…Через неделю после известных событий три камня Шанкара лежали перед жрецом. В поиски включилось почти всё население деревни, значительно увеличившееся за счёт спасённых детей. Не принимали в них участия лишь двое подростков, приставленные жрецом к гостям в качестве гидов, и сам дряхлый священнослужитель.
Все эти дни певица Уилли млела и купалась во всеобщем поклонении, как в тёплой ванне; Коротышка шастал по самым тайным закоулкам в округе, ездил на местной фауне и перепрятывал под ближайшим валуном разные ценные находки; Индиана часами беседовал со жрецом. Его удивляло, как много жителей деревни знало английский, а в речи духовного лица иногда проскальзывали такие архаичные формы, за которые любой оксфордский лингвист, не задумываясь, отдал бы что угодно.
— А как же случилось, старик, что Шива потерял свой… э-э… такой ценный камень?
Жрец слегка смутился.
— Видишь ли, пришелец, и у достославных богов бывают свои маленькие слабости. Как-то после пира у мудрого Ашоки Трёхликий Шива был слегка навеселе, после неумеренного возлияния сомы ("ещё бы, всеми тремя ликами " — подумал археолог). Возвращаясь к себе во дворец, он и уронил камень с колесницы, — признался старец.
Генри Джонс ответил понимающей кривой улыбкой (как обычно, обаятельной до невозможности).
— Поэтому, — продолжал жрец, — он приказал нам отыскать утерянную реликвию, а также ("за компанию" — пробормотал про себя Индиана) остальные два камня, утраченные много раньше. Не в первый раз доверяют нашим людям священные предметы, и посему безмерно доверие к нам у сильных мира сего.
Великие герои нашего народа где-то в неведомых далях разыскали оба камня, но погибли во время сих исканий почти все. Поэтому мы и влачим сейчас такое жалкое существование: без притока свежей крови, — жрец с тайной надеждой взглянул на радостно вопящую Уилли, которая в этот момент качалась на тарзанке, как мешок с мукой, — мы скоро просто выродимся.
Ещё в незапамятные времена великий белый властитель повелел всем и каждому беречь и уважать наш народ, и даже боги не посмели его ослушаться, и посему все злые силы, поднявшие на избранных дерзостную длань, непременно должны быть уничтожены волею провидения! — ткнул пальцем в небо жрец и почесал волосатую лодыжку. — Однако много воды утекло с тех пор…
— Ладно, старик, спасибо вам за гостеприимство, но нам пора. Как раз время сдержать обещание насчёт проводника до Дели, — заметил, поднимаясь на ноги, Джонс.
— Как?! — поразился жрец. — Разве вы не почтите своим присутствием обряд призывания Шивы милосердного?! Он же состоится завтра утром!
— Увы. Мы и так непростительно задержались. Я планировал выйти сегодня после обеда, — развёл руками Индиана. — У меня слишком много дел накопилось.
— Очень жаль, — огорчился жрец. — Ты рискуешь пропустить один из самых великих моментов, которые могут случиться в жизни человека.
— Ну что ж… Где-то потеряешь, а где-то и найдёшь, — подмигнул археолог, косясь на Коротышку, который в это время, затаив дыхание и высунув язык, медленно тянул за завязку бюстгальтера загорающей Уилли.
Проводив маленький слоновий караван, жрец пустил искреннюю слезу. Он чувствовал одновременно и печаль, и облегчение.
А на следующее утро промолвил он нужные слова на вершине священной скалы, и спустилась с небес огненная колесница великого Шивы, и вложил священнослужитель в руки блистательного бога все три реликвии, и благословил грозный Шива свой любимый маленький народ, и одарил его щедрым даром, и вознёсся затем в сияющие чертоги в благодушии и радости…
* * *
…Поднимаясь к небесам на своём корабле, Эарендил счастливо улыбался и бережно прижимал камни к груди. Наконец-то, спустя множество эпох и времён, Сильмариллы были в полной безопасности. Смуглые коротышки с волосатыми пятками заслужили этот бочонок сомы, насчет которой кормчий отныне дал себе строгий зарок…
