Продолжение рассказа о жизни и деятельности одного из самых знаменитых героев испанской Реконкисты Эль Сида Кампеадора. И это далеко не последняя часть.
Содержание:
ЧЁРНЫЙ ВСАДНИК
Дней через десять после этой стычки, добавившей славы непобедимому Сиду, произошло ещё одно незначительное событие, слегка развеявшее осадную скуку.
Однажды, уже под вечер, ворота Саморы неожиданно распахнулись. Из города вихрем вырвался всадник в развевающемся чёрном плаще, преследуемый по пятам группой разъярённых кабальеро. Спасаясь от них, незнакомец направил коня прямо в центр кастильского лагеря, а его преследователи, опасаясь попасть в плен, прекратили погоню и повернули обратно.
Дон Санчо лично учинил допрос человеку в чёрном. На все вопросы тот отвечал охотно, обстоятельно, и, по-видимому, искренне.
Беглец, назвавшийся Веллидом Адольфо, поведал о том, что он, сочувствуя делу короля, склонял граждан Саморы к капитуляции, но кто-то выдал его стражникам. Слуги доньи Урраки попытались арестовать провокатора, и только резвый конь да заблаговременно подкупленный привратник спасли его от жестокой расправы.
В доказательство правдивости своих слов Веллид Адольфо пообещал показать королю никем не охраняемый потайной ход, открывающий свободный доступ в город.
Подозрительный граф де Кабра умолял сеньора не доверять рассказу перебежчика, который вполне может оказаться шпионом или, того хуже, наёмным убийцей, подосланным коварной инфантой Урракой, но король, обрадованный возможностью быстро и без труда заполучить Самору, приказал ему замолчать.
САМОРСКАЯ ТРАГЕДИЯ
На следующее утро, 7 октября 1072 года, дон Санчо, не взяв с собой никого из свиты, поехал на разведку вдвоём с Веллидом Адольфо. Король, храбрый, сильный и ловкий рыцарь, нисколько не опасался своего безоружного спутника, и в случае обнаружения обмана мог бы легко убить его на месте.
Описав полукруг вдоль города, два всадника подъехали к участку стены, густо заросшему колючим кустарником. Соскользнув с коня, Веллид Адольфо проворно вскарабкался на вал и, отведя в сторону ветки, показал дону Санчо незапертую железную дверь в стене, сплошь изъеденную ржавчиной.
Воротившись назад, он пояснил королю, что этот ход, именуемый д’Арена, был проделан ещё в незапамятные времена, а в настоящее время позабыт и заброшен. Как только стемнеет, через эту калитку можно провести хоть целый отряд солдат, и тогда город неминуемо падёт.
С этого момента довольный король полностью доверился перебежчику, посланному, как он полагал, самой Судьбой. От души поблагодарив нового вассала, дон Санчо посулил ему высокую должность кастеляна Саморы. Повернув коней, они поскакали обратно, но на полпути король был вынужден остановиться из-за нестерпимой рези в животе.
Всё это время в его руке находился позолоченный дротик – символ верховной военной власти кастильского монарха. Теперь же, спешившись, он без всякой опаски передал парадное оружие Веллиду Адольфо, чтобы без помехи справить естественную нужду. Но едва Санчо повернулся к нему спиной, как злодей с силой метнул дротик. Ударив между лопаток, обагрённое кровью золотое копьецо на полтора фута вылезло из богатырской груди короля.
Родриго, прогуливавшийся налегке близ лагеря, заметил взволнованного, бледного, как смерть, всадника, скакавшего вдоль валов, и, приглядевшись, узнал в нём Веллида Адольфо. Заподозрив неладное, кастильский герой окликнул его, однако тот вместо того, чтобы остановиться, напротив, пришпорил коня и стремглав помчался в сторону городских ворот. Сид прыгнул на первого попавшегося неосёдланного коня и пустился в погоню за убийцей, но из-за отсутствия шпор на сапогах не смог его догнать.
Поднятые по тревоге рыцари бросились на розыски пропавшего сеньора и скоро нашли его лежащим на берегу Дуэро. Пронзённый насквозь король был в сознании и даже не утратил дара речи, но старший лейб-медик с первого взгляда определил, что рана его смертельна и любая попытка извлечь злополучный дротик лишь ускорила бы кончину несчастного, поэтому лекарь ограничился тем, что осторожно, дабы не причинить лишних страданий, отпилил концы окровавленного древка с обеих сторон.
Обведя собравшихся помутневшим, затуманенным близящейся смертью взглядом, умирающий, превозмогая адскую боль во всём теле, чуть слышно прохрипел:
— Я знаю… моя преждевременная кончина – расплата за тяжкие грехи, ибо я преступил клятву, данную отцу, беззаконно притесняя своих братьев и сестёр… Прошу вас, моих добрых вассалов, служить верой и правдой брату моему, Альфонсо, когда вернётся он из земель мавров, и пусть простит он мне всё то зло, что я ему причинил…
Сказав так, дон Санчо принял в холодеющие руки зажжённую свечу и тотчас испустил дух. Граф Кабра, Сид Кампеадор и другие приближённые короля, оросив слезами тело покойного сеньора, на руках отнесли его в монастырь Сан-Сальвадор Онья, где и похоронили с подобающими королю почестями.
КЛЯТВА АЛЬФОНСО ХРАБРОГО
После похорон кто-то из рыцарей случайно обмолвился о том, как несколькими годами ранее видел убийцу дона Санчо при леонском дворе. Из этих слов Родриго заключил, что Веллид Адольфо принадлежал к свите Альфонсо Леонского, и, стало быть, вполне возможно, что брат Санчо повинен в убийстве короля Кастилии в не меньшей степени, чем донья Уррака.
Ужасное подозрение неотступно терзало душу Сида, искренне оплакивавшего гибель товарища юных лет и благодетельного сеньора, поэтому, когда дон Альфонсо вернулся из Толедо в Бургос, Родриго во всеуслышание заявил о том, что не станет присягать на верность новому королю до тех пор, пока тот не поклянётся перед Богом и людьми в своей невиновности.
Слова Сида, громовым раскатом прогремевшие на кортесах, глубоко задели Альфонсо, но он не мог проигнорировать требование лучшего рыцаря Испании, ведь в этом случае всеобщие подозрения легко превратились бы в уверенность, и тогда на лояльность кастильской знати ему не приходилось бы рассчитывать.
Спрятав своё негодование под маской доброжелательности, Альфонсо ответил согласием и проследовал в церковь Санта-Гадеа. Там он преклонил колени пред алтарём, горячо помолился, после чего, возложив правую руку на Библию, а левую – на железный засов, торжественно поклялся в том, что ни коим образом не причастен к смерти брата.
В обмен на эту клятву кастильские кабальеро принесли присягу на верность Альфонсо VI Храброму, новому королю Леона, Кастилии и Галисии.
Альфонсо так и не простил строптивому вассалу той дерзкой выходки, хотя внешне его неприязнь никак не проявлялась. Напротив, он всячески демонстрировал глубокое уважение к прославленному Кампеадору, и в знак особого расположения к нему даже дал в жёны Сиду свою родственницу, донью Химену, дочь графа Диего из Овьедо…
Источник — https://dzen.ru/a/Y3WSIbfI3z1zOyce
