Испанская Вест-Индская компания, часть I. Создание, устройство, принципы работы (Trastamara II)

Доброго времени суток, уважаемые коллеги. Начинаю публиковать новый подцикл статей в рамках АИшки Trastamara II, и посвящен он будет испанским колониальным торговым компаниям. В этой статье рассмотрены будут вопросы о появлении, организации, особенностях работы и многом другом, касающемся Вест-Индской компании.

Содержание:

Основание

Открыв Америку в 1492 году, Испания развила активную колониальную экспансию. В первую очередь испанцы искали золото и серебро, но со временем стало понятно, что одними драгоценными металлами ограничивать свои амбиции глупо. Быстро стали появляться первые поселения, в Америку хлынул поток колонистов, появились первые колонии, чисто символически связанные с метрополией. Первоначально управлением ими занялся Христофор Колумб, однако очень скоро его методы стали вызывать возмущение и в колониях, и в метрополии, и его отстранили. Вопросом колоний стала заведовать Junta de Indias – Хунта Индий, коллегиальный орган по управлению всеми испанскими заморскими владениями. Впрочем, и он оказался болен тем, чем болели в принципе все пиренейские государства – недостатком организованности. Эффективность работы самой Хунты оказалась недостаточно высокой даже в метрополии, а в колониях ситуация с администрациями оказалась еще хуже. Это, помимо прочего, ухудшало и прибыльность заморских владений, которые с подобным подходом грозили стать на многие десятилетия убыточными.

И все бы осталось так же, как и было, если бы не роль личности в истории – а именно фигура Альфонсо де Арагона и Иворра, графа Трастамара и Урхеля, бастарда Фернандо II Католика. Это была поистине великая личность, идейный наследник Фернандо Арагонского и Изабеллы Кастильской, который пользовался влиянием, властью и благодаря врожденным управленческим талантам смог не только значительно укрепить экономику Кастилии и Арагона, но и накопить собственное состояние. Во время постоянных войн короля Карлоса I в Европе именно граф правил Испанией, и потому прекрасно знал, что колонии могут приносить гораздо большую прибыль. Вместе с этим, от Испании постоянно требовались деньги на внешнюю политику короля, которые бесконечно выкачивать из метрополии было нельзя. В результате этого в 1524 году граф Трастамара подал Карлосу I два проекта. Первый касался реформы Хунты Индий в Совет Индий, более эффективный и организованный, а также о формировании четкой административной иерархии в колониях. Второй проект касался создания централизованной организации, которая отвечала бы за эксплуатацию колоний, в первую очередь – торговлю с ними, причем на правах монополии. Сам король был сторонником централизации, и к тому моменту уже достаточно доверял графу Трастамара, чтобы дать согласие на реализацию обоих проектов. С этого момента началась история испанской Вест-Индской компании.

Организация

С самого начала Compañia de las Indias Occidentales (CIOC) создавалась как централизованная структура, и состояла из двух департаментов. Департамент торговли (Departamento de Сomercio) целиком отвечал за непосредственно торговые операции, и состоял из управляющего аппарата и региональных торговых контор (oficinas), в которые вступали купцы, желавшие торговать с колониями. Главной задачей управленческого аппарата были координация действий между конторами и обеспечение наиболее эффективного оборота товаров между колониями и метрополией – корабли не только не должны были плыть полупустыми с запада на восток, но и не должны были идти порожняком на запад, если колониям требовались какие-либо грузы или поселенцы. Департамент товаров (Departamento de Bienes) отвечал за логистику внутри колоний, т.е. сбор произведенной колониальной продукции в портах отгрузки в нужные сроки. При этом департамент делился на конторы, ответственные каждая за свои колонии.

Двумя департаментами дело не ограничилось. Уже в 1536 году появился департамент по производству (Departamento de Produccion), который прямо занимался непосредственно вопросами экономики колоний. Он делился на конторы в зависимости от отрасли, которую требовалось курировать, и занимался в основном оптимизацией работы латифундий и шахт, и расширял количество и ассортимент производимых товаров. В 1540 году появился еще один департамент – населения (Departamento de Poblacion), который целиком отвечал за вопросы миграции в колонии испанцев и ввоза рабочей силы, включая рабов. В 1556 году добавились сразу два департамента – верфей (Departamento de Astilleros), занимавшийся вопросом строительства кораблей в колониях и метрополии, и военно-морских сил (Departamento de Armada), отвечавший за управление боевыми кораблями, требовавшимися для конвоирования и борьбы с пиратами. Наконец, в 1580 году последовало создание последнего департамента – сухопутных сил (Departamento del Ejercito), который отвечал за управление частной армией Компании.

В управлении Компании четко прослеживались принципы централизации, и яркой иллюстрацией тому была практически абсолютная власть ее главы, президента. На этот пост людей имел право назначать лишь король, но этим правом он практически не пользовался – система по эксплуатации колониями показала себя весьма эффективной, но лишь в руках потомков Альфонсо де Арагона, который перед смертью стал наследственным принцем Трастамара. В результате этого президентское кресло стало наследуемым в рамках одной династии. При необходимости глава Компании мог брать на себя всю полноту власти, но также он мог и не вмешиваться в дела управления. Даже при прямом вмешательстве президент лишь задавал курс и контролировал работу CIOC, в то время как главным управленческим аппаратом стал Президиум – совет из 9 чиновников, 3 из которых назначал президент, 3 – король, а 3 избирались из числа главных вкладчиков предприятия. На деле же чаще всего все 9 членов Президиума являлись ставленниками президента, ибо в вопросах управления Компанией требовался весьма серьезный подход, избавленный от случайностей и нежелательных субъектов.

Развитый управленческий аппарат CIOC требовал большого числа кадров, и к их подбору Альфонсо де Арагон подошел весьма прагматично. В первую очередь, он создал четкую иерархию кадров, созданную по меритократическому принципу – наверх пробивался не самый титулованный или богатый, а лишь самый умелый и эффективный. Это вызвало некоторое возмущение в Кастилии и Арагоне, где чиновниками CIOC желали стать многие дворяне, но оно оказалось гораздо меньше, чем можно было ожидать – бедных, но способных дворян в Компанию и так брали без проблем, а богатые дворяне предпочитали просто отдаться в распоряжение предприятия, которое обеспечивало им прибыли. Брали в CIOC без особых проблем и горожан, и образованных крестьян (если те, конечно, каким-то чудом получали должное образование), и младших сыновей купцов. Не делались какие-то ограничения для иноземцев, и даже морисков и марранов. Требований было всего два – чиновник Компании должен быть христианином, и должен присягнуть на верность королю. При соблюдении обоих условий двери конторы были открыты для любой подходящей кандидатуры, что обеспечило предприятию огромную популярность в Испании и за рубежом. Другим привлекательным моментом для потенциальных работников было достаточно большое и без задержек выплачиваемое жалование, из-за чего даже государственные чиновники порой отказывались от своей карьеры на королевской службе в обмен на работу в Компании.

Компания и Колонии

Реформы 1524 года подразумевали не только создание Вест-Индской компании, но и преобразования в управлении колониями. Переформирование Хунты Индий в Совет Индий было лишь самой заметной переменой, за которой крылась совершенно иная административная структура в Европе, и выстраивание четкой структуры управления в колониях. Формировались аудиенсии, генерал-капитанства и вице-королевства, создавалась иерархия администрации, при содействии церкви начали создаваться церковные уделы, устанавливалась четкая судебная власть. В этом случае подход к кадрам был уже классическим для всей Испании, и потому на управленческие должности чаще всего попадали дворяне и аристократы, выходцы из знатных семейств. Создание и работу Совета Индий в первые годы курировал лично Альфонсо де Арагон, который заодно и возглавил новую структуру. Увы, если при нем дела с управлением обстояли более или менее хорошо, уже при его наследнике начались серьезные проблемы, и качество управления колониями стало падать.

Одной из главных проблем, проистекающих из низкого качества управления, стало уменьшение темпов роста экономики колоний, и как следствие – замедление роста доходов Компании с них. Более того, возникли трения между колониальной администрацией и CIOC. Последняя стремилась не вмешиваться в местные дела, и лишь старалась выжать максимально много ресурсов из колоний, но управленцы на местах видели в этом попытку вмешательства в их юрисдикцию, и попросту саботировали многие начинания. Даже поддержка местных землевладельцев и предпринимателей вызывала неприятие у многих королевских чиновников в колониях. Подобный исход был вполне предсказуем – по факту существовали две администрации колоний, CIOC и королевская, и подобное дублирование всегда приводило к конфликтам. В конце концов, в 1576 году короля Фелипе II удалось убедить в том, что подобное положение вредит самой Испании и мешает эффективно эксплуатировать колонии, и потому Компания получила исключительные экономические права на территории колоний. Колониальные администрации отныне занимались лишь непосредственны управлением и судами, в то время как все хозяйственные вопросы зависели от чиновников CIOC. Полномочия двух структур – Компании и Совета Индий – были окончательно разделены, и в дальнейшем не пересекались [1].

К тому моменту Компания уже начала брать на себя значительную часть из тех необходимых задач, без которых колонии не смогли бы развиваться максимально эффективно. Одной из таких вещей стала переселенческая политика – CIOC активно вербовала в Европе переселенцев-католиков, и перевозила их в Америку по заранее установленным условиям. Как правило переселенцы Компании получали земельный надел или рабочее место, за которые выплачивали определенный процент от своих доходов в течении определенного периода времени в дальнейшем. Специалисты обязывались в обмен на перевозку их через океан и устройство на новом месте не покидать свою работу в течении определенного времени, тем самым благоприятствуя развитию поселений. Впрочем, имелся и другой источник миграции – перевозка африканских рабов. Для плантаций эта дешевая рабочая сила оказалась незаменимой, и потому их поток с каждым годом только увеличивался. Впрочем, негры могли попасть не только на плантацию, но также стать слугой, работать в шахте, или же заключить особый контракт с вербовщиками CIOC, по которому они становились солдатами ее частной армии в обмен на свободу, что стали практиковать гораздо позднее. Помимо миграции, Компания стала заниматься охраной судоходства, борьбой с контрабандой, и многим другим. В конце концов, она забрала на себя столько функций, что ее Президиум осмелился просить короля о введении в колониях особого налога, деньги от которого поступали бы в CIOC. Случилось это в 1618 году, и благодаря тому, что глава компании на тот момент был королевским валидо, закон был принят. «Налог на Компанию», с одной стороны, оказался в колониях достаточно непопулярным, но с другой – многие наглядно видели результаты деятельности предприятия, и потому готовы были отдавать часть своих доходов на то, чтобы CIOC обеспечивала стабильную торговлю с материком и защиту от внешних и внутренних врагов, чем она постоянно занималась.

Финансовые вопросы

Условия работы Вест-Индской компании были достаточно простые – она была обязана ежегодно вносить в казну государства определенную сумму денег как оплату за монопольные права, уплачивала при работе в метрополии алькабалу, а также выплачивала королю квинто-реал – «королевскую пятую», или 20% от стоимости доставленных из колоний товаров. Ставка квинто-реала была постоянной величиной, плату за монополию королевские власти увеличивали по мере роста могущества Компании, но по алькабале CIOC удалось добиться значительных привилегий – не все товары облагались ею, а в остальных случаях ее ставка оставалась на фиксированном уровне в 5% вплоть до конца XVII века. Таким образом, 22-25% от стоимости привезенных колониальных товаров переходили в казну государства, остальные средства распределялись между участниками торговли и самой Компанией, которая, помимо прочего, взимала деньги за охрану купеческих судов или аренду собственных. Такая система открывала широкие возможности для различного рода манипуляций и фальсификаций, стимулировала контрабандный провоз товаров из колоний в метрополию (дабы тот не облагался «королевской пятой»), и вообще была далекой от идеала – но де-юре CIOC всегда соблюдала оговоренные условия. Де-факто, правда, дела обстояли иначе – по мере роста доходов его реальные объемы стали в общих декларациях занижаться, как и выплаты Короне, а многие товары провозились в метрополию централизованной контрабандой, которой целиком покровительствовали высшие управляющие Компанией, вплоть до Президиума и собственно президента. Королевские власти знали об этом, но закрывали глаза – выгода от работы Вест-Индской компании была слишком велика, и подобные мелочи прощались, а с началом упадка государственного аппарата и колоссального роста коррупции, когда до 80% квинто-реал могли своровать на пути из CIOC в королевскую казну, манипуляции с цифрами доходов и контрабанда стали выглядеть вполне обычным явлением, а учитывая масштабы этих явлений – и вовсе мелочью на общем фоне.

Первоначально Вест-Индская компания была государственной структурой, и ее работа должна была оплачиваться за счет государственной казны. Уже в 1527 году она была переведена на внутреннее финансирование – жалование персоналу выдавалось за счет доходов предприятия. Правда, еще несколько лет это была лишь номинальная формулировка, так как для убедительности пришлось отдавать королю больше денег и завышать свои доходы, и работу предприятия Альфонсо де Арагон оплачивал из собственного кармана и за счет прибылей с текстильной промышленности Кастилии. Однако уже с 1530 года компания перешла на полное самообеспечение, давая при этом заметную прибыль Короне. Определенные проценты от прибыли получал и ее президент. Впрочем, для активного развития ей все равно не хватало капиталов, и потому было решено привлечь частные средства путем выпуска облигаций – при их покупке знатный инвестор вкладывал в свой капитал в работу предприятия, и ему гарантировался определенный процент дохода с этого капитала. Условия показались испанским донам привлекательными – не делая ничего и просто отдав кому-то деньги, они могли через год гарантированно получить фиксированную прибыль. Кроме того, сказывалась репутация Альфонсо де Арагона, который считался гениальным управленцем, и все его проекты в области экономики были успешными. При этом испанцы еще плохо разбирались в таких вещах, и потому не поняли, что процент их дохода не зависел от успеха компании – вся «лишняя» прибыль уходила Короне, в казну CIOC или же в карман самому президенту [2]. Как бы то ни было, но предприятие быстро увеличило свои капиталы, и смогло не только заняться простой перевозкой колониальных товаров, но и развить активную экономическую экспансию, стремительно увеличивая свои прибыли и накапливая капиталы.

Со временем капиталов оказалось так много, что потребовалась отдельная структура для их хранения и обслуживания. Произошло это в 1560 году, и при поддержке итальянских, марранских и германских кадров в Севилье был создан Вест-Индский банк. Его главной функцией было обслуживание капиталов, связанных с колониями и колониальной торговлей. Помимо непосредственного управления деньгами Компании, он также занимался выплатами в государственную казну «королевских» процентов, выплачивал проценты по прибыли от держателей облигаций, страховал грузы, обслуживал переводы средств между купцами и иными торговыми компаниями, и т.д. Более того – уже в 1562 году началось создание колониальных отделений банка, что позволило быстрее и эффективнее проводить финансовые операции между колониями и метрополией. В частности, это привело к обеспечению стабильной выплаты жалований колониальным служащим, что значительно сгладило конфликт между ними и Компанией, а также привело к усилению зависимости государства от CIOC – так как все зарплаты служащим теперь проходили через ее руки. Правда, это имело и обратный эффект – в случае невыплат государственной казной жалования колониальным служащим, во всем винили Компанию. Из-за этого иногда, а с XVII века регулярно приходилось выплачивать жалование колониальным администраторам за счет предприятия, а от королевской казны лишь ждать компенсации. Впрочем, и тут имелись свои плюсы – администрация в колониях становилась зависимой от Вест-Индского банка, а значит от CIOC, а значит и от принца Трастамара, и потому при необходимости ею можно было манипулировать, или заставлять действовать в обход официальных структур.

В начале XVII века Компания столкнулась с необходимостью значительно увеличить свои расходы на военную составляющую. Это потребовало привлечения значительно большего количества частных капиталов, и в 1620-м году в Севилье была создана собственная фондовая биржа, а CIOC начала выпускать помимо облигаций также акции. Испанское высшее общество оказалось готово к такому шагу, и к середине столетия уже около 80% крупных капиталов Испании были вложены в развитие Вест-Индской компании [3]. Это позволяло ей как постоянно усиливать эксплуатацию колоний, попутно развивая их, так и формировать надежную защиту и колоний, и заморских коммуникаций от врагов. Более того, CIOC превратилась в настоящий инструмент политики, рычаг давления как на испанских олигархов, тесно связанных с торговлей в колониях, так и на сам государственный аппарат в лице короля. Посягать на права Компании для королевской власти в лице самого короля, или же его валидо, стало чрезвычайно опасно, так как это являлось посягательством на финансовые интересы испанской аристократии. В то же время аристократия так и не осознала, в какой капкан попала – ведь она целиком и полностью зависела от воли CIOC. Компания обеспечивала им прибыль, но также держала их капиталы, и при необходимости могла лишить их и того, и другого, требуя уступок по важным вопросам. Особенно остро это на себе почувствовали португальцы в 1640-1670 годах, когда Компания оказалась одной из главных причин проигрыша ими войны за независимость.

Флот

Первоначально флот CIOC комплектовался лишь наемными торговыми кораблями, и очень небольшим количеством крупных навио [4] собственной постройки. Этого вполне хватало чтобы отпугивать пока еще немногочисленных пиратов и контролировать воды Вест-Индии. Увы, количество корсаров у берегов Америки постепенно росло, европейские войны стали приводить к посягательству на испанские коммуникации с Западным полушарием, и потому уже в 1550-х годах пришлось озаботиться созданием не только собственного флота, но и верфей для его постройки. Официальной датой создания морских сил CIOC считается 1556 год, когда были созданы соответствующие департаменты, хотя военные корабли у Компании существовали и ранее. Теперь же они переводились на вполне регулярную основу, и занимались не только сопровождением конвоев и патрулированием испанских владений, но и непосредственной охотой за вражескими корсарами. Испанский король часто реквизировал или нанимал обычные торговые суда Компании на свои нужды, но непосредственно ее Армаду предпочитал привлекать к военным действиям в Европе по минимум. Тем не менее, со временем это делать приходилось все чаще по мере того, как государство склонялось к упадку, и уже не могло обеспечивать хотя бы подобие собственного регулярного флота.

Окончательный облик Армады Компании сформировался на рубеже XVI и XVII веков. Ее боевые корабли, конечно, еще могли выполнять функции транспортов, но главной их целью являлась война. Типов кораблей было всего два – крупные навио (navio de batalla), и средние фрегаты (fragatas). Первые были более крупны и мореходны, несли тяжелое вооружение, вторые имели меньшие размеры и вооружение, но лучшие показатели скорости и маневренности. Оба типа фактически представляли собой развитие галеона, пошедшее по двум разным путям. Команды Компания комплектовала на постоянной основе, в качестве офицеров обычно назначались максимально способные и инициативные люди, способные действовать нестандартно. Вооружались корабли сначала бронзовой, а затем чугунной артиллерией, причем в количествах, которые делали эти корабли опасными для любых европейских визави. Вместо традиционной ставки Испанской Армады на ближний бой и абордаж, корабли Компании делали упор на артиллерию, хоть и на прежних дистанциях. Личный состав зачастую представлял собой настоящий сброд, толпу людей, принадлежащих не только к разным социальным группам, но и народам – для личного состава вербовщики CIOC выгребали все возможные людские ресурсы на половине Европы, вербуя опытных моряков в кабаках, притонах и прочих «злачных» местах, периодически проверяя тюрьмы, и т.д. На кораблях как правило царила строгая дисциплина, за нарушения которой следовали жестокие наказания. Это был кнут, а пряником являлись социальные лифты, регулярное жалование и разного рода надбавки – «боевые», по ранению, за захваченные трофеи, и т.д. Кроме того, каждый член экипажа, от матроса до капитана, получал долю в случае захвата вражеского корабля.

По мере развития каперской войны европейскими странами Компании приходилось постоянно увеличивать численный состав своего флота, тратя на это баснословные суммы, и даже прибегая к помощи государства. Armada de CIOC влетала в копеечку, но свои функции выполняла, даже в то время, когда Испания находилась в глубочайшем кризисе. Более того, она стала приносить прибыль, когда в 1580-е годы было решено начать выдавать каперские патенты частным капитанам, и в Атлантике развернулась масштабная война между корсарами испанскими и корсарами иноземными. Идея эта оказалась крайне удачной – испанские каперы не только отвлекали иностранных, и основательно прореживали их ряды, но и грабили французские, английские и голландские торговые суда. Редко в какой год убытки от вражеских пиратов превышали доходы от «своих». Часто бывало так, что один транспорт с ценным грузом по дороге в Европу успевал несколько раз поменять хозяев. «Корсарские страсти» то затихали, то опять накалялись в зависимости от политической ситуации в Европе, но собственные охотники за купцами стали важной частью CIOC, пускай и не вошедшей официально в состав ее Армады.

К концу XVII века военно-морские силы Вест-Индской компании оказались единственной испанской силой на море, представляющей значительный боевой потенциал. Про собственно Испанскую Армаду в то время шутили, что в ней офицеров больше, чем кораблей – и эти шутки были недалеки от истины, но с Armada de CIOC дела обстояли совершенно по-другому. Корабли под торговым флагом Компании надежно контролировали коммуникации с колониями, и ни разу не позволили вражеским судам разгромить конвои [5]. Если служба в торговом или королевском флоте считалась для испанцев чем-то неприятным и непривлекательным, то на корабли Компании стремились все – от жителей прибрежных регионов до обитателей внутренних областей страны. Флот Вест-Индской компании окружил романтический ореол вольных моряков, сражающихся за Испанию, не говоря уже о регулярных выплатах жалования, которые привлекали даже младших сыновей испанских грандов. К 1701 году численность Armada de CIOC достигла 164 линейных кораблей и фрегатов разных типов, рангов и размеров, что делало ее достаточно грозной силой на море [6]. Близился тот день, когда частному флоту Принцев Трастамара предстояло защитить честь Испании на море, чтобы затем преобразиться в регулярную Армаду Эспаньола…

Армия

Отряды наемников Вест-Индская компания начала использовать еще с середины XVI века, для чего был даже создан отдельный департамент, но собственную частную армию она начала создавать относительно поздно – в 1621 году.  Причина тому была одна, и весьма простая – до того не было особой необходимости в подобных войсках. Пока основные военные действия шли на море, на суше в колониях царили тишина и покой, а при необходимости согнать поселенцев с испанских территорий можно было использовать вооруженные экипажи кораблей или же мобилизованных в колониях ополченцев. Однако в начале XVII столетия угроза колониям возросла многократно, попытки высадиться на испанском берегу участились, и потребовались действительно регулярные подразделения, способные в любой момент взяться за оружие и сразиться с противником. Первоначально было решено создать всего 4 терции, примерно по тысяче человек каждая, и расквартировать их в основных городах Вест-Индии – Гаване, Сан-Хуане, Картахене и Веракрусе. Набор производился как среди европейцев, так и из числа жителей колоний, отбор офицеров был весьма строгим. Численность Ejercito de CIOC постоянно росла. Уже к 1640 году, когда восстала Португалия, регулярная колониальная армия по численности достигла 12 тысяч человек, к 1666 – 24 тысяч, а к 1700 – 36 тысяч в одних только колониях, не считая некоторого количества подразделений, которые перевели в Европу [7].

Армия CIOC представляла из себя некое подобие европейского регулярного воинства, однако по ряду особенностей сильно отличалась от привычного представления о регулярных войсках вообще. Во-первых, традиционная терция в колониях уже попросту не имела значение, и потому удельный вес пикинеров в пехоте был низким, не более 20-25%. Остальные были представлены аркебузирами и мушкетерами, способными, однако, сражаться и в ближнем бою. Дисциплина в солдат в прямом смысле вколачивалась, что было не удивительно при том, что личный состав набирался из кого попало. При этом, как и на флоте, существовал не только кнут, но и пряник в виде регулярного жалования, лифтов и надбавок, что заставляло многих жителей колоний идти в частную армию Компании добровольцами, и как правило из таких быстро вырастали сержанты и офицеры. На поле боя «индийцы» как правило вели себя агрессивно, используя линейную тактику и навязывая противнику интенсивный огневой бой. Ровный строй при этом получался крайне редко. В случае, если удавалось расстроить ряды противника, следовал переход в ближний бой. Ни одно колониальное подразделение других стран не могло выдержать подобного натиска, и, как показала практика сражений в Андалусии и Португалии – европейские армии также не были готовы к подобной тактике, особенно от испанцев, которые фанатично придерживались тяжелой терции.

Кавалерия имела для колониальной армии второстепенное значение, прежде всего выполняя функции преследования и разведки. Впрочем, на деле с ней все получилось гораздо лучше, чем планировалось изначально. Дело в том, что конницу было решено набирать в основном в колониях, и основой ее стали колонисты-скотоводы – льянерос из Новой Гранады, и вакерос из Новой Испании [8]. Они, как правило, с детства были приучены к лошадям, управляли ими весьма мастерски, и могли научить других своих сотоварищей по эскадронам аналогичной верховой езде, пускай и далеко не сразу. При этом с подачи то ли северян-вакерос, то ли южан-льянерос конники взяли на вооружение длинные пики, и стали использовать их для классического кавалерийского удара, при этом не будучи тяжелой конницей ни по подготовке, ни по весу лошадей. Однако это на деле оказалось не важно – голландцы, впервые столкнувшись с испанской колониальной конницей и испытав на себе ее натиск, оказались не готовы ни к чему подобному. Повторив не раз этот прием в Португалии, вакерос и льянерос добились победы и над европейской конницей, покрыв себя славой. Их смелые, быстрые, дерзкие действия стали причиной возрождения памяти о традиционной иберийской легкой коннице – хинетах, что приведет к интересным последствиям в начале XVIII века.

А вот с артиллерией у колониальной армии Вест-Индской компании изначально не сложилось – та была дорога, да и слишком громоздка для частей, которые должны были быть быстрыми на марше и агрессивными в бою. Тем не менее, к каждому полку все же имелись легкие орудия, идею которых испанцы не постеснялись позаимствовать у протестантов, а именно шведов Густава II Адольфа. Речь шла о легких полковых пушках regementsstycke, бронзовых короткоствольных орудиях на облегченных орудийных станках. Они были достаточно легки и мобильны, чтобы сопровождать колесами и огнем пехоту даже в наступлении, имели чудовищную по меркам своего времени скорострельность (до 6-8 выстрелов в минуту), но при этом были способны вести огонь лишь картечью. В бою это повышало огневую мощь пехотной линии, но не позволяло вести контрбатарейную стрельбу, да и при штурме даже примитивных укреплений такие пушки были уже бесполезны. Впрочем, Ejercito de CIOC редко приходилось действовать далеко от моря, а иначе у них была возможность получить поддержку корабельных орудий, как с самих кораблей, так и свезенных на берег.

Комплектование личного состава армии Компании было вопросом сложным. Основные людские ресурсы Испании и Италии выгребали терции и флот, в то время как на колониальную армию оставались лишь жалкие крохи. Из-за этого среди рядового состава армии редко встречались обычные для метрополии солдаты-итальянцы и испанцы. Львиную долю рекрутов для службы набирали прямо в колониях, было много просто всякого сброда, набранного где попало – к примеру, французские и английские перебежчики, каторжники, вызволенные с турецких галер православные христиане, и т.д. Около четверти от всей колониальной пехоты составляли освобожденные рабы – негры для испанских колоний были достаточно дешевым товаром, ежегодно поставляемым на плантации. Даже освобожденным рабам после перевозки их в Америку больше некуда было идти, а служба в частной армии давала им неплохие перспективы на будущее, гораздо большие, чем они могли бы быть даже у них дома, в Африке. Единственным требованием при освобождении и вербовке раба-негра был его переход в католичество – в Компании не приветствовали открытых иноверцев. В результате этого, а также качественной муштры, из негров были сформированы отдельные роты и батальоны, которые великолепно показали себя на любых полях сражений, проявив отвагу, стойкость, упорство и презрение к смерти. Впрочем, когда дело касалось убийств и грабежей, они тоже не отставали, что составило им грозную и печальную репутацию.

Промышленность

Вест-Индская компания первые десятилетия своего существования закупала все необходимое у подрядчиков или иностранцев, но потребности росли столь быстро, что уже в 1550-е годы было решено создать собственное производство кораблей и оружия, необходимых для эффективной работы предприятия. Мешала и алькабала, которая по мере увеличения числа перекупщиков увеличивала и стоимость продукции. Дабы соблюсти все условности, было решено предприятия строить под началом формально независимых структур, но целиком на капиталы Вест-Индского банка, что твердо привязывало их к CIOC. Управляющие новыми предприятиями также как правило назначались из Компании. Однако Президиуму этого вскоре показалось мало, и в Испании началась масштабная экономическая экспансия посредством все того же Вест-Индского банка. Под него подминались все более или менее значимые производства в стране, а стратегически важные получали субсидии на поддержание и развитие, что позволило им пережить кризисный XVII век. При этом обеспечивалась и прибыль – ведя капиталистический бизнес, Компания без особых сомнений продавала излишки продукции за границу, получая огромные деньги, и не забывая отстегивать проценты в государственную казну и взятки нужным чиновникам.

В результате всего этого Вест-Индская компания подмяла под себя значительную часть промышленности в метрополии. Быстро под ее эгиду были взяты оружейные мастерские в Толедо, где производились знаменитые клинки из толедской стали, высоко ценившиеся по всей Европе. Артиллерийские мастерские в Севилье были значительно расширены, и стали одним из главных поставщиков пушек для кораблей Армады, а когда потребности выросли еще больше – на севере страны, в Кантабрии, началось строительство грандиозного металлургического комплекса Ла-Кавада, где производились пушки и ружья не только на нужды флота, но и сухопутных войск всей Испании. При этом активно внедрялись новшества, главным из которых стала отливка пушек из чугуна, а не бронзы, что позволило значительно увеличить численность производимой артиллерии при уменьшении ее стоимости. Верфи, первоначально расположенные в Кантабрии и Бискайе, не справлялись со строительством кораблей в нужных количествах – и потому появились новые предприятия в Севилье, Лиссабоне и Картахене, а затем и в колониях. В Вест-Индии это были преимущественно небольшие верфи для строительства средних купеческих судов и мелких патрульных единиц для Guardacostas, но в Гаване был отстроен целый арсенал для строительства в том числе крупных боевых навио. Материалом для их строительства часто служило красное мексиканское дерево, и корпуса навио, построенные из него, не пробивались тяжелой артиллерией даже в упор. Когда голландцы вырвались в судостроении вперед за счет внедрения ветряных лесопилок, Компания тут же стала строить их и на своих предприятиях, не желая уступать им в гонке торговых флотов [9]. Наконец, когда ситуация в стране стала угнетать испанскую текстильную промышленность, Вест-Индский банк по сути поглотил ее и взял под свою защиту, оказывая финансовую поддержку, благодаря чему та удержала свои позиции и не достигла полного упадка.

Иронией всей промышленности, созданной под эгидой CIOC было то, что формально она была частной, но принадлежала крупной государственной корпорации, и при этом государство получало от нее лишь косвенный доход. Пушки, ядра, клинки, кирасы – все это приходилось закупать у предприятий Вест-Индской компании за звонкую монету или в кредит, который еще требовалось возвращать. В результате этого по мере общего упадка Испании все меньше качественного оружия стало закупаться на нужды королевских вооруженных сил – но при этом в стране все еще сохранялись его производство в больших количествах. CIOC даже экспортировала оружие за границу. Само собой, что вся вовлеченная в производственные циклы промышленность развивалась и процветала, в то время как все прочие предприятия в стране переживали стагнацию или глубокий упадок вместе с системой государственного управления. Это вызывало немало возмущения, в адрес президента Компании раздавались обвинения в попытке узурпации власти, но проблема была куда глубже и проще. CIOC, созданная гениальным управленцем, Альфонсо де Арагоном, была организована на капиталистических принципах, гналась за доходами и продуктивностью работы, и была по меркам своего времени очень эффективным и сверхприбыльным предприятием. Испания же как государство при Габсбургах быстро утратила и эффективную администрацию на местах, и достаточно развитый управленческий аппарат, а общий социально-экономический строй сочетал в себе черты ранне-бюрократического и позднефеодального строя, из-за чего и случился глубокий и резкий упадок XVII века. Впрочем, именно благодаря наличию CIOC Испания в будущем сможет быстро оправиться от потрясений и восстановиться буквально за несколько десятилетий от упадка, в то время как при других раскладах это сделать было бы куда сложнее. И промышленный кластер, созданный Вест-Индской компанией, после национализации станет серьезной основой для промышленной революции и индустриализации метрополии.

Примечания

1. Собственно, низкая хозяйственность испанцев в результате и сформировала особенность их колоний – земель много, населения вроде бы тоже, но кроме нескольких направлений никакого системного развития. По сути, колониальное хозяйство было пущено на самотек, и огромные прибыли обеспечивались за счет огромных колоний и, само собой, вывоза серебра. Если же хозяйством заниматься системно, прибыли с колоний возрастут многократно.
2. Допустим, в Компанию вложили за счет покупки облигаций 10 тысяч реалов под 10% — в результате чего через год CIOC должна будет выплатить 11 тысяч реалов не зависимо от того, сколько она с них получила прибыли. Учитывая, что средняя прибыль с интенсивного развития колоний обычно превышала 50%, и могла достигать 400-500%, государство и Компания могла заработать с инвестируемых частных капиталов гораздо больше, чем реальные владельцы этих капиталов. В общем, интересная схемка для ускорения развития сверхприбыльного дела.
3. В реальности все было куда примитивнее, что, с одной стороны, уменьшало доходы, а с другой – открывало множество дверей для колоссальной коррупции. Собственно, коррупция будет и в реальности, но в рамках Компаний, т.е. колоний и торговли с ними – значительно меньше, а коррупция в государстве останется неизбежной причиной упадка Испании в XVII веке, причем за счет больших потоков денег с Индий и ее размах будет гораздо выше. Правда, будет также Барселонский банк, который по факту «налог на коррупционеров» — все, что наворуют испанские аристократы, они невольно отпишут в пользу государства в 1680 году, когда Барселонский банк схлопнется….
4. Навио (исп. Navio) – крупный высокобортный корабль, способный без проблем пересекать моря и океаны. Португальский аналог назывался нао, хотя между ним и навио имелись различия – нао были практически плоскодонными, и брали на борт больше грузов, но при этом имели худшую мореходность и управляемость. Навио имели килеватое днище, и потому меньший трюм, но обладали гораздо лучшей мореходностью и маневренностью.
5. Не слишком большое отличие от реала – там лишь трижды корсарам удавалось ограбить «серебряный флот», а обычно речь шла лишь о захватах отдельных кораблей.
6. С одной стороны – это довольно много, но с другой – голландский флот Ост-Индской компании в период расцвета достигал 40 единиц только боевых кораблей, и 150 собственных «купцов», не считая тех, кто покупал лицензию у ОИК и торговал самоходом (таких было до 2 тысяч). Это при том, что Голландская Ост-Индия была куда меньше, да и больше кораблей там просто не требовалось. Учитывая, что CIOC на эксплуатации ВСЕХ американских колоний Испании может заработать колоссальные деньги, такой большой флот она вполне себе может создать. И повторюсь – речь лишь о боевых кораблях под флагом Вест-Индской компании.
7. Опять же, говоря об голландской ОИК как примере, можно вспомнить о ее 10-12 тысячах регулярного войска в период расцвета.
8. Льянерос (llaneros) – дословно «равнинники», скотоводы с территории современной Венесуэлы. Вакерос (vaqueros) – прямой аналог английского слова «ковбой», занимались тем же скотоводством, только в районе реки Рио-Гранде и севернее. Необходимость постоянно находиться в седле быстро «прокачивала» навыки владения лошадью, а частые нападения индейцев и разбойников улучшали боевые навыки. Наиболее близким аналогом по нашим понятиям к вакерос и льянерос, вероятно, будут казаки, только уже того периода, когда они пересели на коней и вооружились пиками.
9. По мнению Сергея Махова, с которым трудно не согласиться, именно ветряные лесопилки обеспечили Голландии успех в войне на море, в несколько раз ускорив строительство кораблей. В результате этого уже к 1610 году торговый флот Голландии насчитывал примерно 21,5 тысячу вымпелов, в то время как испанский в то же время был в несколько раз меньше, и из-за упадка государства стремительно сокращался.