Младший жуз. Появится ли на берегах Каспия новое государство?
Спустя почти полтора года после событий в Жанаозене, где при подавлении казахстанской полицией бунта нефтяников погибли 15 человек, вопрос о том, кто спровоцировал и кому были выгодны эти беспорядки, так и остается открытым. Помимо вполне естественных социальных причин жанаозенского возмущения эксперты упоминают и главную стратегическую предпосылку кризиса в Мангистау — стремление определенной части западноказахстанских элит к отделению от Астаны: от получения прав автономии и вплоть до провозглашения независимого государства на берегах Каспия.
Воинственные адайцы
Исторически сложилось так, что территория нынешнего Казахстана в столетия, предшествовавшие его включению в состав Российской империи, делилась на три государственных образования — Старший жуз, Средний жуз и Младший жуз. Последний включал территории Актюбинском, Атырауской, Западно-Казахстанской и Мангистауской областей современного Казахстана. Жуз состоял из четырех племенных союзов, а каждый из них, в свою очередь, делился на несколько родовых объединений.
Одним из самых влиятельных и крупных родов был род Адай, название которого в последнее время используется как собирательный термин для большинства коренного населения Мангистау. Адайцы долгое время отказывались признавать власть как казахских ханов, так и русских царей, а впоследствии и большевиков (в Мангистау вплоть до 1930 года существовало кочевое объединение адаицев, никак от Советов не зависящее), и вся их история — это череда бесконечных войн с хивинцами, туркменами, иранцами и прочими, так что воинственности и тяги к независимости адайцам не занимать.
В июне 1989 года в Жанаозене уже происходили массовые беспорядки, но тогда — на национальной почве. Все началось с драки местных жителей с выходцами с Кавказа, а закончилось вводом в город тяжелой боевой техники. В результате более чем 25 тысяч гостей с другого берега Каспия покинули Мангистау. К концу существования СССР группировка западных казахов, ранее весьма широко представленная в руководстве республики, была оттеснена от ключевых постов в государстве. Впоследствии, правда, выходец из Атырауской области Имангали Тасмагамбетов был назначен премьер-министром (ныне он занимает должность акима Астаны), а его земляк Аслан Мусин долгие годы возглавлял администрацию президента Нурсултана Назарбаева (сейчас он председатель Счетного комитета по контролю за исполнением республиканского бюджета). Но в целом в органах центральной власти представители родов и племен Прикаспийского региона представлены слабо.
Руководство Казахстана со своей стороны до поры до времени тоже не слишком надоедало западным областям своими назначенцами в местные органы власти, но к настоящему моменту «варяги» местами полностью вытеснили из региональной номенклатуры представителей коренных родов. В частности, акимом Мангистауской области, то есть территории, вокpyг которой в основном и формируется понятие «Западный Казахстан» и которая является наиболее взрывоопасной в плане сепаратистских настроений, является уроженец Алма-Аты Алик Айдарбаев.
Не всегда тактичная кадровая политика Астаны не могла не отразиться на настроении местных элит. Ни для кого не секрет, что в Казахстане, как и в других странах региона, клановость до сих пор имеет существенное значение. Изолированные в Мангистау местные кланы оказались как бы на обочине общественно-политической жизни республики.
В то же время и простое население региона, которое могло простить огрехи в управлении своим, доморощенным чиновникам, злоупотребления приезжих руководителей встречало с крайним раздражением, что, собственно, и вылилось в события в Жанаозене. Причем, как считают эксперты, организованы эти события были именно некими влиятельными лицами из местной верхушки, но никак не простыми рабочими «нефтянки».
Тем более что большого труда уговорить людей выйти на улицы не составило: при всем богатстве недр региона уровень жизни ему тут явно не соответствует. Да и цены здесь намного выше, чем, скажем, в Павлодаре или Караганде. Актау и Атырау вообще относятся к числу самых дорогих городов республики, поскольку там на ситуацию существенно влияет большое количество приезжих — как высококвалифицированных специалистов из-за рубежа, так и гастарбайтеров из соседнего Узбекистана.
С другой стороны, такие зарплаты, как у неквалифицированных работников в Мангистау, не платят ни в одном другом регионе страны. «Если показать эти суммы шахтерам Караганды, рабочим Павлодара, фермерам Кокшетау или горнякам Жамбыла, то любой выскажется только насчет «зажрались», — пишут эксперты. С другой стороны, ни Кокшетау, ни Караганда не зарабатывают таких денег для страны.
На данный момент Западный Казахстан обеспечивает более трети ВВП страны, хотя проживает тут менее 15% ее населения. При этом объемы добычи нефти и газа, месторождения которых сконцентрированы вдоль берегов Каспия, а также их роль в экономике республики продолжают расти. То же касается и инвестиций. Только за прошлый год в Мангистау привлечено 2,3 млрд. долларов. На сегодняшний день по объему инвестиций на душу населения Мангистауская область превосходит среднереспубликанский показатель в два с половиной раза.
Но это на бумаге. На деле же на одного жителя Астаны приходится почти в шесть раз больше дотаций из республиканского бюджета, чем на жителя Мангистау. Что касается социальной инфраструктуры, состояния ЖКХ, дорог и прочего — по всем этим параметрам Мангистау (Актау в расчет не берем) плетется в самом хвосте списка регионов.
Уровень безработицы здесь тоже один из самых высоких по республике, а недостаток питьевой воды в качестве анахронизма сохранился еще со Средних веков. Вот и получается: коренные жители региона сидят на нефтегазовых сокровищах и кормят половину страны, получая при этом лишь крохи с бюджетного стола.
Назад, в 1990-е?
Помимо отстраненной от власти запад-ноказахстанской элиты и сложного социально-экономического положения региона, обращает на себя внимание и особая ментальность жителей Мангистау.
В 2007 году центр социальных и политических исследований «Стратегия» в рамках проекта «Портреты регионов Казахстана» отмечал, что Мангистауская область обладает рядом особенностей, существенно отличающих ее. от других областей республики. По значимости факторы самоидентификации местных жителей, составленные на основе 11-ти экспертных интервью с представителями местной власти, общественными и политическими деятелями области, представителями СМИ, могут распределяться следующим образом: 1 — море (в Мангистауской области расположен единственный в республике морской порт Актау — «только одни морские ворота, выходящие в Азербайджан, Иран»; 2 -нефть; 3 — закрытость, обособленность области, связанная с удаленностью региона от центра и отсутствием развитой системы транспортных коммуникаций.
Если говорить о демографии, то «отличие Мангистауской области, где плотность населения является самой низкой в Казахстане, от других областей — это проживание в регионе представителей одного рода — адай». Чувствуя оторванность «острова Мангистау» от «большой земли», местные жители идентифицируют себя в первую очередь как адайцы, а уже потом как казахстанцы.
Еще одна интересная деталь связана с тем, что в советские времена местное население жило как бы «в своеобразном заповеднике». «Тут были высокие зарплаты, тут сразу давали квартиры, тут было великолепное снабжение, то есть в магазинах было все, и они к этому привыкли», — цитирует исследование одного из респондентов. Сейчас же ситуация в соотношении с другими областями Казахстана сложилась прямо противоположная.
Как считает эксперт по Казахстану Михаил Пак, результаты исследования, очевидно, были проигнорированы официальной Астаной, поскольку описанные «Стратегией» тенденции в конечном итоге и привели к событиям в Жанаозене. «К настоящему моменту переход сепаратистских настроений на западе Казахстана из латентной фазы в более активную уже состоялся», — констатирует Пак.
Не стоит сбрасывать со счетов и религиозную составляющую. Поскольку на западе Казахстана популярностью пользуется салафизм, пропагандирующий возврат к «чистому» исламу и имеющий много общего с ваххабизмом, неудивительно, что за последние годы из Атырау и Актюбинска пришло уже несколько сообщений об акциях с участием экстремистских религиозных группировок.
Одним из самых активных сторонников идеи того, что запад Казахстана вот-вот взорвется, является предводитель Союза мусульман Казахстана Мурат Телибеков.
«Для адайцев характерна импульсивность и ярко выраженный темперамент, — утверждал Телибеков еще в 2009-м. — Население сегодня находится в очень тяжелом экономическом положении. Люди прекрасно понимают, что сидят на «золоте», но влачат жалкое существование. Такая чудовищная несправедливость (на их взгляд) толкает людей на крайности. Если в будущем положение населения не улучшится, то Западный Казахстан может стать не только очагом больших социальных потрясений, но и инициатором сепаратистских устремлений. Западный Казахстан превратится в самостоятельное государство, если политика центра не претерпит существенных изменении».
Уже после этого высказывания случился Жанаозен. В прошлом году Телибеков заявил, что после кровавого подавления беспорядков общественное сознание уже подготовлено к идее создания независимой автономии на Западе:
«Примет ли ее население Мангистау? Вне всяких сомнений. Если сегодня жирный нефтяной пирог приходится делить на всех, то в случае отделения все достанется только им».
В свое время в связи с вопросом о казахстанском сепаратизме высказывалась неожиданная идея о том, что за подобными настроениями стоят крупные нефтяные концерны (например, Chevron), поддерживающие возмущение центром среди региональных нефтегазовых кланов. В поддержку этой гипотезы говорилось, что если на первом этапе освоения недр Прикаспия руководство независимого Казахстана шло навстречу американским и другим транснациональным нефтяным компаниям, то впоследствии в Астане начали проводить более жесткую политику в отношении зарубежных партнеров.
После беспорядков в Жанаозене версия о причастности США к происходящему всплыла вновь. Говорилось и об «американской агентуре в регионе», и о «спецоперации США», желающих смены Назарбаева, к чему, естественно, стоит относиться с изрядной долей скепсиса.
И все же, признавая тенденции к росту сепаратизма, многие эксперты уверены, что идея о создании на западе Казахстана отдельного государства фактически нереализуема в силу более чем объективных причин. По мнению казахстанского представителя Ассоциации приграничного сотрудничества Марата Шибутова, данный регион практически не может быть отделен от остального Казахстана, поскольку неспособен обеспечить себя питьевой водой и продовольствием, сейчас оно завозное, магистрали, по которым экспортируется нефть, проходят через другие области республики, а незначительное население региона не позволит ему полноценно противостоять остальному Казахстану.
Единственное, пожалуй, что может свести на нет указанные причины, — это раскол в правящей верхушке страны, который вполне реален после смерти или ухода на пенсию Назарбаева, человека, который лично и через свое ближайшее окружение пока еще цементирует единство республики.
В январе этого года Агентство стратегических исследований Stratfor опубликовало статью «Kazakhstan: The Evolution of a Power Structure», в которой, в частности, напомнило, что один из вариантов развития Казахстана после ухода нынешнего президента — это принятие парламентской системы управления, при которой часть полномочий президента будет передана премьер-министру.
Однако такой вариант для республики вряд ли приемлем, поскольку, указывают в Stratfor, как показывает история, лишившись явного лидера, Казахстан обычно разваливается на «региональные ханства». Сейчас в стране, как и столетия назад, фактически отсутствуют сильные политические институты.
События в Жанаозене и участившиеся в последние два года теракты агентство связывает с ростом противостояния кланов, баланс которых поддерживает Назарбаев и которые после его ухода открыто вступят в борьбу за власть.
«Сейчас на территории Младшего жуза с новой силой бродят типичные для 1990-х годов идеи создания независимого от Казахстана государства. Особой популярностью пользуется утверждение, будто адайцы весь Казахстан кормят, а сами впроголодь сидят»,
— писал портал «Центразия». Преувеличивать опасность основанного на родовой структуре сепаратизма, конечно, не стоит, но и забывать про нее не следует. Тем более что Назарбаев не вечен, а фигуры его калибра, способной сдержать центробежные силы в обществе, на казахстанском политическом небосклоне пока не видно. Но в итоге, давая ответ на вынесенный в подзаголовок этого материала вопрос, стоит, наверное, все же сказать «нет».
источник: Петр БОЛОГОВ "Младший жуз" КОНТАКТ-ШАНС №13 • 18.03.-24.03.2013
