Уважаемые коллеги, позвольте предложить вашему вниманию работу, посвящённую меткости стрельбы в бою у мыса Сарыч, имевшего место 5 (18) ноября 1914 г.
В историческом отделе журнала «Зарубежный морской сборникъ» за сентябрь-октябрь 1929 г.
была опубликована статья капитана I ранга Я. И. Подгорного, командовавшего в годы первой мировой подводными лодками «Крокодил» и «Гепард», часть которой, посвящённая непосредственно ходу боя, и предлагается вниманию читателей. Примечательна она тем, что имеет ряд принципиальных отличий от широко распространённого описания боя, данного в книге «Два боя» М. А. Петрова.
"Совершив трёхдневный поход, целью которого было уничтожение портовых сооружений в Трапезунде, осмотр прибрежных вод Анатолии и постановки в этих водах минных заграждений, черноморский флот возвращался в Севастополь. В море, 4 ноября, командующий флотом получил из морского генерального штаба радио, извещающее о том, что «Гёбен» и «Бреслау» находятся в море. Ввиду того, что запасы топлива на эскадре были на исходе, оставаться в море для поисков неприятельских крейсеров не представлялось возможным и флот продолжал своё движение к Севастополю, мало рассчитывая на случайную встречу с противником. Утром 5 ноября погода была следующая : ветер WNW от одного до двух баллов по шкале Бофорта; небо с низкими густыми облаками дождевого типа; лёгкий туман с часто проносившимися полосами густого тумана; горизонта никакого, и видимость более, чем отвратительная (из записной книжки старшего штурманского офицера крейсера «Алмаз» лейтенанта Н. Чирикова). Флот шёл в следующем походном порядке: линейные корабли («Св. Евстафий» – флаг командующего флотом,
«Иоанн Златоуст», «Пантелеймон», «Три Святителя», «Ростислав») в одной кильватерной колонне. Сзади линейных кораблей, подивизионно, миноносцы (1-й дивизион типа «Гневный», 3-й дивизион типа «Лейтенант Шестаков», 4-й и 5-й дивизион типа «Ж» и «З». Крейсеры в дозоре впереди тумана, на близком расстоянии. Так, расстояние от крейсера «Алмаз» всего 8-10 каб. Справа от «Алмаза» шёл крейсер «Память «Меркурия»», слева – крейсер «Кагул»). В 12 час. 10 мин., находясь в 31 миле на SO от Херсонского маяка (широта 440 05' О-вая, точное счислимое место крейсера «Алмаз» в полдень : ширина 440 03' N и долгота 330 32' О-вая), дозорный крейсер «Алмаз» обнаружил впереди себя влево на расстоянии 32 каб. (расстояние измерено по 9-ти футовому дальномеру Барра и Струда) неприятельские крейсеры «Гёбен»
и «Бреслау». Курс нашей эскадры в этот момент был NtW, т. е. 350. В момент, когда «Гёбен» был обнаружен крейсером «Алмаз», он имел очень малый ход, 6-8 узлов не более, и совершенно не дымил. «Бреслау» створился с ним, т. е. держался в строе пеленга, в противоположную от «Алмаза» сторону. Сделав сигнал «вижу неприятеля», «Алмаз» вернулся к флоту, заняв место сзади линейных кораблей. Когда «Алмаз» поворачивал, чтобы занять своё место в хвосте эскадры, «Гёбен» выбросил из труб клубы дыма чёрного густого дыма и начал склоняться влево, носом к «Алмазу», но видимо, обнаружив силуэты других кораблей эскадры, покатился вправо, сильно увеличивая ход, идя на сближение с эскадрой. Его дым почти совсем скрыл «Бреслау». Крейсер «Алмаз» вступил в кильватер концевому кораблю эскадры – «Ростиславу» – через 6-7 минут после своего сигнала «вижу неприятеля», за ним почти тотчас же заняли свои места в конце эскадры крейсеры «Кагул» и «Память «Меркурия»». Немедленно по разборе сигнала с крейсера «Алмаз» «вижу неприятеля» на эскадре была пробита боевая тревога. Тотчас же, следуя повороту флагманского корабля «Св. Евстафий», дивизия линейных кораблей начала последовательно ворочать влево, приводя противника на курсовой угол 900. Плохая видимость, вследствие пасмурности и тумана, препятствовала хорошему определению расстояния дальномерами. Первое достоверное расстояние до «Гёбена», полученное на «Евстафии», было 40 каб. Согласно принятого на Черноморском флоте правила, управление централизованным огнём эскадры вёл не головной корабль, а второй в линии, т. е. «Иоанн Златоуст». Флот уже заканчивал свой поворот, но «Златоуст» огня не открывал. Тогда адмирал Эбергард понимая, что «Златоуст» не открывает огня, потому что из за тумана и мглы не видит противника, не желая упускать благоприятного момента, приказал открыть огонь, не дожидаясь «Златоуста». В 12 час. 21 мин. «Евстафий» дал залп. Этот залп накрыл «Гёбен», причём, ясно видны были разрывы снарядов в его средней части. «Гёбен», продолжавший идти на сближение с эскадрой, после попадания «Евстафия» склонился на курс параллельный нашей эскадре и, приблизительно минуту спустя, открыл огонь из всех своих башен, сосредоточив его на головном русского флота, т. е. на «Евстафии». Бой начался. Первый залп «Гёбена» дал перелёт 15-20 сажен, причём один из 11' снарядов пронизал среднюю дымовую трубу «Евстафия» на высоте козырька и разорвался на другом борту. Он снёс бортовую радиосеть и осколками незначительно повредил баркасную шлюпбалку и перебил тали. Второй залп «Гёбена» дал недолёт, третий – 2 попадания. В дальнейшем вся стрельба «Гёбена» прошла на недолётах. Хотя снаряд, попавший в дымовую трубу «Евстафия», и не причинил серьёзных повреждений, но, снеся радиосеть, он лишил «Евстафия» главного средства для передачи расстояния, установки прицела и целика, которые оказались возможным передавать и получать только при помощи откидных плакатов, что при плохой видимости было мало действительным. И хотя радиосеть через 14 минут была восстановлена (т. е. уже после окончания боя), во время самого боя «Евстафий» не мог принять участия вы централизованной стрельбе и, что самое главное, из-за повреждения радиосети, он не мог своевременно передать на управляющий огнём корабль «Златоуст» верного расстояния до «Гёбена» (40 каб.), на котором получил накрытие при первом своём залпе. Вследствие этого «Златоуст» давал эскадре по радиосети расстояние 60 каб., которое он взял неверно, по причине плохой видимости из-за тумана. Предположение адмирала Эбенгарда, что «Златоуст» в начале боя не открывал огня только потому, что не видел «Гёбена», оправдалось полностью – на «Златоусте» его видела хорошо во всё время боя лишь одна носовая башня. На «Пантелеймоне» башни не видели противника совсем. На «Трёх Святителях» видели его очень плохо. Концевой корабль флота «Ростислав», не видя «Гёбена» совсем, вёл огонь по «Бреслау», который очень скоро повернул и скрылся в тумане. По нему же был направлен огонь 6'' орудий «Златоуста» и «Трёх Святителей», главным калибром стрелявших по «Гёбену». Хорошо различал противника лишь один «Евстафий», вследствие чего ему в сущности пришлось вести бой один на один, с во много раз сильнейшим противником, который также сосредоточил на нём одном всю мощь своего огня. Терпя большие потери от огня противника, «Св. Евстафий» ни на секунду не прекращал бешенного и губительного огня по нём, давая залп за залпом.
Вообще, вся эскадра вела интенсивную и решительную стрельбу с замечательно отчётливыми залпами. В особенности красиво стрелял «Три Святителя» – его батареи 6'' орудий давали залп за залпом, производя впечатление стрельбы из одного орудия. Через 14 минут боя «Гёбен» не выдержал и в 12 час. 35 мин. он резко повернул от эскадры, силуэт его стал совсем плохо виден и стрельба прекратилась. В 12 час. 37 мин. «Гёбен» совершенно скрылся в тумане. Миноносцы, бывшие в походном порядке позади главных сил флота, в начале боя сделали попытку идти в атаку, но не успели даже увидеть «Гёбен». Заметив «Бреслау», они бросились за ним, но скоро потеряли из виду. Приведя противника на курсовой угол 90, адмирал Эбергард ничуть не менял курса до самого конца боя, и только в 12 час. 37 мин., когда «Гёбен» скрылся, «Евстафий» описал координат влево на 20-25, но сейчас же снова лёг на прежний курс. Уклонение от курса произошло потому, что по курсу был усмотрен плавающий предмет, который необходимо было обойти, так как этот предмет мог оказаться плавающей миной. Ожидая, что «Гёбен», скрытый туманом, каждую секунду может показаться вновь, адмирал Эбергард около 10 минут не менял боевого курса эскадры, но в 12 час. 45 мин., не видя «Гёбена», повернул вправо, в сторону скрывшегося «Гёбена». Пройдя контр-курсом последовательно со всеми кораблями флота, ещё не успевшего повернуть, «Евстафий» лёг курсом на входной протраленный канал в Севастополе. Топливо на эскадре было на исходе, и потому преследовать неприятеля не представлялось возможным. Так кончился этот краткий, но славный для русского флота бой".
Определённый интерес представляет собой перечень повреждений, полученных противниками в ходе боя. Описание последствий попаданий в «Евстафий» даётся по двум источникам : упоминавшаяся уже статья капитана I ранга Я. И. Подгорного и рапорт о бое командира линейного корабля «Евстафий», капитана I ранга В. И. Галанина. Каждый из них полнотой описания заметно отличается от приведённого в книге М. А. Петрова «Два боя», с которым можно ознакомиться здесь http://www.wunderwaffe.narod.ru/WeaponBook/2_fights/08.htm. Для полноты картины, в каждом случае приводится описание последствий попадания снаряда из обоих источников, сначала идёт фрагмент из рапорта командира «Евстафия», за ним фрагмент из статьи издателя «Зарубежного морского сборника».
Повреждения "Евстафия".
1.
1.1 Первый залп «Гёбена» дал перелёт от 0,5 до 1 каб., но однако, одним снарядом перебило фок-штаг, а другой пробил среднюю дымовую трубу,
разорвавшись над палубой и осколками несколько повредил обе баркасные шлюпбалки, стоящий под ними моторный баркас, перебил его тали и пробил отличительный фонарь.
1.2 При первом перелётном залпе «Гёбена» один 11'' снаряд пробил дымовую трубу и, как мы говорили выше, хотя и не нанёс серьёзных повреждений, но снёс бортовую радиосеть и тем самым лишил возможности «Евстафия» передать верное расстояние до «Гёбена» управляющему централизованным огнём эскадры – «Златоусту».
2.
2.1 Второй залп был недолётный, но один снаряд упал очень близко от борта, разорвался, и его осколками изрешетило небронированный борт (обшивку),
и, кроме того, разрушило переборку и дверь на противоположном борту одной кондукторской каюты.
2.2 Ещё одно повреждение было получено от разорвавшегося об воду 11'' снаряда около самого борта у 22-го шпангоута. Осколки изрешетили небронированный здесь борт, разрушили продольную переборку лазарета и его оборудование. Все пробоины были около ватерлинии.
3.
3.1 Третий залп дал два попадания во II-й 6'' дюймовый каземат, причём один снаряд был бронебойный, неразорвавшийся и оставшийся лежать на палубе в каземате около орудия, без головной части и без дна, заполненный желтоватым порошком пикриновой кислоты в картонной оболочке. Колпачок снаряда найден в каземате.
3.2 Кроме того, в числе попаданий в «Евстафий» был и 5-й 11'' снаряд, пробивший броню каземата 8'' и не разорвавшийся. Этот снаряд ударил головной частью о траверзную броню каземата и раскололся на несколько крупных частей. Дно с трубкой отвалилось и взрывчатое вещество снаряда не детонировало.
4.
4.1 Второй снаряд был, несомненно, фугасный, который, разорвавшись, убил всю прислугу орудия (10 человек), часть прислуги подачи беседок и плутонгового командира мичмана Григоренко. Из числа людей были и тяжелораненые. Эти два снаряда сделали разрушения в каземате довольно серьёзное, оторвана казематная плита и свалена на срез, у другой плиты откололо угол; борт и палуба, прилегающие к этим плитам, сильно повреждены (разорваны). Одна плита 6'' траверза сдвинута в помещение бани. Осколки вышли через дверь в палубу, которыми разбило электровентилятор, правую сторону церкви, чемоданные рундуки, рельс подачи и другие предметы. От газов загорелись 6'' патроны и церковь, но пожар был быстро прекращён прислугой противоположного борта VII и VIII плутонгов. Орудие II каземата цело, повреждены вспомогательные механизмы, прицелы сбиты. Повреждён был элеватор VII плутонга; повреждение было исправлено. Часть осколков от этих снарядов попало в правую баню.
4.2 Второй 11'' снаряд попал в правый носовой 6'' каземат в стык двух 6'' плит. У одной плиты разрушена и снесена верхняя часть, шириной во всю плиту 9'', по высоте 29''. Плита эта сорвана с болтов и осталась лежать снаружи на срезе около пушки. У другой плиты снесён угол, броневые болты срезаны и плита сдвинулась на 2''. Рубашка брони, толщиной ¾'', сорвана. Броневой козырёк над бортом орудия вдвинут внутрь, 2 болта на нём разорваны, третий цел, козырёк дал неглубокую поперечную трещину. Осколки проникли внутрь каземата, сорвали лёгкую брон6евую дверь, а в выгородке дали две небольшие вмятины, без разрыва брони. Через дверь каземата повреждён рельсовый путь. У 6'' пушки повреждены прицелы и заклинился поворотный механизм, вошедший внутрь рубашки брони, но пушка со станком осталась неповреждённой. Этот снаряд нанёс кораблю самое тяжёлое повреждение (в смысле исправления), так как обе плиты лекального образования. Этим же снарядом выведена из строя вся прислуга носового 6'' каземата.
5.
5.1 Четвёртый снаряд дал попадание у поста командира IX-го 6'' плутонга, между 17 и 19 казематами, рядом с прорезью в броне для плутонгового командира. Этот снаряд (фугасный) пробил 6'' бортовую броню, сделав аккуратное, совершенно круглое отверстие, как иллюминатор,
разорвался на мелкие части, видимо, пройдя переборку офицерского камбуза, и совершенно разрушил как само помещение, так и сами камбузы – офицерский и кондукторский. Этим снарядом убило плутонгового командира мичмана Эйлера, его помощника мичмана Семёнова смертельно ранило и обожгло (тут же умер). Убило и тяжело ранило всю прислугу подачи беседок к 17 и 19 орудиям, убило всех бывших в камбузе поваров и их помощников, а также осколками бывших на противоположном борту командира Мязговского и прислугу беседок. Осколки и газы проникли через кочегарный кожух в среднюю кочегарку, а один из них, через командирский камбуз, ударился в тыльную броню 16-го каземата и, рикошетировав, смертельно ранил командира плутонга мичмана Гнилосырова. Часть осколков попала в кузницу в жилой палубе, повредив в правом кочегарном кубрике паровые и водяные трубы. Часть осколков, пробив палубу, прошла вверх через кочегарный кожух в левую траверзную 75-мм батарею, ранив в ногу одного человека (штабного писаря Скоробогатова). В IX плутонге снаряд расшвырял и воспламенил гильзы, сделав пожар в камбузе и небольшой в кузнице. Всё было быстро погашено. Много осколков этого же снаряда, пройдя в кочегарный кожух, попали на кочегарную площадку, ранив в голову довольно сильно четырёх бывших там кочегаров у вспомогательных механизмов. Сами механизмы не пострадали. Часть осколков, уже обессиленных, упала в кочегарку. Силою газов, от разрыва этого же снаряда, прошедших в кочегарку через кожух, открыло все прогарные дверцы у всех котлов, отбросив кочегаров к бортам и заполнив помещение газами, но кочегары не растерялись, быстро оправились и продолжали своё дело. Один из осколков всё того же снаряда, ударившись в тыльную обшивку каземата, разорвал её, выпучив внутрь и сильно ранил одного из прислуги.
5.2 Один 11'' снаряд попал в 5'' броню 6'' батареи, пробил броню около 54 шпангоута, между визиром плутонгового командира и 1 ½ выгородкой 6'' каземата, пробив броню, сшиб беседку с 6'' снарядами и патронами; снаряды упали, патроны загорелись, но вскоре были потушены, а часть была выброшена за борт; затем влетел в офицерский камбуз, взорвался и повредил окружающую ¼'' переборку. Настилка палубы в 5/16''-3/8'' пробита осколками крупной величины, осколки попали вниз, в помещение кузницы. Газы сбили с мест и разрушили камбузные плиты и всё оборудование помещения. Один из крупных осколков ударил в 1½ броневую выгородку 6'' каземата и вдавил плиту на площади удара с разрывом металла. Этот снаряд, пробивший броню у визира 3-го 6'' плутонга, выбил трёх офицеров : плутонгового командира 3-го плутонга, подошедшего к нему командира 1-го плутонга и начальника кормовой подачи 6'' орудий, пришедшего от своей подачи из жилой палубы с каким-то докладом. Затем были выведены из строя беседочная и часть небоевой машинной вахты, вышедшей из жилой палубы отчасти из желания посмотреть, другие из желания, если понадобится, оказать помощь. В месте разрыва – в камбузе – был выбит весь камбузный персонал, занятый приготовлением пищи. На другом борту осколками убиты : командир 4-го плутонга и пришедший к нему командир 2-го плутонга. Словом, этот 11'' снаряд выбил весь командный состав 6'' батареи.
6.
Пятый залп дал попадание в борт несколько выше 8'' броневого пояса у лазарета, снаряд разорвался в нём, и всё там разрушил. Осколками повреждена 75-мм правая лебёдка и каюта фельдшеров на левом борту. Часть осколков прошла через непроницаемую переборку в кондукторское отделение, сильно повредив одну каюту и ванну.
6-7.
6-й и 7-й залпы были перелётные по корме.
Кроме перечисленного, во многих местах по 6'' батарее в жилой палубе (правый и левый кочегарные кубрики), лазаретном и кондукторском помещениях перебиты электропровода, магистрали тока (IX плутонг); повреждены станции обиходного телефона, водяные и паровые трубы отопления и самоваров.
Повреждения "Гёбена".
Описание последствий попадания русского снаряда в германский линейный крейсер приводится по книге Kopp, G. Das Teufelsschiff und seine kleine Schwester, Erlebnisse des «Goeben» — Leipzig: V. Hase & Koehler, 1930.
«30,5-см снаряд пробил броню в третьем каземате по левому борту и там взорвался. Вся прислуга 15-см. орудий погибла. Большой кусок брони этим ударом был вырван. К прочим несчастьям, загорелись заряды в каземате. Моментально вспыхнуло яркое пламя, которое ударило вниз в артиллерийский погреб. Только благодаря присутствию духа у унтер-офицера катастрофа была предотвращена. Внизу в артиллерийском погребе он слышал через элеватор взрыв в каземате. Смутно представляя, что происходило наверху, он быстро включил систему орошения. Таким образом, когда мощное пламя искало выход и устремилось вниз в артиллерийский погреб, он был залит водой. Благодаря добросовестному товарищу, мы избежали огромного дальнейшего несчастья. Сила взрыва была настолько велика, что, несмотря на пробоину в броне площадью в один квадратный метр, палуба была вдавлена, и запертая крышка угольного бункера в палубе была выброшена наружу. В результате взрыва повреждения получила труба вентиляции. Таким образом, отравленный газами воздух попал в помещение радиорубки. И, тем не менее — счастье, что больше ничего не произошло».
Согласно данным М. А. Петрова, которые он (без указания источника информации) привёл в своей книге «Два боя» и ставшим со временем каноническими, «"Гебен" получил три 305-мм попадания и 11 — снарядами среднего калибра, коими убито 12 офицеров, 103 матроса; ранено — 7 офицеров, 52 матроса, произведен пожар и повреждения, потребовавшие двухнедельного ремонта».
В то же время несколько источников с противоположной стороны, таких, как воспоминания Kopp, G. Das Teufelsschiff und seine kleine Schwester, Erlebnisse des «Goeben» — Leipzig: V. Hase & Koehler, 1930, например, говорят лишь об одном попадании в линейный крейсер.
Дабы выяснить, сколько снарядов и какого калибра попало в корабль, обратимся к военному дневнику крейсера (Kriegstagebuch des kreuzers «Goeben»), фрагмент которого размещён в книге известного исследователя и историка Gary Staff «BATTLE ON THE SEVEN SEAS. German Cruiser Battles 1914-1918».
12.20 — Enemy line opens fire. They could see from the fog out to sea where Goeben stood in clear weather and was well recognised, as they had already seen, while the enemy could not be recognised from Goeben yet.
12.22 — Goeben stood abeam and answered the fire on the lead ship with heavy artillerie. Goeben steers 135°.
The Russian salvos lay well, with the first salvo a heavy hit (30.5cm) in casemate III to port. The report comes to above: fire in casemate III.
Shooting range 62-60-65 hm because the weather was very hazy under the coast, otherwise nothing was to be recognised.
The impact of the first salvo was observed wide. With that the range was reduced 2hm; the impact was then short. The line space totals 160 m. It is also with the 1 salvo a hit obtained.
12.24 — Goeben turns away, as the enemy could scarcely be made out , and shoot on the lead ship further with the aft heavy artillerie. Range 70-72 hm.
12.32 — Goeben ceases fire.
Fired: whilst the enemy was abeam 12-28 cm, whilst further with the aft turrets 7-28 cm.
The lead ship appeared damaged and to burn.
01.00 — Breslau, which had not fired and was also not damaged by the enemy fire receives the signal: “Follow”.
01.05 — Course 232°, 18 knots speed.
Ниже представлен перевод отрывка, в скобках даны необходимые пояснения к конкретным местам.
12:20 — Вражеская линия открыла огонь. Они имели возможность, некоторое время оставаясь плохо видимыми, смотреть из полосы тумана в открытое море, где при ясной погоде Goeben был хорошо различим.
12:22 — Goeben, идя параллельным курсом, ответил огнём тяжёлой артиллерии по головному судну. Goeben корректирует курс 135°.
Русские залпы ложатся хорошо, с первым же залпом тяжелый снаряд (30.5 см) попал в каземат III. Дополнительное сообщение к предыдущему (сообщению): огонь в каземате III.
Стрельба ведётся не расстоянии 62-60-65 гектометров, поскольку погода у побережья была очень туманной. В противном случае ничто не было бы опознано.
Последствия первого залпа наблюдались на широком пространстве. Дистанция была уменьшена на 2 гектометров, общая длина линии (вражеской) 160 м. Это также последствия первого залпа (русского) и полученного («Гёбеном») попадания.
12:24 — Goeben отворачивает, поскольку враг был едва различим, и стрельба по головному вражескому судну далее ведётся кормовой тяжелой артиллерией. Дистанция 70-72 гектометров.
12:32 — Goeben прекращает огонь.
Выпущено : пока враг был на траверзе – 12 — 28 см. снарядов, далее из кормовой башни – 7 — 28 см. снарядов.
Головное судно казалось повреждённым и горело.
01:00 — Breslau, который не стрелял и не был поврежден вражеским огнем, получает сигнал: "За мной".
01.05 — Курс 232°, скорость 18 узлов.
Как следует из военного дневника, «Goeben» получил лишь одно попадание.
О размерах потерь среди экипажа крейсера дают представление записи адмирала В. Сушона (Wilhelm Anton Souchon). Поскольку нас интересует конкретная информация, приводится перевод лишь тех строк, которые имеют непосредственное отношение к последствиям русского огня.
The letter-collection is archived at the German Military Archives at Freiburg (BA/MA-Freiburg) Register Nr.: N 156 Estate Admiral Souchon
Mittwoch, d. 18. Nov. Среда, 18 ноября.
Meine Berechnung hat gestimmt, wir kreuzten bei diesigem Wetter heute an der Südküste der Krim als uns ds russ. Gros, 5 Linienschiffe, 2 Kreuzer, 5 Torpedoboote in die Armee liefen, oder vielmehr wir 2 in seine Armee. Frech wie Oskar gingen wir drauf los und hatten etwa 15 Min. ein heftiges Gefecht. Wir haben das russ. Flaggschiff ziemlich beschädigt, so weit wir beobachten konnten war der Brückenaufbau zerschossen. Wir selbst bekamen leider gleich zu Anfang, es war der erste russ. Schuß, einen 30,5cm Treffer durch den Kasemattpanzer in die 3. Backbord 15cm Kasematte und verloren dabei 12 Mann, alle sofort tot, С первым выстрелом мы получили попадание 30,5 см. снаряда, в результате пробоина по левому борту в броне третьего 15 см. каземата. При этом потеряли мгновенно погибшими двенадцать человек, тела которых были страшно изувечены. entsetzlich zerrissen und verstümmelt, aber doch so jäh und schnell ein beneidenswerter Heldentod. als wir der Linie gegenüber standen, fühlte ich den Wunsch eine Linie gleichwertiger Schiffe hinter mir zu haben. Welch heiße List müßte das gewesen sein, dann die hohen russ. Schiffe zusammen zuschießen . Die Russen schossen schlecht, denn bei den ersten Treffer blieb es obgleich das Gefecht noch 1/4 Std. währte. Es war allerdings diesig, so das der Rauch sehr klebte und die Schiffe schlecht auszumachen waren. Breslau lies ich außer wirksamen Feuerbereich bleiben, Goeben allein war der starken Übermacht nicht gewachsten, deshalb liefen wir allmählich davon. So wird es wohl weiter gehen. Hätte ich die beiden alten türk. Linienschiffe hinter mir gehabt, so wäre ihr Schicksal besiegelt gewesen, da sie nicht hatten weglaufen können und noch weniger getroffen hätten, im Übrigen weniger geschützt sind als die Russen. Der Gegner scheint seine Schiffe stets zusammen halten zu wollen, das ist ganz klug von ihm. Dagegen kann ich nichts machen und muß mich auf Schädigung seines Eigentums beschränken. Für den Fall, daß der Gegner nicht gleich nach Sewastopol einlief, hatte ich die Torpedoboote aus dem Bosporus kommen lassen, um sie zum Nachtangriff anzusetzen. Ganze 2 Boote sind herausgekommen, von 8! Das sind die Verhältnisse der türk. Flotte. Immer ist ѕ der Einheiten nicht fahrbereit. Über jede Havarie empfinden die Türken eine unverhohlene Freude, weil sie dann nicht fahren brauchen. Mein Eis. Kreuz I Kl. habe ich heute gleich eingeweiht. wir haben die Gefallenen gleich auf dem Schlachtfelde ins kühle Seemannsgrab gebettet. Danach schmetterte die Musik den 'Fridericus Rex' und nun heißt es weiter, dem Feinde schaden so viel und wo es nur immer geht.
Donnerstag, 19.Nov.
Heute Morgen haben wir vor Sinop eine Zeitlang 5 Rauchwolken gejagt, die sich schließlich als Wolkengebilde verflüchtigten, dann wollen einige unzuverlässige Beobachter ein U-Boot gesehen haben, sonst haben wir vom Feind nichts gespürt. Einige Leute, die gestern in der Nähe des Treffers ihre Station gehabt haben, sind heute Nacht an Rauchvergiftung zusammengebrochen. Die 3 Ärzte hoffen aber, sie wieder gesund zu kriegen. Morgen will ich für eine Ruhepause in den Bosporus einlaufen, um die verschiedenen Schäden zu reparieren, außerdem muß ich auf Kohlen sparen Bedacht nehmen. Unsere Vorräte an Cardiffkohle jetzt etwa noch 25000 t reichen nicht ewig. Die türk. Kohle, die wir immer mit dem Risiko feindlicher Störung von der Schwarz Meer Küste herbeischaffen, können die modernen Kessel allein nicht verfeuern. Ich lasse sie aber jetzt schon zur Hälfte mit Cardiffkohle mischen, außerdem müsse überall die Asche nochmals durchbrannt werden um keinen Heizwert verloren gehen zu lassen. Da ich aber mit den deutschen Personal nicht überall hinterher sein kann, bleibt diese Kohlenersparrnis mehr Wunsch als Tat. Den feigen Türken könnte in ihren Augen natürlich gar nichts besseres passieren, als daß die Kohlen zu Ende gingen, dann brauchten die Schiffe nicht mehr fahren, könnten, wie vor meiner Zeit, im Goldenen Horn schön liegen und 'Keff' machen, auf deutsch 'dösen'. Das übrige könnte man dann gefaßt 'Allah' überlassen.
Freitag, 20. Nov. Пятница, 20 ноября.
Heute Nacht ist ein türkischer Matrose der Rauchvergiftung erlegen. Die deutschen Vergifteten kommen ins deutsche Hospital in C'pel. Da werden sie hoffentlich bald wieder gesund. Сегодня ночью умер турецкий матрос, отравленный дымом. Отравившиеся (дымом) немцы прибывают в германский госпиталь. Надеюсь, там они скоро выздоровеют. Ich laufe heute ein. In C'pel habe ich viel zu verhandeln. Da dem türk. Hauptquartier und den Herren der deut. Militärmission das Wesen des Seekrieges ganz fremd ist, treffen sie fortgesetzt mit ganz unmöglichen Forderungen an mich heran und möchten mit für alles, was mit dem Nachschub für die Kaukasusarmee nicht klappt, die Verantwortung zuweisen. auf Grund früherer Erfahrungen fürchte ich, daß ich es in dieser Hinsicht hier sehr schwer haben werde. Die meisten Armeeoffiziere haben in Marinedingen ein ganz unzureichendes Urteil und Verständnis. Der Kaukasusfeldzug scheint mir ganz ungenügend vorbereitet, trotzdem bereits Anfang August die Mobilmachung befohlen war. Nun auch darüber werden wir wegkommen.
Подведём итоги.
1) «Евстафий» выпустил 16 12'' снарядов (12 из носовой башни и четыре из кормовой), 14 8'' снарядов и 19 6'' снарядов, добившись одного попадания в «Goeben». Всего за время боя русские корабли выпустили 34 12'' снаряда, в т. ч. «Иоанн Златоуст» 6 и «Три Святителя» – 12. «Ростислав» сделал два выстрела из 10'' и шесть из 6'' орудий по «Breslau», который поспешил перейти на «подбойный» борт «Goeben», избежав, таким образом, возможных попаданий. В то же время «Goeben» выпустил по «Евстафию» девятнадцать 280-мм снарядов, добившись пяти прямых попаданий. Значит, меткость стрельбы у русского флагмана составила – 6,25 %, бригады из трёх броненосцев – 2,94 %, а у линейного крейсера – 26,3 %.
2) Потери русского линейного корабля составили убитыми 4 офицера и 1 умерший от ран, команды убито 29 человек и ранено 24, в том числе 19 тяжело, большинство из них позже умерло. Германский линейный крейсер потерял тринадцать человек погибшими, 12 немцев погибло на месте, а один турок на третий день скончался после отравления газами.
