Ирландские войны. Часть XXVIII Фландрия и мыльная опера по-английски
Содержание:
В конце предыдущей части наших материалов мы процитировали сообщение иезуита Шейна О’Феррола, из которого король Испании Филипп II узнал о гибели графа Десмонда, подавлении англичанами его мятежа и больших проблемах, которые будут сопровождать возможную новую высадку донов на Изумрудном острове. Тем не менее именно в последовавшие вслед за подавлением восстания Десмонда годы Ирландия как никогда оказалась близка к тому, что на её берегах высадятся прославленные испанские терции.
Чёрт с ним, с Уликом, пусть живёт!..
В Лондоне конец мятежа Десмонда восприняли как пролог к миру. А вот ирландские кланы то же событие сочли поводом для возвращения к столь привычному для них образу жизни в формате «войны всех против всех». Приведём пару примеров последней.
В Коннахте продолжалась борьба за наследство. Через неделю после смерти Десмонда Джон Бёрк, новоиспеченный барон Литрима, решил совершить набег на владения своего брата Улика, но угодил в засаду и был убит. Лорд-президент Коннахта Николас Мэлби срочно вызвал Кланрикарда на суд. Во время оного Улик разводил руками и оправдывался тем, что вообще-то его отряд просто выследил и уничтожил отряд грабителей. Позже среди мертвецов обнаружилось тело Джона, который, без сомнения, был вожаком ликвидированной банды. Короче, шеф, какие претензии?..
Женщины Коннахта
Но претензии таки были. Они заключались в том, что свежеупокоенный Джон Бёрк по прозвищу Джон Трилистник был любим в Коннахте, а потому многие теперь требовали расправы над Уликом. Вместе с тем Джон являлся натурой противоречивой и любили его далеко не все. Вот как вспоминал о Джоне Трилистнике один из современников:
Мэлби местная вендетта уже порядком надоела. Устроив показательно-строгий допрос Улика, лорд-президент затем своей властью оправдал и помиловал Кланрикарда с условием, что тот «гарантирует своё хорошее поведение, особенно — в здешних уголках Ирландии, где происходит так много всего противного Богу и человеку». В Лондон же Мэлби отписал, что три года назад, когда Улик был болен, Джон пытался его отравить. И, судя по всему, Джон Трилистник погиб не случайно, а стал жертвой кровной мести. Однако на это стоит закрыть глаза, что сделает Улика обязанным англичанам. Опять же, у убитого не имелось законных детей, а все танисты умерли вместе с ним. Так что чёрт с ним, с Уликом, пусть живёт.
Правительство Елизаветы одобрило решение Мелби. Таким образом, Кланрикард стал абсолютным господином Гэлуэя, а также опорой английского закона и порядка на западе Ирландии.
В Ленстере тоже шла война за наследство — тут бодались друг с другом разные ветви О’Конноров. Когда Тейг МакГилпатрик схлестнулся с Конором МакКормаком, в конфликт вмешались англичане, предложившие двум претендентам на первенство перестать резать ни в чём неповинных крестьян, а решить спор с помощью «суда поединком». Англичане же установили и правила «боёвки» — соперникам разрешили иметь только меч, щит и шлем. Экипированные по такому стандарту бойцы дрались яростно, но недолго. Конор в самом начале поединка тяжело ранил Тейга, однако тот не сплоховал — «стиснул булки», изувечил МакКормаку ноги, выбил ему глаз и под занавес снёс конкуренту мечом голову. Секретарь Эдвард Фэнтон, возмущённый «местными варварскими обычаями», отослал меч МакКормака в Дублин, в сердцах написав Елизавете: «Хотелось бы, чтобы всех О’Конноров постиг такой же конец, как этого разбойника».
Ирландцы и англичане
Мастер свитков Лукас Диллон поздравил едва живого МакГилпатрика и торжественно отдал ему корону. Некоторое время родичи победителя искренне надеялись, что Тейг помрёт от полученной раны. Когда же по прошествии недели этого не случилось, война за наследство в Ленстере между О’Коннорами возобновилась.
Меж тем в Европе происходили совершенно фантасмагорические события, которые вновь поставили ирландцев на линию огня между Англией и Испанией.
«Адские машины» инженера Джанибелли
Началось всё с того, что 10 июля 1584 года бургундец и ревностный католик — некий Бальтазар Жерар выстрелом в упор убил штатгальтера Голландии Вильгельма I Оранского. Будучи схвачен стражей, стрелок сообщил солдатам, что он вовсе не предатель, а «верный слуга Его Величества короля Испании». 13 июля Бальтазар Жерар предстал перед судом, приговорившим убийцу к жестокой казни. Сначала бургундца три дня били кнутом, обували в «испанские сапоги», а также поджигали, предварительно одев в пропитанную спиртом одежду. Затем убийце отсекли топором правую руку, после чего раскалёнными щипцами стали рвать плоть. Далее последовало четвертование заживо с последующим вскрытием брюшной полости и вырыванием сердца из груди. Согласно тексту приговора, этим же «коварным сердцем» уже трупу были нанесены три удара по лицу. Лишь после этого голову Жерара отделили от тела, а обрубки того, что недавно являлось бургундским дворянином, разместили на четырёх углах городских стен Дельфта. Расправа над Жераром удовлетворила сторонников погибшего штатгальтера, но не спасла Голландию от немедленно разразившегося кризиса власти.
С удовольствием отметив этот факт, Филипп II возвёл родных Жерара в дворянское достоинство и пожаловал им три имения во Франш-Конте.
В последний день того же 1584-го король Испании подписал с Католической Лигой де Гизов Жуанвильский договор, согласно которому наследником короля Генриха III Валуа назначался кардинал Шарль де Бурбон; католицизм должен был стать единственной религией, разрешенной во Франции; Де Гизы получали 600 тысяч экю на борьбу с гугенотами, причём отчитываться о трате этих денег их не просили; ну и на закуску — все области, переданные Франции еретиками во Фландрии, должны были быть возвращены Испании.
Убийство Вильгельма Оранского
Впрочем, с Жуанвильским договором мы немного забежали вперёд. Вернёмся в июль 1854 года. Пока голландцы приходили в себя от известия о смерти Вильгельма I Оранского, испанские войска под командованием Алессандро Фарнезе, герцога Пармы, начали осаду Антверпена, позже увековеченную Александром Дюма в книге «Сорок пять» (правда, с заменой испанцев на французов).
Доны действовали методично. Для начала они возвели линию осадных сооружений и фортов вдоль устья Шельды. Затем поперёк Шельды соорудили 730-метровый мост и расставили на нём пушки. Тем самым испанцы заблокировали переброску в осаждённый город подкреплений со стороны моря по реке. Для подстраховки Шельду на подступах к мосту перегородили бонами.
Последующие драматические события весны 1585 года так описаны в сытинской энциклопедии:
«Телиньи, с целью предпринять совместную операцию с зеландским флотом, попробовал прорвать устроенное испанцами морское заграждение, но неудачно. Но вскоре прибыл флот под командою Юстина Нассаускаго, бомбардировал форт Лифкенсхук (Liefkenshoek) и взял его штурмом. Тогда, по общему плану, в ночь на 5 апреля заграждение должно было быть взорвано брандерами, а флот, воспользовавшись проходом, должен был доставить городу продовольствие. Устройство адских машин взял на себя итальянский инженер Джианибелли. Но вместо 3 больших судов и 60 малых плоскодонных лодок, которые нужны были Джианибелли, ему отпустили из-за пагубной бережливости лишь два малых судна и всего несколько лодок. На судах итальянец устроил особые камеры, наполненные порохом, сверху прикрыл их камнями, а промежутки между последними заполнил всевозможными снарядами. На лодках также были помещены пороховые мины».
Если кого-то интересует примерная схема «адских машин Джанибелли», то всё с современной точки зрения было довольно просто. Трюм обречённого стать брандером судна наполнялся бочонками с порохом и богатым ассортиментом горючих материалов — серой, углём, смолой, вязанками хвороста. Поверх данного «великолепия» укладывались каменные обломки, а также заполненные свинцовой дробью, кусками железа, рублеными гвоздями и битым стеклом гранаты. Помимо этого, брандеры иногда оснащали подобием огнемётов — «из основания судна выходили шесть железных воздуходувов, которые во время взрыва извергали длинные струи огня». Нацелив брандер куда следовало, его команда заклинивала румпель, запаливала фитили у пороховых бочонков и покидала судно на шлюпке или вплавь. Ну а дальше в игру вступало Его Величество Везение!..
Чем закончилась спецоперация с изделиями Джанибелли, узнаём в той же энциклопедии:
«Лодки должны были идти впереди и подорвать плавучие судовые заграждения, а затем брандеры взорвали бы мост. Чтобы обмануть и утомить бдительность испанцев, Джианибелли снарядил ещё 32 малых лодки, надеясь вселить спуском их уверенность в противнике, что дело идёт только о производстве пожара. Когда началась эта замечательная операция, испанские войска устремились на мост; все полководцы, даже сам герц. Пармский, были там и с удовольствием наблюдали, как, брошенные своими проводниками шагах в 2000 выше по течению, лодки-брандеры или остались на местах, или стали прибиваться к берегу. Даже одно из больших судов стало на мель, не достигнув моста, и взрыв его не причинил существенного вреда. Другое большое судно навалилось на плавучее заграждение, прорвало его и достигло моста. С большим трудом удалось в этот момент одному из офицеров убедить герцога Пармского покинуть опасное место на мосту. Вслед за этим раздался взрыв, и часть моста, вместе со стоявшими там орудиями и людьми, была брошена на воздух. Погибло до 800 человек, но ещё больше было моральное впечатление и, если бы обороняющийся бросился в этот момент на испанцев, осада, вероятно, была бы окончена».
Осада Антверпена в 1584-1585 годах
Но обороняющиеся не бросились — удобный момент для вылазки был безбожно упущен. Испанцы же упорно продолжали осаду, и 17 августа 1585 года Антверпен пал.
Роберт Дадли, оплеухи и Уилья Стенли
Для Елизаветы, Уолсингема и Берли убийство Оранского, дополненное разведсводками об испанских успехах под Антверпеном, стало недвусмысленным намёком на то, что победа донов во Фландрии не за горами. Спокойно взирать со стороны на энергичную деятельность испанцев, с каждым днём приближающих свою викторию, Англия, конечно, не могла. Собственно, именно эта причина и подтолкнула английское правительство к идее отправки в Голландию отдельного экспедиционного корпуса под командованием Роберта Дадли, 1-го графа Лестера. Спасти Антверпен этот корпус уже не мог, но вот навставлять испанцам палки в колёса вполне был способен.
По такому поводу Елизавета срочно, в режиме «хватай мешки — вокзал отходит!», заключила договор с голландцами, пообещав тем помощь деньгами и войсками. Соглашение было подписано в Нонсаче 10 августа 1585-го. Королева Англии брала на себя обязательство отправить во Фландрию 6 400 пехотинцев и 1 000 кавалеристов. Командование ими возлагалось на Роберта Дадли, по молодости лет сидевшего в Тауэре вместе с Елизаветой, тогда ещё даже не смевшей мечтать о короне королевы. После той памятной «отсидки» Дадли не раз испытывал взлёты и падения, всерьёз мечтал сочетаться браком с Елизаветой (что не сбылось) или хотя бы быть названным ею лордом-протектором королевства (что сбылось). Словом, отношения Дадли и Елизаветы вполне могли послужить основой для сценария какой-нибудь мыльной оперы. При английском дворе, где сэра Роберта считали выскочкой, он не раз удостаивался от Её Величества ревнивых сцен и оплеух, что не мешало Елизавете считать Дадли одним из самых верных своих подданных. Помимо этого в активе сэра Роберта имелось участие в 1557 году в битве при Сен-Кантене на стороне испанцев. На основании этого Дадли в глазах Елизаветы выглядел как эксперт по донам. Поэтому когда перед королевой встал вопрос, кого назначить командующим экспедиционным корпусом во Фландрии, ответ на него мог быть только один — конечно же Дадли!
Боеспособность обещанного Елизаветой голландцам корпуса должна была подкрепляться ежегодной субсидией в размере 600 000 флоринов. В качестве гарантии получения военной помощи от Англии голландцы соглашались пустить в Бриль и Флиссинген английские гарнизоны. Содержаться они должны были за счёт казны Елизаветы.
В подготовку военной экспедиции Лестера королева «вбухала» 25 тысяч фунтов. 11 декабря экспедиционный корпус высадился в голландском Флиссингене и тут…
И тут история на игровую доску выставила нового авантюриста, благо на людей такого типа елизаветинская эпоха была ой как богата. Знакомьтесь — Уильям Стенли, soldier of fortune и второй сын Генри Стенли, 4-го графа Дерби. По линии маменьки Уильям был правнуком Марии Тюдор, что делало его, как говорится, вхожим в сферы. По линии папеньки наш фигурант унаследовал пытливый ум и изворотливость. О том, насколько многогранной личностью являлся милейший Уильям, свидетельствует хотя бы то, что историки до сих пор спорят, а не был ли он подлинным автором произведений Уильяма Шекспира?..
Начав свою военную карьеру в испанской армии под знаменами герцога Альбы, Уильям затем вернулся в отчий дом. Живость характера не позволила ему долго обретаться без дела, так что при первой же возможности Стенли отправился в Ирландию, где принял участие в подавлении второго восстания графа Десмонда. После гибели последнего Стенли рассчитывал занять место Мэлби, то есть стать лордом-президентом Коннахта, но — не срослось.
Роберт Дадли, граф Лестер
В 1585 году, прознав, что готовится экспедиция в Нидерланды, Стенли начал бомбардировать Лестера, Уолсингема и Берли письмами — мол, уважаемые господа-товарищи, а почему бы нам во Фландрию не отправить… ирландцев? Во-первых, у айришей есть целая военная каста — галлогласы. Во-вторых, чем больше ирландских пассионариев мы спровадим за границу, тем меньше потенциальных смутьянов останется на Изумрудном острове. В-третьих, на Ирландщине после подавления мятежа Десмонда — нищета и разруха, а потому ирландцы за сущие гроши будут готовы отправиться воевать хоть на край света. В-четвёртых…
Слова бойкого Уильяма упали на благодатную почву, и Стенли, став одним из капитанов при Лестере, навербовал в солдаты 1 400 ирландцев. В 1586-м, прибыв во Фландрию, Уильям отличился в нескольких боях, в частности — участвовал во взятии Дуйсбурга и Девентера. Бойцы Стенли, оказавшиеся во Фландрии, чувствовали себя здесь после разорённой Ирландии, как в Эльдорадо! Вполне возможно, что они насовершали бы под английскими знамёнами ещё немало подвигов, но тут ирландцам перестали платить.
Ну раз так, то — шеф, какие претензии? — подчинённые Уильяма Стенли во главе со своим предводителем (900 человек) в январе 1587-го бодро промаршировали в лагерь испанцев, где и нанялись на службу к донам. Одновременно такой же манёвр проделал и ирландский отряд Ричарда Йорка (800 человек), после чего из находившегося во Фландрии двухтысячного контингента ирландцев верность английской Короне сохранили лишь 300 человек. Самое комичное, что произошло это ровно в тот момент, когда Елизавета, впечатлённая реляциями Дадли о ратных заслугах Стенли, начала подумывать, а не назначить ли милейшего Уильяма вице-королем Ирландии?.. Но, как вы понимаете, — не срослось.
Впоследствии, оказавшись перед необходимостью уносить ноги от английских агентов, жаждавших с ним «поговорить по душам», Стенли пришлось отправиться в длительный вояж по Франции, Испании, Италии, Египту, Палестине, Турции и России. Закончилось это турне для Уильяма вполне удачно — он получил от королевы прощение и вернулся в Англию как раз вовремя, чтобы после смерти отца и старшего брата унаследовать титул графа Дерби.
Дадли повезло меньше — 4 сентября 1588 года он скончался от лихорадки. Когда в мир иной отойдёт Елизавета, в её ларце найдут послание, на котором рукой королевы будет выведено «Его последнее письмо». Конечно, это было письмо Роберта Дадли!
Что же до Филиппа II, то именно события 1585-1587 годов, включая появление английского экспедиционного корпуса во Фландрии, заставили испанского монарха начать разрабатывать планы отправки Непобедимой Армады.
источник: https://fitzroymag.com/right-place/irlandskie-vojny-chast-xxviii/
