Козырный туз.
…стоя на мостике «Славы» капитан 1 ранга Г.Ф.Цывинский всматривался вдаль. Вот уже час немного впереди тем же курсом шла японская «собачка», судя по силуэту «Ниитака» и время от времени строчила что-то в эфир.
Устав от однообразной картины капитан призадумался: по неясным причинам в последние два года его жизни творились необъяснимые вещи: сначала усыпление с помощью хлороформа и заключение пусть и в комфортабельном, но все же застенке. Там его и Казимира Кетлинского снабдили кучей методической литературы, в основном наставлениям по стрельбе, и поставили условие-выход на свободу после сдачи экзаменов. После трех недель корпения над бумагами экзамен был сдан и для них обоих наступила свобода. Но праздно отдохнуть не получилось, через неделю последовал вызов к царю и новое назначение командиром учебного отряда с особыми полномочиями. Под его началом оказались черноморский броненосец «Ростислав», легкий крейсер «Сапфир» типа «Жемчуг» (командир кап-2 Н.О.Эссен) и два новейших быстроходных эскадренных транспорта водоизмещением по 5 300 тонн. Лейтенанта Кетлинского назначили флагманским артиллеристом соединения. С апреля 1902 по январь 1903 года отдельно от Черноморской эскадры и подальше от любопытных глаз велись напряженные учения. Упор был сделан в основном на стрельбу, полученные в заключении знания требовалось отработать на практике и освоить новое прицельное оборудование. Но и стрельбой дело не ограничилось-отрабатывали погрузку угля на ходу и зачем-то обучали кочегаров исполнять обязанности аварийно-пожарной команды. Вскоре после рождественских праздников, в январе 1903 года команды броненосца и крейсера по приказу свыше были погружены в вагоны и отправлены в Петербург.
В Петербурге снова неожиданное назначение-на новейший почти достроенный броненосец «Слава», почти однотипный уже проходящему испытания «Варягу» но имеющему ряд отличий. Этот корабль, мечта любого каперанга, строился в глубокой тайне и имел ряд отличий от головного: два руля и три турбины вместо паровых машин. Цывинский ничуть не удивился когда увидел на борту своих недавних похитителей, именно они и приложили самые деятельные усилия в постройке корабля и его силовой установки. Турбины даже носили имя одного из них, Вадима Фокина (хотя по факту были копией турбин AEG Curtiss установленных в РИ на немецкий крейсер Майнц). Еще один из похитителей, Андрей Павлов. разработал «с помощью Компьютера» винты, меньше диаметром чем на «Варяге» и рассчитанные на более высокие обороты. На просьбу капитана познакомить его с господином Компьютером Андрей ответил что как-нибудь попозже. Почти год длились параллельно с «Варягом» ходовые и артиллерийские испытания, причем «Слава» выдала на 2,5 узла больше скорости, а «ростиславовские» комендоры в стрельбе так и вовсе были на голову выше своих балтийских коллег.
После принятия броненосца в эксплуатацию последовали две недели лихорадочных сборов в дальний поход и отправка небольшого отряда на Дальний Восток. «Слава» под брейд-вымпелом Цывинского и «Изумруд», другой близнец «Жемчуга» под командованием Эссена двинулись в путь, транспорты уже ожидали их в Пирее. Следовало спешить: Япония полностью подготовилась к войне и уже получила два «гарибальдийца». Кратчайшим путем, через Суэц, изредка бункеруясь в портах и иногда добирая уголь на ходу пришли в Сайгон. Там приняли полный запас угля на оба боевых корабля и оба транспорта и двинулись дальше. Кроме угля на транспортах было еще 400 тонн нефти (котлы Фокина имели смешанное отопление) и 600 снарядов ГК. Не доходя 150 миль до Шанхая провели бункеровку «Изумруда», после чего транспорты под покровом темноты скрылись в направлении о котором знал очень узкий круг лиц…
-вижу множественные дымы на горизонте-прокричал наблюдатель с марса, чем отвлек Генриха Федоровича от раздумий. Кто их встречал поняли сразу все. После того как «встречающие» были опознаны Цывинский отдал приказы: рулевому-поворачивать на обратный курс, в котельную-добавить пары для поддержания 18 узлов, в радиорубку-отправить кодовый сигнал «слоны идут на север». -Что за идиотский сигнал-проворчал старший офицер Шведе, понятное дело незнакомый с анекдотами про Мюллера и Штирлица-слон у нас в отряде всего один, да и пойдем мы сейчас на юг. Цывинский с ним согласился…
продолжение следует.
