Как Коля остановил немецкую танковую группу Гудериана

К 15-16 июля 1941года  на Западном фронте в районе Могилева создалось угрожающее положение. Несколько советских дивизий из 13А, 20А и 4А всеми силами старались сдержать натиск 24-го и  46-го мотокорпусов из 2-й танковой группы генерала  Хайнца Гудериана, рвавшегося к Смоленску. Однако ситуация развивалась не в пользу советских войск. Воспользовавшись слабостью  нашей обороны, противник прорвал фронт под Могилевым в нескольких местах. Три танковых клина  — 10-я танковая дивизия севернее Могилева, 3-я танковая в центре и 4-я танковая  южнее —   нацелили  свои сходящиеся удары в направлении на Кричев.

Поняв реальную угрозу окружения, командование Западного фронта начало спешный отвод войск за р. Сож. Единственная для отступающих частей  дорога на  спасительный восточный берег пролегала через мосты в Кричеве. Туда и устремилось огромное количество наших войск.

Немецкое командование, развивая успех, приступило  к решительным действиям, цель которых сводилась к быстрейшему  захвату Кричева, окружению группы советских войск и предотвращению отвода их на новые рубежи обороны. Прагматичные немцы считали, что гораздо удобнее разбить наши окруженные войска в котле, чем  снова сталкиваться с ними, но уже на новом рубеже обороны, который развертывался по  восточному берегу Сожа. Поэтому немецкое командование отдало приказ: «Удар на Кричев нужно осуществить без оглядки на время суток, а при случае — даже до прибытия всех подчиненных частей…». 

Одну из основных задач  по захвату Кричева  командование 24-го мотокорпуса возложило на  4-ю танковую дивизию, наступающую с юго-западного направления вдоль западного берега Сожа по Варшавскому шоссе. Выбор направления главного удара по Кричеву обуславливался благоприятной обстановкой, сложившейся на этом участке.

***********

15 июля передовые части 4-й танковой дивизии (это была ударная группа   полковника Генриха Эбербаха в составе 1-го и 2-го  батальонов 35-го танкового полка и 7-го разведбата) внезапным ударом захватили мосты через реку  Проня  и оттеснили обороняющиеся советские войска на восточный берег Сожа. По существу, дорога на Кричев была открыта,  до него было всего около 50 км  и,  по данным разведки,  крупных сил противника впереди не было. Однако  полковник Эбербах не спешил. Форсированию событий препятствовало несколько серьезных причин.  

Из-за высокого темпа наступления отстала артиллерия, пехотные и вспомогательные части. Из-за этого некому и нечем было восстановить взорванный при отступлении советскими войсками мост через р. Лобучанка. Но была и  еще одна очень важная причина — техническое состояние танков. Уже около недели не удавалось провести необходимое техобслуживание и ремонт бронетехники. Командование дивизии принимает решение: поскольку мост через Лобучанку будет готов не ранее 16 июля, то вынужденная задержка будет потрачена на качественное усиление ударной группы. Решив  пожертвовать танками, исполнявшими роль «стального катка»,  командование дивизии выводит из ударной группы 1-й батальон 35-го танкового полка для проведения неотложных технических работ. В кампфгруппе Эбербаха остается  только лишь 2-й батальон, и  основную роль для взламывания обороны противника было решено отдать артиллерии, которая  вместе с другими частями, уже на подходе.

16 июля в  15-00 (здесь и далее время местное) поступили очередные сводки от воздушной разведки и мобильных патрулей 7-го разведывательного батальона. В них сообщалось, что русские  части  несколькими моторизованными и пешими колоннами  по  второстепенным дорогам отходят в восточном направлении в сторону Кричева. В самом городе обнаружена  концентрация войск противника.

Командование 4-й дивизии  понимает, что медлить нельзя и 16-го июля   в 19час. 30 мин. кампфгруппа выдвинулась на Кричев. В её составе:   2-й батальон 35-го танкового полка,  1-я рота 34-го мотоциклетного батальона,  2-й батальон 12-го стрелкового полка,  1-й и 3-й дивизионы 103-го артиллерийского полка, 79-й пионерный батальон, части понтонного дивизиона, одна тяжелая и одна легкая зенитная батарея.

Вот позади уже восстановленный мост через Лобучанку, от него всего 10 км до поселка Чериков,  а  там  каких-то 25 км  по отличному шоссе до главной цели – Кричева.  Но  почти сразу пришлось съезжать с  основной дороги, потому что  в лесу, через который шло шоссе, отступающими советскими частями был сделан непроходимый завал  длиной несколько сотен метров. При обходе  его было короткая стычка с пехотой противника.

 В 22ч. 15мин.  танкам 35-го полка  удалось  захватить неповрежденным  мост через р. Удога. Кампфгруппа вошла в Чериков —  последний населенный пункт перед Кричевым. В Черикове было тихо. Местного населения замечено не было. Русские солдаты, взятые в плен  в предместьях поселка, сообщили, что их части отступили в направлении Кричева. Здесь кампфгруппа делает последнюю остановку  и ожидает свой  последний резерв усиления – 1-й батальон 33-го стрелкового полка, 740-й  артиллерийский дивизион  15-см  пушек, 3-ю батарею  604-го дивизиона  тяжелых  21-см мортир, батарея 69-го артполка 10-см пушек  и 324-ю  батарею корректировщиков. Теперь кампфгруппа оберста Генриха Эбербаха полностью готова к броску на Кричев.

***************

16 июля  2-й батальон советского  409-го стрелкового полка отходил к Кричеву.

Эшелон, с последними подразделениями 137-й стрелковой дивизии четыре дня назад  выгрузился в 60 км западнее Кричева. Задача была одна – найти и присоединиться к основным силам родной 137-й стрелковой дивизии. А 137-я СД, находясь в  составе 13-й армии,   к тому времени уже была в гуще войны. Первые эшелоны с её подразделениями  прибыли на станцию Орша еще 29 июня. 5 июля  части дивизии поучаствовали в коротких стычках с врагом, а  утром 13 июля состоялось  её настоящее боевое крещение. В этот день своего первого боя  у с. Червонный Осовец, 137-я СД отбила все атаки противника и не отступила ни на шаг.

Но ничего этого 2-й батальон не знал. В прифронтовой неразберихе ему так и не удалось найти свою дивизию,  и теперь он, слившись с отступающими частями, шел  на восток к Кричеву. В городе армейское командование задерживает батальон и направляет его на оборону юго-западной окраины.

16 июля  2-й СБ 409-го полка под командованием капитана Кима занял оборону примерно в четырех километрах западнее Кричева, у деревни Сокольничи. В составе батальона  шестьсот человек, четыре 45-мм противотанковые пушки и  двенадцать пулеметов. Вечером того же дня на шоссе  показался трактор, который тащил 122-миллиметровую гаубицу. У трактора был пробит радиатор и тащился он медленно, с трудом. Артиллеристы попросили принять их к себе.

Под конец дня  по пустому шоссе в сторону города прошла последняя  легковая машина. Сидевший в ней капитан сообщил, что утром здесь будут немцы. Наступила короткая летняя ночь….

Утром батальону предстояло принять свой первый бой на этой войне.

***************

17 июля в 3час. 15 мин.   кампфгруппа  полковника Эбербаха  двинулись в направлении Кричева. Первые два  часа  марша прошли спокойно. В 5час.15 мин от головной группы поступил доклад: «На выходе из леса близ отметки 156 (это примерно пару километров не доезжая до Сокольничей) обнаружена оборона противника. Противотанковые пушки, артиллерия.»

Из воспоминаний Петрова Ф. Е., наводчика 45-миллиметрового орудия батареи 2-го батальона 409-го стрелкового полка:

«Они появились еще до рассвета, и мы сразу же открыли по ним огонь.»

Головная разведывательно-дозорная группа из 79-го пионербатальона,  состоящая  из легких танков Pz.I и бронетранспортеров SdKfz 251/12, обнаружив окопавшуюся оборону батальона, тоже открыла ответный огонь. Задача группы была очень важной — разведка боем. Нужно было максимально точно засечь опорные и огневые точки противника, определить их координаты и ориентиры.

Петров Ф. Е.: «Я видел, как к мосту приближается танк. Он вел огонь трассирующими снарядами, видел, как они летели на нас. Стреляло и второе орудие. Не помню, сколько выпустил снарядов, почувствовал, как по лицу течет кровь — ударило при откате металлической частью прицела над глазом. Доложил командиру орудия Крупину, что стрелять не могу, и он сам встал за орудие. Сел в ровик, взрыв — и меня завалило землей. Выкопали меня, когда стихла стрельба, перевязали. Сменили позицию, снова ждали танки, но их не было…»

Разведывательно-дозорная группа, выполнив свою задачу,  отошла назад на 2 км. Координаты целей были переданы в основную группу. Полковник Эбербах достает свой главный козырь –  артиллерию. Развернув её, кампфгруппа из тяжелых пушек нанесла мощный огневой удар по позициям обороны советского батальона.

Командир 2-го батальона понял, что силы слишком неравные. Артиллерия противника где-то за лесом, вне досягаемости наших сорокопяток. Напомним так же, что ее  основой были орудия больших калибров.  Оставалось только одно — спасти батальон от уничтожения.

Петров Ф. Е: «Часов в 8—9 утра комбат приказал отступать. Наш отход наблюдал немецкий самолет. Орудия уходили последними, прикрывали пехоту.»

9 час. 30 мин. Эбербах, убедившись, что обороняющиеся оставили свои позиции, приказал свернуть свою артиллерию и вновь двинулся по шоссе на город. Перед самым Кричевым кампфгруппа сделала  короткую последнюю остановку. Предстояли бои в  крупном населенном  пункте, поэтому была необходима перегруппировка сил. Теперь впереди шли танки 2-го батальона 35-го танкового полка, двигающиеся двумя колоннами по обеим сторонам шоссе.  Их поддерживала 1-я рота 34-го мотоциклетного батальона и 1-й рота 12-гострелкового полка с задачей зачистки улиц от очагов сопротивления. В 12 часов 30 мин., не встретив серьезного сопротивления, немцы вошли в город Кричев.

Петров Ф.Е.: «Наш расчет занял позицию на центральной улице, на правой стороне проезжей части, второе орудие установили на другой улице, так как ждали танки на дороге от станции Чаусы. Через некоторое время появились еще два орудия на конной тяге из другой части, адъютант комбата приказал занять оборону и этим расчетам. Они встали впереди моего орудия. Прошло несколько минут, начался обстрел, промчалась полуторка, стоявший на подножке незнакомый командир крикнул, что за ним идут немецкие танки. Видел, как снаряды попали в орудия, стоявшие впереди, как повалились там бойцы. Наш командир взвода, увидев это, приказал отступить. Выпустил последний снаряд, и побежали по улице, под свист пуль. Нас было трое, забежали во двор, оттуда через огород в овраг. Командира орудия и взводного я больше не видел, что стало со вторым орудием — тоже не знаю.»

Передовые танковые группы достигли вокзала и мостов через Сож, но отступающие советские части  успели взорвать их. Два из них, по-видимому, взорвали части 73-го полка 24-й дивизии НКВД.  Один был взорван батальоном капитана Кима при отступлении.

Из воспоминаний Ларионова С. С., командира пулеметной роты 2-го батальона 409-го стрелкового полка, капитана в отставке:

«Уходя, мы взорвали мост. Помню, он пошел вверх, а на нем еще оставался красноармеец с винтовкой…. К этому времени у меня в роте оставалось семь пулеметов…»

Кричев пал. К вечеру 17 июля части кампфгруппы продвинулись на север  еще примерно на 20 километров и у села Молявичи  соединились с  частями 3-й танковой  дивизии. Чаусский котел захлопнулся. Начались тяжелые бои как внутри котла, так и вдоль всего рубежа по реке Сож. Но это уже другая история.

**************

2-й батальон 409-го стрелкового полка в своем первом бою против мощнейшей группировки врага выполнил свою задачу. Батальон задержал  наступающую ударную  группу  на несколько часов, что позволило сохранить многие жизни. Дальнейшая судьба бойцов 2-го СБ была нелегкой. Остатки батальона влились в 7-ю бригаду ВДВ и продолжили воевать  плечом к плечу уже с десантниками Жадова. Кто-то, как Ф.Е. Петров, попал под Кричевым в плен, кто-то, как С.С. Ларионов, прошел всю войну. Кто-то, и их было большинство – погибли. С.С. Ларионов вспоминал, что совсем скоро у него в роте осталось человек 12-14…

К сожалению, в этой истории не нашлось места легендарному  русскому артиллеристу-одиночке Николаю Сиротинину, который якобы в одиночку остановил немецкую танковую колонну, нанеся ей чудовищные потери в живой силе и технике. Немецкие документы не содержат даже намеков по этому случаю. Списки потерь во 2-й танковой группы за 17 июля подтверждают лишь одного убитого офицера  в частях, входивших в кампфгруппу полковника Эбербаха. Потерянных  танков  тоже не зафиксировано. Да это и понятно, если внимательно изучить сам характер боя. Танки в том бою на Варшавском шоссе просто-напросто не участвовали. Все решила артиллерия и   слаженное  взаимодействие  всех подразделений кампфгруппы. В 1941-м нам еще нечего было противопоставить этой чудовищной немецкой машине блицкрига. Война еще только начиналась….

Что же касается Николая Сиротинина, то, скорее всего, он —  герой  народной  легенды. Никаких правдивых документов по его существованию, а тем более по участию в том бою  обнаружить на сегодняшний день не удалось.

*************

И последнее. А все же в нашей истории был Николай. И не мифический, а  реальный воин, который действительно задержал на насколько часов немецкую ударную группу 4-й танковой дивизии  близ села Сокольничи 17 июля 1941 г. Правда, сделал он это не один, а со своим батальоном. И был он далеко не русским по национальности.

Пора открыть завесу времен, скрывшую от нас этого человека. Знакомьтесь.

Николай Андреевич Ким  (Чонг Пхунг).

По национальности —  кореец.

Это он командовал 2-м стрелковым батальоном в то июльское утро. Это он организовывал оборону   на Варшавском шоссе. Это он выполнил поставленную задачу и задержал врага.

Можно ли назвать подвигом то, что совершил этот командир и его батальон? Трудно однозначно ответить на этот вопрос. Конечно, красивая легенда о 19-летнем юнце, в одиночку продержавшимся пару часов против стальной немецкой лавины, выглядит куда эффектней. Только вот  хотелось напомнить восторженным поклонникам сказочных героев, что настоящая война не имела ничего общего со сказками, в которых дураки-немцы 2 часа ищут в чистом поле стреляющую на прямой наводке пушку. Стальной кулак Генриха Эбербаха уничтожил бы  одинокое орудие без всякого прикрытия за несколько минут, после его первого выстрела даже не прибегая к помощи танков или артиллерии. Для этого в кампфгруппе было всё необходимое: головорезы из штурмовых групп пионербатальона, способные практически голыми руками взять любой бронированный дот, отчаянные крадшютцеты из мотоциклетного батальона, в одиночку захватывающие укрепленные мосты и удерживающие их до подхода основных сил. Немецкому профессионализму и опыту можно было противопоставить  только свой опыт и знания.

Бойцам 2-го батальона 409-го полка  повезло. Они вступили в свой первый бой со зрелым боевым командиром, за плечами  которого были события на КВЖД, война с белофиннами, Академия им. Фрунзе. Возможно, именно эти качества командира позволили выполнить боевую задачу, поставленную перед батальоном.

Николай Андреевич Ким  провоевал на фронтах Великой Отечественной войны с первого до последнего дня. А поближе узнать о нём поможет его автобиография.

 Вот она.

«Сын крестьянина, родился в 1904 году в селе Синельниково Молотовского района ДВК, с восьми лет учился в местной сельской школе (с 1912 по 1916 год). Окончил её в двенадцать лет. Продолжал учёбу в средней школе до 1923 года. С 1923 года по 1925 г. занимался земледелием вместе с отцом в родном селе.

В 1925 г. осенью поступил в Московскую пехотную школу и окончил её в 1928 году. После окончания школы был назначен командиром взвода 107 полка г. Даурия.

В 1931 году получил высшую должность и был направлен командиром роты 76-го стрелкового полка Сталинской дивизии. В 1934 году назначен командиром учебной пулемётной роты в той же дивизии. В 1935 году назначен помначальника штаба 2-го Нерчинского стрелкового полка 1-ой Тихоокеанской дивизии. В 1936 году назначен начальником полковой школы 629-го стрелкового полка в гор. Арзамасе при 17-й стрелковой дивизии.

С 1937 года по 1940 год учился в Московской академии им. Фрунзе. После окончании Академии, осенью, назначен командиром батальона в 409-ом стрелковом полку 137-й дивизии в городе Саранске.

С началом войны назначен начальником штаба 409-го полка в той же дивизии. В сентябре 1941 г. был ранен и лечился в Сталинградском госпитале. После выздоровления в конце 1941 года назначен начальником штаба 1169-го полка, который стоял в гор. Астрахани. В марте 1942 года участвовал в боях Изюм-Воронежском, Краматорском, Харьковском направлениях. В июне 1942 года был назначен командиром 1173 стрелкового полка той же дивизии. В бою под Ростовом-на-Дону в сентябре 1942 года был ранен и лечился в Махачкалинском госпитале. После выздоровления был назначен командиром 1339-го стрелкового полка 58-й армии.

В бою под Арденом был ранен и лечился снова в Махачкалинском госпитале. После выхода из госпиталя назначен командиром 111-го Гвардейского Краснознамённого полка 46-й армии 3-го Украинского фронта. Снова попал в госпиталь. С 1944-го по 1945-й год — командир 703-го стрелкового полка и участвовал в боях под Будапештом. После взятия Будапешта получил направление на Берлин.

В 1945 г. после капитуляции Германии наш полк был расформирован, я был назначен командиром 323-го стрелкового полка 43-й дивизии. Наш полк прошёл через Румынию и остановился в гор. Одессе. В 1946 году 323-й стрелковый полк 43-й дивизии по боевой подготовке занимал первое место в Одесском округе.По неизвестной причине по приказу № 100 я вышел в отставку.

В Великой Отечественной войне награждён четырьмя орденами Боевого Красного Знамени  и орденом Красной Звезды.

В настоящее время исполняю должность заместителя директора по политической части на Рыбокомбинате им. Микояна «Главкамчатскпрома». Проживаю в Камчатской области, Усть-Большерецком районе, Рыбокомбинате им. Микояна.

Гвардии подполковник КИМ Н.А.

1949 года, апреля месяца, 15 числа.»

Николай Андреевич умер 7 декабря 1976 года. Город Бикин хоронил его со всеми военными почестями.

Алексей Никулин

Использованные материалы.

1. Hans Schäufler. Knight's Cross Panzers: The German 35th Tank Regiment In World War II. 2010.

2. Thomas Hagman. Med 4.PzDiv genom Stalinlinjen. FHS, Krigsvetenskapliga institutionen, 2002.

3. В. Киселев. Однополчане.Нижний Новгород, 2005 год

4. http://hranitel-slov.livejournal.com/43447.html

http://hranitel-slov.livejournal.com/54329.html