Содержание:
В карьере военачальника, кроме личных качеств многое значит такой специфический момент как везение, не говоря о внешних обстоятельствах. Мало кто знает, например, что осенью 1941 года Георгий Жуков имел отличные шансы попасть в плен: город, положение войск в котором он ехал проверять, был уже захвачен немцами, и только благодаря тому, что на шоссе еще находились остатки танковой бригады, будущий покоритель Берлина не заехал прямо в ловушку. Между тем, в котлах 1941 года вместе с множеством рядовых солдат и командиров сгинуло много военачальников, которые при иных условиях могли стать полководцами первого ряда и успешно дойти до Германии. Например, жесткий и решительный Федор Костенко, имевший опыт прорыва из Киевского котла осенью 1941-го и нанесший эффектный контрудар во фланг танковой армии Гудериана зимой – погиб весной 1942 года в Харьковском котле, и в итоге остался куда менее известным военачальником, чем его немецкий визави. Точно так же успешно командовавший 19-й армией в кампании 1941 года Михаил Лукин получил тяжелое ранение в Вяземском котле, лишился ноги, попал в плен и в итоге вождением войск также не прославился. Петровский, Музыченко, Лизюков (улица, с которой котенок, названа в честь генерала, сгоревшего в танке летом 42-го) – фамилии многих военачальников, погибших или плененных в начале войны, доведись им командовать в более благоприятных условиях 1943-1945 могли стать столь же привычными уху и взгляду, как знакомые всякому имена Конева, Толбухина, Рокоссовского…
Одной из наиболее значимых кадровых потерь Красной Армии 1941 года стал Михаил Иванович Потапов. Для короткой страшной летне-осенней кампании 1941 года он успел сделать очень многое, став одним из наиболее эффективно действующих командиров РККА, а его операции успели обратить на себя внимание на самом верху, причем в Берлине: его армию с неудовольствием несколько раз поминал в директивах лично Гитлер.
Командир с Халхин-Гола
Потапов был достаточно молодым командиром. Из-за возраста он не участвовал ни в Первой мировой, ни даже, по сути, в Гражданской – в РККА он служил только с 1920 года, и непосредственно в боевых действиях не участвовал. Тем не менее, по карьерной лестнице он шел достаточно уверенно. РККА была небольшой армией бедного государства, и энтузиасты, готовые несмотря ни на какие лишения активно работать, ценились высоко. В 1922 году Потапов окончил кавалерийские курсы в Минске, и получил свою первую должность – командир взвода кавалерийского полка. Двадцатилетний взводный руководил людьми, многие из которых несли на себе шрамы после двух войн. Тем не менее, лидерских качеств Потапова хватило на то, чтобы проявить себя даже при таких условиях. Однако связать жизнь с кавалерией ему не пришлось – в 1931 году он поступает в Военную академию моторизации и механизации РККА. В 1936 году он выпускается уже танкистом. В Белоруссии, где Потапов возглавляет полк, Потапов знакомится с Жуковым, и эта встреча во многом определяет его судьбу. Потапов обратил на себя внимание во время очередных учений, и с тех пор стал протеже Жукова. Летом 1939 года Георгий Константинович вылетает на Дальний Восток, где как раз произошел локальный конфликт с Японией на реке Халхин-Гол. Здесь Потапову пришлось впервые покомандовать крупной группировкой в боевой обстановке.
Потапов. Довоенное фото
После июльских сражений японцев остановили, но понимание бесперспективности войны у противника еще отсутствовало. И Жуков планирует крупное наступление, пока японцы еще не готовы возобновить атаки. Советский военачальник задумал классические «Канны» — битву на окружение. Южной «клешней» наступающих – одной из двух ударных группировок — командовал полковник Потапов. У него в руках находилась серьезная по меркам места сила – стрелковая дивизия, монгольская кавалерийская дивизия, мотобронебригада, две ослабленные танковые бригады и части поддержки.
Утром 20 августа маленькая советско-монгольская армия атаковала по всему фронту. Благодаря хорошим мерам маскировки наступление удалось сохранить в тайне до самого его начала. В первый же день отряд Потапова добился глубокого продвижения, взломав оборону совершенно ошеломленного супостата. Обходное движение этого отряда перехватило пути отхода японцев уже через два дня сражения. Японцы защищались бешено, огневые точки прекращали сопротивление только после того, как их выжигали из огнеметов, но технически битва была выиграна уже через два дня, когда подвижные бригады Потапова перехватили пути отхода остатков японского войска. Дальнейшее стало уже затянувшимися судорогами. Попытка японцев контратаковать пехотной бригадой с востока провалилась. Потапов «закидал противника железом»: навстречу выдвинулась танковая бригада, и японский резерв отступил с тяжелыми потерями. Попытки выскочить из окружения также провалились. Окруженные японские солдаты, верные самурайскому духу, не капитулировали. Они почти поголовно погибли в сражении.
Красноармейцы на Халхин-Голе
Потапову это сражение принесло крупный успех и открыло дальнейшие карьерные перспективы. В июне 1940 года, когда Жуков возглавил Киевский особый военный округ, Потапов перевелся туда же. Будучи одним из немногих командиров, имеющих опыт маневренного сражения, он получил под команду 4-й механизированный корпус, а с начала 1941 года – 5-ю армию. Вскоре ему предстояло сражение с куда более страшным врагом.
Самый длинный день
Поскольку время, необходимое для мобилизации и развертывания армии летом 1941 года, было фатально упущено, армия встречала войну в очень скверном положении. 5-я армия, которой командовал Потапов, имела крайне мало сил. Она прикрывала крупный участок фронта в 170 километров, в северной части Украины. Специфика этого района состояла в том, что весь Советско-Германский фронт как раз здесь делили надвое циклопические Припятские болота. Они очень затрудняли, практически исключали маневр крупными силами восточнее Бреста и Ковеля и тянулись далеко на восток. В этом районе и предстояло сражаться.
Потапов принял для подготовки своей армии к встрече противника настолько, насколько это было возможно при сложившихся условиях. Начиная с 16 июня дивизии его армии одна за другой выступали к границе из лагерей и с полигонов. Однако в данном случае Михаил Иванович и его солдаты оказались заложниками оперативной обстановки. Запоздалый приказ из Москвы на начало стратегического развертывания (то есть, на занятие позиций, предусмотренных довоенными планами) привел к тому, что войска находились в лучшем случае в десятке километров от Буга, в худшем – им нужно было проделать сорокакилометровый марш к месту, где предстояло воевать. При этом на них обрушилась вся мощь главного удара группы армий «Юг». На фронте 5-й армии с ее 5 стрелковыми дивизиями и двумя мехкорпусами действовала 21 немецкая дивизия, включая 5 танковых и 4 моторизованных. Учитывая, что часть сил 5-й армии еще только должна была прийти на поле боя, такое соотношение должно было означать немедленный коллапс армии.
Передовые дивизии столкнулись с немцами уже 22 июня. Командиры и солдаты 5-й армии не собирались просто так уложить себя в гроб: война для армии Потапова началась с отчаянной контратаки у городка Владимир-Волынский. Авангарды русских действовали в плотных построениях на узком фронте, то есть, могли концентрировать огневую мощь на небольшом пространстве. Это привело к локальным успехам в первый жен день: немецкие войска у Владимир-Волынского удалось оттеснить. Однако на две головные дивизии обрушился удар сразу восемь немецких дивизий, в том числе двух танковых. Разумеется, долго оказывать сопротивление эти силы не могли. Обе дивизии наступали с открытыми флангами – только так они могли собрать достаточно войск для атаки. Теперь их попросту обошли, обе они попали в окружение и мучительно из него пробивались (одна из них выйдет к своим только 25 июЛя!). В последующие дни армия Потапова стала одним из основных участников битвы под Дубно. Это хаотичное и напряженное сражение окончилось поражением русских: разбросанные на большом пространстве части не были достаточно сильны для успеха. Контрудары мехкорпусов не достигли цели, и армия была вынуждена отступать. Интересно, однако, что финальный контрудар 5-й армии оказался одним из наиболее удачных с советской стороны. Дело в том, что удар оказался нацелен в слабое место немецких построений: зазор между ушедшими вперед подвижными соединениями и неспособной быстро их догнать пехотой. Жидкая завеса на пути танкистов была взломана, однако общий неуспех фронта быстро вынудил отступать и армию Потапова: немцы имели достаточно резервов, чтобы заткнуть дыру. Однако именно здесь начинается история той 5-й армии, которая заставила говорить о себе Гитлера.
Солдаты и командиры 87-й дивизии армии Потапова. Фото сделано незадолго до войны. Вряд ли многие из тех, кто здесь запечатлен, ее пережили
Зеленая крепость
5-я армия достаточно спокойно отошла на Коростень, хотя понесла тяжелые потери. Измотанные мехкорпуса долго страховали пехоту, но теперь они почти выгорели. Однако теперь армия оказалась в своеобразном положении. Она отступила, прижавшись спиной к району припятских болот, и теперь нависала «балконом» над продвигающимися немцами. С этого момента армия Потапова стала настоящим гвоздем в пятке идущих на восток моторизованных колонн. Не поражая численностью, армия нападала из не просматривающихся с воздуха заболоченных лесов, а выйти ей в тыл было крайне трудно все из-за тех же непроглядных топей. В результате на общем фоне действия Пятой смотрелись очень недурно. 14-я танковая дивизия вермахта докладывала:
«12 июля положение в ближнем тылу и на северном фланге оказалось критическим, так как пятая русская армия атаковала из лесного массива, чтобы прорваться к Новограду-Волынскому. Службы тыла теперь были отрезаны, и вследствие этого обеспечение солдат стало невозможным».
Обратите внимание на выступ с надписью 5 POTAPOV и синие стрелочки. Это и есть шило, воткнутое в бок группе армий «Юг»
Результат этих выпадов ощутимо повлиял на ситуацию в масштабе всего фронта. Головной корпус вермахта, рвавшийся к Киеву, тут же оказался стреножен, и вынужден был воевать глубоко на своем фланге и даже в тылу. Вдобавок, корпуса Потапова оседлали шоссе на Житомир. Дороги оказались забиты тылами немецких войск, дерущиеся с армией Потапова части не могли ни выйти из боя, ни получить помощь. Без всякого преувеличения можно сказать, что для достаточно слабосильной армии такой хаос в рядах неприятеля – это очень серьезный успех по меркам 41-го года. Эти атаки надолго отсрочили падение Киева. Для страны успехи Потапова означали выигрыш времени. Каждая минута, которую немцы посвящали боям в болотах, означала возможность для других погрузить оборудование для эвакуации, для беженцев – уйти подальше на восток, для солдат на передовой — вырыть окоп поглубже, потратить лишнее время на обучение пополнений, просто прийти в себя и передохнуть от непрерывно сыплющихся ударов «панцеров».
Бункер под Коростенем
Тем временем, на армию Потапова отвлекались уже совсем удивительные по немецким меркам кампании 1941 года силы. Против «Припятской проблемы», как ее теперь называли, развернулись основные силы гораздо более многочисленной 6-й полевой армии (той самой, которая намного позже погибнет в Сталинграде), усиленные моторизованными частями. Именно в эти дни войска Потапова впервые упоминаются в директиве фюрера:
«Активные действия и свобода маневрирования северного фланга группы армий «Юг» скованы укреплениями города Киева и действиями в нашем тылу войск 5-й советской армии».
Далее следуют требования немедленного устранения так некстати случившейся помехи. Михаил Иванович со своими людьми сумел-таки так уколоть булавкой ревущего дракона, что тот развернулся к новой угрозе. Все эти чудеса проделывались в условиях практически полного отсутствия подкреплений. Теперь предстояло выдержать тяжкий удар войск генерала Рейхенау, командующего 6-й армией. Убежденный нацист и военный преступник, он, однако, вовсе не был лишен оперативных талантов. Но в лесах под Коростенем он мог полагаться прежде всего на грубую силу. Свирепые бои в лесах и болотах шли за каждую позицию, русские постоянно контратаковали, отчаянно отбиваясь. В результате удары в начале августа привели к отходу войск Потапова, но «припятская проблема» так и не решилась: теперь Рейхенау имел против себя тот же самый балкон, только сдвинутый восточнее.
Типичный пейзаж в районе действий 5-й армии
Проблема в том, что армия воевала не в одиночку. Катастрофы южнее заставили командование фронта отвести отважную Пятую за Днепр и Десну. Этот приказ привел к потере войсками устойчивости и стал во многом роковым.
И мы станем для всех просто русской землей
Приказ на отвод был вызван отходом соседей Пятой с юга. Чего командующий фронтом генерал Кирпонос не предусмотрел, так это того, что при новом отступлении стык начнет еще сильнее расползаться. Между отходящей армией Потапова и отступающим еще дальше соседом образовался разрыв, в который вломилась немецкая танковая дивизия, захватившая мост через Днепр. Потапов получил от соседей стрелковый полк, отброшенный в его полосу – и головную боль в виде плацдарма немцев за Днепром у себя под боком. Это был первый шаг к катастрофе.
Однако на этом беды Михаила Ивановича не кончились. Гитлер окончательно уверился, что группа армий «Юг» без посторонней помощи неспособна решить проблему на своем фланге. Решение быстро нашлось. По мере отступления русские уходили от прикрывающих тылы болот, и теперь фюрер волевым решением разворачивал на юг силы из соседней группы армий «Центр». И какие силы! На Украину поворачивала танковая группа Гудериана, а с ним – еще и 2-я полевая армия. Гудериан действовал восточнее, Потапову же досталась раздавливающая масса пехоты 2-й полевой.
Для Потапова и его солдат это было, пожалуй, своеобразным комплиментом. Их собирались раздавить грубой силой, задействовав для этого части аж двух армий, каждая из которых даже сама по себе превосходила измотанное изувеченное войско. Но для солдат и командиров, продолжающих держаться на Днепре, это означало гибель или плен в самое ближайшее время.
Ничего этого Потапов пока не знал, и энергично вел контратаки против недавно потерянного южнее плацдарма. Однако вскоре появились тревожные звонки: новый плацдарм захватывается у села Выбли, и его занимают части не знакомых войск Рейхенау, а новой – 2-й армии. Русские бешено контратаковали Выбли, атаки шли ночью и переходили в рукопашные. Плацдарм пытались сбить 15 раз только за одни сутки, но вернуть его не удалось. С этого момента начался развал армии: теперь она вместо юга разворачивалась на север и запад, при том, что на обоих флангах у нее было по немецкому плацдарму. Предыдущие бои уже сильно подкосили это войско, а теперь на него шла настоящая орда. Беда должна была прийти. Беда пришла.
7 сентября немцы начинают охватывать 5-ю армию в бассейне Десны и Днепра. Вскоре им удается вырвать кусок из медленно отходящих частей. Пятая отходит вдоль шоссе на Киев от взятого врагом Чернигова. Фактически, с этого момента она ведет бои в окружении. 13 сентября Потапов собирает оставшихся солдат и пытается в последний раз нанести контрудар. Тщетно. Именно с этого момента начинается окружение не только 5-й армии, но всего Юго-Западного фронта.
Ведущий тяжелые бои с 22 июня, ЮЗФ к сентябрю просто «закончился». Силы побитых армий были на исходе, во фронтовых частях осталось слишком мало людей, техники, топлива, боеприпасов. Пришедшая с севера танковая группа Гудериана атакует навстречу прорывающейся с юга «сестре», и 14 сентября танковые клинья смыкаются под Лохвицей, далеко за спиной и армии Потапова, и всех войск фронта.
Остатки 5-й армии оказались в так называемой «Пирятинской группе». На момент окружения там оставалось всего около 4 тысяч человек, усиленный полк, не армия. Артиллерия была в основном потеряна, оставшиеся пушки не могли маневрировать – транспорт был потерян тоже. Остатки войск принялись прорываться из окружения. В «котле» царил хаос. Дороги были забиты горящими машинами. Раненых нечем было лечить. Почти не осталось боеприпасов. Отдельные группы солдат еще сражались, но шансов выжить у них уже не было.
Последняя организованная часть 5-й армии – ее штабная колонна – ночью на 20 сентября укрылась в роще у деревни Шумейково на дне оврага. Там же находились остатки штаба фронта. Генералы по большей части не дали противнику удовольствия взять себя живыми. Погибли и командующий фронтом, и его начальник штаба, и начштаба бывшей 5-й армии. Вскоре солдат, вышедший из этой бойни, передал тогда командиру бригады, а впоследствии маршалу Москаленко документы Потапова. Позже Москаленко вспоминал:
«Я буквально рыдал, когда мне передали документы нашего командарма. Я не знал вообще, что с нами теперь будет, раз погиб Михаил Иванович».
Он не погиб.
Самый достойный человек
Израненного, окровавленного, тяжело контуженного Потапова приняли за мертвого и оставили в груде тел. Его нашли немцы, разбиравшие трупы. Генерал отправился в лагерь, где испытал все, что обычно выпадает пленному. После допроса пленного генерала немецкий офицер доложил:
«Резко выделяется среди ранее взятых в плен высших русских офицеров своим внешним видом и внутренней сдержанностью.»
Отдельно занятная характеристика:
«Он солдат и русский националист».
Потапов, отговариваясь незнанием, мало что сказал по поводу военных вопросов, зато пообещал, что сопротивление немцам будет только продолжаться и нарастать. На сотрудничество — ни с немцами, ни с Власовым – он не пошел, хотя противник был бы только рад получить такого союзника. Позднее, когда Потапову помянули его прошлое в плену, присутствовавший товарищ по несчастью гневно воскликнул:
«Это первый человек в плену был! Это самый достойный человек!»
22 апреля пленных освободили союзники. День победы Михаил Иванович встретил в торжественной обстановке в обществе де Голля. Затем – изнурительная семимесячная проверка уже в СССР. Прошел он ее, однако, удачно. Страна не забыла человека, столько для нее сделавшего. Не забыл своего друга и Жуков. Впоследствии Потапов женился (он был вдовцом), дослужился до генерал-полковника и умер в 1965 году от тяжелой болезни – всеми уважаемый.
Михаил Иванович Потапов не стал полководцем, взявшим Берлин, Прагу или Вену. Его боевой путь – это главным образом латание дыр, спасение войск от катастрофы, оттягивание на себя армий и корпусов противника. Однако то, что сделал этот человек для страны, трудно переоценить. Его Пятая армия сражалась не только храбро, но и эффективно. В конце концов, немцы, имевшие все основания гордиться своим военным искусством, сумели не разорвать, но только раздавить это войско огромной тушей двух полевых армий. Постфактум борьбе с этим неожиданным бельмом на глазу вермахта была посвящена отдельная книга с характерным названием «Припятская проблема». Поворот сил группы армий «Центр» на юг произошел во многом благодаря усилиям войск Потапова, и имел огромное значение для переноса сроков наступления на Москву. Некоторые исследователи вообще считают разворот на юг главным решением всей кампании, отнявшим у немцев возможность быстро взять Москву. Без всякого преувеличения, Пятая армия и ее командир, заставив вермахт бросить перспективные операции и огромными силами убивать именно их, оказали всей стране огромную услугу. Пусть они не стали так же знамениты, как победители. Зато они выполнили свой долг и оказались в первых рядах спасших страну от гибели. Иногда подвиг состоит в том, чтобы заставить врагов убивать именно тебя.
Бункер под Коростенем
источник: https://vk.com/@norinturm-komandarm-i-ego-armiya-mihail-potapov-v-pripyatskih-bolotah
