Между Скалой и эвакуационным отрядом и впрямь не оставалось итальянских кораблей, но французы были зря сброшены со счетов. После «Катапульты» крупные силы Marine Nationale уже успели поучаствовать в Кипрской операции, но английское Адмиралтейство считало выход на перехват тяжелых галльских кораблей маловероятным: имелись точные сведенья, что и «Strasbourg» и «Dunkerque» оставались в Тулоне. Таким образом, больше боялись авиации, подводных лодок и торпедных катеров. Тем не менее Сайфрет отправил на встречу Виану четыре эсминца и отряд тральщиков. Сам же начал выводить основные силы за пределы зоны действия вражеской авиации.
Линейные корабли французского Флота и правда оставались в портах, но уже как сутки в море вышли его легкие силы – теперь эскадра под командованием вице-адмирал Лакруа отрезала англичан от Гибралтара. Она состояла из тяжелого крейсера «Colbert», легких крейсеров «La Galissonniere», «Jean de Vienne», «Marseillaise», 7-го дивизиона лидеров («Aigle», «Gerfaut», «Vautour»), 3-го и 10-го дивизионов эсминцев («Mameluck», «Casque», «Le Cyclone», «Le Hardi», «Le Foudroyanf», «L'Adroit»). Второй отряд находился северней. По флагом контр-адмирала Жерве де Лафона находился легкий крейсер «Georges Leygues» и лидеры (контрминоносцы) «Lion», «Vauban», «Verdun», «Cassard», «Tartu», «Kersaint» 3-го и 5-го дивизионов. Получив координаты британского соединения от итальянцев и принимая данные от своих воздушных разведчиков, адмирал Лакруа тщательно расставил ловушку. В 15.15 наконец то в нее угодила жертва.
Крейсер «Marseillaise». Вновь англичане и французы сходятся в открытом бою (впервые со времен Наполеона).
Первыми врага заметили наблюдатели «Birmingham». «Colbert» и возглавляема им эскадра шли полным ходом на сходящихся с кораблями RN курсах. Французы имели превосходство в скорости, которое усугублялось повреждениями англичан. Продолжая сближаться флагман «Force de Raide» открыл огонь с расстояния в 9000 м, чуть позже к нему присоединились легкие крейсера. Французские контрминоносцы имели довольно слабое зенитное вооружение и были посредственными охотниками за подводными лодками, но мощная артиллерийско-торпедная составляющая и внушительная скорость делали их опасными противниками для себе подобных. Именно в сложившейся ситуации они могли показать все свои сильные стороны. Уверенно сближаясь, сontre-torpilleurs открыли огонь вслед за своими крейсерами.
Адмирал Виан понимал, что уйти от более скоростных французских кораблей не получится. Прошло только одиннадцать минут, а его «Бирмингем» уже получил несколько 130-мм и 203-м «гостинцев» от бывших союзников. За головными английскими кораблями поднималась густая дымовая завеса, но флагман оставался на виду. Линия вражеских крейсеров и лидеров продолжала приближаться, за ними маячили силуэты эсминцев. Было ясно, что под усиливающимся градом снарядом долго не продержатся, а на британских эсминцах оставалось всего по 1-2 торпеды. Нужно было что-то предпринимать, и в 15.50 Виан пошел на прорыв.
Тем временем, бешено отстреливаясь от французской эскадры, англичане пропустили опасность, приближающуюся с другой стороны. В обрывках дымзавесы и всплесках близких разрывов их наблюдатели не сразу заметили подкравшийся отряд де Лафона: впереди несся «Georges Leygues», а за ним шесть новейших французских контрминоносцев. Адмирал де Лафон рассчитывал приблизиться как можно ближе и нанести торпедный удар, но в последний момент изменил план. Часть англичан, маневрируя в дыму, оторвалась от основных силы. В этот разрыв и ворвались сontre-torpilleurs ведомые своим флагманом. В это же время с противоположенной стороны эсминцы 3-го и 10-го дивизиона вице-адмирал Лакруа ринулись в решительную атаку.
Следующие пятнадцать минут творилось нечто невообразимое. Атака 3-го и 10-го дивизиона французских эсминцев совпала попыткой прорыва Виана: на встречу «Бирмингему» и 14-й флотилии ЭМ, идущим в авангарде, приближающимися тorpilleurs d'escadre было выпущено два десятка торпед. Орудия британского флагмана успели разворотить надстройки «Циклону», прежде чем он получил торпеду от флангового «Мамелюка». Крейсер окутался клубами дыма и потерял ход. Резко повернув, стали приближаться и главные силы французов. «Мартин», на котом сосредоточили огонь «Кольбер» и «Жан де Вьенн», получил полдюжины тяжелых снарядов и стал быстро погружаться. В ответ английские ЭМ выпустили оставшиеся торпеды, и их враги сочли за благо временно отойти. К «Бирмингему» еще успел лихо подскочить «Ле Арди», всадить в неподвижный флагман две торпеды и, осыпаемый снарядами с «Тартара» и «Нормана», на максимальной скорости удрал.
В арьергарде меж тем события развивались не менее драматично. Корабли Лафона отрезали от основного ордера минзаг «Manxman» и эсминцы «Eskimo», «Sikh», «Ashanti», «Lookout», «Hero», «Marne». За минувшие сутки они успели получить достаточно повреждений и теперь следовали под прикрытием основных сил соединения. Выскочившие на 36-узловой скорости французы фактически застали их врасплох. Буквально в течении нескольких минут ближайшие к противнику «Sikh» и «Hero» были изрешечены сосредоточенным огнем шести контрминоносцев, пока «Georges Leygues» вел огонь по «Abdiel» и «Napier», спешившим на помощь своим. Пронесшись сквозь английский строй и не сбавляя скорости, отряд де Лафона присоединился к эскадре Лакруа.
«Georges Leygues» возвращается в Тулон. Удивительно, но после прорыва английского строя на крейсере не осталось ни царапины.
Для англичан последствия этого скоротечного боя были плачевны. Контр-адмирал Виан погиб на затонувшем «Birmingham». Отправились на дно эсминцы «Martin», «Sikh» и «Hero». На уцелевших кораблях заканчивались боеприпасы и все они имели повреждения разной степени тяжести. Теперь сильно потрепанный отряд находился в 40 милях от Майорки, и скрепя сердце Харди решил отправить наиболее поврежденные корабли в нейтральную Пальму. Они были практически не боеспособны и только задерживали эскадру. В сторону близкого берега направились «Tartar», «Javelin», «Marne», «Nizam» и «Napier». Остальные должны были предпринять еще одну попытку прорыва.
Французы пока не атаковали – ожесточенность схватки их порядком обескуражила, но к сожалению англичан они и не думали отпускать отряд Харди. Усилившись кораблями адмирала де Лафона, Лакруа снова двинулся в атаку. Дважды британцы сближались с французами и оба раза под плотным огнем были вынуждены отвернуть. В этой ситуации оставалось только одно – искать убежище в нейтральной Валенсии.
Моряки эскадры за несколько дней непрерывного боя совершенно выбились из сил и с трудом держались на ногах. В следствии того что в Мальте на корабли старались брать как можно больше людей, теперь они напоминали гибрид лазарета и скотобойни: практически любое попадание убивало и калечило порою до десятка человек. Смерть несли даже пули авиационных пулеметов и осколки близких разрывов. К эвакуированными добавлялись спасенные с потопленных кораблей, что еще больше увеличивало столпотворение в кубриках и на палубах. После несколько дней этого ада боевой дух большинства всех этих людей был ниже некуда. Французы же действовали жестоко и решительно, как сами англичане в подобных ситуациях.
В гавань Пальмы вошли корабли 3-го и 5-го дивизионов лидеров. Галлы просто навели пушки на английские корабли и по громкоговорителю потребовали безоговорочной сдачи, угрожая в случае попытки самозатопления расстрелять всех без разбору, прямо в воде. Французские моряки слишком хорошо помнили как самолеты с «Арк Рояла» расстреливали в воде моряков «Бретани» и потому церемониться с «чайными пакетиками» не собирались. Испанские сторожевики предпочитали в сердечный разговор бывших союзников не вмешиваться. Сдались «Tartar», «Javelin», «Marne», «Nizam» и «Napier». Каттанео прибыл когда все уже было закончено и был предельно вежливо, но столь же настойчиво послан обратно в свой родной Неаполь.
В Пальму были отправлены наиболее поврежденные корабли. Эсминец «Javelin» еле дошел.
В Валенсии испанцы под дулами орудий своих кораблей и береговых батарей потребовали от англичан немедленно интернироваться и сдать все немногие оставшиеся снаряды и торпеды. До этого отказывались даже позволить высадить на берег многочисленных раненых. А когда англичане выполнили это требования в порт вошли французские корабли и повторилась Балеарская история. Испанцы опять почему то предпочли смотреть в другую сторону. Тем более что к тому времени на горизонте замаячили французские тяжелые крейсера, прибывшие из Тулона – подмога, посланная из Гибралтара не успела.
Как и французы ожидали, перегруженная ранеными и израсходовавшая боеприпасы эскадра Харди оказалась полностью утратившей боеспособность, а совершенно деморализованные солдаты и тыловые офицеры из гарнизона Мальты помешали некотором еще сохранившим присутствие духа морякам топить свои корабли. Командир 14-й флотилии Мак и еще несколько морских офицеров на ЭМ «Jervis» были попросту застрелены солдатами, когда пробовали подготовить к взрыву две еще не израсходованные торпеды. Так трагически оборвалась жизнь отважного и перспективного офицера, до конца оставшегося верным своему долгу. Столкновения между моряками и солдатами произошли еще на нескольких кораблях: всего погибло до 30 человек. Тех же смельчаков, которые прыгали за борт, рассчитывая добраться до испанского берега, вернули на эскадру испанские власти. Так были захвачены крейсера ПВО «Dido» и «Euryalus», минзаги «Manxman», «Abdiel» и «Welshman», ЭМ «Eskimo», «Jervis», «Kelvin», «Norman», «Ashanti», «Lookout».
Эта грандиозная победа досталась Оси умеренной ценой. Кроме «Trento», «Giovanni Dеlle Bande Nere» и трех ЭМ, погибли итальянские ПЛ «Cobalto» и «Dagabur», торпедные катера MAS 512 и MAS 513, а ряд кораблей были повреждены. Было сбито около сотни итальянских и немецких самолетов. У французов от снарядов «Бирмингема» пострадали тяжелый крейсер «Кольбер» и лидер «Циклон», которых пришлось отправить в ремонт на несколько месяцев. Три эсминца получили легкие повреждения. Однако 16 английских кораблей, приведенных в Тулон под французскими флагами перевесили эти потери многократно. Обида «пахавших» и понесших наибольшие потери итальянцев на такую несправедливость не знала границ. Тем не менее, для них и их немецких союзником основным бонусом стала капитулировавшая Мальта с ее богатыми трофеями. После такого разгрома Королевского флота, одной угрозы отказаться принимать капитуляцию гарнизона в случае подрыва военных объектов было достаточно, чтобы остатки гарнизона сдали остров в полной сохранности.
Отход Каннингхэма тоже сопровождался значительными потерями. В те, по истину черные для Королевского Флота дни, АБВ круглосуточно без отдыха руководил своими моряками, демонстрирующими чудеса храбрости. Старались спасти все, что еще можно. Артиллеристы привели в боевую готовность неповрежденные орудия линкоров «Valiant» и «Queen Elizabeth». Поверженные итальянскими диверсантами, они не имели возможности уйти, и теперь, под постоянными налетами вражеской авиации, огнем ГК сдерживали наступающих немцев (больше уже было некому). Потом экипажи подорвали корабли и стали отходить к Суэцу. Из моряков линкоров, других потопленных кораблей и береговых частей была сформирована сводная дивизия морской пехоты. Именно ей пришлось прикрывать эвакуацию остатки разбитых войск. Держась на последних рубежах в пригородах Суэца, она практически вся полегла, но двое суток удерживала последний порт, через который удалось вывезти более 60 тыс. британских солдат.
Даже кровавая битва за Крит, когда каждый день гибли корабли и товарищи, теперь казалось британским морякам воскресной рыбалкой. Корабли шли на дно один за другим. Еще 11 марта германская ПЛ U-565 потопила крейсер ПВО «Naiad». К сожалению, из 582 спасенных моряков лишь немногие пережили оборону Суэца. Кроме линкоров, в Александрии пришлось взорвать поврежденный крейсер ПВО «Carlisle», канонерскую лодку «Gnat» и эскортный миноносец «Eridge». На переходе из Александрии в Порт-Саид итальянские торпедоносцы отправили на дно шлюп «Ibis» и корвет «Marigold».
На Палестинском фронте монитор «Roberts» огнем своих 380мм орудий сильно досаждал французским войскам в боях за Акабу, поддерживая контратаки британских войск. Он стойко выдержал удары штурмовиков Br.693, но был потоплен бронебойными бомбами германских Ju-87. Вместе с монитором погибли английский ЭМ «Intrepid» и греческий ЭМ «Vassilissa Olga».
«Убийцы кораблей». На Средиземноморском ТВД Ju-87 уверенно восстановили свою слегка подмоченную репутацию.
Канонерские лодки «Aphis», «Scarab», «Cricket» и «Cockchafer» были потоплены на Ниле, до последнего снаряда поддерживая действия сухопутных войск. В порту Суэца, переполненного беглецами из 8-й и 9-й английских армий, немецкие самолеты устроили форменный погром. В последние два дня эвакуации были потоплены ЭМ «Jackal», «Lively», греческие ЭМ «Koundouriotis», «Spetsai» и «Panther», корветы «Gardenia», «Coreopsis» и «Peony». За ними последовали два десятка грузовых судов и несколько тральщиков. Кроме того сами англичане специально затопили в канале ряд грузовых и вспомогательных судов чтобы не позволить французскому и итальянскому флотам с ходу прорваться в Красное море.
Уже уходя британские корабли продолжали нести потери. Германские самолеты на подступах к Суэцу ставили магнитные и акустические мины. На них погибли ЭМ «Eclipse» и эскортный миноносец «Hurworth». Большая плавбаза «Medway», которая обслуживала Александрийскую флотилию подводных лодок, тоже подорвалась и была вынуждена выбросится на берег. Авиация Оси продолжала свои атаки и над водами Красного моря. От ударов с воздуха и подрывах на минах погибло также несколько десятков транспортных судов: сотни беглецов оказались в воде и были съедены акулами, которых было предостаточно в Красном море. Еще больше просто утонуло. Это было воистину истребление огнем, сталью и рыбами морскими. Остатки надводного флота англичан собрались в Адене и Масау.
Подводным лодкам повезло больше – большинству из них удалось прорваться через Гибралтар. На противолодочных рубежах погибли лишь «Upholder» (атака итальянского эскортного миноносца «Pegaso»), «Urge» (потоплена итальянской авиацией) и «Olympus» которая подорвалась на мине. На последней лодке с Мальты эвакуировались экипажи потопленных там авиацией лодок Р-36, Р-39 и «Pandora». Очевидно название последней сыграло свою роковую роль. Таков был уход Британского Средиземноморского флота.
Однако последнее слово в этом сражение осталось не за людьми. 23 марта когда французы решили начать работ по подъему затопленных в Александрии кораблей, в Ионическом море разразился страшный ураган, в который попал, возвращающийся в Таранто итальянский флот. Казалось вся дикая ярость уходящих англичан воплотилась в буйство стихии. Не выдержав испытания разбушевавшейся природы ЭМ «Lanciere» и «Scirocco» пошли на дно. Из экипажа первого корабля выжили 5 человек, а со второго спаслись только двое. Итальянская следственная комиссия пришла к выводу что причиной гибели кораблей стали еще не залатанные как следуют повреждения, полученные в последнем бою.
Когда отступление через Суэц уже было предрешено, и буквально каждый на стороне союзников задумывался, как бы ему по ловчей удрать, в английские гарнизонные штабы и комендатуры зачастили местные уважаемые арабы. Они действовали подкупом, предлагали различные услуги и отчаянно интриговали. Результатом этой кипучей деятельности стало то, что при уходе из Каира англичане «забыли» пленников с французской эскадры адмирала Годфруа. Вскоре солдаты иностранного легиона освободили счастливых моряков – плен закончился. В ответ через «уважаемых людей» французы пообещали отличные условия содержания для пленных англичан в Тунисе, а кое кого из австралийцев и канадцев так вообще отпустили.
23 марта в гавань Александрии вошли лидеры «Guepard» и «Valmy». Эти корабли активно участвовали в столкновениях с английским флотом у берегов Сирии, теперь первыми входили в поверженную базу врага. В порту уже стояли несколько небольших итальянских кораблей, а итальянские моряки вовсю разминировали акваторию и портовые сооружения. Англичане собирались разрушить все, но спешное отступление помешало этому и многое достались немцам совершенно не поврежденными. Осторожно следуя протраленным фарватером, французские корабли стали на якорь. У причальных стенок виднелись обгорелые остовы линкоров «Queen Elizabeth» и «Valiant». Лидеры явились в гавань не одни – за ними следовал караван из 3 крупных кораблей.
Когда адмирал Годфруа принимал решение о затоплении своей эскадры он предусмотрел и этот вариант. На его кораблях были открыты кингстоны и подорваны заряды, но с таким расчетом, что бы огня и дыму было много, а повреждений мало. Достаточно сильно был поврежден только «Lorraine», как самый крупный корабль. Собственно, только его и обследовали водолазы англичан. Дальше же, в общей суматохе было уже не до французских утопленников. Теперь в бухту входили три лучших спасательных корабля средиземноморья. Пройдет немного времени и в водах Александрии возродится соединение «Х»: тяжелые крейсера «Suffren», «Duquesne», «Tourville», легкий крейсер «Duguay Trouin» и эсминцы «Le Fortune», «Basque», «Forbin». Линкор «Lorraine» тоже будет поднят, но его повреждения затянут ремонт.
Линейный корабль Lorraine после поднятия на ремонте в Александрии
Наверно это был один из самых волнующих моментов всей войны для Marine Nationale. В порт Александрии привезли моряков с затопленных кораблей, которых самих не так давно освободили из английского плена. Когда они увидели свою возрожденную эскадру, никто от адмирала до седого боцмана не мог удержать слез. Корабли имели жалкий и сиротливый вид. Но это уже совершенно не имело значение – теперь и до конца войны соединение «Х» будет самым лучшим во французском флоте, а его моряки и офицеры – самыми преданными сторонниками Петена.
В порты Сирии регулярно приходили конвои из Франции. Хотя еще пошаливали английские ПЛ, но уже ни авиации, ни надводных сил эти конвои не боялись. В Хайфе и Бейруте с кораблей сгружали новенькие танки, броневики, противотанковые и зенитные орудия – понадобится совсем немного времени и понесшие потери французские ветеранские дивизии смогут снова воевать. Ожидалось также прибытие еще двух пехотных моторизованы дивизий, которые уже почти год проходили интенсивное обучение в метрополии. В общем, Франция готовилась к новым боевым походам в этой войне.
