Marina Imperiale d’Italia (Grandi Medici)

Доброго времени суток, уважаемые коллеги. Публикую статью, которая посвящена Имперскому флоту Италии в мире Grandi Medici. В ней будет рассказано о формировании флота, развитии, тактике и стратегии, использовании новейших изобретений в области науки и техники, и многом другом.

Содержание:

Флоты стран Апеннинского полуострова в 1848 году

К началу «Весны народов» и Рисорджименто государства Италии не считались достаточно развитыми морскими державами. На то хватало причин, как объективных, так и вызванных субъективными факторами. В первую очередь это было вызвано политической раздробленностью страны и ее неравномерным экономическим развитием – небольшие страны не могли себе позволить содержать достаточно крепкий флот, который с каждым годом становился все более дорогим занятием. Сказывались также ликвидация торговых республик Генуи и Венеции после Наполеоновских войн, отсутствие серьезных противников, общий политический упадок большинства государств, незаинтересованность отдельных правителей в развитии флота. Тем не менее, имелись в Италии и серьезные очаги развития морского дела, и прогрессивные взгляды на развитие военно-морских сил, и попытки реализации их на практике. Всего на территории будущей империи, за исключением Австрии, имелись четыре государства, обладавших тем или иным флотом. Все они значительно отличались по численности, боеспособности, современности конструкции кораблей, и многим другим [1].

Наиболее многочисленным, развитым и старым считался Королевский флот Тосканы. На регулярной основе он появился в XVII веке, и с тех пор постоянно развивался и креп. Тосканские моряки уже не раз совершали кругосветные плавания, купеческие суда посещали Индию, Китай и Америку, а в Ливорно и Флоренции была создана достаточно развитая инфраструктура по строительству кораблей и подготовке кадров. Личный состав готовился по выработанной годами системе, имелись специальные школы и академии для повышения его квалификации, препятствия для карьерного роста из матросов в офицеры практически отсутствовали. Без специального образования и сдачи экзаменов офицеры не могли получить повышение, что обеспечивало их высокий профессиональный уровень. Всячески поощрялись боевое товарищество, выработка коллективного духа, развитие практических и теоретических навыков не только у офицеров, но и матросов. Строились тосканские корабли исключительно на своих верфях, преимущественно в Ливорно, хотя имелись также верфи в Карраре, Пизе и ряде других приморских городов. Конструктивно корабли являлись развитием испанской школы судостроения, но к середине XIX века в Тоскане уже сложилась своя школа, которая позднее будет признана как новая итальянская. В ходе Наполеоновских войн тосканский флот доказал свою силу, одержав ряд важных побед над англичанами, но его высшее командование не стало почивать на лаврах и продолжило укреплять боевой потенциал Реджиа Марины. Численный состав флота был значителен – 12 линейных кораблей, 3 пароходофрегата, 5 парусных фрегатов, 5 паровых шлюпов, 7 корветов и 19 канонер­ских лодок. В Ливорно уже шло строительство новых паровых боевых единиц, а также планиро­валась модернизация и оснащение паровыми машинами уже построенных парусных линейных кораблей и фрегатов.

Вторым по размерам и значимости в Италии был флот Обеих Сицилий. История его начиналась еще со времен флота Неаполитанского королевства, но она не была абсолютно непрерывной, и современный флот был создан лишь в XVIII столетии, при значительной поддержке англичан. Несмотря на наличие верфей в Неаполе и Кастелламмаре-ди-Стабия, большинство кораблей для Обеих Сицилий строились на Туманном Альбионе, что позволяло поддерживать достаточно высокий технический уровень и оснащать флот самыми современными образцами вооружений, включая паровые корабли и бомбические пушки. Однако боевой потенциал военно-морских сил при этом оставался довольно невысоким из-за личного состава. Матросы попадали на корабли необразованными, долго проходили необходимую подготовку, и из-за низкой общей квалификации приходилось использовать для работ больше людей, из-за чего корабли имели сильно раздутые экипажи. Профессионализм офицерского состава также оставлял желать лучшего – лишь немногие офицеры, прошедшие стажировку в Royal Navy, обладали достаточными по меркам своего времени знаниями и навыками. Для офицерского корпуса были характерны все черты позднефеодального общества, туда попадали одни лишь представители феодальной знати, получая значительные привилегии. Несмотря на это, многие молодые офицеры после нескольких лет службы пере­водились на корабли ВМС Тосканы и Сардинии, из-за чего общее качество командного состава флота Обеих Сицилий оставалось посредственным. Всего в его составе к 1848 году числились 2 линейных корабля, 12 фрегатов, 5 пароходофрегатов, 5 паровых шлюпов, 4 корвета и 21 канонер­ская лодка. Основными пунктами базирования были Неаполь, Таранто и Палермо. На флоте царила атмосфера приспособленчества и политической реакции, из-за чего он оставался до конца верным Бурбонам и вызывал неприятие у всей прогрессивной части общества страны.

Военно-морские силы Сардинии-Пьемонта были относительно молодыми, ибо на постоянной основе, как крупное формирование, а не несколько небольших кораблей, они появились лишь после Наполеоновских войн. Численность флота была небольшой даже по меркам Италии – в него входили 6 фрегатов, 3 брига, 5 корветов, 3 канонерки, и всего 3 паровых шлюпа. Организационно флот первоначально пытались скопировать с французского, но затем стали создавать на основе тосканского опыта, при этом наложив на них традиционные законы позднефеодального общества, что, в частности, заметно ограничило социальные лифты для успешных матросов и младших офицеров не из знатных семей. Подобный подход к строительству флота вызвал постоянную борьбу в нем консервативной и прогрессивной партий. Первая выступала за построение флота на «традиционных европейских ценностях», не самый совершенный технически, с подходом к кадрам, очень напоминающим положение дел в Обеих Сицилиях. Прогрессивная же часть морского офицерства выступала за дальнейшие реформы, развитие социальных лифтов и четкое следо­вание новейшим тенденциям развития военно-морских вооружений. До 1848 года в строитель­стве флота преобладала точка зрения консерваторов, что, в частности, привело к техническому отставанию сардинцев, а также большому оттоку кадров во Францию и Тоскану. Единственным, в чем удалось добиться больших успехов, оказался достаточно высокий профессиональный уровень офицерского корпуса, во многом обеспеченный четким следованием тосканской практике и созданием сети школ и академий в Генуе и Ницце.

Самым слабым и малочисленным оставался флот Папской области. Он всегда был небольшим, но в эпоху правления Григория XVI он был подвергнут ревизии и сокращению. Внедрение паровых машин, как и любых новшеств, до 1846 года оставалось чем-то за гранью возможного, так как папа был ярым противником прогресса. Из-за этого к 1848 году в составе флота числились лишь 2 парусных корвета. Офицеры и матросы были наемниками, и собирались с миру по нитке, хотя все большим приоритетом стали пользоваться тосканцы и французы. Боевой потенциал флота был низким, техническое оснащение – устаревшим. Даже сами корабли, будучи построенными на лучших французских верфях, не получали должного ухода, и потому к началу 1850-х годов сильно обветшали и практически не выходили в море. Папа Пий IX планировал привести флот в порядок, но до 1850 года это так и не было сделано из-за острого дефицита средств в папской казне.

Формирование Имперского флота Италии

Итальянская империя была провозглашена 17 мая 1849 года. Формально тогда же был создан и Имперский флот Италии, однако на деле формирование оного из-за сложностей первых месяцев единого государства началось лишь в январе 1850 года. В него в полном составе вошли флоты Сардинии-Пьемонта и Папской области, за исключением потерянных по тем или иным причинам во время бурных событий Рисорджименто 2 линейных кораблей, 4 фрегатов и 6 канонерок. Флот Обеих Сицилий некоторое время еще пытался поддерживать претензии Бурбонов на Юг, но в апреле 1850 года был разоружен в Марселе. К концу года весь его состав, за исключением 4 корветов и 3 канонерских лодок, был передан итальянцам в качестве жеста доброй воли Франции.  Вместе с построенными за 1848-1850-е годы кораблями Имперский флот на момент своего формирования таким образом насчитывал 12 линейных кораблей, 20 фрегатов, 10 пароходо­фрегатов (все колесные), 3 брига, 15 паровых шлюпов, 14 корветов и 36 канонерских лодок. Это делало флот одним из самых больших и значимых в Европе, но корабли и команды были родом из ранее разных государств, порой сильно отличались друг от друга, и потому для Имперского флота предстояло пройти свое Рисорджименто.

Всем офицерам, включая тосканских, предстояло пройти не самый приятный процесс пере­аттестации. Из-за образовавшегося дефицита кадров и перегрузки старых морских ВУЗов система военно-морского образования была пересмотрена и реорганизована – при каждом арсенале в Генуе, Ла-Специи, Ливорно, Неаполе и Таранто создавались специальные школы корабельных инженеров, а сами арсеналы модернизировались и переводились преимущественно на судоремонт. В Риме началось формирование Имперской Военно-Морской академии – самого высшего и престижного ВУЗа для морских офицеров, который дополнил уже существующие заведения. Кроме того, при каждой более или менее крупной военно-морской базе создавались специальные школы для подофицеров, которые, как и в армии, должны были стать своеобразной «младшей элитой» личного состава и взять на себя контроль над матросами и их подготовку непосредственно в составе действующего флота. Была создана расширенная система званий, которая по рангам четко соответствовала сухопутным. При этом разделение офицеров на морских и инженеров было подавлено в зародыше – корабельные инженеры отныне получали лишь особые знаки отличия, а звания для всех судовых офицеров вводились единые [2]. Создавалась также система отличий матросов в зависимости от специализации. Далеко не сразу удалось заставить все это работать как надо, но уже к 1853 году можно было смело заявить, что Имперский флот Италии состоялся как сила – были проведены первые крупные учения у берегов Сардинии, которые, впрочем, дали не самые лучшие результаты. Однако процесс уже подходил к концу, и впереди были времена развития флота в эпоху стремительного научно-технического прогресса. От личности морского министра и главы Супермарины зависело многое, и в первые два десятилетия существования Итальянской империи оба этих поста занимал один и тот же человек.

Эпоха Людовико Гримальди

Династия Гримальди некогда была одной из четырех самых могущественных в Генуэзской рес­публике, и пустила корни во многих местах Италии и Европы. Тосканская ветвь Гримальди была основана в середине XVIII века, когда из деградирующей республики во Флоренцию переселился Алессандро Гримальди вместе с детьми и супругой [3]. Его потомок, Людовико Гримальди, поступил на службу в ВМС Тосканы и к середине XIX века выслужился до звания гранд-адмирала, проявив значительные организаторские способности. Заметив и высоко оценив их, император Алессандро II назначил именно этого человека первым морским министром единой Италии, а заодно и начальником Супермарины. Его аполитичность сыграла важную роль, и как бы ни менялись правительства в парламенте, кто бы ни становился министром-президентом, но с 1850 года Людовико Гримальди всегда оставался главой морского министерства, третьим после импе­ратора и бога в Имперском флоте, и во многом благодаря его деятельности был сформирован первоначальный его облик и боевая мощь, обеспечившая победы в грядущих войнах.

Условия для создания современного флота складывались неблагоприятные. Первые годы ушли на создание действительно единого флота из различных военно-морских сил Тосканы, Сардинии-Пьемонта, Папской области и Обеих Сицилий. Проблемы возникли и из-за недостаточного финан­сирования – после Рисорджименто империя несколько лет налаживала свою экономику перед тем, как совершить мощный рывок и значительно увеличить свою казну. С 1854 года у Имперского флота появились значительные суммы денег, и их предстояло потратить на дальнейшее развитие, но перед этим определить, каково это развитие будет. Увы, на этом этапе не обошлось без ошибок. Крупнейшей из них стала ставка на строительство колесных пароходофрегатов – винт считался ограниченно пригодным для боевых кораблей, такой движитель допускался лишь для старых линейных кораблей и фрегатов, перестраиваемых в паровые. В других направлениях, впрочем, решения оказались куда более удачными – началось развитие нарезной артиллерии, корабельной брони, появились первые проекты итальянских броненосцев. Все это происходило в условиях нарастающих противоречий с Францией, из-за чего пришлось форсировать ряд работ. Деятельность Гримальди прошла испытание в ходе итало-французской войны 1860 года, и ее опыт частично подтвердил, а частично – опроверг составленные им планы реформ. К счастью, гранд-адмирал, лично водивший под Антибом итальянские броненосцы в бой, был главным своим критиком, и потому еще в ходе войны стал пересматривать собственные взгляды. В конце концов, это выльется в принятие в 1862 году так называемой «Программы Гримальди», которая стала основой дальней­шего развития Имперского флота.

Несмотря на то, что качество подготовки экипажей и без того еще со времен Тосканы было высоким, стандарты боевой подготовки были пересмотрены и повышены. Основной силой признавались броненосцы, вокруг которых выстраивалась вся концепция строительства флота. Для разведки полагалась постройка некоторого количества крейсеров, для действий у берега – канонерских лодок, но основная ударная сила должна была быть представленной именно броненосцами. Характеристики кораблей при этом делались универсальными – от строгой заточки под местные условия Гримальди отказался, так как неизвестно было, где именно в грядущих войнах придется сражаться итальянцам, и потому они должны были быть готовы ко всему. Всячески поощрялась взаимовыручка, оттачивалось взаимодействие между различными классами кораблей. Стратегия войны на море определялась довольно просто – навязывание противнику генеральной баталии с максимальной агрессивностью, без ожидания его первого шага. Значительное внимание уделялось десантам в поддержку армии и скорости стрельбы из орудий новых образцов. Активно практиковались как индивидуальные учения, так и крупные маневры едва ли не полным корабель­ным составом. Ряд выявленных в итало-французскую войну проблем удалось быстро побороть, а боевые качества кораблей значительно возросли. Уже вскоре, во время австро-итало-прусской войны, Имперский флот покажет себя с самой лучшей стороны, действуя смело и агрессивно, добившись под конец скоротечного конфликта полного уничтожения военно-морских сил Габс­бургов. В этом целиком была заслуга Людовико Гримальди, который заложил основу будущего могущества Marina Imperiale.

Эпоха герцога Лоренцо ди Аосты

В 1870 году гранд-адмирал Гримальди из-за тяжелой болезни (рак костей) был вынужден покинуть посты морского министра и главы Супермарины. Вопрос о том, кто станет его наследником, имел огромное значение, и потому император Алессандро II, опасаясь сделать неправильный выбор, созвал особое совещание адмиралов флота, прошедшее в Риме в начале мая. Кандидатур было множество, но, совершенно неожиданно для большинства, пост морского министра занял 35-летний герцог Лоренцо ди Аоста, младший брат императора. До этого он служил в основном на берегу из-за своего слабого здоровья, мало выходил в море и считался «штабной крысой», далекой от реалий морского дела. Начальником Супермарины стал его ближайший друг по службе, Кайо ди Гравина, уроженец Южной Италии, дальний родственник адмирала Федерико Гравины, участника Трафаль­гарского сражения на стороне испанской Армады. Боевые офицеры уже начали пророчить упадок флота под таким командованием, далеким от реальных сражений и не способным осознать условия современной войны. К счастью, они глубоко ошибались, и в лице герцога д’Аосты получили одного из самых выдающихся организаторов флота во всей истории Италии, начиная с античности.

Лоренцо, будучи человеком умным и скептическим, был также неплохим аналитиком и организатором. Именно этим вопросам он посвятил первые годы своего командования флотом. В составе Супермарины был расширен штат департаментов разведки и аналитики, значительное развитие получили отделы планирования, как в плане стратегии, так и судостроения. Начинания гранд-адмирала Гримальди герцог расширил и углубил. Вопросам развития инфраструктуры и научно-технического прогресса было уделено самое тщательное внимание, на что не жалелись никакие средства. Так как это сулило значительный рост расходов, а флоту требовалось постоянное расширение численности в свете противостояния с сильными соседями, Лоренцо д’Аоста пошел на внедрение широчайшей унификации всего и вся в судостроении. Вместо строительства кораблей небольшими сериями отныне должны были строиться лишь большие серии, минимум из 2-3 кораблей, что должно было снизить их стоимость. При этом сами корабли должны были быть технически совершенными, как можно более мощными индивидуально, но без перегибов. Балансу количества и качества вообще отныне уделялось очень много времени, и за десятилетия своего управления Имперским флотом герцогу удастся создать систему, которая продолжит сохранять этот баланс и в дальнейшем [4].

Продолжилось повышение стандартов боевой подготовки экипажей кораблей, на что также не жалелись средства. Особое внимание уделялось коллективному маневрированию в составе соединений и эффективности артиллерийской стрельбы. В год большие учения, как правило, проводились дважды – весенние, по сокращенной программе, и осенние итоговые, обычно принимавшие значительный размах. Нередко в этих учениях принимали участие иностранные наблюдатели и даже отдельные корабли, что для других стран считалось как минимум необычным. Летом и зимой корабли, как правило, проходили ремонт или отправлялись в заморские плавания – как близкие, в порты Средиземноморья, так и дальние. Практически ежегодно один из итальянских боевых кораблей совершал кругосветное плавание. Имперский флот, которому предстояло сражаться в Средиземном море, готовился к сражениям в любых условиях, и прекрасно представ­лял себе, что такое штормовка в Атлантике и дальние походы. Разведке стали уделять особое внимание, проводились учебные минные постановки, на вооружении достаточно быстро появились торпеды, миноносцы и прочие новшества вроде бронепалубных крейсеров. Особый упор продолжал делаться на взаимодействие экипажа в рамках одного корабля и взаимодействие разных кораблей и соединений в совокупности. Именно это должно было приносить победы Имперскому флоту, и, как покажет последующая практика, ставка целиком себя оправдала.

В плане стратегии и тактики ВМС Италии продолжали развивать свои теории, основанные на перехвате инициативы и планомерном давлении на флот противника всеми наличными средствами. Уже в 1872 году с легкой подачки герцога д’Аосты среди офицеров появился в употреблении термин «комплексная война». Он являлся прямым следствием былой агрессивной тактики и ставки на взаимодействие кораблей различных типов. Смысл теории комплексной войны сводился к тому самому постоянному давлению на противника всеми средствами – минами, торпедами, броне­носцами, крейсерами, канонерками. При этом сами военные действия сводились условно к трем этапам. Первый этап по сути был прелюдией, и во время него флот должен был всеми доступными средствами нанести как можно больший урон флоту противника в ходе различных мелких стычек, диверсий, сражений крейсерских отрядов, и т.д. На втором этапе в дело вступали броненосцы, которые в генеральном сражении должны были сломить потрепанный флот противника и завоевать господство на море. Третий этап сводился к блокаде портов и остатков флота противника и серии десантов на вражеское побережье с целью закрепления господства и приближении общей победы в конфликте. Постепенно развиваясь и дополняясь, эта стратегия станет основной идеологией ведения войны Имперским флотом в обеих мировых войнах. Идеи крейсерской войны, сильно повлиявшие на развитие военно-морских сил Франции и России, в Италии получили меньшее распространение. Крейсерскую войну в Атлантике и Индийском океане в случае большой войны вести предполагалось, но преимущественно силами вспомогательных крейсеров, переоборудо­ванных из реквизированных или выкупленных гражданских кораблей – строить крейсера, в самой идее которых предполагалось болтание на океанских просторах и неучастие в основном противо­стоянии двух флотов, в Риме посчитали ошибкой [5].

Намного более динамично развивались тактические взгляды на ведение боя. Ядром флота оставались броненосцы, которые предполагалось использовать в традиционной кильватерной колонне. Всеобщая свалка, которая происходила во время сражений с австрийским флотом в прошедшей войне, не вызвала у адмиралов большого восторга – однако экипажи и командиров готовили в том числе к подобному исходу. Навязывание всеобщей свалки допускалось лишь в определенных условиях, так как отсутствие контроля над происходящим привносило слишком много хаоса в сражение, делая невозможным сколь-либо значительное влияние адмиралов на его исход. Сам герцог д’Аоста считал свалку эффективным решением лишь в том случае, если по каким-то причинам эскадра не могла соблюдать строй, или сближалась с противником на дистанцию пистолетного выстрела. Маневрированию в бою уделялось немало времени в ходе учений, причем итальянцы довольно быстро пришли к необходимости формировать боевые отряды броненосцев на постоянной основе, чтобы каждый корабль знал свое место в строю, а сами корабли строить с похожими тактико-техническими характеристиками в пределах одного отряда. Таким образом сплаванные эскадры броненосных кораблей становились эффективным и точным инструментом в руках адмиралов, чьей задачей в бою становилось навязывание противнику своей воли и занятие наиболее благоприятных для его обстрела позиций. Несмотря на все эти пространные теории, реальность сражений эпохи дымного пороха в конце концов приводила эскадры к невозможности сохранения единого строя, и битвы с участием итальянских броненосцев так или иначе заканчивались всеобщей свалкой, где лучшая индивидуальная выучка их команд регулярно приносила победы.

Вызовы Великой войны

На рубеже XIX и XX веков в мире произошел ряд конфликтов – испано-американская, аргентино-чилийская и русско-японские войны – результат которых требовал глубокого анализа и осмысления. Имелся также и недавний опыт больших маневров итальянского флота, которые наталкивали на интересные выводы. Еще в 1892 году Витторио Куниберти, корабельный инженер Имперского флота, составил большой аналитический материал касательно тенденций развития флота, в частности – артиллерии и броненосцев [6]. Он предсказывал, что в ответ на появление скоро­стрельной артиллерии на бездымном порохе, во-первых, вскоре все броненосцы обзаведутся развитой бронезащитой, а во-вторых – дистанции боя постепенно станут сдвигаться все дальше и дальше, что приведет в негодность среднекалиберную артиллерию в шесть дюймов. К этим тезисам в Супермарине отнеслись скептически, но Куниберти получил поддержку в штабных структурах, и продолжил разработку своих теорий и анализ итальянского и иностранного опыта. В 1900 году на учениях, которые проводил адмирал Джованни д’Анджело, теоретические выкладки Куниберти были опробованы и частично подтверждены, что вылилось в закладку в 1902 году новых броненосцев с усиленным средним калибром в 8 дюймов. Однако вскоре последовал новый опыт и развитие теории, в результате чего независимо от англичан у итальянцев появился свой проект линейного корабля с единым крупным калибром. Корабли по нему из-за организационных слож­ностей и слишком тщательной проработки проекта были заложены лишь в 1905 году.

Дредноуты и теория all-big-guns были вплетены в традиционные взгляды Имперского флота на стратегию и тактику ведения боя. Средиземноморье с его хорошей видимостью и преимущественно хорошей погодой было идеальным театром для стрельбы на дальние дистанции, в результате чего итальянцы быстро вырвались вперед в плане практической подготовки к ведению боя на них. Мощный толчок к развитию получили централизованные системы управления огнем, необходимые для обеспечения точной стрельбы на недоступные ранее расстояния, понадобились качественные оптические дальномеры и первые прообразы автоматов стрельбы, с которыми работал главный артиллерист. Кроме этого, на флоте появились первые подводные лодки, цеппелины, легкие крейсера и турбинные эсминцы. Италия, длительное время сопротивлявшаяся внедрению смешанного отопления котлов углем и нефтью, достаточно быстро перешла на целиком нефтяное отопление, чему благоприятствовала разработка нефтяных месторождений Ливии. После опыта трех чужих войн в Супермарине сделали вывод о важности четко налаженной корабельной борьбы за живучесть, что вылилось в еще большее повышение стандартов подготовки личного состава флота.

В развитии ряда вопросов Италия оказалась впереди планеты всей. Незадолго до начала Первой мировой войны в секретной обстановке началось формирование специальных диверсионных частей в составе Имперского флота, для чего в том числе была начата разработка специальных вооружений. В результате этого уже к началу 1915 года в стране появились хорошо натренирован­ные и обеспеченные боевые пловцы, которым предстояло великолепно показать себя в ходе военных действий, и добиться ряда громких побед. Еще одним подобным прогрессивным воору­жением стали торпедные катера, небольшая флотилия которых приняла участие в войне уже с первых ее дней. Личный состав отрядов катерников частично формировался за счет волонтеров и отличался отчаянной храбростью, инициативностью и агрессивностью. Из их рядов вышло большое количество выдающихся офицеров и героев войны, включая Итало Бальбо, будущего главу Дестры и правительства Италии. Сами торпедные катера появились еще перед войной, в обстановке секретности, и встретили значительный скепсис со стороны высших чинов Супермарины – но быстро доказали свою ценность, и уже в ходе боев стали одним из самых ценных активов Импер­ского флота. В целом ВМС Италии в Первую мировую войну проявили себя как одни из самых сильных, сбалансированных и универсальных, что стало результатом полувекового труда десятков и сотен людей, удачно определивших основные направления развития Marina Imperiale.

Новая эпоха, новая война

Умберто Пулезье

После окончания Первой мировой войны развитие флота не прекратилось. Был проведен масштабный и основательный анализ полученного опыта, из которого были сделаны определенные выводы. Главное развитие во времена Интербеллума в Италии получили системы связи, противо­торпедной защиты и управления огнем. Отдельно развивалась морская авиация, которая даже несмотря на ограничения, вызванные политическими причинами, представляла из себя к 1939 году грозную силу. Появились в Италии авианосцы, осознание ценности и необходимости которых даже для ограниченных ТВД вроде Средиземноморья пришло в годы ПМВ. Все большее значение стала приобретать разведка – способность побеждать англичан и французов итальянцы доказали, но вот с обнаружением противника имелся ряд проблем, которые предстояло решить. Как говорила популярная в то время среди офицеров флота поговорка, «информация – это победа». Под инфор­мацией подразумевалось точное месторасположение сил противника и их состав. Развивались также абсолютное новые направления, главными из которых стали радиолокация и управляемые вооружения. В первой итальянцы не отставали от мировых лидеров того времени, а в войну даже стали опережать немцев, которые до 1944 года оставались союзниками Рима. Управляемые вооружения сводились в основном к ракетным системам ПВО, хотя использовались также управ­ляемые торпеды, самолеты-снаряды и бомбы. Вкупе с продолжающимся интенсивным развитием артиллерийского и торпедного вооружений, а также сохраняющегося лидерства в области произ­водства брони, Имперский флот оказался отлично подготовлен к грядущей Второй мировой войне.

Одной из важнейших фигур этого времени оказался Умберто Пулезье, итальянский еврей, считавший себя верным поданным Медичи и истинным патриотом Италии [7]. Он был флотским инженером и генерировал огромное количество идей, многие из которых находили воплощение в металле. Таковыми стали, в частности, компактные башенноподобные надстройки на кораблях, противоторпедная защита сразу двух типов, система бронирования современных кораблей с двумя разнесенными поясами, и многое другое. Благодаря верно расставленным Пулезье приоритетам, к 1930 году в Италии создали одни из лучших котлотурбинных турбозубчатых судовых установок в мире, использующие пар средних параметров и имеющие отличные характеристики удельной мощности, надежности и экономичности [8]. Лишь французы превзойдут итальянцев в области разработки судовых энергетических установок, да немцы смогут частично добиться схожих характеристик, но путем использования котлов с высокими параметрами пара. Однако главным вкладом Умберто Пулезье в развитие Имперского флота окажется формирование четкой и эффек­тивной системы судостроения и судоремонта, которая позволит даже во время войны продолжать строить флот, параллельно ремонтируя поврежденные в боях корабли. Выдающаяся роль этого морского инженера приведет к тому, что попытка убрать его со службы из-за расовых законов, принятых Муссолини, едва не приведет к открытому бунту флотских офицеров, и фашистам придется пойти на попятную. Благодаря Пулезье, а также многим другим людям Италия в ходе этой войны вновь покажет себя как состоявшаяся, могущественная морская держава, способная составить достойную конкуренцию даже традиционным «грандам» вроде Франции и Велико­британии, и даже померяться силами на море с США.

Холодная война

После окончания Второй мировой войны в развитии морских вооружений, тактики и стратегии настали новые времена. Авиация окончательно утвердилась в качестве одной из доминирующих сил над полем боя, а развитые радиоэлектронные и радиолокационные системы стали обяза­тельными даже для самых малых боевых кораблей. Если раньше флот рос «вширь», в основном за счет размеров кораблей, калибра и количества орудий, толщины брони и мощности энергетических установок, то теперь начиналась эпоха роста «вглубь» — т.е. постоянного повышения качественного уровня технического оснащения флота, без чего ни один флот мира уже не мог считаться совре­менным. Наконец, появились новые задачи и угрозы – в связи с появлением ядерного оружия, атомных подлодок, БРПЛ и многого другого вперед стали выходить задачи по борьбе с вражескими ПЛАРБ и обеспечении поддержки и защиты собственных стратегических ракетоносцев. На все эти вызовы Имперскому флоту предстояло отвечать своевременно и эффективно, или же он мог потерять свою силу и значение в мире, уступив флотам США, СССР и других держав.

К счастью, у Италии имелись все предпосылки для того, чтобы не отставать от мирового прогресса. Ее экономика не была разрушена войной, а научно-технический потенциал оставался весьма высок. Имелись и ученые, и испытательные базы, и теории, которые получили новое развитие. В штабах сидели преимущественно здравомыслящие люди, которые примерно представляли себе, куда им необходимо двигаться. Это позволило своевременно реагировать на изменяющиеся реалии современной войны на море, и строить то и в тех количествах, что лучше всего подходило для сильного, но не сильнейшего государства. Имперский флот остался одним из самых сбалансиро­ванных в мире, хоть и не обладал самым большим количеством АПЛ, эсминцев или авианосцев, а его техническое оснащение продолжило оставаться на уровне лучших мировых образцов. Итальян­ские флотские специалисты стали задавать тон и в других странах, помогая формировать им гибкие, универсальные военно-морские силы, что оказалось наиболее актуальным для не самых больших и сильных государств. Постепенно итальянские организация и подход к формированию и развитию Имперского флота стали внедряться и в других союзных странах, и потому нет ничего удивительного в том, что к началу XXI века именно итальянские ВМС стали своеобразным образцом для подра­жания не только для старых членов Евросоюза, но и для новых, а итальянская техника часто станет базовой в рамках расширяющейся унификации и стандартизации вооружений и отдельных узлов в вооруженных силах стран Европы. Впрочем, к этому времени речь шла уже не только об итальян­ской технике – лучшие образцы оной чем дальше, тем больше создавались коллективными усилиями и внедрялись в тех или иных масштабах во всех странах-участницах Европейского Союза. Таковы были реалии нового времени в XXI столетии, и Имперский флот Италии с гордостью продолжал сохранять статус одного из самых сильных, становясь при этом уже частью некоего единого общего, служащего не только интересам государства итальянцев, но и коллективной безопасности всей Европы, а в какой-то мере – и мира.

Примечания

1. Все указанные ниже цифры старался максимально приблизить к реалу. Таким образом получается, что флот Обеих Сицилий к 1848 году уже был в значительной мере переведен на паровой движитель, да и в Сардинии-Пьемонте имелся не самый маленький флот. Стоит также добавить, что корабли к этому моменту массово перевооружались на бомбические пушки крупных калибров вместо старых пушек, расставленных в больших количествах на батарейной палубе вплотную друг к другу. Вообще, несмотря на малочисленность итальянских кораблей в это время, складывается впечатление о них как об одних из самых современных, а флоты в целом были на весьма высоком уровне, который, пожалуй, опережал уровень развития отечественного флота.
2. Разделение по званиям для боевых офицеров и инженеров оставалось характерной чертой не только для «отсталого» Российского Императорского флота, но и для ряда других немаленьких флотов вроде Испанской Армады и Реджиа Марины. В обоих последних странах эта особенность была ликвидирована лишь вместе с внедрением НАТОвской линейки званий.
3. Персонаж выдуман, но династия целиком реальная.
4. Это все обеспечит достаточно быструю и относительно дешевую постройку кораблей. В АИ-Италии таким образом получится финансовая эффективность, хоть и уступающая Германии, но в целом достаточно высокая, что вкупе с крепкой экономикой и большими затратами на флот даст великолепные результаты.
5. С одной стороны, это целиком мой авторский произвол, ибо из Имперского флота я леплю такой флот, какой мне хочется и видится для этой ситуации, а с другой – постройка больших рейдеров специальной постройки едва ли оправдывала немалые затраты средств, отнимая их у по-настоящему боевых кораблей.
6. Собственно, реал. Свои первые работы над перспективным проектом эскадренного броненосца, который приведет к появлению сначала броненосца «Реджина Елена» с 12 203-мм орудиями, а затем и проекту дредноута Куниберти, сей выдающийся морской инженер и мыслитель начал еще в 1893 году. Теоретически, тут можно заняться прогрессорством, но в плане воздействия подобных слишком ранних перемен в облике кораблей на окружающий мир это лютый гемор, потому я лучше воздержусь. Но, чисто гипотетически, если дать Куниберти в его очумелые ручки деньги и инженеров в помощь, то к году 1895-96 он может породить на свет некий преддредноут, а к году 1898 – вполне себе даже дредноут.
7. Даже в реальности Умберто Пулезье был одной из самых значительны фигур в Реджиа Марине. Фактически один этот человек сформировал тот самый облик итальянских кораблей, который мы знаем – разнесенная броня, особая система ПТЗ и надстройки-башни были разработаны под его началом. Кроме того, он великолепно наладил работу ремонтных служб в стране. Из-за расовых законов, принятых в конце 30-х, его уволили из флота, но после «Ночи Таранто» инженер был срочно возвращен на службу при особом разрешении Муссолини, так как он один мог быстро и эффективно наладить работу по скорейшему возвращению в строй поврежденных кораблей. И, что характерно, ему это удалось.
8. Детально о корабельных ЭУ будет рассказано в отдельной статье.

P.S. Изначально это были лишь плохо систематизированные личные черновики, по которым прорабатывалась концепция развития флота, но потом, в конце концов, все вылилось в достаточно самостоятельную статью. Материал не носит серьезной смысловой нагрузки, и служит лишь неким общим ориентиром и обозначенным курсом развития Имперского флота в рамках АИ. Тот, кто не осилит этот текст, много не потеряет.