этом благородном начинании. А кроме того, шах – это еще не вся Персия. У нас достаточно золота и наших сторонников в Персии, чтобы возбудить племена, проживающие вблизи Бендер-Аббаса. Пусть русские чувствуют себя как на сковородке, а мы будем старательно поддерживать под ней огонь. Когда-нибудь русские сделают ошибку, и вот тогда, мы немедленно возьмем реванш.

– А если наш азиатский «друг» проиграет?

– А это совершенно не важно. Главное, чтобы война не закончилась слишком быстро. Нам опасна лишь молниеносная победа одной из сторон. А вот если война продлится пару лет, то и победитель и побежденный ослабнут настолько, что уже не смогут диктовать нам свои условия. Неважно, кто будет победителем – Россия или Япония. Побежденный заплатит за все. А победитель будет вынужден быть посговорчивее.

– Аминь, сэр.

– За нашу милую Англию!

1902 год. Лондон. Заголовки к газете «Таймс».

«Китай! Персия! Кто следующий? Индия!? Кто остановит русского медведя?»

1903 год. Ресторанчик «Королевский сэндвич». Куин-Роуд. Лондон. Великобритания.

– Этот русский адмирал, что, совсем сошел с ума?

– Никак нет, сэр. Это все наущение проклятого Хорошихина. Без его ведома этот, как его… а, вспомнил – Lihacheff, никогда бы на такое не отважился. И да, сэр, сообщение пришло через русского агента в Лондоне. А кто у нас стоит за спиной русской военно-морской разведки? Так что я отнесся бы к этому предупреждению со всем возможным вниманием.

– Но это же азиатская дикость! Два пустых, старых броненосца, набитых доверху морскими минами, в Суэцком канале! Это черт его знает что!

– Увы, сэр. И нам всем надо усердно молиться, чтобы об этом не узнали в Сити. Эти джентльмены весьма впечатлительны, когда речь идет о их драгоценной морской торговле.

– А какие прогнозы дает адмиралтейство?

– Если русские это действительно осуществят, то как минимум на полгода канал будет выведен из строя.

– Проклятие! Трижды проклятие!!! Что ж, придется соглашаться с предложением русских о пропуске их эскадр на Дальний Восток. Надеюсь, наши желтолицые «друзья» как следует собьют с них спесь. Да, Томас, подготовьте для наших «поверенных» в Петербурге сообщение о самоуправстве их адмиралов, это не должно сойти им с рук. И прозондируйте почву в Сити на предмет выделения японцам дополнительного кредита в сумме 7 млн. фунтов стерлингов. И стоит подумать, что мы сможем продать нашим азиатским «друзьям», если они об этом попросят – а они, чувствую, попросят.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ…