Керченско-Феодосийская операция: десант в огне сражений

Керченско-Феодосийская операция: десант в огне сражений

Статья Владислава Гончарова с сайта WARSPOT.

Содержание:

После высадки советского десанта у Керчи 26 декабря 1941 года обе стороны проявляли излишнюю осторожность. Руководство Керченской военно-морской базы решило приостановить переброску следующих эшелонов десанта до получения свежей информации о положении на плацдармах. В свою очередь, командование немецкого 42-го пехотного полка ожидало прибытия подкреплений и также отказалось от попыток сразу сбросить врага в море.

27 декабря: десант воюет без подкреплений

Отказ от высадки в ночь на 27 декабря штаб Керченской военно-морской базы (КВМБ) в какой-то мере возместил артиллерийской поддержкой десанта: немецкие документы отмечали «сильный огонь вражеской артиллерии среднего и крупного калибров с противоположного берега по Старому Карантину», продолжавшийся с полуночи до 1:30 (здесь и далее приведено московское время). Обстрелы возобновлялись в течение дня, огонь вели как береговая артиллерия, так и 25-й корпусный артиллерийский полк.

В четыре часа ночи 1-й батальон доложил, что «три-пять малых кораблей двигаются через бухту к верфи Камыш-Буруна» — судя по всему, это были те самые два торпедных катера, высланные командованием КВМБ, чтобы понять, какова ситуация в месте высадки. Не имея прожекторов, немцы не могли видеть, что происходит на воде, и не знали, куда стрелять, — однако утром от батальона последовал фантастический отчёт о том, что «некоторые пустые катера, приставшие ночью, были потоплены зенитками».

Призраки множились: в 7 часов утра 14-й артполк получил от своей 1-й батареи (из района Эльтигена) сообщение о том, что «враг высадил новые силы в Камыш-Бурун в утренних сумерках с применением малых боевых кораблей и задымления прибрежной полосы». Зенитчики оказались ещё «зорче»: южнее Камыш-Бурунской косы они «обнаружили» «множество кораблей, в том числе два миноносца; один миноносец получил попадание от 8,8-см зенитки, прикрылся дымом и отошёл». Можно только гадать, что привиделось в тумане немецким артиллеристам, — к Камыш-Буруну в этот день не выходило ни одно судно, а кораблей, хотя бы отдалённо напоминавших миноносцы, тут не было вообще.

В 4 часа утра на участке немецкого 3-го батальона несколько восточнее посёлка Тобечик десантники 831-го полка майора А. М. Шариппо неожиданно атаковали огневые позиции 1-й батареи 114-го артполка. Группа бойцов численностью до взвода в темноте, воспользовавшись снежной бурей, просочилась через позиции 1-й роты, застала врасплох охранение батареи и захватила передовое 150-мм орудие — видимо, то самое, что накануне ставилось на прямую наводку. Второе орудие с дистанции в 200 м открыло огонь по первому, сюда же начали стрелять и с наблюдательного пункта батареи. Десантники смогли развернуть захваченное орудие и сделать из него несколько выстрелов — отчёт 114-го артполка говорит о двух попаданиях в наблюдательный пункт батареи.

Бой длился несколько часов. Уже в утренних сумерках, собрав всех канониров и ездовых, подтянув сюда группу обер-фельдфебеля Хайнцманна (из состава отошедшей из-под Камыш-Буруна 12-й роты), немцы смогли отбить атаку и вернуть позицию передового орудия (правда, в ходе боя оно было уничтожено). Потери немецких артиллеристов составили девять раненых, в том числе один офицер. Видимо, во время этого боя вышло из строя ещё одно 150-мм орудие — у него были сломаны сошки. В 16:30 его переподчинили 13-й роте 3-го батальона как ограниченно годное.

Чтобы подсластить себе пилюлю, немецкие артиллеристы отчитались о взятии 30 пленных, а обер-фельдфебель Хайцманн доложил о захвате восьми тяжёлых миномётов. Эти донесения носят совершенно фантастический характер: общие безвозвратные потери группы майора Шариппо за 26–29 декабря составили всего 20 человек. К тому же в первой волне десанта, высаженной 26 декабря, имелось только шесть миномётов, и вряд ли все они были выгружены в одном месте. Очевидно и то, что диверсионная группа вряд ли брала бы тяжёлые миномёты с собой.

Две версии судьбы майора А. М. Шариппо, документы ЦАМО

Интересно, что во время боя по позициям 1-й батареи вела огонь советская 203-мм батарея с мыса Панагия (немцы именуют её «21-см»).

В 9 часов утра усиленная 9-я рота 3-го батальона атаковала десантников со стороны Эльтигена, двигаясь вдоль него с севера. В штаб полка ушёл доклад об успехе атаки, отразившийся и в промежуточном донесении 46-й дивизии: «Ведётся зачистка района Коммуны Инициатива». На самом деле немцы успеха не добились: бой, длившийся весь день, завершился «завоеванием весьма небольшого участка на совершенно открытой местности, в которую враг углубился от берега более чем на 1 км» (согласно вечернему донесению батальона).

Тем временем в полосе 1-го батальона десантники, укрепившиеся возле железорудной фабрики, начали обстреливать из тяжёлых пулемётов и трофейных противотанковых орудий позиции 4-й роты. Одновременно сапёры из 2-й роты 88-го сапёрного батальона, усиленные частью 3-й роты этого же батальона (50 человек) и шестью лёгкими пулемётами, атаковали аглофабрику и к 9:30 окончательно очистили её территорию от советских сил. К 15:30 7-я рота 2-го батальона заняла территорию судостроительной верфи — здесь было захвачено 35 пленных с одним тяжёлым пулемётом.

Во второй половине дня 27 декабря стороны не вели активных действий. Десантники продолжали занимать Камыш-Бурунскую косу, район у её основания, карьеры и строения железорудной фабрики, а также обширное болотистое дефиле между берегом моря и Чурубашским озером.

Остатки советских войск с аглофабрики (по немецким оценкам — около сотни человек) отошли на юг и к вечеру сосредоточились в деревне Рыбной у мелководной южной оконечности залива. Для отражения возможной атаки немцы усилили охранение Камыш-Бурунской ТЭЦ и района причала аглофабрики, дополнительно развернув здесь 7-ю роту. 13-я рота, располагавшаяся в посёлке Чурубаш, получила указание выдвинуть охранение на Александровку — большое село в трёх километрах западнее Камыш-Буруна.

Вечернее донесение немецкой 46-й дивизии констатировало: «Удар против частей восточнее Коммуны Инициатива не привёл к желаемому результату». Относительно участка 1-го батальона оно было более оптимистичным: «В результате тяжёлых боёв на плацдармах перед Камыш-Буруном… противник прижат к берегу». Ситуация у Камыш-Буруна оценивалась так: «Линия блокирования восточной группы десанта проходит: юго-восточнее Камыш-Бурун, 1 км южнее рыбколхоза, 2 км западнее него же». Судя по этому описанию, дорога на Эльтиген всё ещё не была деблокирована. Общие потери 42-го полка (без приданных частей) за сутки 27 декабря составили 23 человека — в том числе два унтер-офицера и шесть рядовых убитыми.

Командир 46-й пехотной дивизии генерал-лейтенант Курт Гимер. 46infanterie-division.de

Интересно, что оперативная сводка Кавказского фронта за этот день сообщала, что «оставленный вчера Камыш-Бурун снова захвачен нашими частями», оговариваясь, что «данные требуют уточнения». Несмотря на отсутствие радиосвязи, какая-то информация с западного берега пролива всё же поступала. Как минимум одним её источником были высылаемые на разведку самолёты У-2: лётчики докладывали, что на берегу южнее Камыш-Буруна идёт бой. Один У-2 в этот день был потерян.

Вызывает удивление тот факт, что немцы не озаботились ликвидацией советского десанта днём 27 декабря, имея на то все возможности. Как мы помним, у Керчи они располагали весьма серьёзными силами: только в боевом составе 42-го полка насчитывалось 1529 человек; за вычетом роты, направленной на охрану Керчи (68 человек), — 1462 человека. К этому надо прибавить части, приданные полку: две батареи 114-го и одну батарею 115-го артполка, артиллерийскую группу люфтваффе, не менее двух рот 88-го сапёрного полка. Кроме них 42-му полку была подчинена подвижная зенитная группа люфтваффе: два 88-мм орудия и два 20-мм автомата. Общая численность немецких войск в районе высадки превышала 2000 человек, а вместе с небоевыми подразделениями (которые также привлекались к отражению десанта) составляла около 2500 человек. Таким образом, противник имел как минимум полуторное численное превосходство, а в районе коммуны «Инициатива» оно было подавляющим.

Однако немцы не спешили с атакой — судя по всему, штаб 42-го полка не хотел начинать её до прибытия подкреплений. Усиление, предназначенное для 42-го полка, прибыло только вечером и то лишь в Керчь — это был 2-й батальон 97-го пехотного полка со штабом, 6-м и 8-м взводами артиллерийской батареи, а также 1-й батареей 52-го противотанкового дивизиона (три 37-мм орудия и три лёгких пулемёта). В 23:00 два орудия 6-й батареи 114-го артполка были отправлены на мыс Ак-Бурун в 3-ю батарею 114-го артполка вместо двух орудий, вышедших из строя в недавнем бою.

28 декабря: долгожданное подкрепление

В этот день высадку должен был осуществлять тот же состав отрядов, что и 26 декабря. В документах КВМБ пунктами высадки обозначены только Камыш-Бурунская коса и гавань Камыш-Буруна. Согласно немецким метеоданным, волнение составляло 4 балла, дул норд-ост. Увы, отчёт КВМБ предельно краток:

«Под прикрытием огня 25 КАП, 140 ОАД и катеров “МО” в 4:00–5:00 28.12.41 г. с катеров “МО”, сейнеров, барж, приступили к высадке 2-х эшелонов в районе пристани судоремонтного завода и косы Камыш-Бурунская».

Высадку осуществлял всё тот же 1-й отряд старшего лейтенанта И. Г. Литошенко, имевший приказ в первую очередь доставить боеприпасы и подкрепления на Камыш-Бурунскую косу. Подойдя к месту высадки, он обнаружил, что на косе находится группа бойцов 825-го полка численностью в 287 человек, а также 25 моряков. Было известно, что на другой стороны бухты идёт бой (оттуда прибывали связные). Точное указание численности войск на косе говорит о том, что данные были получены от какого-то находившегося там командира — то есть управление войсками было налажено.

Литошенко донёс об этом по радио, направился к пристани судоремонтного завода, находившейся на противоположной стороне бухты, и обнаружил, что она также занята советскими войсками. Однако, согласно немецкому отчёту, утром 27 декабря две роты 88-го сапёрного полка заняли аглофабрику и причал, а днём 7-я рота 42-го полка зачистила территорию верфи, взяв здесь пленных. Либо немецкие командиры отчитались о выполнении задач, которые на самом деле выполнены не были, либо немцы просто заблудились на территории недостроенной верфи (которую они характеризовали как «обширную и непросматриваемую») и зачистили её не полностью, а главное — не заняли стенку судоремонтного завода, где и закрепились советские десантники. Не исключено, что они просто перепутали причал верфи (ныне завод «Залив») и причал аглофабрики (ныне Камыш-Бурунский порт). Так или иначе, сейнеры старшего лейтенанта Литошенко беспрепятственно выгрузили на причале боеприпасы и роту 302-й горнострелковой дивизии под командованием старшего политрука Гончарова. Забрав раненых, отряд без потерь вернулся в Тамань.

Немцы отметили и доставку подкреплений в Камыш-Бурун, и последующую активизацию десантников. Ещё затемно 50–60 советских бойцов атаковали Александровку. Согласно отчёту 42-го полка, атака была отбита охранением 13-й роты — в то же время отчёт дивизии отмечает, что в Александровку прорвалось около 50 человек.

Границы ответственности немецких подразделений в районе Керчи

В 4 часа ночи (то есть ещё до высадки подкреплений) советские войска атаковали территорию аглофабрики, «но были разбиты и отошли, оставив много убитых». В 5 часов последовала новая атака на фабрику — на сей раз «из рыбачьей деревни и с территории верфи». Таким образом, донесение 7-й роты о занятии верфи оказалось ложным и дорого обошлось немцам. В итоге десантники вновь ворвались на территорию фабрики, а 7-й роте пришлось отступить «перед лицом превосходящего противника». Правда, вскоре она контратаковала, доложив о новом успехе и взятии 44 пленных.

Тем временем из Тамани вышел отряд судов, состоявший из двенадцати сейнеров и буксира «Пролетарий» с баржей «Тверь» под командованием начальника 2-го отряда высадки капитан-лейтенанта Евстигнеева. Согласно утренней оперативной сводке Кавказского фронта, всего в этот день с пристаней Тамань и Комсомольск было отправлено 1900 человек, четыре 76-мм и три 45-мм орудия. Однако вечерняя сводка называет совсем другие цифры: до конца дня в Камыш-Бурун было переброшено лишь 380 человек и боеприпасы. Согласно этой сводке, к концу дня в руках советских десантников находились южная часть посёлка Камыш-Бурун, пристань и коса. Наконец, отчёт 51-й армии за 28 декабря даёт третью версию: за день высажено 678 человек из состава 827-го горно-стрелкового полка. При этом боевые корабли в море не выходили из-за нехватки бензина.

Кроме того, с утра в районы высадок были направлены офицеры связи на самолётах У-2 (судя по всему, никто из них высажен не был). Зато авиация 51-й армии в этот день действовала несколько активнее, чем ранее: из 99 вылетов 13 пришлось на штурмовку вражеских позиций, ещё 17 — на разведку, связь и доставку боеприпасов десантникам. Кроме того, вражеские позиции у Камыш-Буруна атаковали самолёты 44-й армии, а Старый Карантин бомбили два самолёта из состава ВВС фронта. При этом потери советской авиации ограничились одним самолётом У-2.

Той ночью немецкий 3-й батальон опять «отбивал атаку» несуществующего противника у Эльтигена. При этом якобы были потоплены аж «четыре артиллерийских катера, три моторных катера, одна баржа, один корабль, четыре катера, один сейнер, один большой понтон». С рассветом обстановка здесь и в самом деле обострилась. В 8 часов утра 9-я рота вновь двинулась на позиции десанта у коммуны «Инициатива» — и вновь немецкая атака захлебнулась. Зато к полудню внезапно выяснилось, что советские десантники силами сразу трёх рот (!) продвинулись от Камыш-Бурунской косы к Эльтигену и начали охватывать фланг 3-го батальона. Видимо, столь мощную атаку начали подкрепления, доставленные старшим лейтенантом Литошенко. В итоге огонь 1-й и 3-й батарей 114-го артполка вынудил советских бойцов отойти на территорию верфи — судя по всему, она стала основной базой десанта в самом Камыш-Буруне.

В 12:35 немецкий 1-й батальон отрапортовал о вторичном взятии аглофабрики и отчитался о трофеях: 50 пленных, одном тяжёлом пулемёте и одном тяжёлом миномёте. Десантники отошли с территории фабрики в село Рыбачье.

28 декабря: «генеральное наступление» немцев

Примерно в это же время немецкому 42-му пехотному полку была передана 6-я рота 97-го полка (45 человек), отправленная на усиление левого фланга 1-го батальона. Получив подкрепление, батальон подготовил «генеральное наступление» (так оно именуется в отчёте) против той части десанта, которая действовала в районе железорудного карьера, за пределами верфи и аглофабрики. Для атаки были собраны следующие силы:

• • • справа — полковой сапёрный взвод;
    • в центре — 6-я рота 97-го полка, усиленная тремя группами сапёров;
    • слева — 7-я рота 42-го полка, также усиленная тремя группами сапёров.

Атаку поддерживали одно орудие 3-й батареи 114-го артполка, две 88-мм зенитки, два 20-мм автомата и два 75-мм полковых орудия.

Наступление началось в 16:30. Справа, напротив места прежней дислокации 2-й роты, наступающие существенно продвинулись вперёд; слева они задержались у больших домов посёлка, но после вмешательства батальонного командира снова двинулись вперёд, отчитавшись об уничтожении одного «бункера» с 44 русскими. В бою был тяжело ранен командир 7-й роты. Уже в сумерках 6-я рота снова смогла занять конюшню 12-й роты и отбить 47 лошадей (остальные лошади были мертвы или ранены).

Одновременно части 88-го сапёрного батальона получили задачу зачистить деревню Рыбная. Встретив ожесточённое сопротивление, атака захлебнулась, а возглавлявший её лейтенант Рюкерт был убит выстрелом в голову.

У коммуны «Инициатива» 3-й батальон в 14:00 снова пошёл в атаку силами 9-й и 10-й рот. Согласно немецкому отчёту, она развивалась успешно, противника удалось оттеснить на узкую прибрежную полосу. Но наступившая темнота заставила прекратить наступление. Ни о пленных, ни о трофеях, ни о количестве убитых советских бойцов отчёт батальона не сообщает — можно предположить, что в действительности немцы лишь придвинули свои позиции к позициям противника. Более того, 11-ю роту пришлось отвести для прикрытия берега у Эльтигена (видимо, это было вызвано артиллерийским обстрелом с восточной стороны пролива). В ходе обстрела был разбит наблюдательный пункт 11-й роты на Верхне-Бурунском маяке и убит её командир обер-лейтенант Пфайффер.

В 15:00 стрелковым огнём из расположения штаба 3-го батальона был подбит вышеупомянутый самолёт-разведчик У-2. Получив попадания, он пошёл на вынужденную посадку и был захвачен немцами. О гибели или пленении лётчика не сказано ничего — возможно, самолёт вовсе не был подбит, а приземлился для связи с войсками.

Вечером наконец завершилось сосредоточение в Александровке 2-го батальона 97-го пехотного полка. В 17:40 сюда из Керчи на грузовиках были отправлены его последние свободные подразделения — 100 человек из состава 7-й и 8-й рот и штабного взвода при трёх тяжёлых миномётах; им же был подчинён 1-й взвод лёгких зениток 14-й роты 42-го полка с двумя лёгкими зенитками. Утром 29 декабря батальон получил приказ атаковать Рыбную, а затем во взаимодействии с 1-м батальоном 42-го полка занять Камыш-Бурунскую косу.

В 22:00 полковой командный пункт по приказу из дивизии был переведён из Керчи в Чурубаш — то ест, непосредственно к месту боя (отсюда до Камыш-Буруна оставалось 6 км). Но связь с подразделениями всё равно осталась плохой, так как все телефонные линии проходили через Керчь. Из-за очень плохого состояния дорог вдалеке от побережья посыльным стало труднее добраться до батальонов, чем по хорошей прибрежной дороге из Керчи. Вред от передислокации сказался уже на следующий день, когда в 15:00 проводная линия между Чурубашем и Керчью оказалась порвана и штаб полка утратил связь не только с Керчью, но и с 1-м батальоном.

Потери немецкого 42-го пехотного полка (без приданных подразделений) за день боя составили 30 человек, из них 10 человек (в том числе один офицер) были убиты или пропали без вести. Эти цифры не отражают напряжённости боёв, так как не учитывают потери артиллеристов и зенитчиков, 2-го батальона 97-го полка и 88-го сапёрного батальона, один из офицеров которого был убит при атаке Рыбачьей. Очевидно одно: командование полка продолжало действовать нерешительно, откладывая общую атаку до прибытия последних резервов. А в 23 часа 1-й батальон доложил штабу полка о новых высадках советских войск на Камыш-Бурунской косе…

Источники и литература

1. 1. 1. Хроника Великой Отечественной войны Советского Союза на Черноморском театре. Выпуск 1. С 21 июня по 31 декабря 1941 г. — М.-Л: Управление Военно-морского издательства НКВМФ, 1945.
      2. Керченская операция. Декабрь 1941 г.-январь 1942 г. ГШ КА, Военно-исторический отдел. — М.: Воениздат, 1943.
      3. Зубков А. И. Керченско-Феодосийская десантная операция. — М.: Воениздат, 1974.
      4. Мартынов В. А., Спахов С. Ф. Пролив в огне. — Киев: Политиздат Украины, 1984.
      5. Бережной С. С. Корабли и суда ВМФ СССР. 1928–1945. — М.: Воениздат, 1988.
      6. Неменко А. В. История одного десанта (http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=490298).
      7. Отчёт о десантной операции по захвату Керченского полуострова и городов Керчь и Феодосия 26–31.12.41. Оперативный отдел штаба Черноморского флота. Севастополь, 1942 (ЦАМО РФ, фонд 209, опись, 1089, дело 14).
      8. Отчёт об операции по форсированию Керченского пролива и высадке десанта на Керченский полуостров Керченской военно-морской базы Черноморского флота 26–29 декабря 1941 года. Оперативный отдел КВМБ ЧФ, 1942 (ЦАМО РФ, фонд 209, опись, 1089, дело 1).
      9. Оперативные сводки штабов Закавказского и Кавказского фронтов 22.11.41–15.01.42 (ЦАМО РФ, фонд 216, опись, 1142 дело 14).
      10. Журнал боевых действий 42-го армейского корпуса (NARA, Т-314, R-1668).

источник: https://warspot.ru/8902-kerchensko-feodosiyskaya-operatsiya-desant-v-ogne-srazheniy